Возвращаясь с Дарара, Левикарпия опасалась шумихи, которая хлынет на неё стоит только сойти с трапа. В конце концов, это первый корабль, прилетевший с Конфедерации за последние почти два десятка лет. Но нет, в космопорте было на удивление пустынно, кроме работников практически никого. А у одного из входов ожидал старый добрый транситер и кутающаяся в пальто Морель.

— Наконец-то, Лу, милая, отвратно выглядишь! В отличии от тебя, Вики, ты просто цветёшь и пахнешь, как и всегда! Быстрее запрыгивайте, пока вас ждала отморозила бы ноги, будь они у меня.

Левикарпия стоически проигнорировала уже привычное зубоскальство Вероники. То, что они обе выглядели отвратно не было для неё секретом, в конце концов, путь на Дарар и с Дарара оказался куда дольше и мучительнее, чем само пребывание на этой планете. Попрощавшись с Клэр, Левикарпия буквально вползла по трапу в транситер, падая на ближайшее сидение. До того, как опробовать полёты в космос, она и не думала, что гравитация может быть настолько заметной и некомфортной.

Отвлекаться от плохого самочувствия пришлось беседой с Морель. Как оказалось, на Дараре та никогда не была:

— Там правда сплошняком лес с километровыми деревьями?

— Э, нет. Деревья там точно не километровые.

— А эти, как их, аборигены которые, правда одежду игнорят?

На секунду задумавшись и припомнив встреченных ею дарарийцев, долговязых, покрытых шерстью и четырёхглазых Левикарпия пожала плечами:

— Те, кого я видела, правда были без одежды.

— Ха! Алекс, слыхал, с тебя неделя дежурств на кухне.

Пилот лишь вяло махнул рукой, не отвлекаясь от полёта. Удивительно, но детский интерес гвардейки и в самом деле отвлёк от усталости и тяжести в теле. Левикарпия с большим изумлением заметила, что они уже идут на посадку. Вместе с Морель они отвели совсем квёлую Лу в медотсек, и Хусам, хоть и начал тут же хлопотать над ней, успел ярко улыбнуться и тепло поприветствовать Левикарпию.

Встреча с доктором неожиданно сильно смутила серверку. Казалось, что, если они останутся наедине, и скажут друг другу хотя бы пару слов, он всё поймёт. Всё, что произошло на Дараре. Поэтому убедившись в том, что Лу в надёжных руках, Левикарпия попросила Морель не беспокоить её и ушла в покои Императрицы. Только осев на своей кровати, Левикарпия расслабленно застонала, откидываясь на прохладные подушки. Она дома, наконец-то дома! Единственное, чего бы ей хотелось, так это выспаться. Но она даже не успела раздеться, как адъютор неприятно завибрировал на руке. Госпожа Чех уже желала с ней связаться.

— Рада тебя видеть, Левикарпия, с удачной поездкой. Какой зал готовить для конференции?

Сдержав вымученный стон, серверка лихорадочно раздумывала. Конечно же, может их и не встречали в космопорте, но новость о том, что Императрица вернулась из Конфедерации наверняка уже облетела все регионы.

— Госпоже нужно отдохнуть после перелёта, я напишу тебе о её распоряжениях в полночь.

Чех явно не обрадовалась такой нерасторопности, но ничего не сказала, сдержанно попрощавшись и отключившись. А Левикарпия, с чувством прокричавшись в подушку, отправилась в медотсек.

Она вошла в палату как раз тогда, когда Хусам ставил Лу капельницу. Та совсем плохо перенесла поездку, проведя последние корабельные сутки в прерывистом болезненном сне.

— Сколько времени ей нужно на восстановление?

Доктор покачал головой:

— Пока не берусь судить, но кажется наша дорогая Лу себя исчерпала.

— В каком смысле?

— В самом прямом. У неё был микроинсульт, и сейчас внутричерепное давление слишком нестабильное. Если тебе нужен двойник, бери Ки.

Развернувшись и покопавшись в ящике прикроватного столика, Хусам бросил ей кристалл архивариуса. Словив его, Левикарпия нервно сжала его в пальцах.

— Микроинсульт?

— Левикарпия, — доктор строго осадил её взглядом. — мне не до болтовни.

Поджав губы, серверка развернулась и вышла из палаты. Отлично. Селена появится неизвестно когда, Лу тяжело больна, а Левикарпия этого даже не заметила, и через пять часов нужно дать секретарям распоряжения о конференции. Она что-то говорила о тяготах перелётов? Нет уж, верните ей скучную невесомость!

Передав архивариус Ки и объяснив ситуацию, Левикарпия ничуть не успокоилась. Вся информация о поездке уместится в голове двойника в течении суток, не меньше. А значит разбираться с подготовлениями придётся самостоятельно. С бесконечной тоской посмотрев на свою кровать, серверка начала собирать сумку для поездки в Моксен, параллельно записывая сообщения Чех. Отрядившая в сопровождение двух лиодов Морель окинула её сочувствующим взглядом, но обойтись без колкостей не смогла:

— Завтра отправлю к тебе Ки, не беспокойся. Скажи, что Селена траванулась космической жратвой и не слезает с толчка.

Злобно шикнув на неё, Левикарпия умостилась поближе к дующей теплом вентиляционной решётке и дала добро пилоту. Что-то в этом году середина июля оказалась особенно холодной.

В Моксене она остро чувствовала на себе десятки взглядов с момента, как вошла в здание. Казалось, что даже разговоры вокруг затихали, а в воздухе зависло тяжёлое выжидание хоть каких-то новостей. В секретариате обнаружился целый аншлаг: Фогель и Чех за своими столами, Беккерс, обтирающий лицо расшитым платочком у окна, Меласниеми, герерты Фаулер с Трисежем и Марта Фосс из экономического отдела. Серверке на мгновение стало дурно от такой толпы, но она напомнила себе: новости. От неё ждут новостей. Блокада ЮСА длилась почти два десятка лет, неудивительно, что все хотят знать о том, снята ли она.

— Г-госпожа приедет только к вечеру.

Никто не шелохнулся, и не отвёл выжидательного взгляда. И Левикарпия вымученно выдохнула:

— Конфедеративный Совет снял ограничения с ЮСА.

И вот тут пошло движение. В комнате поднялся гул голосов, перехлопываний рук и радостных восклицаний. Герерты даже обнялись друг с другом, широко улыбаясь. И большая часть, спешно стали выскальзывать из кабинета, благодаря Левикарпию за новость и пожимая ей руку. Аксели не сразу выпустил её ладонь из своих пальцев.

— Оповести госпожу о том, что есть приватный разговор. Не срочно, но довольно важно.

Кивнув, Левикарпия упала на кресло и придвинулась к секретарям и оставшемуся в кабинете Беккерсу. Организация открытой конференции, с учётом того, какую именно тему будут на ней поднимать, должна проводиться быстро и качественно. И только когда основные вопросы по наладке помещения, оборудования и списка возможных посетителей были обсуждены и одобрены, серверка решила задать наверняка глупый, но не выходящий у неё из головы вопрос:

— Насколько сильно изменится жизнь граждан после официального снятия блокады?

Все трое уставились на неё так, будто она в убийстве призналась. Ну точно, глупый вопрос. Первым отмер Беккерс, кашлянув и чинно сложив руки на животе:

— Понимаю, ты как серверка не так хорошо знаешь о всех этих рядовых вещах, да и всю жизнь прожила под блокадными санкциями. Но в ЮСА много проблем и ограничений из-за всего этого. Наша экономика справляется с поддержанием достойного уровня жизни граждан, но проблемы всё же есть. Взять хотя бы тот же Лас-Эрас. Город до сих пор до конца не построили, хотя прошло почти два года с момента его основания. Это медленно, Левикарпия. Подобные небольшие городки раньше возводились максимум за год, в ЮСА очень налаженная система возведения новых жилых районов. Антарктика почти заброшена, в Илокаме запустение, а внепланетные производства вынуждены работать в половину своих мощностей. Ты ещё не видела какие волнения и митинги проходили пятнадцать лет назад, люди очень и очень ждут эту новость. Думаю, ты сама всё поймёшь, через пару лет после снятия ограничений.

Левикарпия рассеяно кивнула и сделала себе мысленно пометку, изучить этот вопрос глубже. В конце концов, ей будет трудно помогать Императрице без понимания и осознания того кризиса, в котором застряло ЮСА. Беккерс прав, она совсем не осознавала, что с этим всем есть какие-то проблемы.

Она планировала приступить к этому сразу, после ужина, но в столовой на неё налетел рыжий вихрь.

— Ты вернулась!

— Ирина, спокойнее, на меня и так сегодня весь день смотрят.

Хихикнув, та оглянулась и, заметив чужое внимание, уселась напротив:

— Ладно, так и быть не буду спрашивать о том, чем завершилась поездка. Что-то мне подсказывает, что то мероприятие, из-за которого все в резиденции на ушах стоят, взорвёт общественность в любом случае.

Пожав плечами, серверка продолжила спешно есть, надеясь убраться из места общего пользования как можно скорее. Ирина, накручивая за палец кудряшку, с интересом пропела:

— А если не говорить о всей вот этой политике, как поездка прошла?

Чуть не подавившись, Левикарпия с трудом выдавила:

— Да поездка, как поездка. Красиво на Дараре.

Она уже чувствовала, как её уши и лицо горят как на солнцепёке и наверняка уже потихоньку наливаются красным. И в самом деле, поездка как поездка. Хорошо хоть Ирина не ляпнула какую-нибудь шутку…

— Как-то скупо. Ты ведь впервые побывала в космосе, в невесомости. Наедине с Императрицей и бескрайними звёздными пейзажами. Говорят, на Дараре очень романтичная атмосфера.

А, нет. Всё же без масляных намёков не обошлось. Раньше Левикарпия спокойно их игнорировала, иногда хихикая на что-то забавное, и намного чаще просто закатывая глаза. Но сейчас ей стало так стыдно и жарко, будто все в столовой знают о том, что она спит с собственной опекуншей. Точнее спала. Что будет тут, где нет соляритов с неземным освещением, ощущения иррациональной свободы и независимости от всего, что оставалось на Земле, Левикарпия не знала.

— С тобой всё хорошо? Ты выглядишь так, будто навернула целую порцию острого мяса.

Торопливо покачав головой, серверка торопливо собрала посуду на поднос и отнесла к сан-отсеку. И вот надо было Ирине вытаскивать на поверхность всё это. Заметив, что подруга не увязалась следом, Левикарпия облегчённо вздохнула и направилась в ближайшую свободную спальню. Нужно сосредоточиться на деле и отдохнуть уже, наконец!

***

Выспаться как следует не удалось, за двухмесячное отсутствие навалилось столько вещей, в которые необходимо было вникнуть, что Левикарпия готова была на стенку от отчаянья лезть. Спасало только то, что она в этом безумии варилась не одна: Чех взяла на себя всю основную работу по предстоящей конференции, Ирина взяла дополнительную смену и помогала с мелкой работой, подсовывая перекусы, а Аленовия помогала сортировать все поступающие задачи по важности.

— Морсби можно отложить пока, губернатор уже получил консультацию с экономическим отделом, а вопрос о расширении зелёной зоны может подождать.

Кивая как кукла со сломанным шейным шарниром, Левикарпия откладывала всё, что можно отложить, стараясь не запутаться в документации.

— А вот Рангиору далеко не убирай, как только Императрица будет свободна, ей стоит связаться с местным советом по животноводству.

— Поняла.

Адъютор вновь завибрировал, но Левикарпия не обратила внимания, стремясь побыстрее закончить с сортировкой.

— Насчёт Илокамы можно повременить, все вопросы от местной администрации всё равно будут обсуждаться после объявления о блокаде.

Откинувшись на спинку кресла, Левикарпия облегчённо выдохнула. Всё. Хотя бы с этим этапом всё. Присевшая на край её стола Аленовия мягко улыбнулась:

— Хоть немного тебе помогла?

— Я б вообще без тебя не осилила бы это всё, спасибо!

Их обмен любезностями прервался появлением Императрицы, чеканно прошедшей до стола.

— Левикарпия, найди мне Чех. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим.

То, насколько сильно напряглась Аленовия трудно не заметить. Левикарпия не в первый раз замечала за ней такую скованность в присутствии Императрицы и всё никак не решалась спросить, в чём дело. Та же Ирина, хоть тоже вытянулась в струнку, заметив, что Императрице не до неё быстро расслабилась и аккуратненько выскользнула из кабинета. А вот Аленовия будто камнем застыла и крупно вздрогнула, когда Ки встала так близко, что их ноги соприкоснулись. Она всегда будто боялась шевельнуться в присутствии Селены.

— Владислава сейчас в правом крыле, готовит зал.

— А Иван?

— Укатил в Илокаму.

Хмуро постучав пальцами по столу, Ки абсолютно проигнорировала присутствие ещё одной серверки. А Аленовия, шумно вдохнув, вдруг расслабилась.

— Владислава разбирается с залом с самого утра, думаю она уже почти закончила.

Ки, наконец обернулась к ней и коротко кивнув вышла из кабинета. Аленовия выгнув бровь спросила:

— Разве на такую важную конференцию стоит отправлять двойника? У Императрицы есть какие-то более важные дела, чем объявление о снятии санкций?

— Как ты поняла, что это двойник?

Ки заявилась уже в полном гриме, копируя нервную походку и голос Селены просто безупречно. Левикарпия иногда только безмолвно восхищалась тому, как сильно меняет двойников одна кодовая фраза. Но Аленовия лишь отмахнулась.

— Достаточно разок вдохнуть и уже понятно. Госпожа Амундсен явно не любит слишком яркие запахи и, если чем и пахнет, так это металлом. Сегодня Паргути духи не пожалел, а значит это двойник.

Левикарпия лишь изумлённо выгнула брови. Надо же быть настолько внимательной к мелочам вроде запахов. Долго раздумывать над этим не было времени, и серверка быстро выкинула странный разговор из головы, дела не ждут.

Новость, произнесённая на конференции, разнеслась по ЮСА за минуты. Левикарпия не удивилась бы, узнав, что и в СНС с ВСО нетерпеливо ждали итога поездки Селены Амундсен в Конфедерацию. И после этого начался бюрократический ад. Ки успевала только глотать нужные таблетки по расписанию и подновлять грим у Паргути, мотаясь по крупнейшим городам и производствам. Снятие блокады означало новые возможности. А новые возможности требовали новых законов, разрешений, открытий новых цехов, встреч с рабочими. Левикарпии никто не пытался предъявлять за переработки, потому что вся резиденция Моксена круглосуточно гудела как растревоженный улей шершней.

***

На Оникае было холодно и сыро, после комфортной температуры Ноэралана Селена раздражённо куталась в пальто, подрагивая от кусачих порывов ветра. Разбуженная посреди ночи Морель лишь осоловело моргала, выслушала требование вызвать Ларсена как можно скорее и ушла обратно в казарму. Заходить сейчас в жилой блок не было смысла, Селена остро чувствовала, что легко поддастся соблазну упасть в постель и поспать хотя бы часов десять. Но пока не время.

Гул приближающегося транситера вызвал вздох облегчения. Ну наконец-то! Выскочив из едва приземлившегося транспорта, Ярне тут же поспешил к ней навстречу, будто не был разбужен посреди своего отпуска после нескольких недель больницы.

— Вы привезли для меня подарок, госпожа?

Усмехнувшись, Селена поманила его за собой. Как он сообразительный, гляньте на него. Уже у лифта на нижние уровни их нагнала Морель, уже достаточно бодрая и очень хмурая. И сразу же вступила в перепалку с Ларсеном:

— Лыбишься как умственно отсталый.

— Я тоже раз тебя видеть, Ник.

— Ответила бы ответной любезностью, да не в четыре утра, не после того, как ты мне на смену оставил гору говна и не по пути на нижние уровни.

— Ты просто прелесть, я говорил тебе?

— Госпожа, Ларсен похоже припёрся обдолбанный чем-то, пусть ему Хусам сделает ректальное промывание.

Селена не обращала внимание на склоки этих двоих. То, что они вообще смогли так своеобразно поладить друг с другом, вообще было крайней неожиданностью в своё время. Но сейчас её волновало не это, а то, что сейчас происходит на Земле.

— Морель, как там Левикарпия?

Вероника тут же оживилась.

— О, наша птичка вовсю блистает. Бедняжка даже поспать здесь нормально не успела, сразу укатила в Моксен и шарахается теперь по всей стране. Видела её позавчера, ещё неделька такого убойного темпа работы и её придётся сажать на цепь, чтобы кусать людей не начала.

— Лу нормально себя чувствует?

В ответ прозвенело тяжёлое молчание. Обернувшись, Императрица вопросительно выгнула брови, заметив то, как замешкалась гвардейка. Гулко потоптавшись протезами на одном месте, Морель всё же подала голос:

— Она у Хусама. Судя по всему, с ней уже всё, Госпожа.

— Эльза уже искала замену?

— Да, мы с ней смотались в Брайс. Там как раз нашлась одна серверка с вашим телосложением. Ждёт вашего прихода.

Селена отвернулась. Ну, после того, что она видела на Дараре, не мудрено. Лу и так долго продержалась, но перелёты оказались для неё слишком тяжёлой задачей, хоть она и была моложе Ки.

Лифт открылся, выпуская их в светлый коридор. И когда Морель последней вошла в одну из комнат и увидела обездвиженного дарарца, тут же побледнела:

— Я нужна вам тут, госпожа?

Селена не удивилась такой реакции и бегающим глазам Вероники, но, поморщившись, заметила:

— Тут пока ничего не происходит, где твоя выдержка?

Та не ответила, отвернувшись и от пленника, и от оживлённого Ларсена. Императрица выдохнула:

— Здесь на уровне, в первом отсеке, прихвати перстень и подготовь всё для отъезда в Моксен. Можешь идти.

Заперев за ней дверь, Селена с интересом наблюдала, как Ярне вскрывает ящики и аккуратно раскладывает содержимое на столе рядом с креслом, к которому был прикован Анура. Тот тоже наблюдал за этим, но с всё больше проступающей на бледном лице паникой.

— У тебя сегодня на редкость хорошее настроение, Ларсен.

— Я ведь знаю для чего вы могли меня вызвать из отпуска во время смены Ники, госпожа. — Пододвинув один из скальпелей к краю столешницы, гвардеец любовно опрыскал инструменты антисептиком. — А уж когда увидел нашего дорогого гостя, тем более восхитился. У меня никогда не было дарарца.

Илокара что-то промычал, и Селена попросила Ноэралана убрать часть экзоскелета с его лица. И дарарец тут же закричал, разбрызгивая слюну:

— Ты что творишь, мразь?

Поморщившись, Селена сама надвинула пластину обратно. После полётов в невесомости у неё всегда барахлили импланты, вызывая чувствительность к свету и звукам, и терпеть праздные вопли она не намеревалась. Растерев затылок, Селена ласково убрала растрепавшуюся чёлку со лба пленника:

— Понимаешь ли, Анура. Обычно я пользуюсь своими способностями как раз для того, чтобы избежать подобных сцен. Все эти порезы, переломы, выдирания зубов. Очень нецивилизованно и совершенно не подходяще для моих взаимоотношений с представителями Конфедерации. И я бы очень не хотела обходиться так с тобой, но знаешь, твоё лицо с недавних пор ассоциируется у меня исключительно с ВСО. Вся эта ненависть ко мне и моим делам, да ещё лютая ксенофобия… А знать о том, что именно связывает Маро и Северное Объединение мне очень надо, так что наслаждайся. А, и да, надо же вас познакомить! Это мой гвардеец, Ярне Ларсен. Очаровательный мальчик, полюбуйся, не личико, а картинка. А уж какие умелые у него руки, ты оценишь, единственный в своём роде.

Ларсен мягко улыбался, будто стоял у кровати тяжелобольного родственника, а не у стола с пыточными инструментами. Селена знала, что ему нравится подобные похвальбы от неё. Точно так же, как нравилось дурить людей, обманывающихся на красивую и лучистую внешность.

— Ну а это Анура, из общества Илокара. Наш гость должен любезно рассказать обо всём, что касается связи между Маро и ВСО, если будут какие-то конкретные имена, вообще будет чудесно. Не переусердствуй и пока не калечь. Делай перерывы и не позволяй сильно истекать кровью, если что зови Хусама. Он мне нужен живой и без переломов и вывихов.

Ярне чуть посмурнел, но с готовностью кивнул. И Селена решила больше не задерживаться, оставляя их наедине. Голова почти не болела, и рисковать новыми приступами мигрени, когда снаружи столько дел она не могла. В конце концов несчастная Левикарпия наверняка уже совершенно вымоталась от всей суеты, что началась после отмены блокады. Надо её спасать.

Прибыв в Моксен и пройдя в ближайший кабинет через промышленный ход, Селена с изумлением поняла, что никого спасать не надо. Левикарпия и в самом деле была на взводе, а грим уже не скрывал следов недосыпа, но предстоящий день был на удивление спокойным.

— Вечер танцев? Кто тебя на это надоумил?

Серверка, чуть смутившись, тут же с горячностью стала сдавать всех причастных:

— Господин Беккерс убеждал меня, что это будет не просто уместно, но и очень тепло принято в резиденции. Я сначала не верила, но даже госпожа Чех и господин Меласниеми проявили энтузиазм. Я бы даже сказала, несколько нездоровый.

Хмыкнув, Селена закуталась в белый халат, ожидая, когда прибудет семейство Паргути.

— О, я не удивлена. Вот этим только волю дай погулять на каком-нибудь празднике и пощеголять праздничной одеждой.

— Если вы думаете, что это неуместно…

Императрица махнула рукой.

— Нет, нет. Кроме того, это ведь уже сегодня? Поздновато менять планы и расстраивать людей. В конце концов, ты и сама никогда ещё не была на подобных мероприятиях. А отработав последние две недели в таком бешеном темпе, ты заслужила немного отдыха.

Левикарпия бледно улыбнулась.

— Я была бы счастлива вернуться на Оникаю и поспасть, наверное, недели три…

— Слишком много хочешь.

— Ну хотя бы часов десять.

— Уже ближе к чему-то возможному. Потерпи немного, на подобных вечерах присутствуют все из администрации Моксена, и будет странно, если Императрицу не будет сопровождать личная серверка. А после поедешь домой.

— А вы?

— Я бы прямо сейчас поехала, но Ки замоталась просто до ужаса. Придётся отдуваться вместо неё, а потом поеду в Штаб. ВСО начали перегруппировку своих верфей на орбите, как бы не устроили нам подарочек в честь снятия блокады.

Встрепенувшись, Левикарпия нервно спросила:

— Погодите, на этом вечере вы сами будете присутствовать? Вы же обычно не любите такие праздные штуки и предпочитаете сваливать их на плечи двойников.

— Ты же сама видела Ки, ей нужно отдохнуть, — Заметив, как серверка начинает ещё больше нервничать, Селена заинтересовалась. — Так, так. В чём уже дело?

— Ну… — Левикарпия смущённо помялась, — Так как я думала, что вы не будете во всём этом участвовать, даже если успеете приехать, я кое-что решила сделать на своё усмотрение…

***

В резиденции Моксена и в самом деле с большим энтузиазмом отнеслись к вечеру танцев. Не так уж часто Императрица давала добро на такие мероприятия, и ещё реже появлялась на них сама. Левикарпия же успевала только наблюдать за другими работниками во все глаза, изумляясь тому, как сильно людей может поменять атмосфера праздника. Да, за эти две недели прошло много подобных торжеств, всё ЮСА праздновало начало новой жизни без ограничений и санкций, но одно дело видеть абстрактную толпу, а другое — знакомых в такой обстановке. Господин Беккерс, обычно в меру грузности и возраста одевающийся закрыто и плотно, сейчас будто летал по залу в тонкой цветастой тунике, Чех будто подрастеряла свою суровость, благосклонно улыбаясь вертлявому и оживлённому Фогелю. А господин Меласниеми неожиданно сменил свои любимые юбки в пол на брюки-галифе, щеголяя блеском каких-то хитроумных украшений в разрезе расстёгнутой до пояса рубашки. Все казались будто одурманенными новыми перспективами, лёгкими на подъём и радостными…

— И когда это безобразие закончится?

Конечно, были и исключения. Левикарпия вновь смущённо оглянулась на Императрицу, почти весь вечер держащую спокойную мину, но в редкие моменты позволяющую себе поморщится и недовольно зыркнуть на свою помощницу.

— Ну я ведь уже говорила, Госпожа…

— Да, да, я помню. Ты хотела обрядить в это Ки. Неужели тебе её не жалко? Провести целый вечер — вот так, пытке подобно.

— Не преувеличивайте.

Надменно выгнув брови, Селена присела на один из диванчиков, закидывая ногу на ногу и заставляя серверку краснеть ещё больше. Вспоминая все предыдущие года и праздники, Левикарпия, поняла, что никогда не видела Императрицу в платье и в обуви, где каблук был бы хоть на пять миллиметров выше всей подошвы. И только предстоящий, необычный по рассказам других праздник и то, что сама Селена сюда не явится, подстегнуло её к весёлой, как ей казалось затее. Сейчас весело не было. Не было ничего весёлого в том, что Селена, соглашаясь на редкий танец с кем-нибудь, потом полчаса сидела в каком-нибудь углу, неспокойно переминая ступни и морщась от непривычных каблуков. Да и в том, как она смотрелась в платье с алым лифом в чёрной блестящей вышивке и струящейся полупрозрачной юбкой, тоже не было ничего смешного. Особенно в сочетании с густым гримом и алыми губами. Вспоминая как, она раньше засматривалась на лицо опекунши, Левикарпия едва удерживала ироничный смех. Надо же, а ведь ей тогда казалось мучительным раз за разом ловить себя на странном и невежливом залипании на единственной яркой детали на лице Императрицы. И только сейчас она понимала, что куда более мучительным было смотреть на Селену, когда она такая: надменная, раздражённая и кажущаяся незнакомой в этом непривычном вычурном лоске. Изумительно притягательная, но недоступная даже для короткого поцелуя. Уж чего-чего, а демонстрировать всей резиденции Моксена смену их отношений серверка не планировала, так что продолжала краснеть пока Селена ворчит и раздумывать о том, позволят ли ей помочь со снятием неудобной обуви.

— Судя по тому, как Меласниеми пытается прожечь дыру у меня на переносице своим выразительным взглядом, ему вновь хочется обсудить что-то невероятно важное. И чем ему этот угол не нравится?

Со вздохом Селена поднялась с места и, махнув рукой на поднявшуюся следом серверку, твёрдой походной направилась к большим окнам. Левикарпия решила остаться на месте и не маячить перед опекуншей без повода. В конце концов, усталость накатывала и на неё. Оглянувшись и приметив стол с напитками, серверка направилась туда, приветливо кивая младшему персоналу, сидящему неподалёку в одинаковых зелёных пиджачках и что-то жарко обсуждающих между собой. Выпив целый стакан холодной воды, она заметила среди них Ирину, подзывающую её ближе.

— Шикарно выглядишь, Левикарпия!

Серверка смущённо повела плечами, вспоминая возмущение Селены: «А, то есть меня ты решила нарядить вот в это всё, а себе удобный мягкий костюм и плоские подошвы?». Старший Паргути как оказалось давно ещё начал шить для неё этот комплект из очень приятной ткани. Он утверждал, что из-за растительных волокон в пряже, которую ещё давно привезли из Дарара, костюм хорош и в тёплую, и в прохладную пору, не мешая телу регулировать тепло. Да и то, что он потратил несколько месяцев на вышивку, запомнив, как ей понравилась его собственная рубашка с подобным рисунком, Левикарпию тронуло, заставив решительно отказаться от любых других вариантов для этого вечера.

— Мы тут сидим, сплетнями делимся, не хочешь с нами?

Другие служащие не выглядели несогласными с этой идеей, и Левикарпия пристроилась на один из подлокотников. Ей не сильно нравились сплетни, но с другой стороны, продолжать сопровождать Селену уже было тяжело от её непрекращаемого ворчания.

— Это правда, что ты сама решила нарядить госпожу Амундсен в это всё?

Густо покраснев, серверка кивнула, под приглушённые смешки. Ирина пихнула сидящего рядом с ней парня.

— Я же говорила, она только кажется тихоней, а сама такое представление устроить может!

Решительно не понимая в чём дело, Левикарпия нахмурилась:

— Да что не так?

— Да всё так! Просто судя по внутренним архивам, в последний раз Селену Амундсен видели на каблуках тридцать восемь лет назад.

Вновь раздался хохот, а за ним шепотки. Левикарпия смущённо отвернулась, ища опекуншу взглядом. Знала бы, что это будет таким важным поводом для обсуждений, никогда бы не решилась своевольничать.

Селена нашлась всё там же, у окна, в компании Меласниеми и герертов. Судя по её лицу, обсуждали они какие-то непраздничные вопросы, иногда явно не сходясь в мнениях, начиная более активно жестикулировать. Аксели покрутил головой, будто ища кого-то и кому-то помахал рукой. Левикарпия заметила скользнувшую к ним Аленовию, тоже выглядящую непривычно. Обычно серверка одевалась скромно и закрыто, но сегодня внезапно пришла в платье с юбкой выше колена и обнажёнными плечами. Левикарпия и до этого считала её красивой, но сейчас это наконец подчёркивалось и выделялось. Её опекунша, Марта, почти весь вечер не отпускающая свою подопечную от себя, с каким-то мрачным выжиданием смотрела ей вслед. Из тех же сплетен, Левикарпия знала, что между ними были сложные отношения, и что госпожа Фосс была до неприличия ревнивой. И сейчас невольно подгоняла эти знания под их поведение.

Подойдя ближе, Аленовия без какой-либо привычной скованности встала между Меласниеми и Селеной, явно что-то спрашивая и пожимая плечами. Селена, скрестив руки, говорила что-то в ответ, улыбаясь и переступая с ноги на ногу. Аленовия чуть склонилась к ней и внезапно отшатнулась, тут же зажимаясь. Выгнув брови, Левикарпия продолжала за ними наблюдать, не понимая, что изменилось. Неужели Селена сказала что-то неприятное? Вряд ли.

— …трите как Фосс глазами её жрёт. Вот же жуть какая.

Услышав знакомые имена, серверка обернулась к служащим, которые продолжали обсуждать всех присутствующих.

— Я даже не знаю, жалеть ли Аленовию, или считать, что она сама виновата в этом всём.

— Да ну, что за бред! Виновата, не виновата, это просто неприлично.

Не понимая о чём они, Левикарпия решила спросить:

— О какой вине Аленовии вы говорите?

Все смолкли, отводя глаза. И одна из служащих, подпихнув соседа плечом, поднялась с диванчика.

— Надо проверить как там с едой и посудой, надо работать, ребята.

Тихо ворча, все расползлись, оставляя Левикарпию наедине с Ириной. Та, чуть помявшись под вопросительным взглядом, выдала:

— Да не обращай внимание. Мы любим здесь косточки пообмывать, всякую чепуху говорим.

Левикарпия сползла на диван, поближе к подруге.

— Знаешь. А я давно заметила, что с Аленовией что-то не так. Она странно себя ведёт, будто чего-то опасаясь или стесняясь.

Ирина, тут же махнув рукой, выдала:

— Да своей опекунши она боится. Точнее не её, а того, что Фосс запалит её рядом с госпожой Амундсен.

Клюнула. Надо же.

— Есть просто один слушок, достаточно старый, да и не подтверждённый. Насчёт того, почему Аленовия так зажимается рядом с госпожой Амундсен, — внезапно замешкавшись, Ирина отвела взгляд. — Но это ничего не значит. Вряд ли это всё правда, просто сплетни.

— И всё же?

Помолчав, кусая одну из своих рыжих кудряшек, Ирина выдохнула и, подвинувшись ещё ближе, зашептала серверке на ухо:

— Говорят, что Императрица когда-то предлагала Аленовии стать её серверкой. Такое иногда бывает, что серверы переходят от одного лица к другому. И вроде как это предложение было из-за того, что они стали любовницами вскоре после того, как Фосс оформила опеку. Не просто же так, Аленовия вдруг стала служащей в резиденции, да ещё и под руководством Аксели, а не Марты.

Левикарпия чуть отодвинулась, изумлённо смотря на подругу. Что? Что за бред?

— Ну, понятно, что ты мне не веришь, просто Аленовия всегда, вот всегда, жмётся стоит ей подойти к Императрице. И только к ней. С чего бы это, непонятно.

Ирину окликнули. Обернувшись и махнув рукой, она поднялась с дивана.

— Не бери в голову, Левикарпия. Сама понимаешь какой это бред.

Оставшись одна и вновь найдя Императрицу взглядом, Левикарпия тут же увидела и Аленовию с её опекуншей. Они стояли чуть поодаль и разговаривали о чём-то неприятном. Отчитав поникшую серверку, Фосс вышла на балкон. А Аленовия, оглянувшись и посмотрев точно на Селену, ушла к одному из столов с напитками. Левикарпия обдумывала услышанное сейчас и вспомнила недавний разговор. Аленовия сказала, что распознала двойника по запаху. По запаху! Левикарпия никогда особого внимания на такие детали не обращала. Разве что, если духи были слишком резкими и неприятными для неё. И после этого попробовала принюхиваться к другим людям. Да, если подходить к человеку, можно заметить его парфюм. У всех кроме Селены. Аленовия права, госпожа не жаловала резкие запахи, даже на Оникае, пользуясь какими-то маслами для ванн, выбирала самые ненавязчивые и быстро выветриваемые. Заметить это можно было, если обращать внимание, тут Левикарпия могла лишь в очередной раз удивляться такой причудливой наблюдательности. Но вот то, что Селена пахнет металлом, заметить, просто принюхавшись к ней при разговоре, невозможно. Левикарпия давно с этим свыклась, в конце концов, протез почти неизменно был на её опекунше, именно из-за него этот запах въелся в кожу всего тела. Но он был очень лёгким, почти неуловимым. И ощущался только если на Селене не было одежды, и горячая кожа нагревала протез. Стоило только хотя бы одному слою одежды покрыть тело, как запах металла уже невозможно уловить даже есть стоять впритык. Всё это наводило на мрачные мысли.

— Уже утомилась?

Вздрогнув, Левикарпия неверяще подняла голову. Пока она думала об Аленовии, та сама решила к ней подойти. Чуть нервно стискивая в пальцах бокал с чем-то слабоалкогольным, она присела рядом, вымученно вздыхая.

— Давненько в резиденции не было подобных мероприятий, ты прямо хорошо постаралась.

Молча кивнув, Левикарпия продолжала плавать в своих мыслях. Она помнила рассказ Хусама и его слова о том, что Селена не терпит ревности. Да и это скорее была не она, а какое-то нездоровое любопытство. Левикарпия всегда предельно уважительно относилась к Аленовии, считая её своей старшей товаркой и поражаясь тому, какое особенное положение в системе резиденции та занимает. А на деле… всё так пошло и прозаично?

Явно заметив её задумчивость, Аленовия, чуть склонив голову, молча наблюдала за ней. И Левикарпия смело посмотрела в ответ, более пристально изучая её. Красивая. Аленовия однозначно красивая. С этой всей приятной оливковой кожей, чуть раскосыми зелёными глазами, волной блестящих каштановых волос и крупными родинками, рассыпанными по лицу и плечам.

— В чём дело, Левикарпия?

Поджав на мгновение губы, та не удержалась:

— Как давно ты работаешь в аналитическом отделе?

Задумчиво нахмурившись и явно перебирая даты в уме, Аленовия чуть повела плечом.

— Двенадцать лет. Надо же, я и подумать не могла что прошло уже столько.

— Как… как вообще получилось, что ты попала к нему в отдел?

— Мы разве с тобой об этом не говорили? Вскоре после того, как Марта взяла надо мной опекунство, и я попала сюда, меня заметила госпожа Амундсен и порекомендовала господину Меласниеми. Я очень хороша в аналитических просчётах, а такие люди им очень высоко ценятся.

Прикусив губу, Левикарпия вновь кивнула, отворачиваясь и ища взглядом Императрицу. Та до сих пор разговаривала с герертами. Когда-то давно она казалась серверке холодной и асексуальной, слишком отстранённой от других людей. Но с каждым годом она узнавала её всё больше, и всё больше понимала, насколько на самом деле Селена тяготеет к самым простым и низменным удовольствиям. Было ли среди них желание спать с чужими подопечными, нарушая одно из важнейших правил серверства?

— Если я тебе мешаю, то прости. Вижу, ты не расположена к разговору.

Встрепенувшись, Левикарпия придержала Аленовию за руку.

— Нет, нет. Прости, я просто слишком сильно задумалась.

— О чём?

— Да так, о разных слухах. Так говоришь, ты уже двенадцать лет работаешь в аналитике? Это очень солидно.

Аленовия не купилась на смену темы, нахмурившись и бросив взгляд туда же, куда совсем недавно смотрела сама Левикарпия.

— О слухах? Какого рода слухах?

Помявшись, Левикарпия молчала, раздумывая о том, что стоило придумать тему поинтересней. В конце концов, будет крайне невежливо спрашивать о подобных… связях. Но Аленовии хватило и этого, резко поднявшись, она гневно всплеснула руками.

— Серьёзно? И ты туда же? Тебе уже кто-то наплёл, что я получила свою должность через императорскую постель?

Левикарпия тут же сжалась и устыдилась всех своих мыслей.

— Я просто услышала об этом, но совершенно не предполагала…

— Ты меня разочаровала, Левикарпия, — голосом Аленовии можно замораживать воду в лёд. Как и взглядом. — То, что личная помощница Императрицы оперирует такими мелочными и гнилостными информационными единицами, как сплетни, уже демонстрирует некомпетентность. Я была о тебе лучшего мнения.

Резко развернувшись, Аленовия ушла из зала, даже не оглядываясь на Марту, озадаченно последовавшую за ней через минуту. А Левикарпия сидела, будто оплёванная, сгорая от стыда. Она даже не знала, что хуже, то что она всё же повелась на россказни служащих, или что она уже сама начала выстраивать какие-то теории. Конец вечера был безнадёжно испорчен и даже необычная привлекательность Селены потускнела и свернулась в мыслях во что-то пошлое и пресное. Уже позже, снимая с ног опекунши туфли и не испытывая от этого ни капли удовольствия, Левикарпия горестно подумала о том, что ей всё ещё очень далеко до профессионализма людей, что её окружают.

— Ты сама не своя, Левикарпия.

Почёсывая ногу об ногу, Селена задумчиво изучала её лицо, неспешно расправляясь с боковыми застёжками. Серверке было ужасно стыдно, но с другой стороны, только опекунша могла разложить ворох её мыслей по полочкам и рассудить всё.

— Я сегодня повела себя очень… непрофессионально, госпожа. Я бы сказала крайне невежливо.

Чёрные брови изумлённо поползли вверх.

— В самом деле? Первое я ещё могу понять, а вот второе — это что-то новенькое.

Укоризненно посмотрев на кривоватую улыбку, Левикарпия села на полу у ног опекунши, обхватывая свои колени.

— Я сегодня сидела рядом с компанией младшего персонала. Ну вроде Ирины. И они болтали о всяком.

— Перемывали всем присутствующим кости.

Кивнув, серверка продолжила:

— В это время вы разговаривали с Меласниеми, Фаулером и Трисежем. А ещё к вам подошла Аленовия. И они начали обсуждать… и когда Аленовия подошла ко мне поговорить, я намекнула, совсем легко…

От сбивчивых объяснений Императрица нахмурилась и качнула головой.

— Ауч. Ты оттоптала ей самую больную мозоль, так ведь? Намекнула на то, она получила свою должность через постель?

— Вы… знаете?

Усмехнувшись, Селена встала и стащила с себя платье, растирая розовые следы от швов, отпечатавшиеся на коже.

— Лично мне, конечно, никто не намекал, но я слышала о таких слухах. Правда на первых порах, не думала, что они до сих пор существуют.

— Госпожа это ведь?..

Левикарпии духу не хватило спросить. В конце концов, это было двенадцать лет назад и её не касалось. Но Селена снисходительно продолжила:

— Спала ли Аленовия со мной ради работы в аналитическом отделе? Нет, конечно.

Окончательно скиснув, серверка ткнулась лицом в колени.

— Я кажется сильно её обидела.

— Не удивительно. В конце концов, Аленовия профессионалка и работает на грани своих возможностей. Подобные слухи обесценивают её труд.

— Простите.

Плюхнувшись рядом, прямо голым задом на паркет, Селена ощутимо сжала её плечо, призывая повернуться к ней лицом:

— Передо мной извиняться не надо. Меня слухи, вне зависимости от их правдивости или лживости, совершенно не трогают. А вот с Аленовией тебе бы стоило поговорить. Ты как никто другой должна понимать, насколько эти слухи могут её ранить.

Чуть поуспокоившись, Левикарпия ткнулась в бледное горячее плечо лицом, вдыхая треклятый запах кожи и металла. И Селена, чуть притиснув её к себе, строго сказала:

— Хотелось бы ещё кое-что сказать, Левикарпия. Мы уже обсуждали тему того, что для меня постоянство отношений вещь субъективная. И ты тоже свободна в своих связях, пока они не влияют на твою или мою безопасность. Но говорю это один единственный раз. Ревность — это деструктивное и собственническое чувство. Ты можешь его испытывать, в конце концов, над этим человек не властен в полной мере. Но не твори глупостей, ведясь на неё. Мне это не понравится. А тебе не понравится то, что за этим последует.

Левикарпия крупно вздрогнула, открывая глаза. Конечно же, Селена чувствует, она всё чувствует и видит куда больше с высоты своего опыта, чем постоянно путающаяся в собственных реакциях серверка. И, коротко кивнув, она сильнее прижалась к горячему телу.