— Что-то случилось, Шарлиз? — Дэн ткнул в плечо грустно развалившегося в кресле Шарля, проходя мимо него к кофемашине. — Обычно ты более весёлый.

Шарль тяжело вздохнул, раздумывая о том, стоит ли делиться своими переживаниями. С одной стороны, не хотелось палиться перед коллегами — вряд ли кто-то из них, конечно, растрепал бы лишнего прессе, но вот большой поток гаденьких шуток был гарантирован — а с другой стороны очень хотелось как минимум позлить Себастьяна, как максимум заставить ревновать. Очень по-детски, но что делать и как ещё привлечь к себе внимания Шарль не знал.

— Целоваться хочу, а не с кем.

Ландо что-то невнятно булькнул в кружку и хихикнул. Шарль показал ему язык и почувствовал себя отомщенным.

— Сходи к Льюису, — Дэн пожал плечами, не отвлекаясь от тыкания кнопок на кофемашине. — Не знаю, откуда и зачем я это знаю, но в паддоке говорят, что он охуенно целуется. Плюс мне кажется, что он тебе симпатизирует и не откажет. — Он обернулся через плечо, изобразил улыбку чеширского кота и игриво захлопал ресницами. Зрелище было жутким.

— Мне тоже так кажется. Но я уже ходил иии… он отказал мне.

— Почему?

— Сказал, что дорожит своим лицом, — выдохнул Шарль и тут же прикусил язык. Они с Себом не афишировали свои отношения, а он остановился на охуенно тонком льду. Случайно выложить всё Дэну — самому ненадёжному в плане хранения секретов человеку — было бы очень опрометчиво.

— Оу. Ну иди сюда.

Ландо, отвлёкшийся уже от их разговора на ленту твиттера, подавился чаем, когда после этих слов Дэн нагнулся к Шарлю и поцеловал его. Шарль замер, словно олень в свете фар, и в удивлении распахнул глаза. Это было сильнее его, он не мог сопротивляться. Губы сами раскрывались навстречу, отчаянно желая контакта, пока Шарль боролся с самим собой. Он выглядел очень потерянным, когда Дэн с громким чмоком отстранился от него.

— Не грусти, Шарлиз, — он улыбнулся как чёрт, — дядя Рикардо найдёт способ тебя развлечь!

С этими словами сияющий как новая монетка Дэн забрал свой кофе и ушел из гостиной. Шарль простонал и уронил голову на сложенные руки. Его одолевала ядерная смесь удовольствия и стыда — поцелуй был хорош, но не от того человека. Когда закрылась дверь, Ландо кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Стоило сказать ему, что Себастьян не оценит дружеский порыв помочь тебе? — Шарль встрепенулся, посмотрел на Ландо, пытаясь не выдать внезапную панику.

— Да расслабься, все в курсе, что вы типа встречаетесь. Ну или почти все.

***

План Дэна был до гениальности прост и, ожидаемо, не понравился Шарлю: он сказал всем пилотам, что Шарль хочет выяснить, кто из них целуется лучше всех, поэтому желающим участвовать в этом импровизированном «турнире» нужно его поцеловать. Об этом следующим утром в пустой ещё гостиной ему поведал Льюис — тогда-то Леклер и понял, в какой ебанутой ситуации он оказался. А хотел всего-то чуть больше внимания от любимого человека.

— Совершенно уверен, что ты здесь не при чём, но способ, конечно оригинальный, — Льюис хохотнул, приваливаясь бедром к столу и опираясь о него правой рукой.

— Я убью его, — Шарль уронил голову на сложенные руки и страдальчески простонал. — Он станет первым пилотом Формулы 1, которого задушил другой пилот Формулы 1.

— Посмотри на это с другой стороны — Себ приревнует и начнёт уделять тебе больше внимания. На какое-то время точно.

То, с какой интонацией это сказал Льюис, заставило Шарля поднять голову и посмотреть на него снизу вверх. Он старался не думать о том, что выглядел сейчас, почти точно, как грустный щеночек, застрявший в заборе по собственной глупости и ждущий помощи.

— Как-то не особо радостно прозвучало, если честно.

Льюис лишь пожал плечами и понимающе улыбнулся. В следующее мгновение он подался вперед, левой рукой ненавязчиво направляя лицо Шарля вверх к своему. Они оказались очень близко друг к другу.

— Я бы никогда не позволил этим прекрасным губам долго оставаться без поцелуев, — выдохнул он тихим полушёпотом.

А потом поцеловал. Это было, даже учитывая контекст разговора, неожиданно и приятно — Шарль никогда не мог устоять перед поцелуями, ни-ког-да — что он даже забыл возмутиться, только прильнул ближе и с отчаянным вздохом раскрыл губы, впуская язык в свой рот. Это было восхитительно, Дэн не соврал — Льюис целовался охуенно. Он явно знал, что делает, зачем и как это сделать ещё лучше. Шарля повело. Неудовлетворённый тактильный голод дал о себе знать в самый неподходящий момент. На короткий миг — слишком короткий, чтобы вообще принимать его в расчёт — Шарль пожалел, что влюбился в Себастьяна, а не… Льюис отстранился, напоследок легко прихватив зубами нижнюю губу. Он не показал и половину из того, что умел, но даже это уже произвело достаточный эффект.

— Я тоже участвую в турнире, — он улыбнулся и подмигнул, уходя из гостиной, оставляя Шарля наедине с оглушительно ревущими мыслями и сбившимся сердцебиением.

***

Его ловили везде. В укромных и не очень углах паддока, возле и внутри моторхоума Феррари, в столовой, гостиной. Убежать и отсидеться не выходило, надо было делать свою работу. К середине дня у него от звучания собственного имени выработался нервный тик. Себастьян наблюдал за всем этим — а он, к ужасу Шарля, был отлично осведомлён о «турнире» и почти все время оказывался рядом — внешне спокойно, но те, кто был с ним близко знаком, могли с точностью сказать, насколько он зол. Но он молчал, изредка только хмыкал на особо удачные шутки и усиленно делал вид, что их с Шарлем ничего, кроме команды, не связывает. Шарля разрывали очень противоречивые чувства. С одной стороны он ожидал от Себа другой реакции, да и не сказать, что ему доставляло удовольствие целоваться со столькими разными людьми, а с другой — чисто физически это всё-таки было приятно. К вечеру Шарль для себя решил, что больше всего из пелетона ему нравятся Кими, Валттери и Роберт, которые не участвовали в происходящем весь день цирке, только сдержано с нечитаемыми выражениями лиц наблюдали. И Ландо, который хоть и шутил не переставая, но хотя бы не лез целоваться.

«Я попал в очковую зону?», «А когда результаты будут?», «Очки за лучший круг добавляешь?», «Это уже Гран-При или только свободные заезды?». И бесконечный, казалось, поток поцелуев. Не тех, не от того. Это наложилось на очень тяжелый день на трассе, Шарль завалился в гостиную в состоянии хуже, чем когда-либо мог себя вообще вспомнить. К неудовольствию, комната не была пустой. Пьер, Кевин и Лэнс, синхронно открыли рты, чтобы позвать Шарля, но так же синхронно были остановлены суровым взглядом Себа, который сидел обложившись какими-то бумагами.

— Шарлиз! — Дэн засиял довольной улыбкой и радостным вихрем подлетел к Шарлю, обнимая его. — Как успехи?

— Тебе очень повезло, что я еле стою на ногах, иначе я побил бы тебя.

— За что?

— Когда я говорил, что хочу целоваться, я не имел ввиду со всеми подряд!

— Ты не уточнил!

— Я уточняю, — внезапно сказал Себ, вставая со своего места и вклиниваясь между ними, вынуждая Дэна отступить. — Он хочет целоваться со мной. И с этого момента он будет целоваться только со мной.

На этих словах он обернулся и притянул Шарля к себе за шею, целуя его ревностно, собственнически, но все ещё нежно. Впервые за день Шарль расслабился, выдохнул, прильнул всем телом, обнимая. Куда-то словно утекала вся накопившаяся за день усталость и нервозность от движений губ и языка — тех самых, которых так хотелось. Время словно остановилось.

Их отвлекло осторожное покашливание Пьера — третье по счету, но первые два были пропущены мимо ушей. Быстро собрав все свои бумаги с дивана и столика, Себ кинул предупреждающе злой взгляд на обескураженного Дэна и, подхватив всё ещё ошалелого Шарля под локоть, вывел его из гостиной. Только с хлопком двери Рикардо пришёл в себя.

— Что сейчас только что произошло?

— Себ приревновал, наконец-то, — усмехнулся Пьер, остальные тоже не выглядели хоть сколько-нибудь удивленными произошедшим.

— Что?

— О, ты не знал, что они встречаются?

— Что?

***

Утром растрёпанный больше, чем обычно, Шарль, отчаянно алея щеками и безуспешно пытаясь прикрыть воротником свежие засосы, демонстративно положил перед всеми на журнальный столик в общей гостиной написанную вечером «турнирную таблицу» — он знал, что от него иначе не отстанут.

— Просили результаты? Вот они.

Дэн рванул было к бумажке, но Ландо оказался быстрее. Он со сложным выражением лица повертел список в руках и даже посмотрел на обороте, пока остальные, собирались за его спиной.

— Тут всего 10 имён.

Шарль пожал плечами.

— Очковая зона.

К этому моменту все уже подползли ближе и тоже смотрели в список. Только Себ и Льюис остались на местах. Нико и Дэн, вполне удовлетворившись своими вторым и пятым местами дали друг другу пять и завалились обратно на диванчик. Их примеру последовали Даня и Пьер, получившие шестое и седьмое места. Карлос, занявший девятое, немного расстроенно хмыкнул. Десятый Антонио промолчал. Серхио — четвертый — долго смотрел в бумажку и, кажется, вообще не верил своим глазам.

— Нет, ну при всём уважении к Себу, третье место у него потому, что он стартовал с поула, — наконец заключил Ландо, кто-то согласно закивал, кто-то заржал.

Шарль подавился кофе, так сильно старался не засмеяться, и кинул быстрый взгляд на улыбающегося Себа. Именно в этот момент зашел Макс. Довольный Норрис сразу без объяснений протянул ему список. Тот сначала растерялся, нахмурился и, наконец, разозлился, став настоящим красным быком.

— Что? Да вашу ж мать, серьёзно? И ЗДЕСЬ ХЭМИЛТОН? Это же обычный ПОЦЕЛУЙ! Как, ЧТО вообще нужно сделать, чтобы победить, да ещё и с таким отрывом в баллах?!

Кто-то начал ржать и с этого, но прекратил сразу — звякнула ложка в кружке, которую поставил на стол Льюис. Присутствующие затихли в предчувствии шоу. Ландо быстро включил в телефоне беззвучный режим и открыл камеру.

— Вместо того, чтобы жаловаться, поднабрался бы опыта. — Льюис насмешливо посмотрел на всё сильнее распаляющегося Ферстаппена. — Он тебе явно нужен, если ты не знаешь, как и что надо делать.

На глаза Макса опустилась красная пелена. Он кинулся в сторону Хэмилтона с очевидным намерением врезать ему. Хэмилтон оказался быстрее. Мгновенный рывок и лицо Ферстаппена оказалось в ладонях, а его губы раздвинул совершенно не зря победивший в соревновании язык. То, что он победил совершенно не зря, очевидно стало всем по выражению пунцового (уже не от злости) лица Макса. Шарль, который от такого поворота снова подавился, начал тихонько хихикать в кружку — о да, он знал, что вытворял Льюис. Ландо же, пользуясь всеобщим тупнячком, под шумок неистово фоткал с разных ракурсов. Наконец, вдоволь наиздевавшись — а это точно была издёвка — Льюис отпустил бедолагу, напоследок облизав ещё приоткрытые губы, потянувшиеся за ним, когда он отстранился.

— И это я даже не старался, — сказал он и сел на место, буквально светясь самодовольством.

Дэн не выдержал — заржал и захлопал. Его поддержали и другие. За этим внезапным шумом никто не услышал судорожный вздох Макса, у которого только что сломалась картина мира.

***

— Кстати, видел сегодня Макса, — сказал Ландо Дэну, Нико и Карлосу, когда они лениво допивали свой утренний кофе, стоя вокруг барной стойки в общей гостинной. С «момента осознания», ставшего локальным мемом в чате пилотов, прошло две недели. — Ошивался возле моторхоума Мерседес с букетом. Думал со смеху помру, а он обиделся.

— Я тоже его с цветами видел.

— Интересно, что Льюис потом с вениками этими делает? Потому что я тоже видел. Несколько раз.

— Ест?

Все синхронно заржали, Ландо булькнул в кофе, пролив его и на себя и на стол.

— Я даже не знаю, что мне доставляет больше удовольствия, — сказал Дэн. Он отставил свою кружку и начал перечислять, загибая пальцы. — То, какой довольный и зацелованный ходит теперь Шарлиз. Рад за него, конечно, но Себ до сих пор очень недобро смотрит на меня, это напрягает немного, надо сказать. То, как Льюис прячется от Макса, или то, как Макс щеночком за ним бегает.

Парни согласно гоготнули.

— Пронзила серебряная стрела сердце красного быка, — задумчиво протянул Карлос, глядя в пустоту.

— Как поэтично, — усмехнулся Ландо. — Мне кажется, Ферстаппен сломался. Интересно, как скоро его отпустит?

— И отпустит ли, — заметил Нико, все четверо многозначительно переглянулись. — Просто надеюсь, что ему в голову не придёт, что, раз уж я на втором месте, я умею то же самое.

— А ты умеешь? — раздался голос за его спиной.

Нико обернулся так быстро и с таким неподдельным ужасом на лице, что остальным — видевшим подошедшего — оставалось только ехидно посмеяться.

— OH MEIN GOTT! — Немец схватился за сердце, поняв, что заговорил с ним Льюис. — Я на секунду подумал, что это Макс, и что я подал ему хорошую идею.

— Кстати, не видели его?

— Неа.

Льюис заметно расслабился и пошёл в сторону кофемашины. Далеко, ещё в самом начале коридора, зашумели знакомые ему до головной боли шаги. Ландо прихлебнул кофе и бросил сначала многозначительный взгляд на дверь, а потом сочувствующий на Льюиса, который с мученическим лицом застыл с пустой кружкой. Дэн всеми силами пытался сдержать гаденькую довольную ухмылку, но получалось у него плохо, благо внимание на это обратили только Карлос с Нико. Впрочем, они ограничились лишь неодобрительными взглядами, не возымевшими никакого действия.

— Вспомнишь лучик…

— Вы меня не видели и не знаете, где меня искать, — уже убегая во вторую дверь протараторил Льюис.

— Разумеется, — Дэн отсалютовал ему кружкой, но он этого уже не видел.

Макс появился в гостиной минутой позже. Он выглядел таким же ошалелым, потерянным и пересматривающим свою систему ценностей, что и всё время теперь. Будто на его лице застыло одно выражение вселенского ахуя, не иначе.

— Привет. Льюиса не видели?

— Он туда пошёл, — Дэн махнул рукой в сторону второго выхода. — Поторопись, ещё можешь догнать.

Макс благодарно кивнул и быстрым шагом направился в указанном направлении. Дверь за ним закрылась, по звукам стало понятно, что он сразу перешёл на бег.

— Пиздец, — подал голос Карлос, ещё более укоризненно смотря на друга, — ну ты и мразь, Рикардо.

Он расплылся в довольной улыбке.

— Шшш, этот сезон наконец начинает быть интересным, вы так не считаете?

И никто не смог поспорить.

***

Даня влетел в гостиную счастливым вихрем, сразу привлекая к себе внимания всех, находившихся там.

— Сияешь, как новая монетка, — усмехнулся Ландо, освобождая рядом с собой место на диване. — Колись, что случилось.

— Оказался в нужное время в нужном месте. Выиграл в честном споре сотню баксов.

Дэн заинтересованно поднял голову от журнала.

— Я не ослышался?

— Нет. Ты должен мне сотню.

— Рассказывай.

Нико, Карлос, Серхио и Пьер подсели ближе. Ещё бы, все они знали о сути спора — кто сдастся первым Макс или Льюис? — и были очень заинтересованы в том, чтобы узнать подробности. Прошёл уже месяц, но происходящее между этими двумя не переставало быть интересным.

— В общем, — заговорил Даня, — я сейчас проходил мимо моторхоума Ред Булл. И вот подхожу я к углу, и вижу, что оттуда выходит, озираясь по сторонам, Льюис, и куртку на ходу застегивает. Весь растрёпанный, румяный, помятый такой. Никогда эту идеальную картинку из журнала таким не видел. Но он, самое интересное, даже не заметил меня. И очень быстрым шагом ушёл в сторону моторхоума Мерседес.

— Охуеть, — отозвался Карлос.

— Действительно, — Дэн досадливо поморщился. — Впервые в жизни на этого скота деньги поставил, а он так подвёл меня.

— Слишком наивно будет сказать, что это может быть совпадением, и он ходил к кому-то из механиков? — Аккуратно спросил Ландо, но под взглядами остальных сразу понял, что ответ будет утвердительный.

— Просто надеюсь, что Льюис его затрахал, а не задушил.

Все обернулись на задумчивого Нико и дружно заржали с его слов. Где-то в моторхоуме Ред Булл в этот момент затраханный (и немного придушенный) Макс отчаянно пытался собрать заново разбитую картину мира.