Антонио появляется в комнате взбудораженный, растрёпанный, румяный, с глазами шальными, будто сделал какую-то безобидную, но приятную пакость. Совершенно ясно — случилось что-то из ряда вон выходящее, хотя, учитывая вчерашнее, было удивительно, что все ещё не перестали удивляться. Кими не может вспомнить, чтобы когда-нибудь видел своего сокомандника таким. Зрелище забавное и интригующее, как минимум. Антонио броском отправляет свою кепку на кресло, а сам падает на диван и улыбается, только это больше похоже на довольный оскал, и он не может ничего с этим сделать — слишком хочется зубоскалить на всех уровнях. 

— Льюис поцеловал Макса! Это было так эпично, жаль ты не видел! — Он тараторит это восторженно, на одном дыхании, Кими отвечает неопределенно-безразличным звуком. — А еще Шарль действительно написал список.

— Мда? — Не то, чтобы Кими и правда это интересует, но вежливости ради… А совсем не потому, что нравится слушать (хоть и не вслушиваться) энергичную болтовню, нет, конечно. — И какое же место ты занял?

Улыбка с лица Антонио медленно сползает, сменяясь разочарованием, но в глазах полыхают дьявольские огни, он медлит, прежде чем неохотно ответить.

— Десятое.

Кими хмыкает, на что получает один из тех недовольных предупреждающих взглядов, после которых обычно собаки кусают. Это веселит ещё больше.

— Это задело твою гордость?

Тони вскидывается возмущенно — вот он, момент укуса — но слишком легко теряется под заинтересованно изучающим взглядом. Кими наблюдает за ним с нескрываемым удовольствием и бесит этим еще больше, чем колкими вопросами в самое больное, мягкое, неуверенное.

— Не знаю, — он огрызается, отворачиваясь, не выдержав зрительного контакта. Умение признать наличие у себя слабых сторон никогда не было… его сильной стороной, да. — Я ожидал лучшего, — он отрывается от злого созерцания пола и снова смотрит в глаза, уже не с вызовом, скорее с внезапно зажёгшимся любопытством, Кими удивляется, как быстро в нём происходят подобные перемены. — А ты почему не участвовал?

— Староват для подобного рода соревнований, не находишь?

— Не нахожу. Отличный возраст. Или ты просто побоялся соревноваться?

Кими не собирается отвечать, он только закатывает глаза, когда Антонио с насмешливой хитринкой во взгляде подаётся вперед и, выжидав пару секунд, целует. И Кими не сопротивляется своему желанию ответить и показать, как надо. В конце концов, это не первый юнец, который пытается перенять у него не только гоночный опыт, а он никогда не был жадным и всегда делился. Он сгребает в горсти воротник красно-белого поло и тянет на себя — разница в росте очевидна, а тянуться самому не очень удобно. Кими уверен, что не такой реакции от него ожидали, поэтому улыбается в поцелуй, пока Антонио пытается не потеряться в смешанных ощущениях и эмоциях от ситуации, в которую сам себя загнал. Пытается и проигрывает. Кими хорош, он это знает, ему не составляет труда показать это. Рука сама тянется к волосам, он пропускает длинные пряди через пальцы, и Тони неожиданно охает в поцелуй, прерывая его. Это… интересно.

Уходит несколько долгих секунд, чтобы собрать мысли в кучу. Тони делает глубокий дрожащий вдох — рука Кими всё ещё в его волосах и, ох, он слаб на это, он слаб — и улыбается.

— Десятое место было заслуженным?

— Тебе просто не хватает опыта.

— Не против, если я возьму ещё немного твоего?

Кими хмыкает, игнорируя вопрос, и собирается отстраниться, пока они оба не заигрались, но Антонио резво и вальяжно пересаживается с дивана на его колени, не оставляя особого пространства для манёвра. Он обхватывает его лицо ладонями и целует, пытается — смазано, неумело, как успел запомнить — повторить всё то, что только что делал с ним сам Кими, и это отдаёт чем-то давно забытым под рёбрами, поэтому Кими не сопротивляется, позволяет себя увлечь. Позволяет повторять за собой, позволяет вести, влажно исследовать рот, облизывать губы, осторожно, на пробу, кусаться. Позволяет заинтересовать себя больше, чем нужно.

Маленькая вольность, попытка узнать границы — Тони вздрагивает, когда Кими пальцами ныряет под футболку и оглаживает поясницу. Его как будто разом покидают все силы, он обмякает, опускает руки с лица на плечи и перестаёт напирать, лишь мягко отвечая движениям чужого языка. Насколько стойким должен быть человек, чтобы это выдержать? Кими не находит в себе нужного уровня. Он разрывает поцелуй лишь для того, чтобы опрокинуть Тони на лопатки и поцеловать снова, нависнув сверху. В этот раз — иначе, заинтересованно, чувственно, жарко. Задрать футболку, пройтись ладонью по напрягшемуся от прикосновения животу, обвести большим пальцем тазовую косточку и поймать губами судорожный вздох — Кими не умеет отказывать себе в удовольствиях, не отказывает и сейчас. Антонио тает, плавится под чужими руками, отзывчиво подаётся вперёд, но сам не трогает — не то слишком увлечён тем, что творится с собственным телом, не то никак не может решить, что же он хочет сделать сначала. Хочется всего и сразу и это сильно путает. Он, следуя чужому примеру, запускает руки под футболку, ведёт ими вдоль позвоночника до самых лопаток.

Стрелка заинтересованности и возбуждения опасно приближается к точке невозврата. Кими медлит, раздумывая. Правда ли он собирается.?

Нет.

Поцелуй разрывается с чересчур громким для тихой комнаты звуком.

— Перебор.

Кими отстраняется как ни в чем ни бывало, с совершенно непроницаемым лицом, и садится ровно так, как сидел в тот момент, когда Антонио зашёл в комнату. Дышит тяжело — это единственное, что выдаёт.

— Зря ты на себя наговаривал, — говорит Тони, даже не делая попытки принять вертикальное положение, всё ещё пытаясь восстановить дыхание, — ты отлично целуешься.

— Я не говорил, что я плохо целуюсь. — Кими смеётся, глядя на него. — Я сказал, что я староват для участия в таких соревнованиях.

Антонио приподнимается на локтях, смотрит в ответ. Он догадывается, как выглядит сейчас — растрёпанный, зацелованный, совершенно потерявшийся в пространстве — но не может знать, как этот вид нравится Кими, который, впрочем, даже проиграв самому себе мысленную битву, не теряет лицо.

— Нельзя быть старым для поцелуев.

Зазвонивший телефон ломает момент, Кими берёт трубку, что-то коротко отвечает. Антонио садится, поправляет задранную футболку, приглаживает волосы. В голове звенит какой-то околодзеновской тишиной пустота.