Антон уже десять минут блокировал-разблокировал телефон, глядя на оповещение об одном-единственном сообщении. Открыть его не хватало духу. Руки тряслись и вообще всё тело. Этакое маленькое землетрясение где-то в грудной клетке. Или нихуя не маленькое. Уже начала болеть голова и подступать тошнота, нужно либо забить, либо ответить. Забивать Шастун никогда не умел. Еле разблокировав телефон дрожащими пальцами, он прочитал сообщение до конца.

Дмитрий

Слушай, я всё понимаю, тебе хочется всего и сразу, но причём тут я. Если ты так любишь Серёженьку, не ебите мне мозги и будьте уже вместе.

12:18

Вот чего ему не спится, зачем начинать ссору с самого утра воскресенья? Антон злился, злился на мир, жизнь, Кузнецова и больше всего на самого себя. Может, он действительно сам виноват, действительно ведет себя неправильно и неосознанно влюбляется? Шаст сидел с этими мыслями около десяти минут, но всё же чётко ещё раз подтвердил самому себе — нет. Может в какой-нибудь другой вселенной и другими обстоятельствами, но нет. Он ещё не настолько поехавший, чтобы не понимать собственных мыслей: Лазарев его лучший друг. Особенно чётко должно всем вокруг стать это ясно теперь. Теперь, когда Антон по уши увяз в другом человеке. Одна лишь мысль о Арсении заставила Антона улыбаться, даже через весь этот страх. Долгими рассуждениями немного успокоив себя, он начал печатать сообщение. В десятый, сотый или тысячный раз он пишет одно и тоже, а ответы с каждым разом всё грубее, все сильнее режут по больным местам. Диалог шёл долго, но бессмысленно, Антон не мог сказать ничего нового, ибо ничего и не было, а Дима продолжал придумывать обвинения, не слушая оправдания. На глазах Антона стояли слёзы. Злые слёзы и беспомощные. Шастун просто хочет дружить и любить, хочет просто не терять людей.

Но ты умеешь всё только проёбывать.

Антон кричит и скидывает все вещи с кровати и стола на пол. Кричит из-за того, что сделал, кричит и ругает себя. Телефон он откинул куда-то за кровать, чтобы не разбить ненароком, так и не ответив на последнее сообщение.

Дмитрий

Ты просто эгоист

13:24

— Нахуя мне вообще жить?

Этот крик в потолок был пиком. Дальше только слёзы. Антон благодарит бога, или кто там наверху, в который раз за то, что дома никого нет. Благодарит и просит прощения, потому что сразу после этого закрывается в ванной с лезвием. От кого закрывается, Шаст не скажет и сам. Только если от самого себя. Запереть себя в собственной голове, в собственной клетке.

Почему разговоры с одним из самых близких друзей стали убивать всё больше и больше?

Потому что ты отталкиваешь от себя всех, Антон.

Антон

Я не буду разговаривать с тобой в интернете, извини

13:39

Дмитрий

Хорошо, встречаемся, где всегда, через полчаса

13:39

Антон тихо взвыл, увидев сообщение, но стал собираться. Оттер с бедра кровь, нашёл раскатившиеся по комнате браслеты и кольца, а за одеждой дела не стало вовсе. За десять минут до назначенного времени, Шастун уже пришёл. Но Кузнецов в этот раз тоже не заставил себя ждать и даже пришёл на пять минут раньше. Они молча ушли в какие-то дворы пятиэтажек, подальше от любопытных глаз. Молчание длилось достаточно долго, так что внутренний голос Антона успел до того допаниковаться, что бедного парня трясло; ещё бы минута и он сорвался домой. Но Дима наконец-то начал разговор.

— Ты понимаешь, что я тебе не верю?

— Понимаю, но почему? — Шастуну остаётся только надеяться, что его голос не трясется.

— Потому что я вижу, что ты продолжаешь делать то, что обещаешь не повторять. Вы вдвоём ни во что не ставите мои слова.

— Да с чего ты взял? Ты можешь хоть раз услышать то, что мы тебе говорим, что я тебе говорю? Я знаю, что ужасен, но поверь мне хоть раз, пожалуйста. Я… я просто хочу иметь друзей, все от меня отвернулись, понимаешь? Только вы остались, но ты не хочешь этого, как я понимаю.

Антон сел на ближайшую скамейку, запрокинув голову назад и глядя в небо, затянутое серыми тучами. Весна же. Почему небо серое? Почему нет счастья?

— Антон, ты тупой, боже… Ты всё надумал. Я просто не хочу терять его, боюсь, пойми. Давай попытаемся как-то улучшить отношения, хорошо?

Кузнецов сел рядом, приобняв Шастуна за плечи. Так они сидели около десяти минут, шмыгая носами и думая каждый о своём. Тишину прервал звонок диминого телефона, парень извинился и ушёл. Антон, лелея надежду, написал Макарову, но тот снова уехал из города. Вздохнув, Шастун набрал номер последнего человека, на которого мог надеяться.

— Алло, Серёг? Не хочешь прогуляться? Не, не холодно. Жду.

Матвиенко мысленно пару раз обозвал Шастуна долбоебом, но через пятнадцать минут уже выскочил из подъезда.

— Ну и куда вам необходимо отправиться?

— В другую страну, пожалуйста.

Сергей посмеялся и повел парня в магазин, аргументируя тем что: «колу хочу, жуть».

Бессмысленное хождение по старым дворам их маленького городка и такие же лёгкие разговоры были прерваны одним вопросом Антона.

— А Арсений, какой он?

— Почему ты у меня спрашиваешь? — Сергей от неожиданности остановился.

— Ну вы с ним вроде как лучшие друзья.

— Хм, ну, сложно что-то сказать. У него хорошее чувство юмора, какие-то странные тараканы в голове, иногда такое выдаёт, красуется иногда и играет на балалайке и гитаре. Тусуется в нашей компашке, девушки нет и не было, большие планы на будущее. Ну вот и всё. Странно, что ты заинтересовался им, тем более знаешь его не первый год.

— Не много нового ты мне сообщил, но спасибо. Просто, он кажется мне, — «родным» билось в голове Антона, — хорошим. Я хотел бы с ним общаться.

— Тогда тебе стоит попробовать. Он достаточно милый в общении.

Шастун пробормотал «я знаю», но Сергей не услышал. И хорошо, Антону не хочется объяснять, что он ищет класс Попова каждую перемену и выискивает высокую чёрную макушку, ловя взгляд парня и буквально тая, когда Арс улыбался ему, именно ему. И улыбки теплее Антон никогда не видел. Но это никому не нужно знать.

Серёжа стал рассказывать смешные и интересные истории, связанные с Поповым, а Антон продолжал вспоминать каждую мелочь в Арсении, его голос и смех. По его глазам видно было: парень витает в облаках, но всё внимательно слушает. У Матвиенко были предположения, но он предпочёл промолчать.

Антон любит делать то, что делать не следует. Антон, кажется, влюбляется в Арсения.

***

Школьный спортивный зал — самое отвратное место. И не только потому, что там проводят ненавистные уроки физкультуры, а из-за всех этих людей на переменах. Хаос, полный шума и беспорядка хаос — вот что такое зал на переменах. Антон сидит на скамейке под самым зеркалом, и это худшее место на свете, чтобы спокойно сидеть. Каждую минуту к зеркалу подходит человек пять, всем им необходимо поправить макияж и прическу, сфотографироваться (зачем, это просто дурацкий недозал-коридор с обшарпанными стенами) или покривляться. А что, мы дети взрослые.

Рядом стоит Ангелина, усмехаясь над гримасами заебавшегося одноклассника. Через пару минут подтягивается Оксана, смешно путаясь в своём шарфике, приземляется рядом с Антоном. Он ждёт, когда одноклассники соберутся, потому что, во-первых, есть шанс встретить придурка-в-которого-он-влюблен, а во-вторых, их отпустили раньше и немного страшно выходить одному. Господи, Шаст, ты идиот. Это нормально, когда тебе стыдно перед собственным внутренним голосом?

Серые будни наконец-то прерываются ярким солнечным светом. Ой да ладно, парень, это просто Арсений подошёл. Но не суть. И, кто бы мог подумать, тоже крутится возле зеркала. С шарфиком. Антон максимально сильно, но незаметно для Попова, закатывает глаза. Очень сильно хочется отпустить очень тупую шутку про взаимосвязь цвета шарфа и ориентации хозяина или, как минимум, сравнить с цветом глаз.

Но от этого ужасного поступка спасает, что удивительно, Дарина. Не сказать, что её не любят, но стараются не связываться. Странная она. К тому же учится в другом классе, а всё равно к ним липнет, надо было ей раньше приходить, когда все младше были, когда велись на простое «давай дружить». А сейчас у них недо-, но всё же — коллектив, поздно. Дарина крутится вокруг и шутит, вопросы задаёт, но как-то немного пугающе.

— А что вы будете делать, на улице поздним вечером и в тумане, если сзади вас человек с фонарем? — Антон удивлённо посмотрел на неё и поёжился.

— Дариночка, ты там вроде опаздывала? — Оксана явно не понимала, что эта девушка здесь забыла.

Дарина обижается и уходит, а всё остальные чувствуют себя некомфортно. Вроде плохо так делать, а вроде ну к чёрту. Арсений приглаживает чёлку и, наконец-то, отступает от зеркала и поворачивается к Ангелине.

— Мы её всегда гоним, нехорошо.

— Ну, это ведь реально странно, ты Арс, не подарок, но знакомый и более адекватный.

— Она просто ищет внимания, — Шастун вздрагивает от собственных слов и вжимается в стенку.

Тебя никто не спрашивал. А ещё ты сам все время это и делаешь — ищешь внимания. Но в отличие от нее ещё и бежишь, когда получаешь желаемое.

Все жмут плечами, будто завершая неприятный разговор, и расходятся. Антон неслышно шепчет слова прощания, а Арсений, обернувшись, обворожительно улыбается ему. Ну и как такое понимать?

***

У Оксаны с Сергеем все прекрасно. Оксана чувствует себя превосходно. Девушка светится и смеётся, рассказывая друзьям о посиделках в кафе и прогулках по паркам.

Оксана просто немного запуталась и теперь сидит одна за своей третьей партой. «Наверное, счастье всё же любит тишину», перечитывает она в сотый раз оставленное без ответа сообщение от Антона. Уже не в первый раз люди говорят ей: этот парень не для тебя, испортит, поломает, как старую тряпичную куклу. Оксана не верит. Или не верила? Лёша вчера просил быть аккуратной, люди многое говорят. А Лёша старый друг, проверенный. Но он ведь сам точно не знает, с Серёжей же не общался. Наверное.

Сейчас у них всё — наверное. Наверное, плохой и, наверное, хороший. Наверное, нужно, нет, глупо, радостно. Всё будет хорошо, опять же — наверное. И Антон ей пишет тоже — наверное. Наверное повторяется столько раз, что кажется, будто этого слова нет или оно неправильное. Оно вообще теряет всякий смысл, после десятка произношений. Наверное. Что, наверное? Как это — наверное?

Оксана не хочет заморачиваться, хочет просто верить Матвиенко. Наверное.

Но в голову закрадывается червь сомнений: вдруг она недостаточно хороша для него и Сергей уйдёт. Многочисленные подруги всё ещё вьются вокруг него, делая вид, что Оксаны нет вовсе. Красивые, весёлые, открытые, не парящиеся по поводу учёбы, а значит, могут свободно посвящать все свое время парню. Люди же всегда выбирают то, что приносит больше пользы, да? Наверное.

Оксана игнорирует оклики и никак не реагирует на одноклассника, забравшего её тетрадь с домашней работой. Она переписывается с Матвиенко весь урок, удивляя учителя.

А Серёжа в соседнем классе не находит себе места. Он просто не понимает. Потому что в его голове слово «наверное» не выбивало всё остальное, не обессмысливало. Он хотел бы понять, но, к счастью или к сожалению, мы никогда полностью не поймём чужие мысли. Поэтому продолжаем подстраивать всех под своё сознание, ошибаясь и проебываясь, при этом редко пытаемся объяснить хоть что-нибудь друг другу. Сергей убеждает себя, что всё разрулит. Оксане просто нужно поговорить, и тогда они все исправят. Но сколько не убеждай, сообщение никуда не исчезнет. «Может, нам расстаться? Подумай, не провожай меня сегодня».

Сергей впервые за месяц отсиживает все уроки и дополнительные, после переписывает заваленную контрольную по геометрии и берёт в библиотеке книгу по программе. Только чтобы выполнить просьбу Оксаны и не прийти. Ведь он не сможет этого сделать, если покинет школу. Матвиенко уходит в четыре, но дома так и не появляется. Вместо этого он уныло плетется к Шастуну.

У них с Антоном странная дружба. Они не переписываются двадцать четыре часа в сутки, не ходят вместе по школе и не делятся всеми душевными переживаниями. Но когда надо, Шастун зовёт гулять, когда надо, он, медленно подходя к самой проблеме, долго рассказывает. Когда надо, Сергей приходит к нему, без обиняков выкладывая всё, когда надо он может достать его откуда угодно. Когда надо они помогают, они есть друг у друга. И сейчас Сергею как никогда нужна помощь.

Антон неуверенно смотрит в дверной глазок, задерживая дыхание, но вот уже с облегчением открывает дверь. Матвиенко вваливается в квартиру, на ходу сбрасывая кроссовки.

— Шастун, есть винишко? Будешь успокаивать меня из-за блядской любви.

— Блядская любовь, — хмыкает Антон, — Как это точно и хорошо звучит.

— А что, у тебя тоже? — Антон неопределенно взмахивает рукой, как бы говоря, что неважно, позже, — Ладно. Так вот, помнишь же Оксану?

Серёжа сухо и лаконично, но с явно читающейся болью, начал рассказывать о последних события своей жизни. Шастун же быстро налил белое, за неимением другого, вино по стаканам и принялся внимательно слушать.

Ничего небесного и сверхъестественного, конечно же, не случилось. Нет никакой ужасной драмы, проблемы, просто двум людям нужно немного поговорить. Они оба это знают, но вот парадокс, старательно делают вид, что это не так. Они осознают, обязательно, они умные люди, но не сейчас. Сейчас для них существует лишь боль, а всё что необходимо — заставить себя послать её в ад. Но не сейчас.

Сейчас Матвиенко пьёт третий стакан, заканчивая свой монолог, а Антон «незаметно» подливается половину своего Серёже.

Матвиенко остаётся на ночь, а Антон звонит Оксане. Девушка старательно пытается скрыть слёзы в голосе.

— Антон я…

— Замечательная, Окс. Если ты напишешь ему, он станет самым счастливым.

— Откуда ты знаешь, — пораженно спрашивает та.

— Он валяется у меня на диване, выпил немного.

— Скотина, — Антон улыбается, — Я позвоню утром. До завтра, Шаст.

Антон уходит в свою комнату около десяти вечера, но засыпает ещё не скоро, пытаясь в точности восстановить портрет Попова в своей голове. Арсений. Имя как будто маленький котёнок пытается казаться грозным тигром. Вроде рычит, а вроде ластится. Шастун мысленно отругал себя за сопливые мысли и с этим отрубился.

А проснулся он от беготни Матвиенко в немного ни мало пол шестого утра. Не спится же этим влюбленным. В том, что Фролова уже дозвонилась до парня, Антон не сомневался.

— Спасибо, Шаст, я погнал, дверь сам закроешь!

По квартире раздался громкий хлопок двери, Антону оставалось лишь горько вздыхать. Вот тебе и друг, мало того, что в пять утра поднял, так ещё и двери открыты теперь. К чёрту, думает он. Слава богу, что родные уехали, думает он. Пофиг, первый раз информатика, можно проспать, уже не думает, а как-то туманно догоняет собственные мысли Шастун.

Сергей счастливо улыбается, люди вокруг смотрят удивлённо, сегодня он даже не обматерил никого. Оксана смеётся со своими подругами и шушукается с ними же по углам, а после вовсе отпрашивается с последних двух уроков.

Антон понимающе улыбается, эти двое отлично проведут время: родители отпустили их в Питер на две недели. Антон уверен, их история закончится хорошо. Они пройдут сквозь все мелочи и ссоры, потому что их любовь не стоит на осколках, не основана на страданиях, она выстоит благодаря им самим.

Оксана вдыхает полной грудью чуть влажный воздух Санкт-Петербурга и берёт Серёжу за руку.

Мы можем построить свой город мечтаний.