Арсений пригласил Антона гулять по гаражам. Такая идиотская идея для свидания могла прийти в голову только ему. Но Антон не против, он согласился бы на всё, наверное. Разве что не в космос — здоровье не позволит.

Антона трясет от волнения и тревоги. Либо всё пройдёт нормально, либо ужасно. Что может случиться ужасного? Тысяча вещей. Арсений пошутил, передумал, не то имел в виду. Антон опоздает, будет вести себя тупо, не понравится, разочарует.

Ты можешь придумать ещё сотню причин, успокойся, придурок. Тебя всегда трясет.

Только сейчас в памяти всплывают все те небольшие намеки, которые в совокупности показывали влюбленность Арсения.

Самый большой его страх даже не то, что это всё жестокая шутка, но то, что Арсений бросит его, как только узнает всю правду. Но также и понимал, что не сказать — всё равно, что обмануть. Как сказать? Когда? И что из этого выйдет?

Антон решил выбрать меньшее из зол и не думать об этом вообще, хотя бы пока что. Он поступал так всегда — отгораживался и старался не думать. Иначе страх съедал его изнутри, и каждая мысль пропитывалась не просто общей тревогой, а сильной паранойей из-за каждого действия и, особенно, будущего.

Выходит из дома за пятнадцать минут до нужного времени, хотя они договорились встретиться за десять минут до назначенного изначально. Выходить заранее до времени заранее — вся жизнь в одном предложении. Не знает, куда себя деть и садится на скамейку, нервно тряся ногой. Не очень удобно игнорировать мысли о том, что ты снова сделал всё не так, пока сидишь один, абсолютно ничем не занимаясь. Ведь в этом случае остаётся только думать. А думать Антону категорически противопоказано: получается дерьмово.

Мысли резко меняют направление и Антон, наверное, впервые жалеет, что перестал думать о тревоге. Мимо проходят Кузнецов с Лазаревым. Именно «с», а не «Кузнецов <b>и</b> Лазарев». Второй буквально тащится, цепляется, тянется, хорошо, что не кричит «будь рядом со мной». Конечно, возможно, что они просто такие, и необходимость в таких отношениях важна для них. Но Антону кажется, будто он видит в глазах Сергея эту нездоровую зависимость. Тот ведь не так давно согласился с этим, проговорил, усмехнувшись: «да, это зависимость, я полностью завишу от него, я полностью его».

Антон видит, как замечает его и хмурится Дима, и ему становится очень паршиво. Все прошлые слова — мимо. Кузнецов просто игрался своими эмоциями и делал вид, будто принял и понял. Но ничуть, ни капли. И сейчас старательно пытается обратить внимания Сергея на Антона. Шепчет что-то и показательно разворачивается в противоположную сторону. Мол, давай, иди к нему, мне ты не нужен, а вот он за тобой бегает. Антон уверен, что почти в точности угадал все его слова.

Где-то глубоко просыпается сухая злость — хочется кричать, размахивать руками и доказать наконец-то, что не существует никаких романтических отношений у него с Лазаревым. Но что-то подсказывает, что это в очередной раз закончится провалом. Спокойные разговоры, слезы с истериками, долгие выяснения, злость — ничего не помогало.

Ты проваливаешь всё.

Дима быстрым шагом уходит прочь, а Серёжа, на секунду помедлив, откидывает голову назад, горестно вздыхая, а после немного неуклюже бежит вслед за парнем. Антон с горечью осознаёт, что действительно рад их уходу, с недавних пор ему стало тяжело переносить общество даже своих лучших друзей, что не может не расстраивать.

Арсений показывается в конце улицы и Шаст испытывает облегчение. Пока всё нормально, они идут гулять. Правда ведь?

— Ты уже здесь, а я надеялся прийти раньше! — Антон на это лишь криво улыбается, — Не передумал?

— Возможно, мы разобьёмся, но ладно, идём.

Арсений смеётся. Переливисто. Хочется найти подходящее сравнение, но все слова теряются. Этот смех слишком Арсения, чтобы найти что-то подобное у других. Наверное, в него-то, в тихий смех, сначала и влюбился глупый мальчик, который сейчас большими шагами идёт вслед убегающему Арсу. Вслед улетающему от него звенящему смеху. В голове снова пульсирует одно преследующее слово — слишком. Слишком много надежды, слишком много людей, слишком солнца, шума, внимания, слов, Арсения — слишком. Все плохие и хорошие слишком перемешиваются и Антон действительно не уверен, что не отравится этим адским коктейлем.

В десяти минутах ходьбы от их школы находится карьер, а перед ним и рядом десятки гаражей, тянущихся скучными однообразными рядами. Попов говорит, что никогда не построил и не купил бы здесь гараж, иначе когда-нибудь бы умер, потерявшись среди сотни одинаковых зданий.

Антон правда не уверен, что так можно делать. Точнее, он совершенно уверен, что вообще нельзя, но на свой страх и риск тащится на гараж. Неровный ландшафт играет на руку — в некоторых местах с небольших бугорков можно легко запрыгнуть на крышу, что парни и делают. Антону удается просто перешагнуть, Арс же прыгает да ещё и изящно, заставляя подозревать его в посещении гимнастического кружка.

Оказавшись на относительно ровной поверхности, Арсений вытряхнул из своего рюкзака пачку чипсов, две бутылки с подозрительной жёлтой жидкостью, салфетки, ключи и солнечные очки. Чертыхнувшись, убрал два последних предмета обратно. Антон всё ещё косился на бутылки, внутри он разглядел трубочки.

— Я купил лимонад в таких бутылках, а то из горла пить неудобно, а со стаканчиками, особенно пластиковыми — морока.

— Хорошо, что это лимонад, — пробормотал Антон, всё же с подозрением принимая напиток, — Я бы удивился ещё больше, если бы ты принёс стаканчики.

С, пусть и небольшой, но высоты, гаражи смотрелись лучше, можно было увидеть больше пространства, поэтому страх потеряться отступил. Впрочем, Антон здорово бы над собой поржал, если б удалось потеряться среди гаражей. А что, дурак он и среди гаражей — дурак. Судя по поговоркам, люди и в деревьях терялись, а те хотя бы отличаются друг от друга. Поедая чипсы и поддерживая бестолковый диалог, он пытался высмотреть соединения между рядами, но таковых практически не было: пусть где-то между и мог удобно стоят гараж, а в других местах росли деревья, лежали кучи песка или вовсе ничего не было.

— И как мы будем через это проходить? — разворачивается и практически врезается в Арсения.

— Посмотрим, — жмёт плечами в своей дурацкой (очаровательной) привычке и не отходит ни на пол шага — ещё более ужасная привычка.

Арсений прячет упаковку обратно в рюкзак и ведёт за собой Антона по линии гаражей. Страх никуда не пропадает, но глупые шумные выкрики Арса на каждый замеченный камушек и пробивающуюся траву развлекают и отвлекают от других мыслей. Шаст пытается наслаждаться прогулкой полностью, спустя время, как-то незаметно для себя, и впрямь делает это. Измерив шагами все крыши, Попов важно заявляет, что пора переходить на следующий ряд и, игнорируя слабые обеспокоенные протесты, внимательно присматривается к куче песке, по высоте достигающей крыш. Она находилась практически посередине между рядами и, по его мнению, была идеальной «ступенью меж мирами». Между миром мертвых и живых, ворчит Антон. Но подколка пролетает мимо, так же как и Арсений, прыгнувший на злополучный песок, а с него через секунду на второй ряд. Антон полетел за ним, скорее всего, лишь от неожиданности и испуга, к собственному удивлению «долетев» и ничего никому не сломав.

— Ты сумасшедший! — сразу же заявил он, быстро отойдя от шока.

— Ты сводишь меня с ума, разве не знал? — Арсений снова смеётся, вводя в ступор.

Как понять, шутит или нет, когда тот всегда такой? Каждые движение, жест, слово, взгляд. Списывать бы всегда на шутку и игру, но тогда настоящего в нём нет совсем. А это уже неправда, ведь, Антон всё же уверен, этот звенящий, но тихий смех не подделать.

А вот спокойно перелезть с этого ряда на дерево, через которое, по горячему заверению Арса, они перейдут на следующий, не получилось. Пришлось слезать на землю. Но Антон искренне рад, что его ноги остались целы.

Всё это путешествие закончилось вместе с днём. Стоило солнцу доплыть до горизонта, Арсений остановился и предложил возвращаться по земле.

— Арс, мне нужно рассказать о себе важную вещь, — всматриваясь в эти черты лица, кажется, не способные искажаться горем, качает головой, — Но это, наверное, подождёт. Да.

Они шли длинным путём вдоль карьера, и Антон успел узнать, что Арсений любит глупые игры, лимонад и никогда не пропускает закат.