Последние несколько дней были крайне утомительными — дальняя экспедиция наконец завершилась и разбойник был бесконечно этому рад, снова оказавшись в столице — пусть и не родной Луносвет, но с Дазар’Алором он за последние месяцы успел сродниться, хотя до статуса “второй дом” город не дотягивал.

Головорез был счастлив возможности ополоснуться, перевязать лёгкие раны и нормально поесть. Альянс знатно успел потрепать нервы на этом, казалось бы, богами забытом острове, где внезапно оказались богатые залежи азерита, и Фай не раз ощущал холодное дыхание костяной леди с косой, но Фортуна была к нему милостива — ранения были совсем лёгкие.

Соседняя комната ещё закрыта — Нинурат ещё не вернулся. Значит, можно было пока пойти отдохнуть.

Как же, чёрт побери, приятно наконец спать на нормальной кровати, а не свернувшись клубочком на собственном плаще у костра или на корабле. Син’дорай вытянулся во весь рост на достаточно жёсткой кровати и выдохнул, почти мгновенно проваливаясь в сон.

***

В нос ударяет запах пороха, огня и крови, а сам пират сдерживает натиск противников, не подпуская их к чернокнижнику, который открывает клетки в комнатушке позади него, освобождая запертых в оных гоблинов-инженеров. Мышцы гудят от напряжения, штанина на бедре набрякла кровью, как и многочисленные поверхностные раны на корпусе и руках — но перевязать было некому и некогда. Придётся потерпеть до момента, как они доберутся до земли.

Но вот головорез видит стрелу хаоса, ударившую одного из наседавших врагов в грудь. Добить оставшихся вдвоём было уже проще.

— Пора отсюда выбираться, это корыто сейчас рухнет!

Нога адски болит при каждом шаге, но перспектива остаться на вот-вот могущем взорваться дирижабле не прельщает, поэтому до верхней палубы мужчины добираются быстро.

Щёлк.

На костях — единица.

Пол под ногами вздрагивает и вздыбливается, как норовистый жеребец, швыряя обоих диверсантов к борту. Секунда — и они висят на высоте чёрт знает скольки метров над землёй. Мышцы скулят от напряжения — висящий на одной руке, чудом успевший зацепиться за какой-то выступ в ограждении разбойник второй рукой крепко вцепился в запястье шал’дорай. Цеппелин вздрагивает в агонии, не упрощая попыток мужчин выбраться.

Как всё неудачно складывается…

Нинурат вцепляется в держащую его руку второй рукой.

Чёртова кожа перчатки скользкая от крови — что самого эльфа, что чужой — и это только усугубляет всю ситуацию.

Файрил отчаянно, на пределе возможностей, пытается подтянуть чернокнижника выше, чтобы он смог выбраться на палубу и подарить им обоим шанс на спасение.

Щёлк.

Снова единица.

Ещё один взрыв в недрах корабля. Воздушное судно сильно вздрагивает и кренится. Попытка подтянуть шал’дорай проваливается.

Пират чувствует, как скользят чужие пальцы по руке в попытке удержаться.

Щёлк.

Единица…

Аркана встречается со скверной.

В этот раз Фортуна отвернулась от них.

Взрыв.

***

Резко севший на кровати син’дорай не сразу понимает, что это был сон. Он чувствует эту гудящую боль в мышцах, всё ещё ощущает эту боль в ноге.

И это проклятое ощущение выскальзывающих из хватки чужих пальцев.

Пират встает с кровати и на подгибающихся ногах доходит до раковины. Умывание холодной водой, однако, не очень помогает вернуть чувство реальности.

Судя по темноте за окном — ещё ночь. Но заснуть уже не получится.

Побродив из угла в угол, Файрил шёпотом ругается себе под нос и выходит в коридор. Под щелью двери соседней комнаты горит неяркий свет — кажется, кто-то опять сидит за своими книжками допоздна.

Стукнув костяшками пальцев по двери, син’дорай слышит доносящиеся изнутри привычные звуки: тихое недовольное ворчание, скрипнувший стул, когда чернокнижник встает из-за стола, и шаги, направляющиеся к двери.

— Что тебе не спится в глу… — начал было Нинурат, но осунувшееся, невесёлое лицо пирата, шагнувшего в комнату, заставляет его прерваться на середине фразы и закрыть за ночным гостем дверь. — Эй. Что-то случилось?..

Головорез несколько секунд смотрит на шал’дорай, после чего молча крепко стискивает его в объятиях.

“Я всегда буду рядом.”