Остаётся ощущение спектакля, или даже попытки спектакля, обречённого на провал.

(Франсуаза Саган, «Синяки на душе»)

Ученые улетели лишь спустя неделю, добрую половину которой Скай старательно изображал боль и страдание, тайком от Блэка — когда тот засыпал — бегая курить и жрать хоть что-то питательнее бульончиков, которые таскала им добросердечная Алла. Бывшая медсестра, кстати, волшебные таблеточки пить не стала. Блэк возмущался три дня, три ебаных дня в грубых выражениях объяснял бедной девушке, как она не права. Скай уже почти решился за нее вступиться, когда с оглушительным грохотом разбилась тарелка, а Алла сама непечатно объяснила Кириллу, куда ему стоит сходить со своим ценным мнением. Ее глаза на миг блеснули красным, Скай улыбнулся, прикрывая рот рукой, изображая приступ кашля. «Боец», как называл эту модификацию Док, определенно.

А вот Кир бойцом не был, что выяснилось буквально вчера. Оказывается, те пробы, которые брали у них на собрании, а у простых солдат — в то же время — в санчасти, были предназначены для определения типа модификации и ее уровня. Результат Блэка, Скай так толком и не понял: ну, аналитик, о чем это говорит-то? Анализировать умеет? Считает хорошо? Сам Кирилл, похоже, понимал больше, потому что долго ходил задумчивым донельзя, а потом вытащил Ская на разговор, покурить. Достал сигарету и долго, задумчиво вертел ее в пальцах, глядя в землю.

— Небоевая модификация, — тихо и отчаянно сказал он, ебнув кулаком по стене. — Ты понимаешь, блядь?! Небоевая!

— Что теперь?

— Они нас забирают.

Он не поверил своим ушам, когда это услышал. Потряс головой, тупо глядя на Блэка и переспросил:

— Что, блядь?!

— Они. Нас. Забирают, — раздельно произнес Кирилл и, наконец, прикурил свою измятую, истерзанную сигарету. — Всех, кто еще не модифицирован, кроме обслуживающего персонала. И всех небоевых модификантов. Типа, пригодимся в штабе.

— Пиздец, блядь, — выдал Скай и надолго замолчал.

Забирать солдат, забирать офицеров, из-за особенностей модификации? Особенно, учитывая, что даже «небоевой» Блэк все равно был куда как живучей просто человека? Забирать их во время войны, когда на счету каждый боец, не говоря уже про летчиков? Черт, это не могло быть правдой, просто не могло!

И командир, замполит — как же они? Их-то в кого записали? В обслуживающий персонал, что ли? Скай зло усмехнулся, хватаясь за голову.

— А командир? — как можно мягче спросил он. В конце концов, Блэку и так было не сладко.

— Остается. И замполит остается. Штаб вообще не трогают почти, только у диспетчеров пару человек заберут.

От известия, что Сергей Анатольевич останется с ними, Скаю стало ощутимо легче, так что оставшийся до отъезда ученых — и Блэка — день, прошел почти хорошо. «Хоронили тещу, порвали два баяна», — как язвительно прокомментировал Ленька проводы Блэка, превратившиеся в очередную попойку с участием всех звеньев, включая штурмовые, и десанта. Алые торчали отдельно, вроде как и вливаясь в общую компанию, но держась особняком, Скай курсировал между ними и своими, избегая общества Кирилла, который, напившись, стал совсем невыносим, и Дэна, презрительно ухмыляющегося ему в лицо. Кажется, десантника так и не отпустило после того их разговора, а подходить и объяснять, что резко передумал, Скай не собирался. Глупо, как-то.

Командир тоже пришел, но Скай заметил его не сразу: он стоял у стены со стаканом в руке, обозревая творившееся вокруг безобразие, которое, по- хорошему, должен был бы пресечь. Скай улыбнулся и лениво отсалютовал ему, командир в ответ покачал головой и закатил глаза. Алек, валяющийся на диване и задумчиво перебирающий струны гитары, тоже улыбнулся, заметив его жест, но больше никак не отреагировал. Голова алого лидера покоилась на коленях Юки, которая гладила его по волосам, вот только ни счастья от этого, ни отчаяния на лицах участников процесса не отражалось. Скай подошел к ним, присаживаясь на край дивана, плеснул себе в кружку простой воды и Алеку тоже налил, не смог устоять перед умоляющим взглядом.

— Ты тоже уезжаешь? — спросил он, глядя на рыжую.

Она кивнула и печально вздохнула.

— Не хочу никуда.

— Малоебущий фактор, — выдал Алый, допил свою воду, и ушел, не прощаясь.

Гитара осталась у Ская. Заметив слезы, стоящие в глазах Юки, он обреченно улыбнулся и заиграл что-то веселое и непотребное. Бойцы подтянулись к ним быстро, так что спустя несколько минут пели уже нестройным хором пьяных голосов, а рыжая ржала, забыв обо всех печалях. В общем круге не хватало только Алека и командира, Скай огляделся: они сидели у выхода и что-то обсуждали, бурно жестикулируя, предмет их разговора, к сожалению, оставался загадкой. Пальцы перебирали струны, но мысли Ская были невозможно далеко. Он напряженно вглядывался в лицо алого лидера, пытаясь угадать, о чем идет речь. Алый хмурился и что-то... доказывал? Командир качал головой.

Двери открылись, чуть не размазав этих заговорщиков по стене, и в комнату вошли еще пятеро: три девушки и два парня в штабной форме. Они попытались пробраться через толпу подвыпивших бойцов: парней пропускали, награждая максимум дружескими хлопками по спине, такими, что слона свалить можно было, а вот девушек невозбранно лапали, пытаясь уговорить «составить компанию». В общем, по дороге до дивана новоприбывшие понесли невосполнимые потери в лице двух представительниц прекрасного пола — летчики подшофе уговаривать умели. Самая морально устойчивая дама засветила коленом по яйцам особо настойчивому десантнику и почти подбежала к ним. Скай усадил ее на колени, окидывая увлекшихся бойцов тяжелым, задумчивым взглядом. Парни дрогнули и отступили, прихватив гитару и перебравшись ближе к выходу, спасенная счастливо улыбнулась и облегченно вздохнула.

— Пиздец, они с начала войны женщин не видели, что ли?

Тон был таким возмущенным, что Скай просто не мог не улыбнуться.

— Многие не видели, у остальных — спортивный интерес. Сложно не обратить внимания на красивую женщину.

Она чуть покраснела, Скай улыбнулся шире. Они говорили о чем-то настолько неважном, что он даже тем не запоминал. Шутил, улыбался, комментировал отдельные, выдернутые из контекста фразы. Чуть позже, когда поющие голоса стали совсем пьяными, Скай увел ее вместе с Юки от греха подальше. Начнут буянить — эти ж не отобьются и никакой командирский авторитет не спасет. Постфактум, разве что.

Он думал, что распрощается с ними на улице и вернется обратно к своим, но не сложилось. Прощание перешло в перекур, который плавно перетек в чаепитие. У Юки нашлись какие-то конфеты, у прекрасной незнакомки — заварка и булочки, так что рассвет Скай встретил с чашкой в руках, травя какие-то байки времен начала службы, а дамы смеялись и требовали продолжения. Юки уснула под утро, а они с той самой пинательницей бравых десантников досидели до завтрака, выцеживая остатки чая и силясь отыскать среди оберток хоть одну целую конфету. Разошлись строго под подъем, и то, скорее, потому что проснулась рыжая.

Юки проводила его странным задумчивым взглядом, но Скай не обратил на это внимания. Настроение было отличным, светило солнце, даже ветерок был теплым и пах травами, а не гарью. Он пришел в столовую что-то насвистывая себе под нос, бойцы аж заржали при виде такого командира.

— Хорошая ночь? — спросил кто-то с такой интонацией, что подтекст не угадывался — читался.

— Охуенная, — Скай улыбнулся и пошел на раздачу.

Больше вопросов ему не задавали. Да, наверняка, почти все уверились, что ночью он занимался любыми непотребствами, только не чаи гонял, но как-то похуй. Мелочи жизни, а доставать диспетчеров намеками и предположениями они все равно не пойдут. Наглости не занимать, конечно, но намеренно рисковать разозлить командира никто не будет — умные, суки.

Завтрак он смел в рекордно короткие сроки, вспомнив, что Блэк уезжает сегодня, и побежал к себе, на ходу дожевывая последний кусок хлеба. Успел: Кирилл был еще в комнате, сидел на краю койки, задумчиво глядя на разбросанные по ней вещи.

— Собираешься?

— Ага, — он запихнул очередную коробку в вещмешок. — Пиздец, Влад. Я летчик, я тут должен быть!

— Командование другого мнения.

— Мудаки! — в сердцах выкрикнул Кир и сгорбился, закрывая лицо руками.

Плечи не дрожали: он не плакал, только рвано дышал. Скай вздохнул и опустился рядом. Кирилла было жаль. Каким бы идиотом Блэк иногда не был, он все равно оставался его другом, его летчиком, одним из его ребят. И, да, Скай сам не понимал командование, отдавшее этот бредовый приказ. Небоевые, боевые, немодифицированные — какая, на хуй, разница? Все они смертны, и никакая модификация не спасет от прямого попадания ракеты в машину. Ничего не спасет, если уж на то пошло.

— Кир, забей, — он осторожно обнял друга за плечи, тот вздрогнул, но не отдернулся. — Едь, строй там их всех и возвращайся!

— Кто ж меня отпустит, — пробурчал Блэк, проводя руками по волосам. — Два часа до сбора, блядь, а у меня конь не валялся!

— Сам себя отпустишь, товарищ генерал-майор. Собирайся, давай! 

— Так точно, товарищ генерал-майор!

Кирилл улыбнулся и отдал ему честь, возвращаясь к своей нетривиальной задаче по укладыванию всего нажитого в один мешок, а Скай натянул на лицо улыбку, чувствуя, как глухо бухает в груди. Ответ друга слишком явно напомнил ему другой диалог, несколько лет назад и с другим человеком. Тем, у которого на лице всегда была насмешливая улыбка, с которым они вечно были в одном звании, расходясь буквально на пару дней. «Отлично, капитан», — засмеялся Алекс в его голове, блеснули весельем сощуренные глаза человека, который был давно и безнадежно мертв. Скаю почудился запах дыма, и он сбежал курить, оставив Кира в гордом одиночестве. Впрочем, тот присоединился к нему даже раньше, чем он дотянул первую сигарету. По второй курили уже вместе, а потом тихо подошла Юки, поздоровалась, и Блэк ушел вместе с ней, небрежно помахав ему на прощание. Скай ответил широкой улыбкой, но, как только они скрылись за углом, долго и сосредоточенно давил каблуком несчастный, ни в чем не повинный бычок.

Алекс был мертв, Блэк уезжал. «Святой троицы» больше не существовало, только один единственный генерал-майор авиации с липовым, по сути, званием, понятия не имеющий, что ему делать дальше. Скай усмехнулся, борясь с желанием ебнуть кулаком по стене чисто ради того, чтобы почувствовать боль. Мимо прошла Алла, он поздоровался, и радостная девушка потащила его с собой. Чай пить.

Чаепитие плавно перетекло в обед, Алла, смеясь, рассказывала ему про общение уезжающих ученых с ней и Алеком — особенно, Алеком, — растерянные лица оных и лекции в исполнении алого лидера. Скай под конец даже развеселился, представляя себе, как Алек, прижимая руку к лицу, объясняет этим гениям прописные истины, но потом разговор зашел о Блэке и боль вернулась. Он продолжал улыбаться, поддерживая беседу, но на душе кошки скребли. Хотелось сбежать, отчаянно хотелось, но Влад зачем-то сидел и говорил ни о чем, в последней, отчаянной попытке побороть самого себя. Ближе к ужину в санчасть забежала вчерашняя незнакомка, выпросила у Аллы сахар и ушла, напоследок подмигнув ему. Скай проводил ее задумчивым взглядом, а врач, заметив это, засмеялась весело и заразительно.

— Нет, мне, конечно, говорили, что у вас роман во все поля, но слухи впервые оказались истиной!

Скай недоуменно уставился на нее.

— Чего? Я ее вчера увидел-то в первый раз.

— Да? — кажется, Алла немного расстроилась. — А говорят, что вы в эфире флиртуете напропалую. Типа ты ее защищаешь и все такое, — она неопределенно повела в воздухе рукой.

С кем он в эфире флиртует? Кого защищает? Скай наморщил лоб, пытаясь осознать, что она несет, а потом — осенило. Девочка-диспетчер! С разведывательных вылетов и того полета в ад, которым оказалась их вылазка в захваченную союзниками лабораторию.

— Это она, что ли? — спросил он, тупо глядя прямо перед собой и пытаясь совместить в сознании голос в наушниках и улыбающуюся девушку, что слушала вчера забавные армейские сказки в его исполнении.

— Понятия не имею, о чем ты, но, наверное, да.

Он потрясенно покачал головой. Алла снова засмеялась и замахала руками, отправляя его восвояси. Уходить расхотелось, но она с такой грустью косилась на стопку бумаг на столе, что Скай сбежал, пожелав ей удачи, пока к работе не припахали. В фантазии врача он не сомневался, должность обязывает, так сказать. Только оказавшись на улице, Скай осознал, что за всеми этими разговорами и чаепитиями совсем забыл про отъезд Блэка. Пиздец, даже не попрощались. Он хотел было добежать до комнаты и, хотя бы, сообщение ему отправить, но на полпути поймал командир и отправил воспитывать бойцов на плацу. Заикнуться о нецелевом использовании кадров Скай попытался: строевая подготовка силами генерал-майора авиации — это даже звучит идиотически. Но товарищ полковник не внял. Показал кулак, чиркнул ладонью по горлу, сказал:

— Вот вы мне где сидите со своим ценным мнением! Исполнять, офицер! — и ушел, а Скай поплелся исполнять.

Впрочем, процесс организации хождения по мукам его позабавил, так что ужинал и ложился спать он уже в куда лучшем настроении. Да и Блэк ответил на его сбивчивое сообщение радостным полотном текста. Кажется, в штабе другу было не так уж плохо.

На следующее утро за завтраком к нему подсела та самая девушка диспетчер с покрасневшими от слез глазами. Скай сперва не признал, потом рассыпался в извинениях, а потом, наконец, посмотрел ей в лицо и заткнулся на полуслове. Казалось, она долго рыдала прямо перед тем, как сюда прийти.

— Что-то случилось? — озвучил он вслух единственный вопрос, пришедший в голову.

Она покачала головой, отводя глаза, и трясущейся рукой поднесла ко рту чашку.

— Всех забрали, — шепнула она томительно долгой минутой спустя. — Юлю, Лешу, Марину, Катю, Женю. Мне страшно.

Но на его попытки подобрать слова, чтобы успокоить или приободрить, девушка лишь махнула рукой, слабо улыбаясь.

— Переживу, — сказала она, допивая чай.

— Увидимся вечером? — внезапно для самого себя спросил Скай.

Шаблонная фраза, черт, сколько лет он про нее и не вспоминал уже? А тут сорвалось с языка. Наверное, он ждал, что она откажется, возмутится. «Я не такая, я жду трамвая», — в общем. Но она только улыбнулась шире — и куда как веселее — кивнула и ушла, покачивая бедрами. Симпатичными, Скай оценил, и, судя по насмешливому свисту, оценил не он один. На плечо легла чья-то рука, он обернулся: ухмыляющийся Алек склонился к самому его уху и шепнул:

— Не посрами честь нашей великой армии, герой!

Ребята дружно заржали, Алек тоже засмеялся и рухнул на соседний стул. 

— Пидоры! — вздохнул Скай.

Смех стал громче.

— Ну, давай, расскажи нам, что у вас не такие отношения, — алый лидер вздернул бровь, потом нарочито задумчиво почесал затылок. — Хотя импотенция болезнь века...

— Выебу!

Раздался грохот, кто-то, кажется, рухнул со стула. Смех, во всяком случае у Леньки, сидящего напротив, перешел в повизгивания и нечленораздельный клекот.

— Уже боюсь, — Алек сложил губы трубочкой. — Хоть поцелуешь сначала? 

— Падла, — тоскливо бросил Скай и засмеялся сам.

Когда приступ неконтролируемого веселья отпустил, он встал, подошел к алому лидеру, наклонился и чмокнул его в лоб. «Контрольный в голову», — мелькнуло на миг, а потом Алый посмотрел ему в глаза, и он сбежал под дружный хохот сослуживцев. Молча сбежал, потому что говорить хоть что-то после той звериной тоски, что он увидел в его взгляде было бы форменным издевательством. Да и сами глаза у Алека, как ему показалось, были темнее, чем обычно, цвета тревожного предгрозового неба.

Какого цвета глаза у девушки-диспетчера Скай не помнил. Точно знал лишь одно — не карие, и, наверное, именно эта уверенность помогла ему дотянуть до вечера, дойти до нее и дотронуться до тонкой белой шеи. Он целовал ее жадно, старательно держа глаза открытыми, потому что стоило лишь отпустить веки — и он видел совсем другое лицо. Она стонала, а он боролся с желанием заткнуть себе уши или ей рот, потому что слышал чужой хрипловатый смех, срывающийся в стоны. Ее губы горчили, легкий привкус кофе и табака прокатывался по небу.

Скай раздевал ее. Медленно, слишком медленно, хотя хотелось наброситься. Сколько лет у него никого не было? Голова работала и отключалась периодами, вспоминались первые — учебные еще — полеты на истребителях, первые сильные перегрузки. Там также: шумит в ушах и пропадает зрение. Странно еще, что голоса не проснулись. Он улыбнулся и провел рукой по обнаженному животу, девушка застонала, глядя на него из-под полуприкрытых век. Какого же они цвета?

Нависнув над ней, уже почти прижавшись к ее губам своими, он помедлил на мгновение. Сработало — она распахнула глаза, но расширенные зрачки почти полностью съели радужку и цвета было не разобрать. Скай улыбнулся и поцеловал, медленно, глубоко, почти трахая ее в рот языком. Она снова гортанно стонала, задирая на нем футболку, но безумная волна желания схлынула, и он отстранился, окончательно раздевая ее, пока она судорожно расстегивала на нем пояс и штаны. Она дернула вниз, рука соскользнула, острые ногти царапнули его по бедру. До крови. Боль была такой сладкой, что перед глазами потемнело, а он низко зарычал, резко хватая ее за запястья. Это было безумие, жажда чего-то большего, чем просто секс. Чего-то острого и пряного, на грани между насилием и лаской, дракой и любовью. Он вздернул ее наверх, почти впечатывая лицом в стену, вцепился зубами в шею сзади, легко перехватив тонкие запястья одной ладонью и удерживая их, вошел резко, глубоким длинным толчком.

Она закричала и этот крик стал лучшей наградой. Мир перед глазами пульсировал и сжимался вместе с ней, по ее шее и плечу расползались алые пятна его поцелуев-укусов, а по стене, в которую он ее вжимал, метались алые тени. Каждое движение — новый крик, новый стон. Он скользнул второй рукой по ее животу, обвел пальцами грудь, находя твердый комочек соска, с силой сжал. Она закричала, содрогаясь всем телом, и Ская накрыло волной бешеного, ни с чем не сравнимого удовольствия.

Миг, другой — и стена снова стала просто серой. Он улыбнулся, выпуская ее из своих рук, взял с тумбочки салфетку, обтерся и застегнул штаны. Дыхание постепенно выравнивалось, но по телу все еще прокатывались волны удовольствия. У нее тоже, он знал это, но девушка смотрела на него с почти животным ужасом в глазах. Скай улыбнулся шире и протянул руку, чтобы погладить ее по щеке — она отдернулась. Он запоздало осознал, что даже имени ее не знает. Пиздец.

— Как тебя зовут-то, милая? — спросил он, снова забираясь на койку с ногами и садясь рядом с ней, задумчиво блуждая пальцами по ее животу.

Она дрожала, она вздрагивала от каждого его прикосновения. То ли от возбуждения, то ли от страха.

— Саша, — наконец, хрипло шепнула она.

— Саша... — тупо повторил он, глядя вперед невидящими глазами.

— Да. Что-то не так?

Она села, поморщившись от слишком резкого движения. Скай посмотрел ей в глаза. Светло-карие с еле заметным проблеском зелени на свету. Она, кажется, сказала что-то еще, похлопала его по плечу, замахала руками, но Скай лишь улыбнулся, а потом упал на спину и горько, отчаянно расхохотался, закрывая лицо руками.