Дазай проснулся за полчаса до будильника и долго смотрел в потолок. Голова болела так сильно, что слезились глаза, и он был бы рад снова заснуть, но Чуя ворочался рядом и дышал ему в шею. Мысли вяло перетекали из «о боже, опять» в «проваляться бы так весь день» и обратно, все до одной отдаваясь в голове неприятным гулом.

В общежитии ещё не топили, но Чуя был тёплым, и Дазай, которому стало жарко, попытался спихнуть с себя его руки и ноги. Получилось плохо — Чуя притянул Дазая к себе и начал шарить рукой по его животу.

— Эй! — Дазай дёрнулся, когда рука добралась до его члена. — Это уже слишком!..

Он схватил Чую за запястье и одновременно попытался сесть. Проснувшийся от этого Чуя поднял голову, сонно посмотрел на него и спросил:

— Ты совсем обнаглел?

— Я? Ты вообще спишь в моей кровати под моим одеялом.

— Ничего твоего тут нет, — проворчал Чуя, одним рывком высвободил руку и отвернулся лицом к стене. Это избавило Дазая от необходимости разбираться с тем, что они опять проснулись голыми в одной кровати, поэтому он не стал ничего отвечать.

Дазай быстро оделся, выпил таблетку от головной боли и начал собирать рюкзак. Через десять минут зазвонил будильник. Дазай выключил его и с ожиданием посмотрел на Чую, но тот никак не отреагировал. Тогда Осаму накинул пальто и, громко хлопнув дверью, вышел в коридор.

После прошлой пьянки Дазай пообещал себе, что больше не переспит с Чуей. По крайней мере до тех пор, пока они всё серьёзно не обсудят. Прошлая пьянка была в субботу.

— Бля-я-я… — протянул Дазай, тыкая пальцем в кнопку вызова лифта.

— Лифт сломался?

Обернувшись, он увидел грустного сонного Ацуши.

— Не знаю, — Дазай был даже немного рад этой встрече, потому что в одиночку отвлечься от навязчивых мыслей было невозможно. — Подожди… ты же на третьем этаже живёшь?

— Да. А тут я вчера просто кружку забыл.

Лифт наконец-то приехал, и они зашли внутрь.

— Понятно, — сказал Дазай, а про себя подумал, что это просто отговорка и мысленно начал перебирать тех, кто живёт пятом этаже: Рильке, Стейнбек, Хигучи, Пастернак, Акутагава…

— Кстати, не хочешь сходить на семинар Акутагавы?

— Почему «кстати»? — чересчур резко ответил Ацуши. — Я не у него кружку забыл, а на кухне.

И Дазай вспомнил, как Ацуши сидел на подоконнике на кухне пятого этажа и жаловался рыжей первокурснице с семинара Готорна на декана очного отделения.

— Я позвонил ему один — один! — раз! А он меня запомнил и постоянно угрожающе здоровается со мной!

Кёко медленно отодвинула от него чашку с вермутом. Ацуши придвинул её обратно.

— Точно вам говорю, он мне это ещё припомнит на сессии!

— Ты хотя бы не терял студенческий трижды, как я, — засмеялся Дазай. — Хотя у тебя ещё всё впереди.

Сам он обходил деканат за версту, потому что доводил Куникиду до ручки столько раз, что Куникида бы его отчислил, если бы не защита Фукузавы.

— А где твои женщины? — спросил Дазай, когда они вышли из общежития.

— Да вот, — Ацуши кивнул на скамейку, где, положив голову на колени Кёко, валялась та самая рыжая первокурсница. — Но они не мои женщины.

Дазай и Ацуши подошли к ним поближе.

— Ну что, нашёл? — спросила Кёко.

— Неа, — Ацуши грустно покачал головой. — Пойдёмте на пары.

— Нет, не пойдёмте, — отозвалась рыжая.

— Почему? Ты же больше всех рвалась…

— Так я хотела листья, октябрь и небо синее. А это и здесь есть!

Ацуши умоляюще посмотрел на Дазая, но тот только развёл руками.

—Да находитесь вы ещё на пары. Это мне немного осталось.

Он уже начал замерзать, зато от прохлады прошла голова. Сразу же захотелось курить. Дазай похлопал себя по карманам и вспомнил, что последнюю сигарету он вчера отдал Марине Цветаевой, когда выходил во двор искать Чую.

— Кстати, познакомься! — пьяно сказала она, махнув рукой в сторону Эриха Ремарка, чуть не ударив его по лицу. — Это Эрих… Мария. И Ремарк.

Дазай понимающе кивнул Ремарку.

— Я уже знаком со всеми тремя.

— Когда успел?

— Ты нас и познакомила два часа назад.

— Да? — Цветаева удивлённо приподняла брови. — Я и не помню…

— Мы стояли на кухне, на четвёртом этаже, — пришёл на помощь Ремарк. — И Дазай был с тем рыжим парнем, который в спортзале под скамейками ползал, какую-то книгу искал.

— Когда ползал? — оживился Дазай.

— Да буквально пару минут назад.

Что было дальше, он помнил плохо. Кажется, в спортзале они нашли не Чую, а сидящего на матах Рильке с бокалом трёхлетнего «зинфанделя». Они с Дазаем немного пообсуждали вино — за это время Цветаева успела задремать на матах рядом, — а потом Рильке увлёкся разговором с Ремарком, и Дазай, кажется, пошёл искать Чую дальше.

И нашёл — они поднимались в лифте, Чуя вис на Дазае и пьяно лез целоваться. Дазай то ли обнимал его, то ли держал, чтобы он не сползал на пол.

Пока Осаму закрывал дверь, Чуя, прижимаясь к нему со спины, вытащил его рубашку из брюк и пытался просунуть ладонь под ремень.

— Сначала сними его, умник, — Дазай развернулся и слегка толкнул Чую от себя. Чуя пробормотал что-то невнятное и сел на кровать.

— А если бы я упал?

— Ну не упал же, — Дазай подошёл к кровати и снял с Чуи шляпу. — Ну и где твою шляпу повесить в этом ёбаном гадюшнике?

— Не отвлекайся.

Чуя выдернул шляпу из его рук, бросил её на пол, потянул Дазая к себе за ворот рубашки и поцеловал. Он всегда целовался так, как будто бы прямо сейчас умрёт. Гладил пальцами лицо Дазая или вцеплялся в волосы, кусал за губы и как будто беззвучно стонал, часто выдыхая и отрываясь от чужих губ.

Дазай, почувствовав, что ноги его почти не держат, медленно сполз на пол и встал на колени. Чуя сильнее прижал руку к его затылку, смазано поцеловал в подбородок, а потом в шею.

— Так, — Дазай плавно отодвинулся и улыбнулся, — ты очень пьяный, может нам не стоит?

— А ты не пьяный?!

— Нет, я настолько трезвый, что даже забочусь о сохранении твоей невинности.

— Раньше надо было заботиться, — процедил Чуя сквозь зубы, — иди уже сюда.

— Я и так здесь, — Дазай начал расстёгивать Чуину жилетку, — вечно ты одет в такое количество одежды…

— Молодой человек, что-нибудь брать будете или вы просто постоять зашли?

Продавщица смотрела на Дазая так недовольно, что он даже смутился, а это бывало с ним нечасто.

— А что, просто стоять уже законом запрещено?

Женщина промолчала.

— Красный мальборо, — Дазай вздохнул, — две пачки.

Конечно же, виноват во всём был Достоевский. Точнее, не он сам, а его новый роман. Один конкретный экземпляр его нового романа, подписанный специально для Чуи и Чуей же потерянный в недрах общаги во время пьянки.

— Кажется, я её потерял, — Чуя ещё раз перетряхнул все вещи в рюкзаке и мрачно посмотрел на Дазая. — И где я мог её оставить?

— Ты у меня спрашиваешь? — усмехнулся было Дазай. — Попей витаминки для памяти...

Но настроения издеваться не осталось, когда Чуя, вместо того, чтобы наградить его ответной шпилькой, начал копаться в наваленных кучей чужих вещах.

— Может, сюда упала?

— Как она могла упасть, если всё время была у тебя в рюкзаке?

— Но в рюкзаке-то её нет!

В нетрезвом состоянии Чуя часто не мог отследить, где оставил свои вещи, и всегда сильно расстраивался из-за этого. Дазай, который в такие моменты сам нередко был пьян, расстраивался из-за того, что расстраивался Чуя.

— Ну пойдём поищем, — предложил Дазай. — Не могла же она никуда деться из общаги.

Но несколько раз пробежавшись по этажам и осмотрев свою комнату и даже кухню, они ничего не нашли.

— Я же ему одну уже подписал… — Достоевский посмотрел на Дазая поверх очков.

— Понимаете, — Дазай натянуто улыбнулся, — мы вчера выпивали.

— И?

— Выпивали вчера, говорю, — Дазай открыл книгу на форзаце и положил её на стол перед Достоевским.

— И как, много выпили? — спросил он с напускным любопытством.

— Много, — сказал Дазай и протянул ему ручку.

— Я вам не откажу, конечно, но не по причине душевного радушия, а из чувства долга.

— Да, я знаю, — Дазай захлопнул книгу, едва Достоевский закончил её подписывать. — Спасибо.

— Кстати, вы на пару опаздываете, — Достоевский демонстративно посмотрел на наручные часы, а потом перевёл взгляд на Дазая.

— Не опаздываю. Потому что не иду на неё.

Ещё какое-то время Дазай простоял в курилке. Когда он уже собирался выбросить измятую пустую пачку, прямо рядом с мусоркой материализовались Стейнбек с Лафкрафтом.

— Эй, Дазай, — позвал Джон, — зажигалка есть?

Дазай молча протянул ему зажигалку. Стейнбек кивнул и поджёг сигарету Лафкрафта. Наблюдать за этим было довольно забавно, потому что Джон не курил, а Говард наверняка умел разговаривать. Но Дазай ни разу не видел, чтобы он общался с кем-нибудь без помощи Джона.

И в воскресенье Джону пришлось общаться с любопытными зрителями баттла за двоих, потому что все требовали у Лафкрафта фотографии.

— Господа, товарищи и все остальные! — Стейнбек попытался выдернуть Лафкрафта из образовавшейся на кухне пятого этажа толпы. Лафкрафт, привалившись к холодильнику, невозмутимо что-то пил из кружки Ацуши. — Пожалуйста, не терроризируйте человека почём зря! Фотографии будут… точнее, не будут. Видео будут… точнее, одно будет! И вообще с этого года будет канал на Ютубе, мы же должны куда-то развиваться. А вот когда всё будет, я вам не скажу. Потому что как только, так сразу. Секрет фирмы!

Дазаю иногда казалось, что болтовни Джона много даже в расчете на двух человек. Но сейчас для него это было даже плюсом — Чуя хоть немного отвлёкся от поисков.

— Господи, ещё этот баттл… Не наговорились про него что ли? — Чуя взял со стола первую попавшуюся бутылку, отпил из неё и поморщился.

— Что, расстраиваешься, что продул? — Дазай попытался забрать у Чуи бутылку. — И вообще-то всё твоё бухло сегодня моё.

Чуя показал ему язык.

Стейнбек, Лафкрафт и первокурсники волной укатывались куда-то по коридору. Стейнбека всё ещё было слышно.

— Ты на пару идёшь?

— Нет.

— Могу тебя отметить, — предложил Стейнбек и протянул Дазаю зажигалку. — Не забудь.

— Хорошо.

Всю дорогу до общаги Дазай был совершенно спокоен, и только в лифте понял, что не знает, как отдать Чуе книгу. Если он честно скажет, что сам ездил в книжный, а потом ходил за автографом к Достоевскому, это будет слишком. Им обоим станет неловко, и воспоминания об этом дне будут совсем невыносимыми, поэтому лучше Дазай скажет, что книгу где-то в общаге нашёл какой-нибудь Тачихара. И оставалось надеяться, что Чуя не успел сделать никаких пометок.

Но в итоге легенда ему не понадобилась. Когда он зашёл в комнату, Чуя сидел на своей кровати и читал ту самую книгу.

— Где нашёл? — спросил Дазай, кидая рюкзак куда-то в угол и стягивая с себя пальто.

— В министерстве не твоих собачьих дел, — огрызнулся Чуя.

Дазай недовольно на него посмотрел, лёг на свою кровать и отвернулся лицом к стене. Он вдруг понял, что очень сильно устал, и теперь хотелось заснуть как позапрошлой ночью — положив голову на колени спящему Чуе. Но сейчас нормально уснуть не удавалось, потому что очень быстро билось сердце и отчего-то пересохло в горле. Дазай прикрыл глаза и понял, что проваливается в состояние неприятного полусна. Уже из него он почувствовал, как Чуя накрыл его своим одеялом и тихо вышел из комнаты.