Друзья сидят в тени тента у одной из казарм и что-то оживлённо обсуждают, когда внезапно, как гром среди ясного неба, звучит сигнал горна, поднимая тревогу — город атакован. Зандалары переглядываются, поднимаясь на ноги. Видимо, атака в северных регионах была обманкой.

На улицах суета: кто может держать оружие и отбивать атаку, торопятся за оружием и доспехами, а те, у кого возможность отсутствует — по большей части это старики, часть женского населения и дети — ищут укрытия. Что творится на нижних кварталах города, друзья не знают.

Большая часть войск была оттянута в Назмир, где, насколько было им известно, началась атака Альянса. Оставшаяся часть войск — совсем без обороны столицу оставлять было глупо — и стража оставались в режиме повышенной готовности.

Как выясняется, Дазар'алор атаковал Альянс — в Сокало и в портовой зоне уже вовсю идут бои, поэтому подмога нужна без промедления.

Экипировавшиеся тролли в спешном порядке получают ряд указаний о наиболее нуждающихся в подкреплении позициях и, синхронно кивнув, направляются к своим отрядам.

— Хэй, Сами́, — неожиданно несильно пихает в плечо своего друга воин. — Спорим, я прибью больше псов Альянса, чем ты?

— Ха, размечтался, Эрз, — фыркает шаман, нахально усмехаясь. — Пойдём, а то без нас всё веселье закончится и убивать будет некого.

— И то верно, — кивает Эрзаак и, во внезапном порыве эмоций, удерживает уже шагнувшего было в сторону Сами́джи. Поймав его недоумённый взгляд, тролль чуть сжимает пальцы на его плече и пристально смотрит в ответ: — Возвращайся живым, вояка.

Глаза в глаза.

Шаман кивает и коротко хлопает по ладони друга:

— И ты, Эрз.

После чего мужчины идут каждый к своему отряду и выдвигаются на помощь сородичам.

<позже этим же днём, где-то на центральных ярусах Дазар'алора>

Под натиском атакующих обороняющиеся были вынуждены отступить дальше вглубь города, дорого продавая врагу каждую пядь земли. Из-за оттянутых в Назмир войск оставшимся приходилось очень тяжело и оставалось только говорить "спасибо" за военную поддержку оставшейся части войск новых союзников — Орды.

Бои начинают смещаться в сторону порта, однако надо вымести этих псов с боковых улиц окончательно.

Очередной отбитый у оппонентов квартал — и вымотавшийся за эти часы воин вместе с отрядом направляется дальше по улицам туда, где ещё гремят бои. Воздух Золотого Города был пропитан смрадом крови, пороха и смерти — сегодня погибли многие, да будет их путь за Грань лёгким. Бвонсамди сегодня собрал богатую жатву. Кровь обагряет камни под ногами, расцвечивая их причудливыми узорами.

Пульсируют глухой болью полученные ранения — лекари старались на грани своих возможностей, исцеляя раны отряда, но их силы не безграничны — в ходе боёв группа бойцов потеряла треть состава, и целителей выжило лишь двое. Эрз сплёвывает кровью в сторону, в который раз с беспокойством думая о друге — и надеясь, что с ним всё в порядке. Сегодня ни в чём нельзя было быть уверенным. И, словно подливая масла в огонь, впереди вынырнувших к звукам близкого боя бойцов мелькает знамя отряда, который находится под командованием Сами́джи. Выживших сородичей, сцепившихся с превосходящим их числом отрядом Альянса не на жизнь, а на смерть, катастрофически мало. Привычных вспышек молний и прочих атрибутов шаманской магии Эрз не замечает и скрипит зубами — в худшее верить он не желает, почти столкнувшись с неприятными фактами лицом к лицу, и отдаёт приказ атаковать врагов.

Уцелевшие бойцы воспряли духом, с усиленным энтузиазмом вгрызаясь в нарушенный строй оппонентов.

В воздухе рыкает, на доли секунды оглушая Альянс, единодушное:

— За Зандалар!

Эрзаак не знает, скольких он убил в этой скоротечной кровавой схватке, познакомив и с тяжеленным щитом, размером в две трети роста самого воина, и со смертельно опасным тяжёлым топором. И, конечно, он не давал добраться до уцелевших целителей, могучей двухсполовинометровой преградой встав на пути врагов вместе с ещё одним защитником-паладином — из уцелевших.

В какой-то момент противники заканчиваются и воин, тяжело дыша, осматривается.

В стороне лекари залечивают самые тяжёлые раны тех, кто в этом нуждается. Эрзааку бы тоже надо к ним подойти — во время боя доспех продырявили — вместе с владельцем — ещё в нескольких местах, но сейчас он пока игнорирует боль, гораздо больше озабоченный другим вопросом.

В радиусе слышимости — и видимости — внезапное затишье.

Похоже, что Альянс окончательно оттеснили к порту.

С растущим беспокойством воин ищет глазами среди стоящих и сидящих прямо на камнях бойцов Сами́ — и не находит. В груди всё сжимается и растёт комок страха и отчаяния, и Эрз трогает за плечо тяжело опирающегося на щит всё ещё находящегося рядом паладина:

— Где ваш командир отряда?

Служитель Резана несколько секунд смотрит на него и, обернувшись, показывает на лежащие ближе к стене тела.

О великие лоа, нет-нет-нет… только не это...

Внутри что-то обрывается, и зандалар, коротко кивнув в знак благодарности, отошёл в указанном направлении, достаточно быстро найдя взглядом друга. Последняя ниточка надежды с оглушающим звоном лопнула.

Облокотив тяжёлый щит на стену по соседству, тролль опускается рядом с шаманом на колени, гулко звякнув латами о камень. Пальцы в латной перчатке медленно проводят по страшному рубцу раны, глубоко рассёкшей грудь Сами́джи по диагонали.

Да как так-то?...

Скользнув взглядом выше, воин натыкается на выбившийся из-под доспеха амулет с клыком дьявозавра. Под его латами был надет такой же.

Полтора десятка лет назад, при посвящении в совершеннолетие, они вместе с шаманом выследили крупного ящера и победили его, в очередной раз подтвердив свой статус в обществе и показывая, что по-прежнему достойны выбранных лоа.

Глухо выдохнув, Эрзаак плохо слушающимися пальцами развязывает тонкий кожаный ремешок, снимая амулет и убирая его в походную сумку, после чего несколько долгих секунд смотрит в лицо Сами́джи, устремившего погасший взгляд светло-синих глаз в высокое небо Зулдазара.

"Прости, что меня не было рядом в самый нужный момент, Сами́.."

Мужчина осторожно проводит рукой по лицу шамана, закрывая его глаза.

"Да будет лёгкой твоя дорога за Грань…"

Сильно прикусив губу, Эрз тяжело поднимается на ноги. Сегодня у него появилась ещё одна причина ненавидеть Альянс.

<поздний вечер этого же дня, лазарет>

Зандалар лежит на койке в лазарете, безразлично глядя в потолок. Несколько сломанных рёбер мешали нормально дышать, и перемотанный, сам себе отдалённо напоминающий мумию, Эрзаак то и дело морщится от простреливающей грудь боли, реагируя на неё больше рефлекторно.

Гораздо больнее и тяжелее были душевные раны.

Роковой случай прервал дружбу, что длилась почти три десятка лет — с того самого момента, как они с Сами́ познакомились семилетними сорванцами.

Познакомились, что-то не поделив, подравшись и поставив друг другу симметричные фингалы под глазом.

Более мелкого и внешне более спокойного Сами́джи часто ставили в пример Эрзааку, который "опять кого-то поколотил", не подозревая об истинном положении дел. Но воин никогда не обижался на это и только усмехался, вспоминая очередное сбегание вместе с "рассудительным" другом на ночные танцы в трущобы столицы, где молодой шаман до утра отплясывал своё шаманское вуду.

Всю жизнь они провели бок о бок, ни разу не отказывая второму в помощи и будучи друг другу поддержкой — и когда погибли во время очередной стычки с троллями крови их отцы, и когда медленно угасли искры жизни матерей.

А теперь и эта искра угасла, оставив Эрза в одиночестве.

Прерывисто глубоко вздохнув и вновь поморщившись от боли, тролль закрывает глаза, позволив себе на секунду помечтать, что это всё кошмарный сон и завтра всё снова будет по-прежнему.

Нет.

Стиснув в ладони оба висящих на шее амулета, воин, полностью измотанный событиями сегодняшнего дня, проваливается в зыбкое марево забытья.