Дрожащие руки крепко держались за перила, а взгляд был устремлен в ночную гладь. Холодный осенний ветер больно бил по лицу и замерзшим рукам, неприятно трепал волосы и раздувал чёрную мантию, проникая под складки сюртука. Мужчина поежился, но не сдвинулся с места. Темные глаза будто застыли, примерзли к одной невидимой точке. Силы покидали его настолько быстро, что спустя уже пару минут мужчина облокотился плечом на стену. Дрожащие руки еще сильнее сжали перила балкона на пару секунд и тут же бесполезно повисли вдоль тела. Только ноги пока еще держали мужчину, благодаря холодной каменной опоре.
– Профессор? Все настолько плохо? – тихий голос где-то в стороне. Через секунду послышались шлепки босых ног о холодный пол. Луна мягко осветила девичье тело, облаченное в белую ночную рубашку, каштановые волосы, смирно лежащие на худых плечах и бледное, но симпатичное лицо.
Профессор собрал остатки своих сил, поднялся и оправил мантию. Теперь ветер неистово дул в спину, отчего длинные волосы лезли в глаза и нос. Маленькая и такая теплая ладошка легла на плечо мужчины.
– Не притворяйтесь, будто с вами все в порядке, профессор Снейп, – мягким, но настойчивым тоном произнесла эта маленькая девушка. – Я с начала года изучала вашу проблему. Даже не столь проблему, как нечто, живущее внутри вас – вторую сущность, внутреннего зверя, который высасывает из вас все силы и убивает изнутри. И, по всей видимости, вы долго не питались...
– Мисс Грейнджер, – профессор сделал шаг назад, тем самым сбрасывая руку студентки со своего плеча, – вы ничего в этом не смыслите. Книги не всегда могут дать полного знания, поэтому оставьте свои выводы при себе. Не удивлюсь, если для вас это всего лишь романтическая сказка, а вы – главная героиня, которая, жертвуя своей кровью, пытается спасти ужасное чудовище, – раздражённо выпалил Снейп. – А теперь отправляйтесь в свою гостиную, – уже более спокойным тоном, – нынче опасно ходить по замку ночью. Тем более в таком виде, – он многозначительно осмотрел девушку с ног до головы.
– Ах, да, десять баллов с Гриффиндора. Интересно, а баллы могут уходить в минус? – язвительная усмешка появилась на лице профессора.
– Как обычно язвите, сэр, – холодная рука вновь легла на щеку Снейпа, слегка поглаживая. – Делаете вид, будто все хорошо, а сами стоите только благодаря стене. Ну да, вы же у нас гордый слизеринец, не признающий никаких слабостей, — нежный взгляд карих глаз смотрел прямо в глаза профессора.
Снейп тяжело вздохнул и обхватил руками ладошку Гермионы, потом поднес к губам и поцелуем опустился до запястья, вдыхая едва уловимый аромат духов. Слегка поморщился, выпуская наружу острые клыки, провел кончиком языка по венке, и клыки мягко порвали тонкую кожу. Профессор с жадностью впился в руку девушки, больно сжимая запястье. Он не замечал, что причиняет ей боль, не замечал слез и вялых попыток вырваться. Сейчас для него существовала только кровь – такая горячая и желанная. Очнулся он только тогда, когда Гермиона мягко осела на пол. Не сильно церемонясь, он положил ее на каменный пол, достал белоснежный платок, в уголке которого были вышиты две изящно переплетающихся SS, и убрал кровь с лица. Самочувствие профессора намного улучшилось – это было заметно по плавным и уверенным движениям. И даже то, что он смог совершить парную аппарацию в самом защищенном месте магической Британии говорит об этом. Но на самом деле для директора Хогвартса не было никаких ограничений в замке, лишь поэтому он смог в одно движение переместиться с Астрономической Башни до Гриффиндорской гостиной. Не бросать же ему полуголую студентку без сознания в Астрономической Башне. Он бесшумно, но на всякий случай прикрывшись чарами невидимости, проследовал в женскую спальню. Все двери открывались без каких-либо заклинаний – казалось, будто бы директор и замок составляли симбиоз, понимая друг друга подсознательно. Профессор уложил девушку в постель, что-то прошептал и не менее бесшумно покинул спальню.
На утро Гермиона Грейнджер не будет помнить всех событий прошлого дня, но две красных отметины на запястье будут напоминать ей, что именно произошло.