Ди, вернувшись с прогулки, спокойно заходит домой, мысленно планируя отдохнуть за прочтением какой-нибудь книги, а после, уже ближе к вечеру, согласиться сыграть во что-нибудь с Хэви и Матти, вновь наступив на те же грабли, именуемые «бессонными ночами», но он хотя бы отоспался за пару дней, так что не страшно. Однако стоило ему переступить порог, выполнимость его скромных планов сразу же была поставлена под угрозу.

      Вместо тишины или разговоров вперемешку с привычным смехом сестры и брата, он услышал простенькую, хоть и приятную игру на гитаре в гостиной. Это настолько редкое явление, — отец практически никогда не играет дома, а остальные не сильно заинтересованы в этом, даже до одури гениальный Хэви, — что заставляет Ди удивиться и замереть на пару мгновений. Однако почти сразу же оцепенение проходит, когда вспоминается, что у них стало на одного гитариста в семье больше. Но не слишком ли просто для ученицы музыкальной школы?

      Горе-гитарист фальшивит, а после слышится недовольное шипение Хэви, которому вторит смех Матильды. Ситуация проясняется, но Ди всё равно решает проверить, что они уже устроили: может, получится спровоцировать сестру на игру. Ди соврёт, если скажет, что ему не интересно узнать, насколько хорошо играет Матти — она слишком гордится своим навыком, но так ни разу и не показала на что способна, так что заинтересованность невольно просыпается сама по себе.

      — Блин, какие же всё-таки жёсткие стру… о, привет, Ди! — сам себя перебивает Хэви, обратив внимание на вошедшего брата, оторвавшись от чёрной гитары. Матти салютует ему кружкой с чаем. На оба приветствия старший отвечает простым кивком.

      — Учишь его играть? — интересуется Ди, садясь напротив родственников, мельком окинув их взглядом. Матти удобно устроилась на диване, сидя по-турецки, а рядом обосновался Хэви с гитарой, явно принадлежащей сестре.

      — Да чего его учить? — добродушно посмеялась Матти, потрепав довольного Хэви по волосам. — Он просто маленький гитарный монстр, я никогда и никому так не завидовала ещё.

      Хэви смущённо засмеялся и с долей восхищения провёл по корпусу гитары. С того первого раза он так и не взял больше инструмент в руки, да и после стало попросту нечего брать, так что он больше не играл, потому его навык так никто кроме Ди и не оценил, а старший брат не слишком щедр на комплименты, так что сейчас слышать подобное от человека, что всю жизнь занимается музыкой, вдвойне лестно. Проблема лишь в том, что сама Матильда так ничего и не сыграла с приезда сюда и её собственный навык остаётся той ещё загадкой, но младший уверен, что сестра хорошо играет. Как она вообще может плохо играть будучи таким замечательным человеком? Сомнительный критерий, но самого Хэви всё устраивает.

      Ди на мгновение задерживает взгляд на гитаре, стараясь не обращать внимание на тлеющие зачатки злости от собственного провала и болезненных воспоминаниях, а после смотрит уже на Матильду. С этим привычным несуразным пучком, кружкой чая и в широкой розовой футболке с глупым принтом она смотрится слишком по-домашнему и уютно, а не как потенциальный крутой гитарист.

      — Что за глупая футболка, — усмехается Ди, простодушно переводя тему подальше от игры на гитаре, чтобы Хэви случайно не вспомнил о попытках брата научиться этому и не заставил бы демонстрировать лузерские навыки, явно будучи всё ещё уверенным, что Ди виртуозный игрок.

      — Я у неё точно то же самое спрашивал! — воскликнул Хэви, в пол оборота повернувшись к недоумевающей Матильде. — Ну, вернее, не то же самое, а откуда она её вообще достала, но не суть.

      Матти, всё ещё искренне недоумевая, чего эти два ирода прикопались к её крутой, розовой футболке, опускает взгляд на рисунок. Ничего необычного — всего лишь пещерный человек, который жалуется на свои проблемы психологу-Богу, пока его ногу грызёт собака-переросток.

      — Я вообще без понятия откуда она у меня, — честно, со смешком отвечает Матильда, важно поправив футболку, как самое ценное, что у неё есть в жизни, — но я её обожаю. Она лучшая часть моего гардероба.

      Оба брата тактично промолчали на этот счёт. Хэви с непривычным азартом вернулся к игре. Если он отлично играл и на старой, доживающей свой век гитаре, то на инструменте в прекрасном состоянии и хорошего качества он словно стал ещё виртуознее. Ди это начало действовать на нервы, потому он решил покинуть их общество и всё же реализовать свои планы насчёт отдыха, однако этому помешала вновь заговорившая Матильда:

      — Кстати, мне интересно было, а как вы решаете, когда кто свою музыку включает? — неожиданно спрашивает Матти, отхлёбывая чай и привлекая к себе внимание. Ди садится обратно, вновь решив повременить со своими планами. Этот вопрос слишком важный в семье музыкантов, потому он имеет высший приоритет. Он привык постоянно выигрывать в этих спорах и уступать свои музыкальные дни не собирается даже девушке.

      Пусть Матильда и не так давно живёт с ними, но даже она успела заметить то, что бывает три типа дней: либо громко музыку слушает Ди, либо Хэви, либо оба сидят в наушниках. Никакого определённого алгоритма Матти так и не заметила, потому решила спросить прямо, прежде чем вклиниваться в их дуэт со своей музыкой и играми на гитаре. Всё же ей будет очень неловко доставлять кому-то неудобства.

      — Обычно Ди включает свою попсу, когда я захожу без стука, — Хэви пожимает плечами, не обращая внимание на недовольство брата и его слова о том, что сам он попса, — а я, ну, от случая к случаю. Втроём будет как-то сложно решать.

      — Имей уважение к чужим вкусам, иначе тебя опять побьют, — с улыбкой предупреждает брата Матильда, однако заметив, что к её словам отнеслись небрежно, она мстительно, но слабо тыкает в его ещё не прошедший синяк на скуле, вызывая этим ярое недовольство мелкого.

      — Но Ди реально попсу слушает, — недовольно бубнит Хэви, потирая щёку, а после, словно что-то вспомнив, вновь приободряется и разворачивается к сестре, — кстати, а ты что слушаешь? Ты никогда не говорила об этом!

      Матти удивляется с такого вопроса, недоуменно наклонив голову, словно не зная, что и ответить. Она действительно не ожидала, что брату будет интересно узнать об этом, но, если честно, даже приятно стало, что он действительно поинтересовался. Потому она снова начала улыбаться, прежде чем ответить:

      — Белорусский рок моя любовь на века, — она гордо кивает, отпивая чай и прикрывая в наслаждении глаза, вспоминая свои любимые песни, — такой прекрасный язык и исполнение, что умереть не жаль ради такой музыки.

      Воцаряется молчание и оно начинает напрягать Матильду, потому она вновь открыла глаза, посмотрев на недоумевающих братьев. Она уже хотела спросить, что не так, как заговорил Хэви, переводя взгляд на гитару в своих руках:

      — А я думал Ди херню слушает, — тихо пробормотал мальчишка, но девушка всё равно услышала и, под цыканье старшего, вновь слабо тычет в синяк, в очередной раз пожалев брата, — да за что опять?

      — Я с тобой вообще больше играть не буду, если ещё хоть что-то скажешь в сторону наших музыкальных вкусов, — смеётся Матильда, но Хэви всё равно воспринимает это как очень жестокое условие, даже несмотря на добрую улыбку сестры. Бубня, но он всё же принимает условия и прикусывает язык, чтобы снова не сказать что-нибудь лишнее. Отказ от совместных игр слишком высокая цена за правду. — Возвращаясь к нашим змеям. Как решать будем, кто когда включает свою музыку?

      — Можем решить игрой в покер, — усмехнулся Ди, откинувшись на спинку дивана. Хэви с Матти посмотрели на него с детским осуждением, словно на человека, который отбирает у ребёнка последнюю и самую любимую конфету. Сразу стало ясно, что они оба осведомлены и прекрасно помнят о высоком навыке брата игры в покер и вряд ли поведутся на такую уловку. Ди с сожалением вздохнул, понимая, что так просто он не добъётся желаемого и придётся придумать что-то посложнее. А ведь это был такой прекрасный шанс!

      — Может, просто будем по очереди включать? — неловко рассмеявшись, предлагает Матильда, пытаясь увести подальше от темы игр. Если в итоге братья решат всё действительно решать через них, то Матти хорошо если в день своего приезда сможет включить свою музыку, если над ней сжалятся. Ни настольные, ни карточные игры, ни шутеры, которые так жалуют парни, ей не даются в полной мере, потому она уверена, что проиграет все возможные раунды.

      К счастью, этот вариант, хоть он и не самый выгодный для всех, был принят. Матильда смогла вздохнуть в облегчением. Она без проблем может и в наушниках слушать музыку, но когда она играет на полную мощность колонок — в этом есть свой определённый шарм. Однако желание выбить свои музыкальные дни по большей части состоится в том, что она сможет спокойно играть на гитаре и никто не будет иметь права жаловаться.

      — Кстати, Матти! — восклицает Хэви, разворачиваясь к удивлённой сестре и протягивая ей её же гитару. — Не хочешь сама сыграть?

      Та задумчиво наклоняет голову, на мгновение застывает взглядом на своём инструменте, а после растягивает фиолетовые губы в привычной, широкой улыбке, кивнув. Поставив кружку с чаем на стол, она забирает из рук Хэви гитару и любовно проводит по корпусу, делая этот момент неподходяще интимным для простой игры.

      — А типа… Э-э, а как же, ну, правильная поза?.. — недоумённо протянул Хэви, заметив, что Матти даже и не думает париться насчёт этого. — Мне Ди мозг вынес насчёт этого, когда я впервые гитару взял.

      — Кому нужна эта правильная поза? — Матти с улыбкой добродушно пожимает плечами, не сводя взгляда с гитары. — Главное — играть с душой, а на остальное насрать. В чём иначе кайф, если ты загоняешь себя в тупые рамки?

      — Что за дядя Чес тебя покусал? — усмехается Ди под недоумение Хэви, почему правила можно нарушать всем, кроме него.

      — Единственный в своём роде, — фыркнула Матти, улыбнувшись ещё шире, словно вспоминая нечто очень приятное, чем она не хочет делиться, оставляя это воспоминание лишь для себя, — он и научил меня жить в своё удовольствие. Я, кстати, сыграю что-нибудь другое, не Мановар, так что не бубни мне, бублик.

      Хэви словно больше смутило очередное напоминание о той позорной игре в монополию, чем тот факт, что сегодня они обойдутся без песен Мановара. Однако это продолжилось ровно до того момента, как Матильда с улыбкой вздохнула, а после, наконец, дотронулась до струн. Пальцы у неё длинные и музыкальные — это, почему-то, замечается лишь сейчас, как и то, что, несмотря на весь неряшливый вид, ей весьма подходит гитара, словно всё так и нужно. Но подумать об этом не даёт сама девушка, начав играть: в противовес домашней обстановке, Матильда играет энергичную, быструю мелодию, беря с легкостью чистый звук с любой ноты и аккорда — или так кажется из-за того, что сами парни не так уж и разбираются в музыке. Но играет она всё равно хорошо — незаконно хорошо.

      Настолько, что начинает раздражать.

      Однако, даже несмотря на раздражение, рациональность всё ещё стоит на первом месте, потому Ди честно мысленно признаёт невероятный навык сестры. С одним минусом — хоть мелодия и звучит приятно и правильно, но чего-то словно не хватает. Словно чего-то важного и необходимого, из-за чего мелодия, несмотря на техничность и вкладываемую в неё любовь, звучит неполноценно.

      Она играет последний аккорд, заканчивая незатейливую мелодию, и до чёрных пятен перед глазами жмурится со сладкой улыбкой, получая слишком очевидное удовольствие от простой игры. Это явно нездорово настолько любить своё увлечение, но в то же время выглядит правильным и заставляющим хотеть так же найти для себя что-то, что будет приносить столько же радости. Как люди вообще находят то, что любят всем сердцем?

      — Офиге-еть! Это реально круто! — воскликнул восторженный Хэви, и плевать, что это не его любимые песни. Он готов после этого даже признать, что белорусский рок, — как сестра вообще умудрилась к такому выбору придти? — неплох как минимум по звучанию, если это именно он. Однако, так же быстро, как мальчишка восхитился, он и сник. — Но я думал, ты это, поёшь тоже.

      Матти с улыбкой проводит по струнам, очерчивая их взглядом, а после небрежно выдаёт:

      — Я не умею петь, — Матильда добродушно пожимает плечами, но неуверенность выдаёт то, как она проводит по щеке и отводит взгляд, — я пыталась заниматься вокалом, но мне сказали, что я полный бездарь в этом и через безрезультатный год на меня попросту махнули рукой. Да и я сама признаю это, вот и не стала больше пытаться учиться. Потому и выбираю игру без пения, что не хочу портить хорошую мелодию. Давно планирую замутить с каким-нибудь солистом, но слишком сложно подобрать голос для моей детки.

      Под конец своих девушка вновь привычно рассмеялась, прогоняя собственную неловкость, и, передав гитару обратно задумавшемуся Хэви, берёт кружку, отпивая уже остывший чай. Ей слишком неуютно каждый раз признаваться в своём бездарном вокале, но она всё равно всегда говорит правду, не видя причин для вранья. Обделили её прекрасным голосом, так что она теперь сделает? Зато руки золотые, так что хоть за это спасибо.

      Матти с Ди пересекаются взглядами — несмотря на напряжённость, девушка лишь дружелюбно щурится и шире улыбается, словно понимает о противоречивых чувствах, которые терзают парня. Раздражение вновь даёт о себе знать, только теперь с ещё более настойчиво и явно — Матильда всего лишь его кузина, которая свалит в августе, и шанс того, что они вновь пересекутся, практически равен нулю. Она не должна на него так смотреть и знать хоть что-то, а тем более лезть не в своё дело.

      — Блин, мне теперь даже грустно как-то, я думал всё легко и просто, а тут вон оно как, — слишком задумчиво для своего обычного позитивного настроя проговорил Хэви, даже потеряв желание играть, потому он откладывает гитару. Матильда с этого лишь смеётся, прерывая безмолвные гляделки с Ди.

      — Шарить во всей музыке и уметь абсолютно всё — нереально, — Матти треплет Хэви по волосам в попытке ободрить, наплевав на то, что постоянно тискать брата как котёнка или совсем маленького ребёнка это неправильно, — музыка очень разнообразное хобби в плане возможностей, начиная от вокала и заканчивая инструментами: тех же гитар почти с десяток разных видов. Так что если не повезло с одним, то обязательно повезёт с другим. Каждый может найти в музыке что-то своё, что ему легко дастся, главное искать, а не концентрироваться на неудачах.

      Хэви улыбается в ответ на слова сестры, хоть и не ожидал от неё подобных слов. Обычно её поддержка сводится к шуткам, сколько мальчик успел заметить, а тут целая тирада о музыке. Однако их устоявшееся собрание отпетых оптимистов прерывает Ди, резко поднявшийся с дивана и направившийся в сторону лестницы, проигнорировав удивление родственников.

      Каждый может найти в музыке что-то своё?

      Не повезло с одним — повезёт с другим?

      Что за чушь.

      — Странный он какой-то, когда речь заходит о музыке, — недовольно буркнул Хэви, убедившись в том, что старший брат скрылся в своей комнате и не услышит его слова, — как будто больную тему затрагивают, хотя сам с лёгкостью всему обучается и всё умеет.

      Матильда задумчиво кивнула, лишь мельком вслушиваясь в слова младшего брата и на автомате отпивая чай. Она сказала что-то не то? У неё, конечно, длинный язык, но Матти старается тщательно фильтровать то, что говорит в обычное время. Мысленно повторив весь момент с прихода Ди, девушка понимает, что лишнее действительно было сказано, но не ею и не сегодня.

      — Я сейчас вернусь, — девушка возвращает себе привычную улыбку, а после встаёт с дивана и, оставив кружку на столе, направляется вслед за Ди под кивок Хэви. Пусть по нему и видно, что он не до конца понимает ситуацию, но Матти предпочтёт оставить объяснения на Ди, если он сам захочет обсуждать это с братом.

      Она аккуратно стучится, но, не дождавшись ответа через честно отсчитанные три секунды, входит без разрешения. Примирительно улыбнувшись Ди, что в раздражении провёл по лицу, явно намекая на то, что он не рад вмешательству, Матильда проходит вглубь комнаты и аккуратно садится на край кровати, скрестив руки в замок.

      Матти совершенно не умеет утешать, несмотря на то, что знает, как располагать к себе. Начинаются вечные сомнения о том, насколько каждое слово уместно, станет ли её кто-то слушать и нужна ли эта поддержка вообще. Однако в этой ситуации девушка отчётливо чувствует, что нельзя всё оставлять так, как оно есть. Несмотря на то, что Ди во многих ситуациях язвительный засранец, с которым почти невозможно договориться, Матильда всё же считает его хорошим, это невозможно не заметить в те моменты, когда он, несмотря на то, что сам получит, вступается Хэви или без лишних слов помогает родителям. Хороших людей девушка не привыкла оставлять наедине со своими терзаниями.

      К тому же она действительно хочет поладить с ним, а не ограничиваться лишь ленивыми приветствиями по утру и ночными играми с редкими исключениями. Она хочет узнать его поближе и проводить столько же времени, как с Хэви. А для этого нужно рискнуть тем, что есть сейчас — от бездействия они не сблизятся.

      — Хочешь, — непривычно-неуверенно начала Матильда, крепче сжав сцепленные руки, но её голос несмотря на это звучит ласково и ободряюще, — я научу тебя играть на гитаре?

      Ди, до этого старательно игнорируя присутствие кузины, отвернувшись к загружающемуся компьютеру, оборачивается на неё с некой долью удивления. Та на это лишь шире улыбнулась, словно без слов намекая, что она полностью серьёзна в своём предложении. Мысли о том, как она узнала о его несуразных отношения с музыкой, вытесняется совершенно другая.

      Стоит ли вновь пробовать?