«Я вылил душу свою в песок, полюбив смертное существо так, словно оно не подлежало смерти» 

Аврелий Августин, «Исповедь»

В долине, где ветер снежинки вертит, и холод стал полосой, разделяющей жизнь и смерть, жил мальчик. Он рос в роскоши и любви, но понимал, что ему просто повезло родиться в королевской семье. Все королевство N радовалось в день его рождения, потому что мальчик был похож на солнце. Мальчик верил в чудо, как и все дети, но строгий отец пытался потушить в нем эту надежду, потому что он — будущий король, и он должен быть серьезным.

Его ругали за то, что он сбегал в город, чтобы поиграть с крестьянскими детьми или погладить котенка. Его ругали вообще за все, а потом и вовсе практически перестали выпускать из дома. 

С малых лет учили принца стрелять из лука, заставляли читать нудные книги и пытались объяснить, с какими из соседних королевств выгодно общаться, а с какими нет. Но маленький Антон не понимал этого, он отказывался стрелять в зайца из лука, он не хотел слышать о каких-либо войнах, он просто хотел, чтобы все вокруг были счастливы, потому что дети всегда этого хотят: мира и счастья. Дети наивны и слишком нежны, и, хотя Антон был уверен, что его мнение никогда не поменяется, ему пришлось взрослеть. 

Он начал понимать, что животных иногда нужно убивать, чтобы прокормиться, и что войны нужны для защиты своих подданных. Отец радовался и думал, что со временем детские надежды и мечты навсегда исчезнут из головы юного наследника. Но они не исчезли. Не исчезли, потому что Антон был особенным. Несмотря на то, что в детстве он видел много вещей, которые причинили ему боль, он продолжал верить в чудо. Его улыбка, кажется, могла растопить лед на той тёмной горе, на которую ему почему-то до сих пор не разрешали ходить, хотя он, между прочим, уже взрослый. Он был настолько ярким, настолько живым, что, наверное, не было ни одного человека во всем королевстве, кто считал бы его плохим; дурачком его определенно считали, но плохим — никогда. 

Естественно, Антон не во всем слушался отца и все еще сбегал из замка, чтобы не сидеть в четырех стенах, а знать свое королевство изнутри. Замок ни о чем никогда не расскажет, потому что государство можно узнать, только покинув пределы замка, потому что государство заключается в людях, в оживленных улицах на рынке, в плачущих детях и голодающих прохожих, в ругани крестьян и лавочках торговцев, в лесу, в невероятных видах, которые открываются с холмов. Все это — его королевство. Не замок. И его королевство прекрасно. 

Королевство действительно было прекрасным, оно было красивее любого королевства, которое вы можете себе вообразить, но красота эта опасна. Изумрудные леса манят своей таинственностью, в них хочется гулять часами, несмотря на то, что шанс вернуться в родной дом после такой прогулки крайне мал. Маковые поля радуют глаз, но не стоит оставаться там надолго, вы ведь прекрасно знаете, чем это чревато. Широкие реки, высокие скалы и горы, все это словно с картинки, но все это опасно, и об этом не стоит забывать. Но Антон иногда очень хотел забыть и погулять по лесу, отдохнуть на маковом поле, забраться на обрыв скалы, а еще он очень хотел побывать в той части королевства, где, по преданиям, живет Бог Смерти.

Там, на темной горе и вокруг нее, вечно лежит снег, и отец всегда рассказывал Антону о том, как опасно это место, о том, что опаснее его нет во всем мире. Но людям ведь всегда хочется вкусить запретный плод. Для юного принца этим запретным плодом была темная гора в северной части королевства. Антон часто мечтал, как отправится туда и докажет всем, что нету никакого Бога смерти. Но это всегда останется лишь мечтами, по крайней мере, так думал Антон и на это очень надеялся строгий король.

Антона завораживала сама мысль о том, что может быть на этой темной горе, может, там спрятан еще один замок? А может, Бог смерти не такой страшный, как все думают? Ведь ничего хорошего не случилось бы, если бы никто не умирал. Смерть, несомненно, приносит боль, Антон помнит это, потому что его мать умерла у него на глазах. Её отравили гости из соседнего королевства, чем королева им не угодила, Антон, наверное, никогда не поймет. 

Мать была для него чем-то большим, чем просто родительницей, она понимала его с полуслова, она разделяла его взгляды на мир и единственная не пугала различными Богами, не говорила, что он должен быть серьезным, как его отец. Она видела, что ее мальчик особенный. Она верила, что надежда в нем не угаснет. Она чувствовала, что благодаря её сыну королевство может измениться в лучшую сторону, потому что мальчик с детства стремился к народу. Он понимает его, и именно это является залогом успеха для будущего короля. Принц часто вспоминает о своей матери, и именно эти воспоминания помогают ему не потерять надежду, благодаря этому свет его души не гаснет, благодаря этому он остается самим собой.

Замок, в отличие от природы в королевстве, был совершенно обычным. Внутри стены, как и полагается для сохранения тепла, были покрыты толстыми коврами и гобеленами, в основании башен располагались подвал, кухня и кладовая. Антон часто убегал от отца, прячась на одной из кухонь и смотрел, как повара готовят то или иное блюдо, хотя побродить по кладовой мальчик тоже был не против. Как-то раз он нашел там старые игрушки, которыми пользовался еще его отец много лет назад. Мальчик вообще любил бродить по замку, находить все новые и новые комнаты, любил прятаться в капелле, пока священник о чем-то беседовал с королем, обсуждая поведение принца и советуясь с ним о том, как будет проходить дальнейшее его воспитание. 

Обычный среднестатистический замок, который несет в себе довольно необычные воспоминания. Также Антон любил заходить в покои своей матери, перечитывая стихотворения, которые она писала, и представляя, что она все еще жива, что она все еще с ним. Отец, естественно, был против того, чтобы сын проводил время в комнате погибшей жены. Возможно, он боялся из суеверий, а возможно, просто не хотел лишний раз вспоминать о том, как умерла его жена, не хотел снова чувствовать ту боль, не хотел сдерживать слезы, рассматривая красивые портреты на стенах, потому что он король и не должен поддаваться чувствам. 

Но больше всего Антон любит выбираться из замка и проводить время с сыном городского цирюльника. 

Они подружились еще в детстве, когда мальчик серьезно заболел, и ему срочно нужно было сделать кровопускание, также семья Димы часто вправляла суставы слугам, которые жили в замке. Дима мечтал стать настоящим врачом, и Антон был уверен, что все у него получится, что его друг обязательно станет хорошим хирургом и будет лечить людей не только святой водой, но и целебными травами.

 Позов говорил, что когда-нибудь больницы будут не только при церквях и что врачи будущего будут знать намного больше о человеческом теле, чем сейчас. Он уверен, что медицина будет развиваться, что научатся лечить даже самые тяжелые болезни. Антону нравилось смотреть на друга, когда он говорил об этом, потому что в его глазах будто загоралось что-то, какой-то непонятный огонек. 

«Наверное, все люди так говорят о том, что им нравится», — делал выводы молодой принц. Сам он, увы, еще не нашел свое призвание. Нет, он, конечно, понимал, что будет управлять королевством, но душа требовала чего-то другого, звала его к той темной горе, она требовала каких-то приключений. Дима все время осаждал его, когда он заговаривал с ним о горе. Позов не был суеверным, скорее рассудительным, и взгляд друга на некоторые вещи поражал принца.

 Порой даже казалось, что Дима рассудительнее, чем его отец, а он, на секундочку, король. 

Когда Дима говорил что-то очень умное, но непонятное для самого Антона, он серьезно задумывался о том, чтобы назначить друга своим советником, когда трон перейдет к нему. Король тоже доверял семье Позовых, потому что они не раз выручали его, он даже предлагал им жить в замке, но глава семьи тактично отказался, ссылаясь на то, что в случае чего сам сможет приехать в замок, да и в своем небольшом домишке ему вполне комфортно. Король с уважением относится к выбору Диминого отца и к нему самому, потому что когда-то он спас жизнь его сыну. 

Сегодня юный принц также вышел из замка, накинув мантию и сказав отцу, что пошел к другу, но на самом деле парень отправился на рынок. Там можно было увидеть реальную жизнь: голодающие дети, протягивающие свои маленькие ручки, умоляющие дать им хотя бы немного хлеба. Антону пришлось сменить свою роскошную одежду на крестьянскую, чтобы не вызывать подозрений и не нарываться на неприятности. В свои почти восемнадцать лет он знал город и ближайшие деревни, как свои пять пальцев, и даже знал, в каких лавках лучше покупать шелк, а в каких украшения и жемчуг. Он знал, где лучшие пивные и куда лучше не ходить. Он знал, что значит жизнь в его королевстве, и надеялся, что сможет сделать ее лучше, когда станет королем. Антон ходил между рядами, спокойно наблюдая за тем, что происходит на рынке, но все равно был наготове, держа одну руку рядом с небольшим, но острым клинком, убранным в обитые черным бархатом ножны. Прогуливаясь по рынку и выходя потом на главную улицу, юношу не покидало чувство, что за ним кто-то наблюдает. Ощущения были, будто кто-то следит за ним, сверлит взглядом, и Антону это, естественно, совсем не нравилось. Хоть он и считал себя обычным человеком, он понимал, что он все-таки принц и чувство собственного достоинства у него было. Будущий король гулял по городу целый день, впитывая в себя запахи и звуки шумных городских улиц, табачных лавок и пивных заведений. Уже подходя к замку, боковым зрением он заметил мужчину в черной и явно дорогой одежде, на которой серебряной нитью были вышиты различные узоры, а на спине красовался большой череп. Мужчина был в маске, что очень сильно удивило Антона. 

− Ты кто? − юноша подходит ближе, навстречу мужчине и замечает перчатки на его руках. 

На какое-то время повисает тишина и даже дышать становится тяжело. Антон не знает, что это, но ничего подобного он никогда не чувствовал. Принц первым поднимает глаза и очень жалеет, что при плохом освещении не может рассмотреть глаза незнакомца, которые было видно сквозь прорези в маске, не может рассмотреть их цвет. Антон не знает, сколько он вот так стоит и смотрит на мужчину, и приходит в себя только тогда, когда незнакомец прокашливается и, наконец, начинает говорить.

 − Извините, ваше высочество, но я заметил, что вы кое-что обронили, − незнакомец протягивает Антону плетеный браслет, и тот забирает его, не понимая, как мог потерять столь дорогую для него вещь. Этот браслет когда-то давно сплела для него мать.

 − Спасибо, — кивает принц и вновь смотрит на незнакомца, думая, что у него невероятно красивый и приятный голос. − Но как ты узнал меня? 

Антон действительно не понимал, потому что был уверен, что в одежде простолюдина его узнать сложно, но видимо его подданные такие недалекие, либо этот мужчина слишком уж умный и наблюдательный. Склонялся Антон, естественно, ко второму варианту. 

− Я не обычный человек, ваше высочество, обычные люди поверхностны и смотрят лишь на внешность, но по вашим манерам и поведению, по тому, как вы на все смотрите, я понял кто вы такой. − По голосу Антон понимает, что незнакомец улыбается. На лице Антона тоже появляется улыбка и он разворачивается, чтобы уйти, но через пару минут оборачивается, спрашивая: 

− Как тебя зовут? — но, осмотревшись, юный принц понимает, что мужчины нигде нет. Как он смог так быстро уйти? 

Антон вздыхает и возвращается в замок, надеясь, что сможет занять себя чем-то перед сном, но, увы, все его мысли крутились вокруг таинственного незнакомца с черной маской и прекрасным, чуть хрипловатым голосом. Было в нем что-то необычное, что-то таинственное. Что-то, благодаря чему Антон тянулся к нему, как к той самой темной горе. Он еще никогда не чувствовал чего-то подобного и очень надеялся, что еще встретит этого незнакомца. Потому что ему интересно, кто он такой. Потому что он хочет узнать, какого цвета его глаза. Потому что он уверен, что этот человек появился на его пути не зря, не зря именно он подобрал его браслет, не зря именно он ходил за ним по пятам весь день. Покойная мать все время говорила ему, что если душа потянется к какому-нибудь человеку, то это твоя судьба и её нельзя упускать. 

Антон был уверен, что не упустит. 

Но он не знал, что тот самый незнакомец сейчас сидит на той самой темной горе, не в силах разобраться с собственными чувствами, потому что над сердцем даже смерть не властна. 

Мужчина снимает с рук перчатки, снимает маску и кладет их на прикроватную тумбочку, не понимая, как он вообще смог что-либо почувствовать. 

Чувства опасны. 

В первую очередь для того, к кому он их испытывает. Люди верят в Богов, но даже не задумываются о том, как тяжело им живется, ведь им нельзя наслаждаться мирскими вещами, им нельзя чувствовать что-либо, тем более влюбляться. Им нужно выполнять свою работу. И больше ничего. 

Тем не менее, Богами они были не всегда. За каждым стоит сложная история, но суть в том, что раньше они были обычными людьми. Раньше они могли смеяться, любить, грешить, пить, курить. Они могли наслаждаться жизнью. Арсений тоже был человеком раньше, а теперь вынужден забирать чужие жизни единственным прикосновением, в общем-то, именно поэтому он и носит перчатки, когда спускается с горы в город. В своем черном замке на темной горе Арсений обречен на вечное одиночество, и он уже смирился с этим. Он существовал бы как раньше и дальше, если бы не этот мальчишка, похожий на солнце. 

Арсений наблюдал за ним не в первый раз, и, честно признаться, тот самый плетеный браслет стащил у него он сам, пока молодой и наивный принц рассматривал ткани в очередной лавке. Он знал, что ему не положено так себя вести, но этот юноша так привлекал его и от этого раздражал. Он, Бог Смерти, никогда не испытывал никаких чувств, а тут появился какой-то дурной мальчишка! Мужчина вновь надевает маску и перчатки и тяжело вздыхает. Придется разбираться с проблемами по мере их поступления. Главное не открыться этому принцу и не снять перед ним маску, а все остальное пережить можно. В этот вечер Арсений пообещал себе во что бы то ни стало не делать этого и выкинуть из головы всю дурь, связанную с юным принцем. 

Как же Бог смерти смог полюбить, спросите вы? Ответа на этот вопрос у меня нет. Но с этого дня это чувство медленно разгоралось в его холодном черном сердце, которое, казалось, неспособно полюбить, которое, казалось, никто не может спасти. Это чувство с каждым днем потихоньку становилось все больше и больше, и Арсений уже не мог не следить тайком за принцем. Его улыбка была его домом, его глаза были его бескрайним зеленым полем, а его смех был его воздухом. С каждым днем это чувство все сильнее разгоралось внутри него. 

Мужчина ничего не предпринимал, просто продолжал наблюдать за принцем и ощущал, как теплые чувства к нему растут, словно прекрасная роза, медленно раскрываясь, лепесточек за лепесточком. Пути назад уже нет, но Арсений продолжал сопротивляться, потому что помнил, что у роз есть шипы. 

Тем временем юный принц недоумевал оттого, что он все еще не встретил того незнакомца, который так манит к себе. Не проходило ни дня, чтобы принц не думал о нем, он даже рассказал Диме об этом, ведь будущий врач был его лучшим другом. Тот лишь усмехнулся и сказал как можно скорее забыть его, потому что Антону наверняка давно подобрали пару, скорее всего это произошло еще в детстве, ну, как это обычно бывает у принцев. Антон понимал это и спокойно относился к такому браку, но не мог забыть этот голос: чарующий, завораживающий, красивый, хриплый, необычный, невероятный. Антон мог вечно говорить о нем, потому что не хватит и тысячи словарей, чтобы найти подходящее слово.

Антон был очарован. 

Был очарован настолько, что мужчина в маске начал мерещиться ему на улицах, он стал видеть его в каждом прохожем, у которого была хоть немного похожая одежда или перчатки. Он сходил с ума. Он мерещился ему в продавцах в табачных лавках (кстати, Антон стал неприлично много курить), в гостях, которые приходили на званые вечера, в прихожанах капеллы, находившейся в замке. Но ни у кого он не слышал такого голоса. Голос был тем основным пунктом, на который опирался принц. 

— Ты опять в облаках витаешь, — сердится на него отец и «награждает» Антона жестким взглядом. 

Все подданные сейчас готовились к очень важному событию — приезду будущего жениха. Их действительно сосватали еще в детстве, потому что брак был очень выгодным для обоих королевств, да и юные принцы совсем неплохо ладили, хоть и были разными. Естественно, первое время Антон бесился, но потом осознал, что это во благо королевства. 

− Когда приедет чета Выграновских, будь готов, потому что потом твой муж уедет на войну, — как-то буднично пробормотал король, будто война — это обычное дело. Отец восхищался Эдом и раньше очень часто ставил его Антону в пример, надеялся, что его сын вырастет таким же воинственным и сильным. 

Нет, между Эдом и Антоном не было много отличий, просто в Выграновском всегда было больше энергии, он всегда хотел пойти поиграть в войнушку, все время уговаривал отца взять его на охоту, а учителя научить его новой технике боя на мечах. Мальчик редко улыбался, но когда делал это, Антону казалось, что перед ним совершенно другой человек. 

Принц соседнего королевства в свои шестнадцать лет напросился на войну и занимается этим до сих пор. Если спросить его с кем и почему он воюет, он вам вряд ли скажет. Эд просто любит это ощущение, любит осознавать, что он сильный и может защитить кого угодно от чего угодно. Антон предпочитал решать вопросы мирным путем и, наверное, именно из-за этого, они дополняли друг друга. Союз двух мужчин был достаточно необычным, ведь королевству нужен наследник, но отец Антона был уверен, что наследника «организовать» будет несложно, ведь главное требование к будущим королям — защита и управление государством, а уж кого они будут действительно любить не имеет никакого значения.

Город украшали различными лентами с красивыми узорами, везде висели гербы двух Королевств. Атмосфера в самом городе стала праздничной, даже маленькие дети, до этого плачущие и просящие хлеб, улыбались, смотря на украшения, и хотя Антона эта мишура, как и Эда, раздражала, он готов потерпеть несколько дней, чтобы его народ порадовался и сплотился. 

Антон, вопреки представлениям многих, не был слабаком или тряпкой. Он прекрасно владел стрелами, клинками и мечом, просто считал, что при возможности лучше обходиться без этого. Эд, естественно, насмехался над ним, но не осуждал. А осудил бы его тот незнакомец? Антон одернул себя и ушел в комнату. Он сел на кровать, и его взгляд зацепился за картину, на которой были запечатлены юные принцы. Шастун улыбнулся и погрузился в воспоминания

***

Антон тогда проснулся очень-очень рано, но в карете вся сонливость исчезла, потому что трясло, будто они наезжали не на камни и кочки, а на целые валуны, не на ямы, а на кратеры вулканов. Всю дорогу мальчик жаловался и возмущался, мол, почему все еще не изобрели кареты получше и не соизволили убрать камни и заделать ямы. Король только строго смотрел на сына и говорил, что он мужчина и ему не подобает так капризничать, но Антон не слушал. Ему хочется капризничать, значит, он будет! Мама тогда была еще жива и пыталась успокоить мужа. 

Каждый раз принц удивлялся тому, как легко ей это удается, неужели его мама волшебница? Как-то раз мальчик действительно спросил её об этом, но та лишь рассмеялась в ответ и поцеловала его в лоб, а потом сказала, что каждый человек рано или поздно находит себе своего человека, который будет дарить ему покой. У его папы это была мама. 

Когда карета подскочила на очередной кочке, мальчик подпрыгнул на месте и случайно ударился затылком о потолок. Ему было так больно, что он заплакал. Отец снова начал говорить, что он мужчина и не должен плакать, а мать просто протянула ему свой браслет. Он был без драгоценных камней, и не было в нем ничего вызывающего, он просто сплетен из разноцветных ниток. Антону это напоминало карманную радугу, и он решил, что во что бы то ни стало не потеряет этот браслет. В будущем, смотря на него, принц всегда улыбался, потому что это простое украшение хранило воспоминание о маме и дарило успокоение. Этот браслет стал его талисманом. Всю оставшуюся дорогу семилетний мальчик был занят рассматриванием браслета, что очень радовало его родителей. Их кучера это наверняка радовало не меньше, потому что он был достаточно старым и дико раздражался от детского плача. К тому же, лошадям детский плач тоже был не по вкусу. 

Когда они приехали на нужное место, где их уже ждал художник, мальчик тут же начал бегать и носиться по цветочному полю, удивляясь разнообразию цветов, форм и запахов. Антон смеялся, пока не заметил перед собой старшего парня с деревянным мечом, закрывший его собой. 

− Я защитю тебя! — мальчик произнес это достаточно серьезно и пронзил мечом воздух, дико смеясь.

 − Ты дурак, — ответил Антон. — Тут ведь никого нет, Эд, от кого ты меня спасаешь? — юный принц искренне не понимал намерений своего друга, но все же его внимание было приятно.

 − От собственной глупости, — усмехается Эд, — ты так глупо выглядишь со стороны, ты бы видел. Кстати, что за девчачий браслет у тебя на руке? 

− Он не девчачий! Мне его мама подарила, отстань! — толкает старшего в грудь так, что тот падает на землю и тут же жалеет об этом. Он не хотел причинять Эду боль. 

− Прости, — он тут же подбегает к нему и поднимается на ноги. 

− Скоро ты поймешь, что никто никогда не будет тебя защищать кроме меня, — улыбается во все тридцать два Эд. 

Антон обиделся на это. Он вполне может сам за себя постоять, не надо его защищать. Мальчик до зуда в ладонях хотел толкнуть противника, но, услышав громкий крик мамы, отправился в нужное место, так, чтобы у художника было меньше проблем с рисованием. 

− Маменькин сынок, — услышал он вслед, а потом, через полминуты, Эд был рядом с ним, позируя для художника. 

Детям, естественно, было очень сложно устоять на месте несколько часов, особенно энергичному Эду, который постоянно размахивал игрушечным деревянным щитом и мечом, дурачился и раздражал родителей и художника. 

− Я защитю тебя! То есть защищу, — мальчик дрался с невидимыми врагами и говорил, что не даст Антона в обиду. 

− Давай ты защитишь меня позже, а сейчас перестанешь играть и валять дурака, — закатывает глаза и складывает руки на груди Антон. Его искренне возмущает то, что Эд постоянно играет, даже когда они приезжают куда-либо с определенной целью. 

− Не надо — ну и пожалуйста, — обиженно проговорил девятилетний мальчишка. Он в свою очередь не понимал, как Антон мог быть веселым, интересным, активным и одновременно с этим вот таким серьезным. 

Все оставшееся время оба стояли в покое, лишь иногда оглядываясь и смотря то друг на друга, то на красивое поле вокруг. Антону поле казалось волшебным, как и все в их королевстве, казалось самым красивым на свете, и ему очень льстило, что Выграновские приехали именно к ним, чтобы сделать портрет двух принцев. 

Антона завораживало разнообразие цветов: тут и лечебный Алтей нежно-розового цвета и невероятно красивые синие Анютины глазки, и ярко-розовые цветы Багульника, и простые васильки с гвоздикой. Такое ощущение, что кто-то специально высадил растения схожей цветовой гаммы, хотя там были и пресловутые ромашки. Мальчик тогда понял, что синий — его любимый цвет. Цвет прекраснейших цветов, моря и неба. А еще такого цвета глаза Эда. Они такого оттенка, что Антон тонет, не в силах понять, что больше напоминают глаза его друга: небо, реки или полукустарники горечавки. Когда принц посмотрел Эду в глаза, то больше не шевелился и не смотрел в сторону, словно загипнотизированный. Да, принц из другого королевства порой был слишком энергичным, да неусидчивым, да грубым (в свои девять лет он знал матерных слов в два раза больше чем Антон), но какие же у него были глаза… 

Это был не холодный голубой оттенок, а такой, что непременно хотелось пропасть в нем, утонуть в объятьях хозяина этих глаз, довериться ему и быть рядом всегда. Обладатели таких глаз, должно быть, очень чуткие и заботливые люди, даже если и не кажутся такими вовсе. Сейчас глаза Эда выражали усталость и незаинтересованность, но когда он смотрел прямо в глаза Антона, принц видел там что-то, что было ему еще совсем непонятно: что-то теплое и приятное, что-то ласковое.

 − Че смотришь? — прервал их «общение глазами» Эд. 

− А куда мне смотреть, если рядом только ты да цветы? — начал оправдываться мальчик, в голове которого прочно сидели стереотипы о том, что долго смотреть на человека своего пола — неприлично, некрасиво и плохо. 

Эд на слова мальчика только усмехается и незаметно берет его за руку, как бы говоря, что все в порядке, что он его защитит, что будет рядом. 

Когда художник закончил свою работу, то откланялся и сказал, что портрет будет готов через пару недель, на что Эд начал возмущаться, мол, он тут так много стоял, занимался ужасно скучным делом, а ему еще и ждать несколько недель?! Антон осадил его агрессию, взял за руку, а потом посмотрел на родителей, чувствуя, что сердце почему-то стало стучать быстрее, а дышать стало сложнее. Он переживал. Он смотрел на родителей минуту, две и только потом, когда Эд толкнул его в бок, сказал: 

− Мам, пап, а давайте пригласим Эда к нам в гости? — маленький принц не видел, как переглянулись главы двух королевств, как они улыбнулись друг другу, явно что-то замышляя. 

Он просто хотел, чтобы Эд не был расстроен, вот и все. 

Родители, естественно, разрешили, только обратно Антон ехал в более комфортной карете Эда, подмечая, что надо сказать родителям купить такую же, а то они все так и продолжат оставлять шишки на своих головах. Сказать, что мальчик был рад, — не сказать ничего. Дети всю дорогу обсуждали какие-то свои выдуманные проблемы, родители наконец вздохнули спокойно и мысленно уже спланировали свадьбу этих двоих. Детям они об этом, конечно, не сказали. 

Антон уснул по пути домой, положив голову на плечо Эда. Родители старшего принца тихо улыбались, и его отец, будто читая мысли матери, произнес: − Они прекрасно дополняют друг друга. Королева только кивнула и укрыла детей своей мантией. 

Антону снилось то самое поле. Они с Эдом бегали и радовались, но в какой-то момент они стали взрослыми, и на их головах появились короны. А потом Эд пропал. Антон чувствовал чье-то присутствие, но никого не видел, а затем все цветы в поле вдруг завяли. Принц, а точнее, уже новый король, вытащил меч из ножен и снова осмотрелся, страх охватил все его тело и сознание. Страх за свое королевство. Страх за своего друга. Страх за свою жизнь. От него было трудно дышать, будто невидимая стена выстроилась между его гортанью и легкими и не давала воздуху пройти туда. Было так страшно, что хотелось кричать. Но все из-за той же стены Антон не мог. Мальчик прошелся по полю, постоянно осматриваясь, и никого не нашел. 

− Где ты? Выйди и сразись со мной! Я тебя не боюсь! — каждое слово давалось тяжелее предыдущего, а страх с каждой минутой становился сильнее. Но молодой король понимал, что не должен этого показывать. Он должен постоять за себя и свой народ, и он это сделает. И где в такой момент Эд, со своим «я защищу тебя»? 

− Беги, — голос, совсем незнакомый и будто искаженный, прозвучал из ниоткуда, и стало еще страшнее. 

Так не бывает. Кто-то ведь должен быть рядом. Но рядом никого не было. Ощущение, что голос звучал откуда-то с неба, с космоса. Это будоражило сознание и сводило с ума. С каждым разом просьба звучала все громче и, не выдержав, Антон упал на колени, уронил меч и закрыл уши руками. 

− Замолчи, замолчи, замолчи! — он кричал, но не понимал, слышат ли его. Голос продолжал говорить, но Антон старался не сосредотачиваться на этом, он смог распознать только слова «яд» и «убьют». Было ощущение, что он загнан в угол, в темницу, из которой ему не суждено выбраться. Никто ему не поможет. Даже друг, который в детстве обещал быть рядом, обещал защитить. Никто. Не поможет. 

Он не знает, сколько времени прошло, но когда он решился убрать ладони от своих ушей и подняться, то никаких звуков уже не было, однако страх не отпускал. 

Антон вновь обошел поле и где-то далеко-далеко нашел тело своей матери. Он присел на корточки, проверил пульс и замер. Она мертва. Тело как будто отказывалось двигаться. Разум будто покинул его. Он не хотел верить. Не хотел верить, что самого близкого в его жизни человека больше нет. Его мамочки больше нет. Эта боль тисками сдавливала, душила, не давала сказать ни слова. Эта боль текла по венам вместо крови. Эта боль была такой сильной, что казалось, вот, еще немного — и король сойдет с ума. Эта боль была единственным, что Антон мог чувствовать. В какой-то момент Антон понял, что он снова семилетний мальчик и стало еще больнее, ведь дети тяжелее переносят такие события. Этой боли слишком много для маленького принца. Так много, что он не замечает, как начинает плакать. Не замечает, как берет мамину руку в свою, утыкается ей в грудь и тихо шепчет:

 − Мамочка, проснись. Пойдем домой. Пожалуйста.

 Антон сжимает ее платье маленькими ручками и громко всхлипывает. Ему не стыдно за то, что он плачет, потому что мама говорила, что это нормально. Его мама права. Была права. Он чувствует, что кто-то пытается оттащить его от мамочки и кричит, что никуда не уйдет. Для его маленького сердца это тяжело. Оставить маму, понять, что она больше никогда не расскажет ему сказку о далеких волшебных странах, никогда не погладит его по голове и не успокоит. Мама больше никогда не будет рядом. Её больше нет. 

Антон резко проснулся и понял, что находится у камина и Эд обнимает его, а их родители сидят неподалеку. Мальчик посмотрел на маму и улыбнулся. Она жива. Это главное. 

− Тох, что тебе снилось? — голос Эда звучал действительно обеспокоенным, и Антон никогда его таким не слышал.

 − Не важно. — Антону не хотелось бы рассказывать об этом сне никому, даже маме. Потому что это было чем-то слишком личным. Это было чем-то, в чем Антон должен разобраться сам. 

− Ты же знаешь, что я защищу тебя, что бы ни случилось? 

Принцу очень хотелось ответить «не защитишь», но он решил промолчать. Во сне Эд ушел, не защитил его, не защитил ни королевство, ни его маму. Он никого не смог защитить. Значит ли это, что в жизни будет так же? Нет, не значит, но на помощь Выграновского принц теперь надеяться не собирался. Мальчик весь оставшийся вечер крутил браслет, который подарила ему мама. Родители Эда решили, что останутся на ночь и хотели положить своего сына спать в комнате Антона, но принц тут же запротестовал. Вот еще! Будет он с кем-то делиться своей кроватью! Все над этим дружно посмеялись, но противоречить желанию принца спать одному не стали. 

Антон долго не мог уснуть, обдумывая то, что произошло сегодня за день, обдумывая свой сон, поведение Эда и еще много чего. Мальчик за ночь успел даже задаться банальным вопросом о том, почему небо голубое. 

После этого дня мальчик начал больше стараться и уже в четырнадцать прекрасно владел техниками боя на мечах. Он не должен ни на кого надеяться. Только на себя. Доверять можно только себе, Антон очень четко понимал это. Тот сон стал для него толчком. Примерно в то же время Эд ушел на войну. Антон не понимал на какую, да и главным для него было то, что на вопрос «А эта война коснется нашего королевства?» отец ответил «Нет». Через полгода той самой войны умерла его мать. Естественно, мерзавцев, посмевших отравить королеву, тут же наказали, а так как это были правители одного из ближайших королевств, то они еще и расширили свои территории. Но было видно, что печаль никуда не ушла из сердца короля. Он стал угрюмее, стал жестким, как камень. Он почти перестал улыбаться, и сердце Антона от этого было не на месте. Принц не представлял, что было бы с ним, если бы с его любимым человеком так обошлись. Не хотел представлять. 

После смерти матери Антон стал значительно серьезнее, но тем не менее свет его души не угас, он не перестал улыбаться, не перестал восхищаться своим королевством и своим народом. Он остался таким же, просто повзрослел. Отец все еще ставил Эда ему в пример, но на самом деле очень гордился своим сыном. Король восхищался тем, что он мог дурачиться, но в нужный момент становиться серьезным. Да, он гордился им, но, к сожалению, ничего ему не говорил. И нельзя его в этом винить, ведь он был так воспитан. Проявление мужчиной чувств для него было чем-то неправильным. Но он рад, что его жена воспитала Антона таким, какой он есть. Она воспитала его живым. 

***

Антон отвлекается от воспоминаний, когда слышит стук в дверь. Неужели он забыл сказать, чтобы к нему никто не заходил? Видимо забыл. Разговаривать с кем-то или видеть кого-то не было абсолютно никакого желания, но и отказывать было бы неприлично. Юноша прокручивает кольца на своих пальцах и бросает взгляд на цветной браслет, прежде чем отозваться на стук. 

− Войдите. Уж кого-кого, а Эда сегодня он увидеть не ожидал, потому что приехать его гость должен был на два дня позже.

 − Ну чего, ждешь своего принца, принцесса? 

Антон заметил, что голос парня стал грубым и очень хриплым. Вероятно, он выкуривает очень много табака. Он осмотрел Эда и понял, как давно его не видел. На нем не было шикарной одежды, зато в ножнах блестел невероятно красивый и острый меч. Видимо, он действительно приехал с войны. 

− Вообще-то я ждал тебя позже, — закатывает глаза принц.

 − Все еще иногда ведешь себя как девчонка?

 − Все еще считаешь, что «девчонка» − оскорбление? 

Эд хрипло смеется и вынимает меч из ножен, направляя на Антона. 

− Может, сразимся?

 − Точно не сегодня, прости. − Антона очень удивляет такая просьба, и он действительно сразился с ним, но сегодня у него нет на это никаких сил. 

Он снова отворачивается и смотрит на картину. В детстве все было гораздо проще, и хотя Антон смирился с тем, что он обязан выйти замуж за Эда, что-то внутри кричало и билось о грудную клетку, что-то постоянно напоминало, что так нельзя.

 «Да ладно тебе, привыкнешь» − говорил Дима. 

«Главное — благополучие королевства» − говорил отец. 

Никто из них не задумывался о чувствах Антона. Никогда. В детстве он испытывал что-то теплое к Эду, но вряд ли это была любовь. Ему нравилось, как Эд шутил. Ему нравилась его смелость, его харизма. Эд нравился ему, но нравился ли он ему как мужчина? Вряд ли. Антон не в первый раз задумывается об этом, потому что этот вопрос его действительно волнует. Мать говорила: «Ты должен быть верен человеку, с которым тебя связывают узы брака». Но как он может быть верен тому, кого не любит? Как он может быть верен тому, кого считает только другом? Как он может спать с ним в одной постели? В одной постели с другом. Просто потому что так когда-то давно решили их родители. 

Антон чувствует, как Эд садится рядом и кладет руку ему на колено. Чувствует, как придвигается ближе. Но он не слышит, что он говорит ему, он боится услышать. Он никак не реагирует даже тогда, когда чувствует прикосновение чужих губ к шее. Он словно находится под водой, и, если честно, ему хочется находиться тут как можно дольше. Лишь бы не говорить, лишь бы не отвечать на вопросы Эда, которые у него наверняка есть. Но терпение Выграновского не безгранично, и он просит, хотя скорее приказывает: 

− Антон, посмотри на меня. 

Эд не дожидается реакции принца и сам поворачивает его лицо к себе, сжимая подбородок и заставляя заглянуть в свои глаза. Когда-то Антон восхищался их голубым цветом, а сейчас он боится посмотреть в них и жмурится, надеясь, что Эд отстанет от него. 

− Пожалуйста, не заставляй меня кричать и посмотри мне в глаза, — таким же приказным тоном просит принц соседнего королевства. Наверное, он привык говорить таким тоном на войне. У Антона такое чувство, будто что-то очень тяжелое мешает распахнуть веки, и какой-то липкий страх обволакивает его тело. Он медленно считает до десяти. 

Один, два, три.

Принц глубоко дышит и пытается рассуждать здраво. Даже если он не любит его, он должен. Главное благополучие королевства. Только оно и ничего больше. Как там отец говорил? В любовниках нет ничего плохого? 

Четыре, пять, шесть. 

Но с другой стороны, ведь он может полюбить его со временем, если что, правда? Любовь ведь может наступить потом? Конечно может. Время, им просто нужно время. Даже если не полюбит, то привыкнет. Обязательно привыкнет. 

Семь, восемь, девять 

Юноша начинает считать значительно медленнее, и страх снова проникает в его кровь. А что если не полюбит, что если не привыкнет? Сможет ли Антон найти любовника и обманывать человека, с которым связан священными узами брака. А что, если на очередной войне Эд погибнет и все королевство свалится на плечи Шастуна? Столько вопросов и так мало ответов…. Собраться. Надо собраться. В детстве ведь он восхищался им. В детстве ведь они часто были вместе. В детстве ведь все наверняка было по-настоящему. Правда ведь? 

Десять. 

Антон медленно открывает глаза и смотрит в глаза напротив. Антон пытается сосредоточиться на своих ощущениях, сравнить их с теми, что он испытывал раньше и вдруг понимает: он ничего не чувствует. Совсем ничего. Не важно, что было в детстве, сейчас у него не осталось к Эду никаких чувств. Он смотрит на него и не понимает, как мог раньше восхищаться этими вполне обычными голубыми глазами. Как он мог чувствовать себя в безопасности рядом с ним? Да, все же то, что было в детстве, не имеет значения. Имеет значение только то, что происходит сейчас. А сейчас его сердце не начинает стучать быстрее, дыхание не захватывает…. Нет ничего того, что обычно бывает у влюбленных. Да и в детстве они не были влюбленными. Просто друзьями. Антон думал, что его сердце наполнится хотя бы тоской по другу, но его сердце пусто. Там нет ничего. 

Он. Ничего. Не. Чувствует. 

Он ничего не чувствует даже тогда, когда мягкие губы парня накрывают его собственные и медленно, но настойчиво целуют. Он ничего не чувствует, когда чужие, испещренные ранами и следами войны руки зарываются в его волосы, начинают гладить его тело. Ничего не чувствует, когда Эд отстраняется и смотрит на него, а потом тихо-тихо шепчет: 

− Я скучал. 

Он ничего не чувствует, но все равно отвечает: 

− Я тоже. 

Мысленно Антон сравнивает голоса Эда и того незнакомца и понимает, что голос мужчины в маске ему нравится намного больше. Он хочет услышать его снова, хочет увидеть его глаза, пусть даже через маску. Ему это жизненно необходимо. Он хочет почувствовать что-то, даже если это будет боль, потому что уж лучше чувствовать тоску и боль, глядя на человека, чем не чувствовать совсем ничего.

Они прощаются и желают друг другу спокойной ночи. Эд засыпает, надеясь, что завтра весь день проведет рядом с человеком, которого действительно любит, несмотря на то, что их брак давно спланирован. Антон засыпает, надеясь, что скоро он увидит того незнакомца не только во снах.

Весь следующий день Антон правда провел с Эдом, наблюдая за тем, как преображается город к их свадьбе. Выграновский рассказывал о войне, рассказывал о том, что скучал и делал Принцу кучу комплиментов. Антон натянуто улыбался и делал вид, что слушает, но мысли его все вертелись вокруг того незнакомца. Почему он носит маску? Откуда он? И самое главное: почему к нему так сильно тянет? Он ведь даже не знает его имени. 

Принц был в замешательстве. Он гулял с тем, кого должен полюбить, кому должен быть верен, но думал о каком-то незнакомце. Он делал вид, что слушает своего избранника, а сам вспоминает другой, незнакомый, но такой красивый голос.

Кто-то на улице улыбался им, кто-то перешептывался, а кто-то сжимал рукоять спрятанного где-то за пазухой клинка. Последних Эд видел сразу, и, стоило будущему королю посмотреть на них, они тут же убирались с их пути. 

Выграновский мог подчинить взглядом кого угодно, мог заставить бояться. Из мечтающего мальчишки он вырос в сильного и серьезного мужчину, жестокого, готового убивать не верных королю. Но, несмотря на всю его жестокость, которая явно выражалась в его желании решать проблемы войной, была у него и светлая сторона. Этой стороной была любовь к Антону. Ради Шастуна он был готов измениться, сложить оружие и использовать только тогда, когда понадобится, а не по первому своему желанию. 

Их свадьба не имеет для нашей истории никакого смысла, поэтому я предпочту вам не рассказывать о столь скучном событии. Ну что вы, не видели свадеб, что ли? Следует сказать только, что Эд на следующий день снова уехал на войну, а Антон поклялся, что выбросит незнакомца из своей головы. Потому что теперь он связан священными узами брака с другим человеком. Да и глупо это — мечтать увидеть того, кого совсем не знаешь, мечтать услышать его голос, узнать его тайны. Антон пытался бороться со своими демонами, со своим необъяснимым желанием, со своим сердцем. Но, как известно, бороться со своими демонами очень сложно и даже опасно. Демоны питаются нашими эмоциями, желаниями, нашими потаенными мечтами. Им очень трудно противостоять. Тем более, когда твое главное желание — Бог смерти. Тем более, когда сам Бог смерти хочет того же, каким бы диким и странным это не казалось.

Тем временем Арсений все знал. Знал о свадьбе, знал о том, что принц не любит своего избранника. Знал и ничего не мог сделать. Такому как он нельзя любить, но каждый раз что-то теплое растекалось по его темной душе, когда он наблюдал за принцем. Сложно бороться со своими демонами, когда ты сам существо такого же толка.

Арсений смотрит на свою небольшую заснеженную долинку с большими одинокими, как и он сам, горами, и думает, что еще чуть-чуть — и он сорвется. Сорвется и рискнет. Самым ужасным было то, что это риск прежде всего для Антона, ведь любое случайное прикосновение, любая потеря бдительности — и он упадет, словно лепесток увядшей розы. Потому что все, до чего он дотрагивается — гибнет. Бог Смерти совсем не хотел, чтобы принц умер. Он был его аленьким цветком, он был тем, кому он готов подарить целый мир. Любые попытки выкинуть Антона из головы кончались провалом. Это было невозможно. Мальчик, сам того не зная, стал смыслом жизни для Бога Смерти.

Ночь окутывала королевство, погружая его в приятную тишину. Лишь изредка слышались из каких-то пивных лавок громкий смех и визг пьяных крестьян. Юноше не спалось, и он вышел из замка, чтобы обойти его и подняться на одну из смотровых башен, с которых в дневное время суток можно было рассмотреть все королевство. Днем Антон печально смотрел в сторону заснеженной долины, где стояла та самая темная гора. Казалось еще чуть-чуть — и принц сорвется и отправится туда, никому не сказав. Пугали ли принца легенды о живущем там Боге смерти? Конечно да. Отрекался ли он из-за этого от своего желания туда пойти? Нет. Как вообще выглядит Бог смерти? В Легендах об этом ничего не говорится, но Антон представлял себе скорее что-то абстрактное, нежели что-то, что было бы приближено к человеческому образу. Вообще во всех многочисленных легендах не говорится о том, почему он стал таким, какая у него судьба, тяжела ли его работа. А может он и вовсе не опасен? Может, он сидит на этой горе и никого не трогает, может, никто трагически не погибал от его прикосновений, а может, его и вовсе не существует, ведь легенды на то и легенды, что в них чаще всего говорится о том, чего не существует. Легенды схожи со сказками. Но отнюдь: все это не значит, что они не имеют никакого смысла, раз рассказывают нам о несуществующих вещах. Они заставляют нас задуматься, переосмыслить свое отношение чему-либо, заставляют нас размышлять.

Но из бесчисленного количества вопросов, больше всего Антона интересовало то, способны ли Боги на какие-либо чувства? Быть может, злые Боги злые лишь потому, что никогда ничего не чувствовали, никогда не любили? А может, они вовсе не злые, а просто очень одинокие? Есть ли у них сердце? Способны ли они на любовь? А если способны, то любят ли они один раз в жизни или могут влюбляться снова и снова? Все эти вопросы мальчик задавал в детстве своей маме, но та лишь тихо смеялась, целовала сынишку в макушку, трепала по волосам и говорила, что все может быть. Сейчас, стоя на смотровой башне, принц смотрит на звездное небо и думает, что где-то там его мама сейчас смотрит на него и так же отвечает на все его вопросы. Все может быть. Может быть, Антон умрет на темной горе, может быть — нет, кто знает. В любом случае, идти туда Антон, скорее всего, никогда не решится, и все его вопросы и мечты так и останутся всего лишь вопросами и мечтами. Или нет?

Антон никогда не задумывается над тем, сколько он вот так стоит ночами, смотря на звездное небо, не задумывается, замечают ли это подданные и говорят ли они об этом его отцу? Быть может, за ним каждый раз кто-то следит? Нет, принц не был параноиком, как вы могли подумать, он просто очень любит задаваться разными вопросами, чаще всего, совершенно бессмысленными как вы могли заметить. Принц вернулся в замок и уже хотел лечь спать, но, к своему удивлению, обнаружил на кровати красную розу. Такой красивой юноша не видел никогда, ему казалось, будто она не из этого мира, настолько она была красива. Ярко красные нежные лепестки, пышный бутон идеальной формы. Антон хмурится и рассматривает цветок, которого до его ухода точно не было в комнате. Он прислушивается, думая, что ночной посетитель может быть где-то здесь, но никаких подозрительных звуков не слышит и просто кладет цветок на тумбочку рядом с кроватью, совсем забывая поставить его в вазу, и ложится обратно в постель, закрывая глаза и погружаясь в сон. Он не слышит, как скрипят половицы под чужими ногами и не чувствует, как кто-то садится на край кровати, рассматривая его. Мужчина под маской улыбается. Он понимает, что рискует, но и сдерживать, казалось бы, давно забытые чувства он больше не может. К мальчишке тянет магнитом, и он не в силах сопротивляться.

Бог Смерти не в силах сопротивляться какому-то восемнадцатилетнему принцу и своим чувствам к нему. Ему хотелось открыться, он словно на подсознательном уровне доверял ему. Это пугало. Бог смерти б о и т с я, потому что ничего подобного он никогда не чувствовал. Мальчишку хотелось оберегать от всего на свете и, к сожалению, оберегать от себя надо было в первую очередь.

Когда начало светать, мужчина снял маску и наклонился к лицу принца, близко-близко, ощущая его дыхание и рассматривая спокойное лицо. Красивый. Красивее всех роз вместе взятых. Арсений аккуратно проводит рукой по его щеке, не снимая перчаток, а потом наклоняется и невесомо целует в чуть приоткрытые губы, почти разу же отстраняясь и надевая маску, боясь разбудить. Всего секунды какого-то недопоцелуя хватило, чтобы заставить сердце Бога стучать быстрее. Всего секунды, представляете? Ощущения были странными, ни на что не похожими. Единственное еле заметное и совсем невинное прикосновение чужих губ — и у него от волнения начинают трястись руки.

Потому что он забыл как это.

Он забыл, как любить, и даже не надеялся, что когда-нибудь полюбит. Хотелось поцеловать еще, по-настоящему, но он не мог. Не мог, потому что в первую очередь боялся напугать. Не мог, потому что и сам боялся. Не мог, потому что ему, вероятно, не ответят взаимностью. Принц ведь его совсем не знает. Любой бы оттолкнул незнакомца, который тайком пробрался в его спальню. Может, стоит действительно открыться? Или подарить сначала еще роз? Арсений действительно не знал, что ему делать дальше. Как это все вообще будет выглядеть? Что говорить? Тысячи вопросов крутились у него в голове, и у Бога Смерти был лишь один способ найти ответы − книги. Есть ведь книги о любви, да и сам Арсений наблюдал несколько раз, как люди любят друг друга, но никогда не думал, что испытает это чувство сам. Возможно ли вообще, что ему ответят взаимностью? Но, с другой стороны, не могло ведь его одного так сильно тянуть к принцу, наверняка мальчишка тоже что-то чувствует. Он должен что-то чувствовать. По-другому и быть не может. Антон точно должен что-то чувствовать, правда ведь?

Но вселенная будто говорила: «Даже не пытайся». Бог Смерти в любви ничего не понимал и боялся. Правда, боялся. Вот так по-детски, словно он обычный человек, а не древнее существо, о котором слагают по десятку разных легенд в год.

Он приходил к нему каждую ночь, как какой-то одержимый маньяк, и просто смотрел. Смотрел и не мог решиться на следующий шаг. Надо поговорить, надо объяснить, надо признаться и спросить, чувствует ли что-то принц. Чувствует ли он что-то странное, тянет ли принца к нему, к тому, кого он совсем не знает, так же как его самого тянет к Антону? Это казалось безумием. Арсений читал книги и не мог разобраться. Он волновался, как какой-то паренек перед первым свиданием. Ох, если бы он был просто пареньком, все было совсем иначе. Было бы проще. В разы проще. Если бы он был обычным пареньком, ему не пришлось бы сражаться с самим собой. Если бы он был обычным пареньком, он бы не боялся.

Арсений прочитал много книг, пытаясь понять, что является ключевым фактором в любви. У него было много предположений, но он хотел знать наверняка. Он сидел в своем темном замке на темной горе и читал, читал, читал, отчаянно пытаясь найти ответ. И он нашел его. Это оказалось так просто, что для Бога это было шоком. Любовь — это спектр огромного количества чувств. Это большой взрыв внутри тебя. Любовь — это то, что нельзя предугадать, это то, что сложно осмыслить. Любовь − это самое прекрасное и одновременно с этим ужасное чувство, которое Арсению приходилось испытывать. И ключом к такому сложному чувству оказалась обычная искренность. Но сможет ли Арсений открыться? Если Антон попросит — определенно да. Испугается ли его после этого принц? Он не знает. Испугался ли бы на его месте Арсений? Да.

Со стороны он выглядел глупцом, в первую очередь это понимали остальные Боги. Потому что влюбленный в человека Бог это катастрофа. Влюбленный в человека Бог Смерти — катастрофа вдвойне. Они были в недоумении, но разве они могли что-то сделать? Разве они могли выкорчевать из Арсения его чувства? Конечно нет. Они тщетно пытались объяснить ему, что его чувства это неправильно, вбить в его голову, что он должен остановиться. Но было уже поздно. Любовь среди Богов всегда была каким-то нонсенсом, да и в мире людей к этому чувству относились с особой осторожностью и трепетом. Чувства Арсения вызывали недоумение и восторг одновременно. Это было странно. Дико, если угодно. Но Боги ничего не могли с этим сделать. Совсем ничего. Они могли лишь помочь смертному убить какого-либо Бога при необходимости. В этом случае человек заменяет место Бога, которого он убил, а остальные Боги избавляются таким образом от проблемы. Арсений проблемой не был. Пока что. Почему они не могли просто свергнуть другого Бога, спросите вы? Да потому что это вам не Олимп, вот почему.

Антон тем временем недоумевал. На его месте недоумевал бы кто угодно на самом деле. Он постоянно думал, откуда берутся розы на его тумбочке и почему ему продолжает снится тот незнакомец? Вопросов очень много, а ответов совсем нет. Есть ли у Антона какие-то чувства к человеку из сна? Да. Он совсем его не знает, но помнит голос и к этому голосу тянет с какой-то безумной силой. Хочется его увидеть, поговорить, узнать, наконец, как его зовут и…. Стоп. Он обещал Эду, что будет верен ему, так что он должен выкинуть это из головы. Должен забыть. Он дал клятву, а на его руке обручальное кольцо. Он должен перестать думать о совершенно незнакомом человеке, но разве это возможно, если душа и сердце слепо рвутся к нему, будто знают лучше самого Антона, что тот человек — его. 

Парень хмурится, рассматривая очередную завядшую розу, и выкидывает ее, как и остальные. Принц рассматривает кольцо на пальце и больно прокручивает его, как бы напоминая себе, как бы говоря себе: «Даже не пытайся».

Антону это все кажется неправильным. 

Неправильно, что он думает о другом человеке, которого не знает, когда у него есть муж и куча забот и проблем, он все-таки будущий король огромного королевства. Территории королевства N и королевства Y объединились после свадьбы двух принцев. Отец Эда хотел сделать принцев королями сразу же, но отец Антона был против, потому что, по его словам, остались вещи, которым Антона еще нужно научить. И Антон терпеливо слушал серьезные «лекции» отца о том, как правильно управлять большим государством, как надо обращаться с подданными, как поступать в той или иной ситуации. Постепенно к Антону приходило осознание того, что на него ложится огромная ответственность и становилось страшно. Антон ведь совсем несерьезный, как бы ни старался таким быть. Да, он рассудительный, да, он может решать проблемы словами, но к такой ответственности он совсем не готов. Он не готов решать судьбы огромного количества людей, не готов постоянно сдерживать Выграновского и его желание начать войну.

Он не готов. Он все еще тот маленький наивный и мечтающий мальчик.

 У Антона сердце не на месте. Что ему делать? Что ему делать со своими непонятными чувствами к незнакомцу в маске и отсутствием чувств к тому, кто недавно стал его мужем? Что ему делать с королевством, да и сможет ли он справиться без отца? Он не знает. Он запутался в себе, в своих желаниях и стремлениях, в своих чувствах. 

Единственное, в чем он был уверен, это в желании поговорить с тем незнакомцем и отправиться на темную гору. Сомнения душили и перекрывали доступ к кислороду, медленно убивали, разрывали на части, снова собирали и снова ломали, раз за разом. И эти сомнения тоже являлись тем немногим, что оставалось стабильным в жизни Антона сейчас. Да, его бросало из стороны в сторону, да он не мог решить, что ему делать, но все эти сомнения вошли в привычку. Возможно, это неправильно, и юноша должен выбрать здесь и сейчас, но он не мог. Ему было страшно. 

Он боялся, что один неверный шаг — и все рухнет. Он боялся, что его чувства к незнакомцу окажутся настоящими. Он боялся, что он влюблен в незнакомого человека. Он боялся принимать решение. Он боялся, но от этого непонятное чувство внутри никуда не уходило. Эта тяга к мужчине в перчатках не становилась меньше, и сны, в которых незнакомец целует его, не прекращались. Хотя сны принцу нравились. Во снах он не боялся. Ничего не боялся, и иногда хотелось не просыпаться. Хотелось остаться во сне, потому что там нет никаких забот и проблем, только приятный, чуть хриплый голос и мягкие губы касаются его губ, а руки блуждают по его телу. Во снах хорошо. Очень хорошо. Но на утро было стыдно, и сомнения начинали терзать еще сильнее.

Юноша действительно ничего не чувствует к Выграновскому. Даже дружеские чувства куда-то ушли. Все-таки слишком они разные. Антон не разделял любви Эда к войнам, не понимал, зачем жертвовать жизнями тысячи людей, не понимал, зачем ставить на кон все. Эд любил рисковать, любил войны, любил драться на мечах, любил выкурить столько табака, сколько не сможет нормальный человек. А еще он любил Антона. Больше жизни любил, еще с самого детства. Он обещал, что будет защищать его, он обещал, что будет рядом, потому что Антона хотелось защищать, рядом с Антоном хотелось быть. Да, Эд все время смеялся над ним, называл слабаком, но в глубине души все равно любил, любил смотреть в его глаза, целовать губы, касаться его. Он хотел выучить его тело наизусть, он впитывал каждый стон в их брачную ночь, запоминал ощущения и реакцию Антона. Он любил его. Любил так сильно, что готов был остаться в королевстве, если бы Антон попросил. Эд надеялся, что он попросит, потому что это его единственный шанс быть рядом. Эд любил войну, но Антона любил сильнее. Но он не попросил, и Эд уехал, пообещав, что вернется, в любом случае вернется и тогда они обязательно побудут вдвоем. Эд любил, но даже не догадывался, что сердце принца королевства N ему не принадлежит. И сейчас Выграновский заносит меч над очередным врагом, сражая его и представляя, что чем скорее он со своим войском расправится со всеми, тем быстрее он сможет заглянуть в любимые зеленые глаза, но он даже не подозревает, что в его глаза Антон предпочел бы никогда больше не смотреть.

Антону стыдно за свои чувства. Антону стыдно, что он не любит Эда. Антону стыдно, что его тянет к незнакомому человеку. Стыдно настолько, что существовать не хочется. Он застрял в четырех стенах: страх, стыд, сомнения и та непонятная тяга к человеку в маске. 

— Ты не обязан его любить, Антон, — говорит Дима, когда Антон в очередной раз приходит повидаться с ним. 

— Вам обязательно только делать вид на балах всяких, что вы любите, да королевством управлять. — Дима хмурится, а потом смотрит снизу вверх на Антона и серьезно произносит: 

— Если ты хочешь узнать того человека, если этого хочет твое сердце, то свяжись с ним как-нибудь и поговори, потому что потому будет поздно и ты пожалеешь, что так и не попробовал.

Дима всегда мог в нужный момент сказать что-нибудь очень умное и правильное, и Антон был ему за это благодарен. Удивительно, что обычный крестьянин, сын цирюльника, может знать так много. Позов был умным, очень умным и принц не понимал, почему он отказывался от того, чтобы стать его советником, когда он сам ступит на трон, вместо своего отца. Дима был честным и никогда ему не врал и довольно быстро научился указывать Антону на его недостатки, несмотря на то, что он принц. Дима был лучшим другом Антона, и принц мог на него положиться и доверять его советам. Антон ценил Позова, как никого другого, и, если бы пришлось воевать, он бы умер за своего друга, не раздумывая, и защитил бы его, ведь сам Дима не умел обращаться с мечом, да и не очень хотел. 
 

В этот раз Антон тоже доверился его совету. Слова друга успокаивали, прогоняли липкий стыд и давали надежду. Он ведь правда не обязан любить Эда, так говорил даже отец. Шастун твердо решил, что не будет спать этой ночью, он был уверен, что незнакомец снова проберется в замок, чтобы оставить очередную розу, поэтому просто стал ждать, когда он придет. С каждой минутой ждать становилось все труднее. Юноша ходит по комнате, крутит кольца на пальцах и вытирает вспотевшие ладони об одежду. Волнуется. Волнуется так, что сердце колотится где-то в районе кадыка и грозится вот-вот выпрыгнуть. Волнуется, потому что боится, что этот незнакомец никакой не загадочный, а обычный маньяк или вор, который просто умело проходит мимо охраны замка. Волнуется, потому что хочет скорее увидеть, хочет скорее услышать его голос и выяснить все, что терзало его так долго, хочет заглянуть в его глаза, хочет выбраться наконец из этих четырех стен, в которых он находится, хочет чтобы исчезли все сомнения, стыд и страх, а осталось только теплое чувство к совершенно незнакомому, загадочному человеку в черной мантии, маске и наверняка мягких черных перчатках.

Антон ждет. Час, два, три, и с каждой секундой эта идея казалась все глупее и глупее, но Антон уверен, что он придет. Всегда ведь приходил. Да, Антон мог просто попросить охрану найти этого человека и поговорить с ним, но что бы он сказал, как бы он описал незнакомца, если он не видел его лица? Нет, идея с розыском казалась Антону еще более глупой. Он хотел узнать все сам и не поднимать шума. Принц надеется, что сегодня он все узнает и, может быть, начнет жить спокойно. Начнет, наконец, спать без дурацких снов.

В конце концов, Шастун не выдерживает и, собравшись с мыслями, просто начинает говорить, отчего-то уверенный, что его слушают. Он говорил о своих снах, о своих чувствах и о том, что чувства эти его пугают, говорил о непонятной тяге к нему, о том, что его голос постоянно звучит у него в голове и что, как бы он не пытался, забыть он не может. Он говорил искренне, честно и почему-то был уверен, что тот, кому адресованы эти слова, обязательно слышит. 

— Пожалуйста, — тише, чем раньше говорит принц. — Пожалуйста, давай вместе со всем разберемся. Я не знаю твоего имени, не знаю, кто ты такой и каким образом ты каждую ночь обходишь охрану замка и пробираешься сюда, но я хочу знать. — Он шумно сглатывает и прикрывает глаза — Я хочу знать, чувствуешь ли ты что-нибудь, хочу знать, кто ты. Я обещаю, что это не будет опасно для тебя.

«Это будет опасно для тебя», — думает стоящий в тени Арсений, который впитывал в себя каждое слово, сказанное принцем. Он был рад тому, что оказался прав, и Антона терзают те же чувства, что и его, но он из них двоих единственный, кто видит ситуацию полностью. Он понимает риски и, наверное, осознает, что единственным правильным решением будет исчезнуть из жизни принца любыми способами. Но он не может. Он не может наплевать на собственные чувства и да, возможно это глупо, возможно он эгоист, но желание быть рядом с принцем перекрывает здравый смысл.

 «Ты должен защищать его любыми способами, если хочешь быть с ним», — мысленно сам себе говорит Арсений и делает шаг, выходя из своего укрытия. Он молчит, какое-то время, думает, что сказать, и мысленно считает до десяти.

Один, два, три. 

Он понимает, что пути обратно нет и делает еще один шаг вперед.

 Четыре, пять, шесть. 

Боится и кажется волнуется. С чего ему начать, как заговорить, надо ли сразу объяснять, кто он такой? 

Семь, восемь, девять.

 Бог Смерти, кажется, никогда не чувствовал такого волнения и его сердце никогда не билось так быстро. Кажется, что он разучился говорить и мысль о том, чтобы просто исчезнуть и больше никогда здесь не появляться все настойчивей и настойчивей стучит в голове.

 Десять. 

— Меня зовут Арсений.