Уни-Верс закидывает руки за голову и насмешливо оглядывает нелепо скрытый под подгнившей кое-где листвой космический шаттл. Фьюри вылезает из машины лениво, сталкивается с ее взглядом и вскидывает руки.

— Я подумал, твой парень обидится, если узнает, что я брал его игрушку.

Уни-Верс хмыкает и отворачивается, касается пальцами нагретого на солнце металла и глубоко вдыхает прелый осенний воздух. Сердце в груди бьется почти непривычно размеренно, Уни-Верс учится расслабляться и чертовски скучает по удушающей пустоте космоса и жару кажущихся крохотными пятнышками звезд.

— Ты хочешь уйти, — то ли спрашивает, то ли констатирует факт Фьюри.

Уни-Верс усмехается, смахивает с шаттла листву и качает головой.

— Пожалуй, — говорит она спустя несколько минут, — Земля классная, но…

— Ты не чувствуешь себя дома, — договаривает за нее Фьюри, и Уни-Верс склоняет голову набок, — если ты заберешь их обоих с собой, я не буду слишком скучать.

Фьюри говорит полушутливо, но совершенно серьезно, и Уни-Верс хохочет, постукивает костяшками пальцев по гулкому металлу и закусывает губу.

— Он не взлетит, — выдыхает она, точно теряя крупицу самой себя.

— В таком случае у меня есть кое-что получше, — Фьюри хлопает ее по плечу и лукаво щурится, — ты же не думаешь, что я брал его просто поиграться?

— Не-е-е-ет!!! — вопит Моника, повисая на руке Уни-Верс. — Ты никуда не пойдешь! Моя Уни!

Уни-Верс усмехается, треплет ее по макушке и ничего не отвечает. Моника выражает свое категорическое несогласие с их отбытием и продолжает истерику уже второй час.

— Моника! — в конце концов рявкает на нее Мария.

Рамбо-старшая и сама выглядит не слишком радостной, заглядывает Уни-Верс в глаза вопросительно и поджимает пухлые губы. Уни-Верс обещает прилетать в гости, но обе Рамбо не слишком-то ей верят, вот только негодование они выражают по-разному. Уни-Верс понимает, она тоже успела привязаться к землянам, но осознание возможности окунуться в привычную космическую среду сводит скулы в предвкушении и заставляет волоски на коже вставать дыбом. Уни-Верс прячет азарт в глазах, но у нее это едва ли получается.

— Хватит, Моника, — Мария хлопает дочь по руке и натягивает на лицо улыбку, — если Уни-Верс хочет уйти, никто не вправе ее останавливать.

— Даже рогатый козел? — обиженно спрашивает Моника, поднимая покрасневшие глаза.

— Даже рогатый козел, — подтверждает Уни-Верс, вытирая с ее лица слезы, — особенно он.

Моника кивает и морщится, вытирая слезы рукавом. Уни-Верс усмехается, щелкает девочку по носу и думает, не пора ли называть Монику девушкой. Особенно учитывая, что она уже почти переросла ее и скоро сможет смотреть на Уни-Верс сверху вниз (также, как и все остальные).

Уни-Верс вваливается в прихожую новой квартиры, когда на небе во всю царствует яркая, почти полная луна, а звуки города тихнут, но не затихают, отдаваясь звоном и скрежетом в пыльном нагретом воздухе. Уни-Верс оглядывает комнату, разминает пальцы, стягивая с рук осточертевшие перчатки, и ведет носом, принюхиваясь к странным запахам.

Йон-Рогг и Кэрол оказываются на кухне, и Уни-Верс меряет их скептическим взглядом. На самом деле из них троих готовит хуже всех она, но это нисколечко не мешает Уни-Верс сомневаться в способностях других. Ладно, на самом деле Уни-Верс не умеет готовить вовсе, она не умеет вообще ничего, кроме как быть солдатом и исполнять приказы. Земля учит ее приспосабливаться, но Уни-Верс все равно чувствует себя лишней даже сейчас, когда Йон-Рогг и Кэрол тихо о чем-то беседуют.

— Эй, — Кэрол машет ей рукой, и Йон-Рогг тоже оборачивается, похлопывая ладонью по месту рядом.

Уни-Верс подходит неуверенно, и это не укрывается от чужих взглядов. Йон-Рогг учился у нее, а Кэрол училась у Йон-Рогга, так что они оба прекрасно знают все ее движения и жесты. Йон-Рогг смотрит на Уни-Верс пронзительно, почти также, как она сама когда-то смотрела на него, складывает руки на столе и качает головой. Уни-Верс вжимает голову в плечи и не двигается с места, а Кэрол переводит взгляд с одного на другую и фыркает.

— Мне кажется, или вы сейчас о чем-то говорите? — спрашивает она с громким смешком.

Уни-Верс вздрагивает, когда теплые пальцы касаются ее предплечья, и усаживается рядом с Йон-Роггом, укладывая голову на стол.

— У Фьюри есть космический корабль, — бурчит она в стол, когда тишина перестает давить на барабанные перепонки.

— О, — только и отвечает Йон-Рогг.

Он откидывается на спинку стула, проводит ладонью по волосам и ухмыляется, прикрывая рукой глаза. Уни-Верс смотрит на него исподлобья, хмыкает и бьет в колено. Кэрол закатывает глаза, ставит перед Уни-Верс тарелку с чем-то относительно съедобным и хлопает в ладоши:

— Значит будем спасать Вселенную вместе!

Йон-Рогг громко демонстративно стонет, закрывая лицо ладонями, и Уни-Верс хохочет, подтягивая к себе угощение.

Уни-Верс понимает, что чувствует себя в клетке, после того, как ее выпинывают с очередной, кажется, седьмой по счету работы за полгода. Уни-Верс не умеет ладить с людьми по-настоящему, она только и делает, что командует и теряется в элементарных вещах. Уни-Верс бежит всю свою жизнь, и останавливаться она не собирается. Ей нравится Земля, С-53, к которой она всегда так тянулась, но это не ее дом. С-53 — это С-53, а Уни-Верс родом с Халы, из безграничного космоса, и маленький шарик, только развивающий технологии, теперь кажется ей слишком тесным, чтобы глубоко дышать.

Уни-Верс делает глубокий вдох, поднимает глаза к голубому, затянутому белыми пушистыми облаками небу и прикрывает глаза от яркого, слепящего жаром поздней осени солнцу. Она перекатывается с пятки на носок, упирает руки в бока и скептически оглядывает выстроившихся стройными рядами бойцов. Уни-Верс не собирается давать указания, она не собирается произносить ни слова, только неопределенно хмыкает и шагает вперед.

Йон-Рогг, Кэрол и Фьюри стоят около космического корабля, и Уни-Верс оглядывает их, приподняв бровь. Не то чтобы ее действительно интересует чей-то внешний вид, просто собирающиеся в животе смешинки так и щекочут непривычно расслабленные нервы.

— Ты так и будешь ходить в этом? — спрашивает Уни-Верс у вьющейся вокруг корабля Кэрол.

Дэнверс смотрит на нее непонимающе, а Йон-Рогг ловит насмешливый взгляд Уни-Верс и язвительно хмыкает:

— Она же Верс.

— Я не… — Кэрол обиженно дуется и складывает руки на груди, — в чем вообще дело?

Йон-Рогг прыскает, и Уни-Верс смотрит на него укоризненно, впрочем, не удерживаясь от улыбки.

— Это форма крии, — любезно поясняет Йон-Рогг, кивая на ее костюм.

Кэрол вскидывается, руки ее вспыхивают мерцающей энергией, и Фьюри закатывает единственный глаз.

— Это форма крии, — Уни-Верс усмехается и складывает руки на груди, — пусть и другого цвета.

— Это просто означает…

Кэрол тушуется под несколькими взглядами, и ее руки гаснут. Она прячет ладони за спиной и судорожно пытается придумать оправдание.

— Что ты не отказываешься от прошлого, но делаешь выводы и интерпретируешь по-своему? — Йон-Рогг насмешливо фыркает, когда Кэрол смотрит на него удивленно, толкает ее плечом и проходит к как раз выдвинувшемуся трапу.

Уни-Верс кладет ей руку на плечо, треплет по волосам и поднимается следом.

Комната управления встречает Уни-Верс полузабытым светом голограмм, мягкой обивкой нескольких кресел и огромным изогнутым окном-иллюминатором, из которого виднеется пока только часть асфальтированной взлетной полосы и снующие туда-сюда люди. Уни-Верс вдыхает пропахший металлом воздух кабины, проводит кончиками пальцев по панелям и нажимает на несколько кнопок.

Двигатель заводится почти бесшумно, Уни-Верс ощущает только едва заметную вибрацию и прошивающее все тело сладостное предвкушение полета. Она усаживается в кресло пилота, обхватывает пальцами рычаг штурвала и откидывается на спинку, прикрывая глаза и воображая под веками проносящуюся мимо мерцающую звездами черную пустоту космоса. Кто-то хлопает ее по плечу, и видение разбивается, оставляя напоследок ощущение взметнувшихся внутренностей и ставшее еще более сильным предвкушение. Уни-Верс никак не может отделаться от мысли, что готова нажать на кнопку запуска в любой момент.

— С пилотом, я вижу, вы определились, — ехидно тянет Фьюри за ее спиной.

Уни-Верс оборачивается к нему и не может погасить разгорающийся в глазах азарт. Фьюри закатывает глаза и складывает руки на груди, когда Уни-Верс гасит двигатель и поднимается, и кивает куда-то себе за спину.

Моника оглядывает внутренности космолета с нескрываемым восторгом, но он тут же гаснет, стоит ей перевести взгляд на Уни-Верс. Рамбо закусывает губу, сжимает в пальцах край куртки и смотрит обиженно.

— Ты правда улетишь? — спрашивает она, и ее голос дрожит.

Уни-Верс вплетает пальцы в ее волосы, склоняет голову набок и улыбается:

— Я вернусь, — слова срываются с языка сами собой, и Уни-Верс понимает, что говорит чистую правду, — здесь ведь мой дом. И я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

Золотистые волосы падают на пол, свиваются колечками, точно нежащиеся на солнышке змеи, покрывают собой холодную плитку в ванной, и Уни-Верс чувствует, как ей ощутимо становится легче. Моника за ее спиной орудует ножницами аккуратно, почти филигранно, но Уни-Верс все равно. Она будет не против, пусть даже Рамбо оставит на ее голове короткий неровный ежик. Уни-Верс завороженно наблюдает за процессом стрижки в зеркале, выдыхает на каждый щелчок ножниц и прикрывает глаза, когда на пол опускается последняя прядь.

Смазанное прощание со всеми не занимает больше получаса. Уни-Верс фыркает, когда Фьюри присвистывает, а Мария вздрагивает при виде ее новой прически, а довольная собой Моника радостно улыбается, сжимая в пальцах несколько выпрошенных «как талисман» прядей. Голова Уни-Верс непривычно легкая, полная от роящихся там беспорядочных мыслей. Уни-Верс проводит ладонью по коротким, совсем как десять лет назад, волосам и широко улыбается.

Запускать двигатели на самом деле еще более волнующе, чем совсем недавно для пробы. Уни-Верс ощущает охватившую тело и корабль дрожь, растягивает губы в улыбке и ловит взгляд Йон-Рогга в отражении. Йон-Рогг смотрит на нее понимающе, хотя Уни-Верс прекрасно знает, что он слегка обижен из-за ее волос. Кэрол обещает догнать их позже и сейчас вместе со всеми машет рукой со взлетной полосы.

Уни-Верс взмахивает ладонью, нажимает несколько податливых кнопок и тянет рычаг на себя. Корабль урчит и раскатывается, медленно поднимается с места, и земля постепенно отдаляется, оказывается далеко внизу. Уни-Верс откидывается на спинку кресла и глубоко вдыхает земной воздух, растягивая губы в широкой улыбке. Йон-Рогг в соседнем кресле усмехается, невесомо касается ее ладони и хватается за подлокотники, когда корабль преодолевает атмосферу.

Уни-Верс заходится счастливым смехом, когда корабль сильно теряет скорость, зависая над голубой планетой. Вокруг них только непроглядная темнота космоса, несколько необитаемых планет и одна-единственная почти-родная, та, которую Уни-Верс научилась считать домом. Безжизненная серая луна испещрена щербинами и кратерами, С-53 покрыта белыми облаками, солнце ярко светит откуда-то сбоку, и Уни-Верс выворачивает штурвал так, чтобы теплые лучи вскользь попадали в кабину. Йон-Рогг тихо посмеивается, и в его глазах светит ее собственное, потрясающе теплое янтарное солнце.

Кэрол нагоняет их спустя несколько дней, когда корабль уже успевает покинуть галактику и дрейфует в отдалении от скопления космической пыли. Уни-Верс валяется на кровати, составляет звездные карты и высчитывает, куда им лучше полететь дальше. Собрать коммуникатор и подключиться к системе крии не составляет особого труда, но этого все равно мало. Уни-Верс хочет получить сводку последних новостей, особенно после того, как с головой зарывается в тщательно отобранные новости собственной расы.

Ей кажется, что на родной планете все по-прежнему, что за десяток лет ничего не изменилось вовсе, потому что сводки привычно пестрят патриотическими заголовками, а чаты переполнены обсуждением борьбы со всеми подряд. Уни-Верс трет подбородок и выскакивает из новостей до того, как запущенная система сканирования выявляет несанкционированный вход.

В общем отсеке оказывается тихо, Йон-Рогг тоже с головой погружен в изучение последних данных, и Уни-Верс усаживается за пульт управления и снова раскрывает карту, выискивая, где можно относительно безопасно приземлиться.

— Ну что, соскучились по мне? — радостно спрашивает Кэрол, только переступая порог шлюза.

Йон-Рогг закатывает глаза, а Уни-Верс заинтересованно оборачивается. Кэрол выглядит чересчур счастливой, буквально сияет, и Йон-Рогг язвительно напоминает ей, что они, в отличие от нее, не бессмертные, да и запасного корабля у них нет. Кэрол обиженно дуется, но послушно сбавляет обороты и теперь светится только в переносном смысле.

— Так что случилось? — спрашивает Уни-Верс, проверяя несколько вариантов.

— Я поцеловала Фьюри, — мечтательно тянет Кэрол, падая в кресло, — потом мы, правда, поругались, но это неважно.

Йон-Рогг громко хмыкает, и Кэрол показывает ему язык. Уни-Верс выстраивает наконец карту и закрывает окно, позволяя кораблю дрейфовать на автопилоте. Она поворачивается к переругивающимся Йон-Роггу и Кэрол, опускает согнутую руку на колено и подпирает ладонью подбородок.

— С кем еще ты поругалась перед уходом? — уточняет она.

Кэрол тушуется и прячет глаза, сцепляет пальцы в замок и скрывает лицо за волосами. Йон-Рогг отвешивает язвительный комментарий про то, что «со всеми», и Уни-Верс шикает на него.

— С Талосом, — тихо говорит Кэрол, — и немножко с Марией.

— Я же сказал, со всеми, — хмыкает Йон-Рогг, поднимаясь.

Он проходит мимо Кэрол и треплет ее по волосам, бросает ей на колени коммуникатор и скрывается в кухонном отсеке.

Когда на экране раз за разом зажигается иконка вызова неотслеживаемого источника, Уни-Верс не выдерживает и нажимает кнопку «принять». В обозримой видимости нет ничего, кроме темноты, и вызывать может кто угодно, но у Уни-Верс отчего-то двойственное предчувствие. Она откидывается на спинку кресла, вглядывается на зарябивший помехами экран и громко фыркает, когда на нем воспроизводится знакомая синяя физиономия.

— Я знал, что ты не сдохнешь так просто, — без предисловий заявляет Ронан.

Уни-Верс машет перед ним искусственной рукой и показывает средний палец:

— Хочешь меня добить?

Ронан не отвечает, складывает руки на груди и вглядывается куда-то за спину Уни-Верс. Уни-Верс не оглядывается, закидывает ногу на ногу и смахивает вспыхнувшее окошко с предупреждением.

— Этот придурок с тобой? — спрашивает Ронан после непродолжительного молчания.

Уни-Верс хмыкает, опускает голову на ладонь и ухмыляется:

— Со мной двое придурков, о котором ты говоришь?

Ронан кашляет, но быстро натягивает на лицо привычную маску безразличия. Уни-Верс меряет его сочувственным взглядом и громко фыркает. На экране всплывает еще одно предупреждение, и Уни-Верс недовольно шипит, пробегаясь по нему глазами.

— Какого черта? — полурычит она, нажимая несколько кнопок.

Ронан свистяще вздыхает вместо ответа, и на экране вспыхивают еще несколько окошек. Уни-Верс опускает голову и принимается отдавать команды компьютеру, больше не обращая внимания на застывшего в голограмме Ронана.

— Я знаю о твоем последнем столкновении с Высшим Разумом, но если ты присоединишься ко мне, никто не посмеет пойти против тебя, — Ронан чеканит слова с такой уверенностью, будто Уни-Верс просто-таки не может отказаться.

Уни-Верс не отрываясь от экрана снова показывает ему средний палец, оборачивается вглубь отсека и кричит, игнорируя интерком:

— Кэрол, надевай костюм, нас атакуют!

Ронан замолкает, заинтересованно выжидает, и Уни-Верс давит желание по-детски показать ему язык. Кэрол вылетает из-за угла спустя несколько мгновений, и Уни-Верс с садистским удовлетворением наблюдает за удивлением на лице Ронана.

— Кто атакует, где… — Кэрол сбивается с ритма, приоткрывает рот и долго смотрит на такого же застывшего в безмолвии Ронана. — О. Мне набить ему морду?

Кэрол будто спрашивает у Уни-Верс позволения, и та с ухмылкой кивает. Ронан вздрагивает, пропадает с экрана, и в опустевшей черноте голограммы слышится его ровный голос:

— Отступаем.

— Уни! — Моника виснет на шее Уни-Верс как самый настоящий медвежонок.

Уни-Верс похлопывает ее по спине и треплет по пушистой макушке, оглядывает снизу вверх и вздыхает. Моника теперь выше нее почти на голову, и Уни-Верс неожиданно чувствует себя коротышкой. Йон-Рогг за ее спиной язвительно фыркает и встречает удар раскрытой ладонью. Моника вырывает руку, показывает ему язык и тянется вверх, стараясь казаться еще выше.

— Рогатый козел, — со смешком тянет она, упирая ладони в бока.

Она совсем немного ниже Йон-Рогга, он оглядывает ее оценивающим взглядом, выбрасывает вперед руку и удовлетворенно качает головой, когда Моника уворачивается:

— Неплохо.

Уни-Верс фыркает, делает рывок вперед, предплечьем пережимает горло и упирает напряженные пальцы под ребра. Йон-Рогг на мгновение замирает, позволяя ей вести, перехватывает ладонь и выдыхает в самые губы:

— Хочешь подраться?

Уни-Верс ухмыляется, вырывает руку и вращается на месте, бьет под колени и зажимает пальцами шею. Йон-Рогг не падает, прогибается назад, тянет ее на себя и наваливается всем весом так, что Уни-Верс едва успевает вывернуться. Подошвы ботинок скользят по чуть влажной траве, Уни-Верс чувствует разгорающийся в груди азарт, бьет ребром ладони в спину, уворачивается от пролетевшей над головой руки и валит Йон-Рогга с ног одним резким рывком. Они оба оказываются на земле, и Уни-Верс тут же усаживается сверху, прижимает ладони к вздымающейся груди и склоняет голову набок.

— Ну у вас точно драки вместо секса, — язвительно тянет сложившая руки на груди Моника.

Уни-Верс коротко хохочет, и Йон-Рогг опрокидывает ее на спину, срывает с губ горячий поцелуй, поднимается и протягивает руку.

— Нет, — бросает он, ухмыляясь, — а вот секс вместо драк бывает.

— Так в честь чего вы поссорились с Кэрол? — спрашивает Уни-Верс у потягивающего коктейль через трубочку Талоса.

— Это, — Талос склоняет голову набок и щурится, явно не желая отвечать, — долгая история.

— Длиной в пару дней, ага, — фыркает Йон-Рогг, и Уни-Верс пинает его по голени.

Талос выглядит не слишком приветливым, переводит разговор в другое русло, спрашивает о крии и обо всем подряд, и на корню зарубает темы, касающиеся Кэрол. Сама Кэрол предпочитает отсиживаться в кабинете Фьюри и не попадаться на глаза никому из знакомых. С Фьюри они уже к счастью успели помириться и снова стать друзьями, так что именно на него Кэрол вываливает тучу историй о космосе, других планетах и их обитателях.

— Пару дней и несколько лет, — поправляет Талос и громко втягивает коктейль через трубочку.

Йон-Рогг вскидывает руки и растягивает губы в ухмылке, и Талос что-то клекочет на своем языке, сверкая черными глазами. Люди за соседним столиком оборачиваются заинтересованно, и Уни-Верс глубоко вздыхает, постукивая пальцами по столу. Они сидят на веранде кофейни, вокруг них куча народу, а эти двое так и норовят устроить драку.

— Ну хватит, — выдыхает Уни-Верс, поднимается и дергает Йон-Рогга за плечо, — идем отсюда.

Талос не отрывается от коктейля, машет на прощание ладонью и качает головой, когда Уни-Верс обещает зайти в гости. Йон-Рогг закатывает глаза и бросает что-то язвительное, так что Уни-Верс тянет его за руку, едва сдерживая хохот. Они проходят по улицам, разглядывая сильно изменившийся Нью-Йорк, и вскоре оказываются у порога сильно разросшегося Щ.И.Т.а. Йон-Рогг присвистывает и складывает руки на груди, а Уни-Верс продолжает идти вперед так, будто совсем ничего не изменилось.

Их задерживают на проходной и принимаются вызванивать всех подряд. Йон-Рогг медленно кипятится, и Уни-Верс сжимает его ладонь и закатывает глаза каждый раз, когда охранник набирает новый номер.

— Просто позвоните Фьюри, — бросает она, когда очередной «начальник» говорит, что не знает никаких посетителей.

— Не положено, мэм, — резко отвечает охранник.

Уни-Верс видит, как он тянется к спрятанной кнопке, что-то надиктовывая в рацию, глубоко вздыхает и вырубает его одним ударом. Йон-Рогг издает короткий смешок и встречает еще одного горе-охранника локтем. Добраться до кабинета Фьюри получается не дольше, чем за несколько минут, Уни-Верс распахивает запертую дверь ногой, снося напрочь замок, и едва не падает следом, потому что картинка открывается поистине потрясающая.

Кэрол прижимает Фьюри к стене, закинув руки ему на плечи, а его ладони покоятся на ее ягодицах. Губы их сплетаются в беспорядочных поцелуях, а на столе беззвучно разрывается телефон.

— Твою мать, — шипит Уни-Верс, прикрывая лицо ладонью, а Йон-Рогг издает презрительный смешок и вырубает еще одного незадачливого агента.

— Всех уволю к чертовой матери! — ругается Фьюри, выскакивая из кабинета.

Уни-Верс закатывает глаза, когда дверь за ее спиной захлопывается, окидывает комнату беглым взглядом и натыкается на пушистое рыжее пятно.

— Гуся! — Уни-Верс протягивает руки, и флеркин лениво приоткрывает один глаз. — Иди сюда, мой хороший.

Полосатая морда поднимается, взмахивает хвостом и ловко запрыгивает Уни-Верс на руки. Уни-Верс поглаживает его по пушистой шерсти, слушает довольное мурчание и усаживается в кресло. Их согнали в один из пустующих кабинетов, потому что Уни-Верс с корнем вырвала замок на двери Фьюри, которого, кажется, этот момент беспокоит меньше всего. Уни-Верс зарывается пальцами в мягкий подшерсток, откидывает голову на спинку кресла и оглядывает виновато втянувшую голову в плечи Кэрол. Йон-Рогг бросает на нее насмешливые взгляды, но молчит, растягивая губы в ядовитой усмешке.

— Я это… — тихо заговаривает Кэрол, и Йон-Рогг с Уни-Верс прерывают ее в один голос:

— Да плевать.

Едва заслышав разносящиеся по отсеку хриплые отзвуки джаза, Уни-Верс растягивает губы в улыбке, замирает на целое мгновение и прикрывает глаза, вслушиваясь в знакомые полузабытые мотивы. Это определенно не Кэрол, потому то Кэрол осталась на Земле на какое-то время, и Уни-Верс счастливо жмурится и чувствует, как мурашки пробегают по коже. Расползающееся в груди тепло рвется наружу тихим смехом, и Уни-Верс не сдерживается, вплетает шаги в беспорядочный ритм и ловит пронзительный взгляд ярких янтарных глаз.

Йон-Рогг смотрит на мерцающие в темноте звезды, стоит, заложив руки за спину, и оборачивается только тогда, когда слышит ее тихий смех. Уни-Верс задыхается под его взглядом, шагает вперед и тонет в теплых объятиях. Тепло окутывает ее с ног до головы, она произвольно покачивается в такт музыке, опутывает ладонями шею Йон-Рогга и вдыхает ставший до необходимости привычным запах.

Йон-Рогг усмехается и прикрывает глаза, оглаживает щеку и путается в коротких волосах Уни-Верс. Уни-Верс подается ближе, следует за лаской и хихикает, когда горячее дыхание опаляет щеку. Она оставляет на смуглой шее влажный отпечаток, обрывисто целует подбородок, чувствует, как Йон-Рогг подхватывает ее за бедра, и обвивает его ногами за пояс. Йон-Рогг сдавленно рычит, не открывая глаз, находит губы и втягивает Уни-Верс в долгий, мучительно сладкий поцелуй.

Что-то щелкает, и хриплая музыка останавливается, но Йон-Рогг с Уни-Верс на руках продолжает покачиваться, срывает с ее губы тихие стоны, распахивает глаза и смотрит лукаво. От медового янтаря не остается почти ничего, черный зрачок расползается едва ли не на всю радужку, и Уни-Верс смеется, чмокает Йон-Рогга в нос, в скулу и куда-то еще, находит податливые губы и замирает в нескольких миллиметрах от них.

— Я люблю тебя, — хрипит Йон-Рогг и ловит ее губы своими.

Уни-Верс счастливо смеется, перебирает пальцами жесткие волосы и выдыхает тихо-тихо:

— Я знаю. Я тебя тоже.

Они торчат на захолустной заправочной станции на крошечной планетке на окраине галактики, убивают время уже несколько дней, потому что что-то из оборудования сломалось, и необходимый для починки мастер тоже сломался. Уни-Верс в который раз оглядывает крохотный магазинчик и несколько домиков для работников, фыркает и пинает носком ботинка камешек. Здесь отвратительно скучно, и даже ежедневные полуночные пьянки местных не спасают положение.

Уни-Верс знает, что эта станция служит перевалочным пунктом для наркоторговцев из нескольких близлежащих галактик, но сейчас здесь нет никого, кроме местных работников всевозможных видов и рас. Уни-Верс морщится от спертого воздуха, задирает голову и смотрит на рыжевато-свинцовое небо, скрытое полупрозрачным грязным куполом.

Всю станцию можно пересечь за несколько десятков минут, и Уни-Верс беспорядочно бродит туда-сюда, шипит на приставучих местных и уже, честно говоря, совершенно не против подраться с кем-нибудь. Затхлый воздух давит на грудь, и Уни-Верс мотает головой, замечая очередного охочего до разговоров работника. Он протягивает ей что-то искрящееся всеми цветами радуги в стеклянной бутылке, и Уни-Верс не успевает ничего ответить, когда Кэрол падает на нее со спины, а Йон-Рогг скалится так, что местный предпочитает тут же ретироваться.

— Скука смертная! — вопит Кэрол и тянет Уни-Верс в сторону оставленного без присмотра корабля.

— Тебя никто не держит, — ехидно замечает Йон-Рогг, приподнимая брови, — можешь проваливать, Верс. Наверняка прямо сейчас кто-то нуждается в помощи бравой воительницы.

Уни-Верс фыркает, а Кэрол обиженно дуется, обхватывает ее за плечи и показывает Йон-Роггу язык. Ее лицо уже довольно известно, потому что Кэрол ввязывается во все, облетает планету за планетой и с энтузиазмом, совершенно непонятным Уни-Верс, рвется решать чужие проблемы.

— Я Капитан Марвел, а не бравая воительница, — фыркает Кэрол.

Йон-Рогг ядовито усмехается, срывает со стены листовку с ее изображением, где на межгалактическом значится «Птица Войны. Живой или мертвой» и трясет ей перед лицом Кэрол. Кэрол вырывает из его рук листовку и сжигает ее прямо в ладони, недовольно хмурится, но молчит.

Сирена прорезает тишину резко, так, что у Уни-Верс едва не закладывает уши. Она сбивается с шага, сбрасывает руку Кэрол и бегло оглядывается, не замечая ничего, что могло вызвать тревогу. Напряжение тут же накатывает и исчезает, Уни-Верс расслабляется и подбирается, готовая к атаке, однако ничего не происходит, только сирена продолжает разрывать барабанные перепонки на кажущейся вмиг опустевшей станции.

Странное ощущение онемения расползается от кончиков пальцев, и Уни-Верс опускает взгляд, разглядывая собственные руки. Она мельком ловит полный ужаса взгляд Кэрол, смотрит на Йон-Рогга и тонет в тягучем янтаре. Уни-Верс касается его ладони и усмехается, завороженно наблюдая, как их руки буквально рассыпаются, обращаются пеплом. Она не чувствует боли или чего-то еще, из горла вырывается смешок, и Уни-Верс думает, что хочет сделать кое-то еще. Она подается вперед, касается губами обветренных губ Йон-Рогга и не чувствует больше ничего, кроме теплого отпечатка.

Уни-Верс не слышит, как Кэрол непонимающе кричит, не чувствует, как рассыпается собственное тело. Голова потрясающе пустая, Уни-Верс кажется, что она уже вовсе исчезла, потому что все вокруг растворяется, оставляя только едва слышный шелест и оседающий перед глазами пепел. Уни-Верс видит перед собой янтарные смешинки, ощущает призрачное тепло на губах и ни о чем не сожалеет.