Хёнджин озирается по сторонам и рассматривает комнату. Несмотря на то, что здание выглядит ужасно, квартира Джисона выглядела хорошо. Интерьер выполнен в светлых оттенках, вперемешку с еловыми предметами мебели. Он замечает на стене фотографию. На ней Хёнджин и Джисон обнимаются на каком-то празднике. Это была неожиданная фотография, именно поэтому она искренняя и пропитана жизнью. Хван улыбается, вытирает выступившие слёзы и рассматривает её до того момента, пока Джисон не касается его плеча, переминаясь с ноги на ногу. — Я всё, мне стало легче. — Его голос, правда, звучит лучше. Не как раньше, но всё же. — Может, чаю? Зелёного. — Ты думаешь, я смогу отказаться от зелёного чая, да ещё в такой прекрасной компании? — Хёнджин усмехается и обнимает Джисона. — Я буду всё, что ты предложишь. Только расскажи мне всё, я хочу знать. — Он наклоняется к уху Джисона и рвано выдыхает в него. У Джисона мурашки по телу, а в душе буря: Хёнджин тут. Его Хёнджин сейчас рядом с ним, обнимает его и звучит подавлено. Это разбивает сердце Джисона, Хёнджин драгоценный, он не заслуживает боли, которую парень принёс ему своим исчезновением.

 — Я скучал, безумно сильно скучал. Я изводился каждый день, с того самого вечера, как ты ушёл. Ты даже чайник поставил. Он выключился в тот момент, как я понял, что ты ушёл. Я побежал искать тебя, но так и не нашёл. Пробежал бесчисленное количество улиц и районов, выплакал много слёз и сорвал голос. Это не принесло никаких успехов. Я был разбит долгое время, но после учился жить без тебя. Было слишком больно, Джисон. Я так и не смог нормально жить без тебя. И не думаю, что смогу. — Хёнджин делает прерывистый вздох, пытаясь не заплакать. Пару слёз стекают по щекам, падая с подбородка на кофту Джисона. Хан немного съёживается, крепко обнимая парня. Хёнджин не должен плакать, как и он сам, но, к сожалению, они сломлены долгим отсутствием друг друга в их жизнях.

Джисон вспоминает: чайник он включил специально, перед самым выходом. Он хотел, чтобы Хёнджин нашёл его и помог. На самом деле он бы не смог помочь, но ему хотелось надеяться на это. Хёнджин постоянно защищал его от боли, но в этот раз не защитил и пострадал сам. Джисон слышал, как истошно кричал Хёнджин на улице и как он плачет. Видел, как тот падает на колени и сдаётся. Ему специально дали это увидеть и услышать: чтобы он сломался и стал покорным сыном.

— Я знаю, Хёнджин, я знаю. Мне, правда, жаль. Я всё тебе расскажу. Только не уходи, прошу. Я не смогу без тебя. За этот год я в этом убедился. Джисона трясёт, но он не плачет, сдерживается. Хватит слёз, это их первая встреча за долгое время, она должна быть наполнена улыбками. — Я не уйду, никогда не уйду. Не хочу, чтобы больно было обоим. — Хёнджин отстраняется от Джисона, смотрит ему в глаза и гладит по голове. — Пойдём пить чай.