Аделаида Лебель была женщиной кротких нравов, с изощренным чувством юмора и сильным пристрастием к табачным изделиям. Если не всю жизнь, то точно ее большую часть эту женщину можно было видеть с сигаретой. Первая ее сигарета была самой обычной, какие пробуют дети в том самом возрасте, когда появляется тяга к необузданному, чему-то фальшиво-взрослому и дающему ложное представление о взрослой жизни.
Ее сигареты всегда отражались особым изяществом, даже на ранних порах становления взрослой и независимой личностью. Казалось, табак зародил ее характер, поспособствовал тому, какая она сейчас. Аделаида и впредь была как дым: загадочный в своей туманности, неспешно распространяющийся, как все ее решения.
Становясь старше, Аделаида, будучи девушкой с утонченным вкусом, отдала свое предпочтение трубке. Несомненно, в ее практике были и отцовские папиросы, привезенные старым другом семьи откуда-то с Кубы, но именно тогда она выяснила, что грубый «мужской» табак не для нее. А вот дымить своей тонкой, блестящей серебристо-черным от света керосиновой лампы в комнате, трубкой она любила.
Аделаида курила с тринадцати, но в отличие от остальных детей, которые будучи зависимы от идеи «быть в своих поступках и действиях старше, чем нужно», она всегда ощущала себя старше своего возраста. И не столько это сказывалось во внешности юной девушки, сколько показывалось в характере. Табак только придавал ей уверенности, закреплял статус просвещенной во всем том, о чем остальные и подумать не могли.
Я искренне сочувствую тем, кому доводилось общаться с Аделаидой не имея близкого общения ранее. При первом знакомстве женщина производит такое впечатления заядлой стервы, что забыть после ее просто невозможно. В этом и есть ее особенность, можно даже сказать фишка, притягивающая новых людей. Как бы вы не хотели забыть Аделаиду Лебель, она будет еще долго сидеть как червяк в яблоке в вашей голове.
Ее можно назвать мудрой женщиной, способной дать совет в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Ее аргументы всегда отличались особой резкостью, едкостью и контрастом, выделяющим ее на фоне других. Но никогда в спорах эта женщина не повышала голоса, не переходила на личности, пусть и знала, как зацепить собеседника, будучи едва ли знакомой с ним. Для победы ей хватало того, чтобы смотреть собеседнику в глаза с той самой едкой усмешкой, как бы давая понять, что он не прав с самого начала, хотя бы в том, чтобы спорить с Аделаидой Лебель было большой ошибкой. И, несомненно, выпущенные кольца дыма в лицо только закрепляли ее верховенство над ситуацией.
Аделаида всегда отдавала свое предпочтение той литературе, которая, по ее мнению, была яркой и насыщенной в плане сюжета. Ей не прельщал тот глубокий смысл, который пытается внести каждый писатель в свое произведение. Она говорила: «Вся эта ваша философская дребедень – полная чушь. Литература была создана не для того, чтобы выяснять все эти скрытые смыслы и «истинные» значения ситуаций, нет. Литература должна быть такой, которая абстрагирует человека от этой самой суеты тайных посланий, чего нам всем и так хватает в реальной жизни».
Женщина была чертовски хороша, а глаза у нее и впрямь были живыми, пусть и по большей части в них отражалась насмешка над окружающими. А заслужить ее доверие, чтобы отблеск в глазах выражал доверие к вам, а вечная ухмылка на губах стала добродушно-насмешливой, было крайне трудно.
Но изящность мисс Лебель была не только в характере и умелом владении ситуацией, но и конечно же во внешности. Если описывать ее как статную взрослую женщину, то любой назовет ее чертовски обворожительной. Свое предпочтение темным тонам и закрытым, надлежащим настоящей леди одеждам, она отдала еще в студенчестве. Это были темные кружева, оборки, длинные юбки в пол, тонкие перчатки и изящные, облегающие и создающие обворожительный контур рук, длинные рукава. Вкупе с темными короткими волосами, нередко украшенными какой-нибудь не менее поразительной бижутерией, и тонкой трубкой в руках ее образ смотрелся, как нечто завершенное и подходящее только ей.
В тридцать восемь Аделаида стала вдовой, хотя удивительно, как у этой едкой, кроткой женщины вообще появился муж. Но все же, к большому удивлению, нашелся такой смельчак, который мало того, что наглым образом добился ее компании, так еще и сумел завладеть сердцем. Седрик не был человеком столь же хитрым или острым на словцо, но был добродушным и даже отчасти наивным, что рука совсем не поднималась обидеть его и уж тем более отказать в ухаживаниях. Вот так, обычный клерк привлек и заинтересовал столь желанную женщину.
Их дуэт всегда был более чем гармоничным, таким правильным, и всем окружающим казалось, что так будет всегда, но Смерть не щадит никого. Аделаида и впрямь была подавлена в тот первый год без мужа. И даже не столько это было заметно в ее разговорах и действиях, сколько в живых глазах, переставших гореть тем смелым и дерзким нравом, который следовал за ней всегда.
Аделаида Лебель невероятная женщина, с глубокой душой, поразительными и такими отличающимися взглядами на жизнь, что порой мне казалось: она не из нашего мира. Такие женщины, которые умеют невероятно умело и надменно отстаивать свою позицию, оставляя своего собеседника в дураках; умеют поражать и увлекать глубокими разговорами – редкость в наше время, и я невероятно горжусь знакомством с этой фантастической женщиной.