Этот поздний вечер субботы вполне мог бы быть самым что ни на есть обыкновенным, но недавние события на авиабазе в Нижнем Тадфилде всё ещё словно отдавались отголосками по всему миру. Люди не помнили всего того, что произошло за эти несколько последних дней. Точнее, остались лишь какие-то туманные воспоминания, похороненные под толстым слоем логики и здравомыслия, которые буквально кричали о том, что подобное произойти ну никак не могло. Однако всё это было на самом деле, просто люди не были готовы смириться с такой правдой, а их природный механизм защиты как никогда пришёлся кстати, позволяя забыться ещё хотя бы на парочку столетий.

     Однако не все похоронили воспоминания где-то в глубине своего сознания, а некоторым и вовсе подобное не удалось бы. Например, одной странной парочке точно об этом не забыть, как бы сильно им этого, возможно, ни хотелось. Причина тому была весьма проста, даже банальна – они не были людьми. Один из них был демоном, а второй – ангелом. Сейчас они сидели в автобусе, который должен был ехать до Оксфорда, но по какому-то странному стечению обстоятельств направлялся в Лондон.

     Каждый из них думал о своём. Ангел переживал из-за сгоревшего букинистического магазина, в котором хранил свою обширную коллекцию книг. Всё это время он старался об этом не думать, но теперь у него уже не было причин откладывать эти мысли в долгий ящик. Демон же просто размышлял о произошедшем, пытаясь понять, а что это, собственно говоря, такое было. Мысли лениво волочились в его уже слегка затуманенной алкоголем голове. Зато он поймал себя на том, что они впервые сидели настолько близко, стоило только руку протянуть и можно было бы коснуться чужой молочной кожи. Обычно его друг, да и он сам, всегда держали вежливую дистанцию, садились на разные сидения, чтобы никому и в голову не пришло, что они вместе, но сейчас больше не нужно было прятаться. А ещё демон почувствовал почти нестерпимое желание удобненько устроиться на плече ангела и вздремнуть. Впрочем, он всё ещё старался держаться прямо, что давалось ему не очень легко, в отличии от его друга, который всегда держал идеальную осанку. Даже сейчас, после столь длинного и изнурительного дня.

     И всё же в итоге мысли обоих сошлись на одном и том же, а именно на последнем пророчестве Агнессы Псих: «С умом выбирай обличие, ибо скоро играть тебе с огнём». У обоих было странное тревожное чувство, что это пророчество имеет прямое отношение именно к ним. Они одновременно, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. В автобусе было немного пассажиров, да и те будто бы находились в каком-то трансе, однако они всё равно как-то странно посмотрели на переглядывающуюся парочку. Однако ни ангела, ни тем более демона это не беспокоило.

     – За нами наблюдают? – тихо поинтересовался Азирафаэль, нервно поправляя бабочку.

     Кроули прикрыл глаза, прислушиваясь. Как и всякий демон, он достаточно тонко ощущал внимание, сосредоточенное на его скромной персоне, просто потому, что демоны подобного пристального внимания не любили, оно часто сулило им неприятности, они предпочитали анонимность. Отрицательно покачав головой, он достал бумажку с последним предсказанием Агнессы из кармана пиджака и показал её ангелу:

     – Ты ведь подумал о том же, о чём и я?

     – Да, – неуверенно выдохнул ангел. – Похоже, это о нас. Думаю, сейчас не безопасно ехать ни к тебе, ни ко мне.

     – Согласен, – Кроули слегка напрягся, а бутылка вина в его руках стала медленно наполняться. Такие вещи лучше было обсуждать на трезвую голову. – Как думаешь, что твои попытаются сделать? С моими даже сомнений не возникает. Наверняка попытаются утопить меня в святой воде, как я Лигура, – Азирафаэль явно хотел что-то спросить, но демон его перебил. – Не спрашивай.

     – Тогда меня, наверное, сожгут, – нахмурился ангел. – Хм… Значит, нам придётся поменяться местами. Так? Выбрать обличие с умом.

     Кроули чуть не задохнулся от возмущения, потому что его друг поморщился, будто ему противила сама мысль поменяться с демоном телами. Смотрелось это, конечно, забавно, но какого?.. Впрочем, поднимать эту тему пока не стоило. Но всё равно, что такого в этом обмене? Противно оказаться в шкуре демона? Ох уж эти ангелы!..

     ***

     – Я попросил резиновую уточку, – Азирафаэль будто светился изнутри, настолько ему было весело и легко, – и заставил архангела Михаила сотворить мне полотенце.

     Демон, как и его друг-ангел, не смог сдержать смеха. Они сидели на скамейке и хохотали, пока Кроули невольно поймал себя на мысли, что их бредовая идея сработала лишь потому, что они действительно слишком хорошо друг друга знали, ведь времени на подготовку практически не было. К тому же им потребовалось найти укромное место для незаметного обмена своими физическими оболочками, а это тоже не так-то просто. В итоге они лишь бегло проверяли друг друга на вшивость. Если провалился бы один, под ударом бы оказались оба. Эта мысль на мгновение озарила его сознание, а улыбка невольно сползла с лица демона. Ох, ведь он-то был близок к провалу, не сдержал своей пакостной натуры, дыхнул пламенем в архангелов. Они могли что-то заподозрить, но ему просто повезло. А если бы не повезло? Азирафаэль заметил резкую смену настроения, впрочем, демон быстро придумал, чем объяснить это, не желая говорить о едва не погубившей их глупости. Да, змей всегда утверждал, что он оптимист, но речи Кроули скорее говорили об обратном.

     Рай и Ад против человечества… Эта мысль, похоже, Азирафаэлю в голову не приходила. И лучше бы он и дальше оставался в неведении, потому что на мгновение помрачнел и он. Однако Кроули такой расклад не устраивал. Он не хотел, чтобы ангел задумывался о таких вещах. По крайней мере, раньше времени. Сегодня они вполне могут отпраздновать свой триумф. Почему бы и нет? Не каждый день ангелу и демону удаётся обвести вокруг пальца и Рай, и Ад.

     – Ладно. Пора сваливать, – Кроули решил отвлечь Азирафаэля самым действенным способом. – Позволь мне искусить тебя обедом.

     – Я поддаюсь соблазну.

     От неземной улыбки ангела становилось светлее, что невольно заставляло демона улыбнуться в ответ. Она как лампочка освещала всё вокруг и согревала падшего, который, по обыкновению, постоянно ощущал холод, несмотря на внутреннее адское пламя, но только не в присутствии Азирафаэля. Кроули даже не врал самому себе о том, что ангел стал его персональным солнцем, а, как известно, хладнокровные змеи любят погреться где-нибудь на солнышке. Тем временем в «Ритце» чудесным образом освободился столик, и они поспешили туда.

     Лишь уже сидя в ресторане, Кроули понял, насколько сильно Армагеддон повлиял на них. Нет, Азирафаэль и раньше был весьма активным собеседником, от которого даже неугомонный демон иногда уставал, но сегодня что-то неуловимо изменилось в его поведении. Во-первых, он не стал отрицать своего тёмного начала, как и сам Кроули не стал отрицать то, что и в нём есть что-то хорошее. Во-вторых, случайных прикосновений определённо стало больше, он их не избегал. И выглядел при этом абсолютно спокойным и расслабленным. Он не боялся пересесть поближе или коснуться руки Кроули для привлечения внимания, когда тот слишком уж задумывался. И много улыбался, но не натянуто, как иногда бывало прежде, а искренне.

     Кроули смотрел на своего друга и жадно впитывал увиденное, как губка. Демон впервые ощущал себя настолько свободным. Да, их оставили в покое. Ненадолго. Но до тех пор, пока они там решали, что делать дальше, лучше просто немного отдохнуть и пожить в своё удовольствие.

     – Ты какой-то мрачный, – заметил Азирафаэль, моментально становясь таким же серьёзным. – Что-то не так?

     – Не обращай внимания, ангел. От дурных мыслей никто не застрахован, – падший оглянулся и заметил, как зал ресторана начал потихоньку пустеть. – По-моему, нам пора.

     – Да, ты прав, – просто согласился ангел, жестом подзывая к себе официанта. – Может, посидим ещё у меня? Как раз у меня есть несколько бутылочек прекрасного…

     – Давай, – бесцеремонно перебил его демон, зная, что предложенное Азирафаэлем вино в любом случае будет прекрасным. – Поехали.

     Машина Кроули осталась стоять напротив его дома, так как Азирафаэль водить не умел. Точнее, просто не видел необходимости этому научиться. Перемещаться он мог и без машины вполне успешно и быстро. Так что ехать до магазинчика ангела пришлось на такси. И даже в чёрном кэбе они не умолкали. Азирафаэль всё предвкушал увидеть свою книжную лавку, поскольку из-за всей этой суматохи он был вынужден утром наведаться к Кроули домой, а не к себе. А змей лишь тихонько посмеивался, игнорируя нетерпение ангела, решив пока не говорить тому о новых поступлениях. Хотя и тут же подумал, что он, как не самый большой фанат книг, вообще не должен был заметить что-то новенькое. Просто он так часто бывал у своего друга в гостях, что практически запомнил всю его обширную библиотеку.

     И только уже в магазине Кроули смеялся в голос, когда владелец лавки удивлённо рассматривал полки с новыми книгами: первые издания, да, однако тематика явно не подходящая для серьёзного букинистического магазинчика. Впрочем, всё было не так уж и плохо. По крайней мере, вся остальная коллекция была в целости и сохранности. Более того, Азирафаэль с удивлением обнаружил у себя ещё одну копию «Превосходных и Недвусмысленных Пророчеств Агнессы Псих». Видимо, Адам решил оставить эту книгу в качестве сувенира. На ней был даже точно такой же детский рисунок, какой был на книге Анафемы.

     Смирившись с небольшими изменениями, ангел пошёл искать припасённое вино, пока Кроули выбирал музыку. На самом деле демон предпочёл бы засунуть некоторые из пластинок друга в свою машину, которая превратила бы их в итоге в хиты Queen, однако смог выбрать что-то более-менее нейтральное и нравившееся им обоим. И снова демон ощущал стойкую разницу в поведении Азирафаэля. Едва уловимую, но всё же достаточно ощутимую. А может, это алкоголь уже вдарил в голову? Кроули не знал, да и не хотел знать.

     – О чём ты думаешь? – голос ангела вырвал Кроули из раздумий.

     – Я? Пытаюсь понять, что изменилось, – он задумчиво почесал рыжую макушку. – Раньше ты будто держался в стороне. А сейчас…

     – Я держался в стороне? – Азирафаэль был искренне возмущён. – Боюсь, ты заблуждаешься, мой друг.

     – Мы же не друзья. Помнишь? – тут-то Кроули понял, что изменилось, и ухмыльнулся. – Ты наконец-то перестал отрицать это, да? Враг на протяжении шести тысяч лет – это почти друг?

     Ангел не ответил, лишь слегка виновато потупился. Однако Кроули и этого было более чем достаточно. Усмехнувшись, он отпил из своего бокала и театрально сдвинул тёмные очки на нос, впиваясь взглядом янтарных змеиных глаз в друга, который выглядел как будто бы смущённым. Впрочем, он и был смущён. Нервно теребя в руках бокал, Азирафаэль старался не смотреть на Кроули, припоминая, как совсем недавно кричал о том, что их ничего не связывает. И пусть ни один из них не держал зла на другого, ангел чувствовал, что надо бы извиниться.

     – Ты же знаешь, что я ничего такого не имел в виду, – лихорадочно пригладив белокурые волосы, начал он. – Просто они наблюдали, а я испугался…

     – Не извиняйся, ангел, – Кроули снял очки окончательно, небрежно бросив их на рабочий стол букиниста. – Благодаря нашей маленькой афере я побывал наверху и знаю, какие они там все высокомерные сволочи. Хотя высокомерие, наверное, у всех ангелов в крови. Не находишь?

     Азирафаэль был рад, что демон не злился на него, но последние слова заставили его слегка нахмуриться. Сам-то ангел всегда считал, что это все демоны от мала до велика были высокомерными тварями, чего, разумеется, он бы не стал говорить вслух. Впрочем, раз уж эту тему всё равно подняли… Да и взять хотя бы Кроули, вот уж точно кто был высокомерным засранцем.

     – Высокомерие у ангелов в крови? – переспросил он, горделиво вздёргивая нос. – С чего это ты решил?

     – Ну, – Кроули задумчиво почесал рыжий затылок, лениво растягиваясь на диване, пока его собеседник продолжал держать осанку, сидя за своим рабочим столом, – вы же всегда на всё смотрите свысока. Буквально, – хохотнул демон, ткнув указательным пальцем куда-то вверх. – Хотя это и странно. Ведь гордыня является один из семи смертных грехов, и вас всех уже должны были скинуть к нам в преисподнюю.

     Возмущение Азирафаэля всегда забавляло Кроули. Вот и сейчас, наблюдая, как ангел буквально задыхался от негодования, картинно всплёскивая руками, при этом чуть ли не выливая на себя красное вино, демон смеялся, слегка щурясь. Эти провокационные темы могли занять их на несколько часов, и обоих это вполне устраивало. Они могли часами спорить о подобной ерунде, и хоть Азирафаэль всё время твердил, что они не имеют никакого права даже пытаться разгадать непостижимый замысел, он, как и Кроули, всё равно сидел, лениво попивал вино и гадал.

     – Ну, знаешь ли, мой друг, семь смертных грехов придумали не мы, а люди. К нам это не имеет никакого отношения. Да и к людям на самом деле тоже. Ты и сам знаешь! – предварительно поставив бокал на стол, мужчина сложил руки на груди, стараясь придать себе грозный вид, но на деле становясь ещё более милым, походя на нахохлившегося воробья. – Даже библию в её нынешнем варианте уже нельзя назвать той самой библией, к которой ангелы приложили руку. Люди навыдумывали всякого, а ты и рад, будто и не знаешь, как всё есть на самом деле. И вообще, высокомерие — это по вашей части.

     Последняя фраза была сказана как-то неуверенно. Наверное, потому, что не было уже ни своих, ни чужих, единственная сторона, которую приняли они оба, была их собственной. Рай отказался от ангела, Ад – от демона, оставив их на земле, а точнее, бросив. И если честно, то обоим им большее и не нужно было. Кроули уж точно, его подобная перспектива очень воодушевляла. Никакого Ада, никаких нудных заданий и ещё более нудных отчётов. Красота! Однако у Азирафаэля явно осталась ещё эта дурная привычка причислять демона к плохим парням, а себя – к хорошим.

     Кроули понимал, осознавал, что его друг ещё долго будет пытаться отделить чёрное от белого, так что даже не обратил на это внимание, решив, что со временем до ангела всё-таки дойдёт, что нет больше ни хороших, ни плохих, а чёрное и белое давно уже превратилось в серое. Особенно, если учитывать тот факт, что Рай начал сотрудничать с Адом. Жутковатая перспектива на самом-то деле.

     – Ты и сам знаешь, что я шучу, – спокойно ответил демон, разваливаясь на диване ещё больше, хотя, казалось бы, он и так уже занял весь диванчик, и глядя на ангела своим немигающим взглядом, от которого у некоторых людей наверняка бы пошли мурашки. – И, пожалуй, я бы сказал, что по нашей части не высокомерие, а понты, – демоническая улыбка заставила Азирафаэля поёжиться. – Нет, серьёзно, ты считаешь меня высокомерным?

     – А ты меня?

     Кроули удивлённо уставился на Азирафаэля, а тот уставился на него точно таким же поражённым взглядом. И неожиданно для себя же оба одновременно захохотали. Если кто-то наверху или внизу решился бы подсмотреть за ними, то искренне бы недоумевал всеобщему веселью. Благо, никто за ними не присматривал. Хотя, возможно, этот почти безудержный смех был причиной нервного перенапряжения? Ведь у них была очень трудная неделя позади всё-таки.

     – Квиты, – немного успокоившись, заговорил демон, садясь ровнее. – Знаешь, кто на самом деле высокомерные лицемерные пижоны? – мужчина резко подскочил на ноги, игнорируя слегка вздрогнувшего друга. – Наше начальство! Эти идиоты сидят себе в своих небесных кабинетах или же подвалах и совершенно ничего не знают о жизни на земле! Они просто выполняют какие-то там указания! Даже не различают, что есть добро, а что зло! Им сказали друг друга ненавидеть, и они ненавидят, не пытаясь даже разобраться в причинах! И из-за этих идиотов мы с тобой даже после шести тысяч лет дружбы всё равно не доверяли друг другу! Это же какой-то бред! Ты не находишь?

     Азирафаэль лишь закивал в ответ, наблюдая за мечущимся по магазину демоном. Да, из-за всего этого глупого противостояния даже они продолжали осторожничать, хотя, в отличие от других ангелов и демонов, были рядом, помогали друг другу и частенько составляли друг другу компанию с самого сотворения мира. Кроули вот только в отличие от своего друга редко притворялся, он всегда был прям в своих высказываниях, а вот Азирафаэль о себе такого сказать не мог. Он действительно считал себя немного лучше демона, просто потому, что у него перья были другого цвета, а по факту они никогда ничем не отличались друг от друга.

     Вот только в последние века, когда они уже действительно стали не просто пересекаться, а именно целенаправленно встречаться в укромных местах, Азирафаэль начал понимать, что Кроули прав, и им вовсе не обязательно держаться своих сторон, они вполне могли бы выбрать и свою собственную. Но было страшно. Очень. Это был именно страх уже, а не гордыня. И Кроули наверняка боялся тоже. Но теперь они свободны.

     – Предлагаю тост! – демон неожиданно остановился посреди магазина и поднял свой бокал. – За гордыню! А точнее, за то, чтобы эти горделивые пижоны наконец-то раскрыли свои глаза и поняли, что воевать друг с другом глупо! Да и с человечеством тоже! Воевать в принципе глупо!

     – За гордыню, – невольно улыбаясь, поддержал тост Азирафаэль.

     Бокалы опустели, и Кроули снова плюхнулся на диван, борясь с желанием вздремнуть. День действительно выдался насыщенным. Даже ангел уже не сидел так прямо, как раньше, позволяя себе совсем немножко расслабиться.

     – Кроули?

     – М-м-м?..

     – Ты побывал наверху ведь. И как тебе там сейчас?

     Демон резко выпрямился и широко распахнул глаза. На самом деле он не хотел рассказывать о своём визите наверх. Это вызывало нехорошие ассоциации. Ведь он думал, что если бы они не поняли смысл последнего пророчества, то это именно Азирафаэль горел бы сегодня, а не он. Но ему задали прямой вопрос, на который надо было ответить.

     – Пустовато. Кажется, раньше там было не так уныло. И всё же, как я и сказал, что вверху, что внизу, везде одни и те же высокомерные ублюдки, – пожал плечами Кроули. – Твой этот Гавриил вообще отдельный случай. Даже Вельзевул по сравнению с ним ничего так. А как тебе внизу?

     – Темно, сыро и холодно, – не заметив перевода стрелок, искренне ответил ангел. – Теперь понимаю, почему ты так полюбил землю.

     – Демоны не любят, – хохотнул змей, прекрасно понимая, что слегка лукавил. – Но ты прав, лучше уж земля, чем этот сырой подвал, где тебя согревает лишь собственный внутренний огонь, – и тут он вспомнил ещё кое о чём. – Кстати, ангел, почему ты вчера так морщился от перспективы поменяться телами, будто это одно из самых отвратительнейших занятий? Это ж просто физическая оболочка.

     – Да, просто оболочка, но не моя, – Азирафаэль снова потупился, стараясь избегать взгляда друга. – И нет, я не считал это чем-то отвратительным, просто ты остро всё ощущаешь, да и вообще… – он принялся оглядываться, будто ища поддержки от своих любимых книг. Не нашёл. – Тебе не кажется, что это было несколько странно?

     О да, ещё как казалось. Кроули чуть не рехнулся, когда в отражение вместо себя увидел Азирафаэля. Это было очень странно. Но это же просто тело. Равнодушно пожав плечами, змей лишь в очередной раз приложился к бокалу. В голове было достаточно легко и пусто, так что думать не хотелось совсем. Но очень уж хотелось понять причины странного отвращения друга.

     – Странно. И что?

     – Ладно, – мысленно смирившись с тем, что Кроули может поднять его на смех, Азирафаэль выпалил: – Просто, что если бы они пришли за нами не на следующий же день, а, скажем, через неделю? Притворяться тобой в течение дня это одно, но есть же определённые аспекты жизни, рамки, которые преступать бы не хотелось…

     И демон действительно рассмеялся, но не из-за того, что считал это чем-то глупым, а из-за того, что его друга смущало то, что они могли застрять в чужих телах на неопределённый срок со всеми оттуда вытекающими. У Кроули не было чувства стыда, во всяком случае, он старался в это верить, а вот ангел явно был бы смущён, если бы ему пришлось, скажем, принять душ в облике демона. Правда, в глубине души, если она всё же имелась у него, Кроули подозревал, что неделя в облике ангела сильно бы повлияла и на него самого. Но всё равно это было так глупо!

     Змей всё смеялся и смеялся, почти не замечая, как Азирафаэль обиженно смотрел на него. Почти. Кое-как успокоившись, Кроули едва не рассмеялся вновь, увидев в очередной раз нахохлившегося ангела. А потом неожиданно улыбнулся, но не привычно демонически, а, скорее, как мальчишка:

     – Только тебя могла смутить такая мелочь. А я-то решил, что ты посчитал это оскорблением, мол, ты слишком хорош для оболочки павшего, – ангел открыл было рот, но Кроули лишь со смешком отмахнулся. – Не извиняйся. Мы уже выяснили, что гордыня – не наш порок.

     – Ты не совсем прав, – решился тихо признаться владелец магазина, виновато отводя взор. – Я всегда считал, что цвет перьев делает нас разными. Что я немного лучше, раз не знаю порока, – змей слегка напрягся. – Ты это всегда чувствовал, я знаю. Как я чутко ощущаю положительные эмоции, так и ты чутко ощущаешь негативные. Во всяком случае, мне так показалось, пока я был тобой. Я прав? – тот просто кивнул, глупо отрицать, что всё зловещее – это по его части. – Но теперь я понимаю, что без сомнений доверю тебе жизнь, а им, – он картинно ткнул пальцем в небо, – я не доверил бы ни одного своего пера. Так что я всё равно должен…

     – Ой, да замолчи ты уже! – такая честность ангела была очаровательна, но она же и смутила демона, он почувствовал себя как-то неуютно, захотелось сменить тему. – Про меня ты и так всё знаешь. А насчёт них ты прав, я бы им не доверил… да ничего бы не доверил! И как я уже говорил, они явно попытаются достать нас снова. Так что, учитывая все обстоятельства, думаю, нам надо держаться вместе.

     Смена темы никого не обеспокоила. Азирафаэль даже как будто ждал этих слов. На его лице не было и намёка на удивление. Да и Кроули это не особо смущало. Наоборот, им надо было обсудить этот момент. Ведь теперь они единственные, кто есть друг у друга. Они должны прикрыть тылы.

     – А мы разве и так не держимся вместе? Последние века уж точно, – улыбнулся ангел.

     – Я имею в виду другое, – нахмурился демон. – Нам нужно не просто пересекаться время от времени, а именно поддерживать контакт, чтобы в случае чего каждый из нас мог бы оповестить другого. И если бы один из нас сваливал куда-нибудь, другой об этом знал. А то так случайно через парочку столетий один из нас узнает, что другой сгинул. Не знаю, как тебе, но лично мне такое не по нутру.

     Азирафаэль нахмурился, обдумывая слова демона. А сам Кроули невольно снова вспоминал этот чёртов пожар в этом самом магазине, языки пламени, жадно лижущие старые книги, струю из гидранта, сбившую его с ног, и собственный отчаянный вопль. Нет, он определённо не хотел бы пережить подобное снова. Однозначно нет. Даже сейчас, сидя посреди книг, которые будто никогда и не горели, ему всё ещё чудился запах гари. Ему всё ещё казалось, что его мир погибал вместе с ангелом…

     – Ладно, ты прав, – согласился тот. – Что предлагаешь? Помимо всего того, что мы и так уже делаем. Съехаться?

     Кроули не очень-то возражал бы против этого варианта, но прекрасно понимал, что букинист так шутит. Может, когда-нибудь они и обсудят это всерьёз, но не сегодня. Поэтому, пока владелец лавки посмеивался, змей выудил из внутреннего кармана пиджака свой айфон, повертел его в руках, словно размышляя о чём-то. Мгновение и в руках демона было уже два абсолютно одинаковых чёрных айфона. Ещё мгновение и один из них стал белым. Азирафаэль слегка завис, пока Кроули возился в настройках белого телефона. И удивлённо моргнул, когда змей протянул этот самый телефон ему.

     – Я что-то не понимаю…

     – Так мы сможем всегда быть на связи. Так как эти два айфона по сути своей один, мы сможем дозвониться друг другу из любого уголка вселенной. Плюс мы всегда сможем друг друга отыскать благодаря им, – ухмыльнулся демон, нетерпеливо тряхнув рукой, требуя друга уже забрать телефон себе. – Маленькое безобидное чудо.

     – Ты же знаешь, я ничего не смыслю в этих современных… гаджетах, – впрочем, это звучало недостаточно убедительно. – Серьёзно, я…

     – Не глупи. Всё меняется, а ты цепляешься за пережитки прошлого. Неужели тебе не интересно ничего из того, что придумали люди?

     – Ну… – Азирафаэль задумался, всё-таки беря белый айфон в руки с какой-то опаской. – Вообще-то интересно. Интернет, например. Только там слишком часто ангел может наткнуться на нечто греховное, так что у нас наверху это не приветствовалось. Но с другой стороны, если теперь я там не в чести, то, может, пора немного расширить рамки дозволенного? Это же не сделает меня падшим? – Кроули даже не скрывал своего восхищённого взгляда. – Только я всё равно мало что в этом понимаю. Поможешь?

     – Смирил-таки свою гордыню, – ухмыльнулся демон, наблюдая, как его друг вздёрнул нос и слегка поморщился. – Помогу, конечно. Садись сюда. Будем изучать твой новый телефон.

     Кроули гостеприимно похлопал по дивану, садясь ровнее и освобождая место для Азирафаэля. Тот нахмурился, но послушно пересел. Достав уже свой чёрный телефон, змей велел ангелу смотреть и запоминать.

     Время будто замедлило свой ход здесь, среди книг. Приятный тёплый свет заливал помещение, в воздухе витал знакомый аромат пыли и старых бумажных страниц, на узком диванчике сидели ангел и демон непростительно близко друг к другу. На лице Азирафаэля то и дело мелькала виноватая улыбка, а Кроули терпеливо что-то объяснял и иногда попивал вино из своего бокала. Не было неловкости, лишь спокойная беседа между теми, кто должен был называть друг друга врагами. Посланник Рая смиренно выслушивал выходца из Ада, стараясь не показывать своё раздражение. Привыкший делать всё по-своему он соглашался, что он безнадёжно отстал от времени, в чём-то ошибался, и это касалось не только пресловутого айфона в его руках.

     Кроули радовался, что ангелы обладали высокой степенью обучаемости и трудолюбием, потому что, возьмись он обучать какого-нибудь демона, уже через десять минут бы сорвал голос от криков. С Азирафаэлем же было гораздо проще, пусть тому и не очень нравилось оказаться в роли ученика, а не учителя. Однако он старательно запоминал сказанное и повторял самостоятельно. Не все ангелы были такими консерваторами, как Азирафаэль, уж в этом-то Кроули был уверен. Когда его притащили наверх, он готов был поклясться, что видел какого-то белокрылого на гироскутере. А вот Азирафаэль даже наверняка не знал точно, что это такое.

     В какой-то момент Кроули просто залюбовался. Сведённые к переносице брови, складка на лбу, вечно топорщащиеся светлые кудряшки, будто пёрышки, небольшая старинная оправа, которая каждый раз его удивляла, ведь у ангелов прекрасное зрение, и было непонятно зачем очки Азирафаэлю, но тот лишь отмахивался и всегда отвечал, что это для полноты образа, а ещё эта дурацкая бабочка, без которой демон уже не представлял ангела – всё это отпечатывалось в голове змея, каждая деталь. Он жадно старался запомнить своего друга таким: расслабленным и открытым, не пытающимся и дальше следовать глупым устаревшим правилам Рая. Теперь оставалось лишь приглядывать за ним, а то недавно обрётший свободу ангел мог так случайно и глупостей наделать. И будь Кроули дважды проклят, если он позволит своему другу сделать что-то такое, за что его предпочтут скинуть с Небес в Преисподнюю.

     Демон, в отличие от ангела, никогда не притворялся и не пытался обмануть себя. Он знал, что ему порой мало просто дружбы с Азирафаэлем, но все эти столетия успешно игнорировал этот факт. В конце концов, он же всё-таки демон, соблазн и искушение – это его работа. Однако теперь это уже было глупо, он больше не мог и дальше врать самому себе. Только он пока ещё не определился, чего именно хотел бы от ангела. Знал лишь то, что теперь-то Азирафаэлю от него не отделаться.

     В мире людей, жизнь которых скоротечна, очень сложно не привязаться к единственному, кто вместе с тобой шагал по эпохам.

     – Кроули?.. – голос ангела донёсся будто издалека, вырывая демона из раздумий.

     – А? – змей наконец-то попытался сосредоточиться на реальности, а не на своих мыслях. – Прости, задумался. Что такое?

     – Я спрашиваю, почему у меня есть твоё фото на звонке, а у тебя моего нет?

     – Наверное, потому что я тебя не фотографировал, умник.

     Азирафаэль выдал своё чересчур неловкое «оу», в очередной раз заставляя демона умиляться ангельской невинности и тугодумности. Пока букинист переваривал услышанное, Кроули боролся с соблазном рассмеяться и улыбнуться идиотской счастливой улыбкой. Похоже, алкоголь наконец-то начал на него действовать: напряжение последних дней потихоньку сходило на нет и приходило осознание, что они наконец-то в безопасности, что Азирафаэль в безопасности.

     – Тогда, может, сфотографируешь меня? – задумчиво предложил ангел, беря со стола свой бокал вина. – А то это как-то нечестно.

     – Ты же помнишь, что можешь просто удалить мою фотку? – ухмыльнулся змей, но собеседник лишь кивнул. – Ладно. Только фотографировать я тебя буду исподтишка. Помнится, я как-то тусовался с одним фотографом, так вот он всегда говорил, что лучшие снимки – это те, о которых объект съёмки даже не догадывался, то бишь не видел камеры.

     – Но я ведь теперь знаю, что на меня в любой момент могут направить камеру? Разве это не отменяет эффекта неожиданности?

     – С таким же успехом можно вспомнить про Армагеддон, – фыркнул на это демон. – Мы с тобой о нём знали, но, когда он наступил, всё равно в штаны наделали.

     – Ты явно больше меня испугался!

     Ангел рассмеялся в очередной раз за этот долгий вечер, и смех этот был настолько искренним и мягким, что хорошее настроение букиниста невольно передавалось его другу. Он сел более расслабленно, опершись локтем на подлокотник дивана, поудобнее перехватил бокал красного и вздрогнул из-за звука затвора камеры. Удивлённо вскинув брови, Азирафаэль встретился со змеиным взглядом друга и увидел его довольную улыбку. Кроули победно вскинул руку с зажатым в кулаке айфоном вверх, а затем принялся рассматривать получившийся снимок.

     Демон молчал и вглядывался в экран, а ангел неожиданно не мог отвести от него взгляда, точнее, от его глаз. В их первую встречу, произошедшую ещё до истории с яблоком, Азирафаэль думал, что этот взгляд янтарных змеиных глаз его не пугал, конечно, но заставлял нервничать. Ему казалось, что где-то там, на дне этих глаз, буквально плясали черти. Но в то же время в этом было что-то необычное. Видеть их движение, приспосабливающиеся к освещению зрачки, переливающуюся радужку было очень необычно. Вот и сейчас он невольно замер, разглядывая, как зрачки друга, несмотря на достаточно яркое освещение, начали расширяться, темнея.

     Почувствовав на себе взгляд ангельских глаз, Кроули тут же отвёл взгляд от экрана и усмехнулся, передавая телефон Азирафаэлю. Выглядел он крайне самодовольным, и, взглянув на экран, ангел понял причину. Кадр вышел идеальным: старенький, закрытый гобеленовым покрывалом диван, книги на полках, приглушённый тёплый свет и расслабленный ангел, с улыбкой смотрящий куда-то вниз. На лице был лёгкий румянец, но пока что ещё никакого жирного блеска, который появлялся на лицах обоих, когда они выпивали слишком много. Вокруг глаз – милые морщинки, похожие на гусиные лапки, глаза прикрытые, но всё равно как будто искрящиеся теплом, хотя и казались при данном освещении более тёмными, серыми, как тучи. К слову, мягкий свет будто подсвечивал светлые волосы, путаясь лучиками где-то в этих кудрях, создавая своеобразный нимб вокруг головы ангела, будто в реальном мире стала видна его сущность. Да и улыбка была не совсем такой, как обычно, более мягкая, что ли, почти что нежная. Конечно, бокал в ухоженных пухлых руках намекал, что мужчина на фото уже не трезв, но это мало что меняло, он всё равно был милым.

     Азирафаэль удивлённо разглядывал снимок самого себя. Он никогда не испытывал иллюзий по поводу своей внешности, знал, что она была ангельской, невинной, но в целом не особо запоминающаяся, обычная. Однако на фото ангел видел довольно интересного мужчину средних лет, как будто он смотрел на себя чужими глазами. Глазами Кроули?..

     – Вау! – протянул демон, не скрывая какой-то иронии в голосе. – Вот уж не думал! Гордыня нам, конечно, чужда, но вот тщеславие самое то!

     – Тщеславие? – Азирафаэль рассеянно уставился на друга, который продолжал себе веселиться, попивая вино. – Я не тщеславен! – возмутился он, как только до сознания дошёл смысл сказанного. – Просто я поражён твоим талантом фотографа!

     – Отпирайся сколько хочешь. Все мы знаем, что ангелам не чужд лёгкий нарциссизм.

     – В таком случае, ты действительно не падший, потому что в тебе нарциссизм просто зашкаливает, демон.

     – Один-один!

     Кроули поднял руки в примирительном жесте. А букинист неожиданно попытался вспомнить хоть одну их ссору, в которой бы он уступал другу, и не смог. Когда дело не касалось их взглядов на действия Всевышнего, Кроули всегда уступал первым, с лёгкостью соглашаясь с ангелом, даже когда тот был не прав, или прибегая извиняться, хотя делать это должен был Азирафаэль. Почему-то раньше он не замечал этой странной покладистости демона, будто и не хотел замечать. Но сейчас увидел так явственно, что развидеть уже вряд ли удастся.

     Существа, которым сон не был жизненно необходим, даже не заметили, что уже наступило утро. Солнечные лучи пробирались в лавку сквозь небольшие щели в портьерах, однако они их игнорировали, болтая о чём-то своём. Звуки просыпающегося города постепенно проникали в тихую комнату, где было слышно лишь два голоса да тиканье часов. Но даже когда засидевшиеся заметили наступившее утро, они не торопились расходиться. Не хотелось. Раньше они всегда были ограничены и во времени, и в темах разговора, однако теперь они были на своей стороне.

     Кроули то и дело поддевал ангела, напоминая ему о не самых приятных его поступках, заставляя Азирафаэля невольно убеждаться, что змей прав – тщеславие и высокомерие ему вовсе не чужды. И будь семь смертных грехов, придуманные людьми, реально условиями попадания в Ад, он бы, как и все другие ангелы, уже давно был бы внизу, а наверху никого бы не осталось. С другой стороны, Ад всё же был бы пуст, потому что все истинные грешники здесь, на земле, как говорят люди. Парадокс, исходящий исключительно из людских противоречивых суждений, из самой их противоречивой природы.

     Так или иначе, Кроули так увлёкся беседой, что даже не заметил мелькнувшего в руках друга телефона и уж тем более не услышал звука затвора, потому что звук был предусмотрительно выключен. Просто Азирафаэлю захотелось проверить слова Кроули. И ангел, несколько часов назад боявшийся взять айфон в руки, оказался неожиданно проворным. Зато теперь у него тоже было достаточно красивое фото друга, на котором была видна вся шкодливая суть демона. На снимке был Кроули, привалившийся к одной из колонн, с полупустой бутылкой вина, ехидной улыбкой и золотыми, искрящимися озорством глазами. Теперь всё было честно. Однако показывать змею удачный кадр Азирафаэль не стал, решив, что тот может вспылить на ровном месте и что это может остаться его маленьким секретом.

     К тому же теперь они оба знали, что Кроули был не до конца честен. Когда люди только изобрели очки, Кроули стал одним из первых, кто стал их носить, более того, возможно, это именно демон подкинул человечеству идею об очках. Да, среди людей это было необходимостью, ведь надо было скрывать свою демоническую суть, но с Азирафаэлем он мог не притворяться, но всё-таки даже при ангеле старался очки не снимать. Когда же букинист вполне резонно поинтересовался причиной, тот бессовестно соврал, что змеиные глаза довольно чувствительны к свету. Тогда Азирафаэль поверил, но теперь, побывав в шкуре своего лучшего друга, он знал, что тот врал. Да, он видел несколько иначе, но, вопреки ожиданиям, его зрение вовсе не было хуже, наоборот, оно почему-то было острое, хотя у змей и должны были плохо обстоять с этим дела. Однако у Кроули было великолепное зрение, он видел как в кромешной темноте, так и при ярком свете без какого-либо дискомфорта. И теперь Азирафаэль понимал, что тот прятал свои змеиные глаза просто потому, что они напоминали ему о падении. И хотя Кроули был достаточно хорош собой, эта деталь его внешности заставляла демона искренне недолюбливать своё отражение в зеркале.

     Ему действительно были чужды и высокомерие, и тщеславие, как бы змей ни старался продемонстрировать обратное. Он просто был собой и не притворялся.

     Хотя, возможно, у Кроули была ещё одна причина для того, чтобы носить очки, не снимая. Но об этом Азирафаэль вряд ли узнает.