Фенрис: Почему тебе постоянно везет на такие ситуации?

Хоук: Ты о чем?

Фенрис: Гномы нападают, незнакомцы являются, древние загадки всякие... безумие.

Хоук: Подарок судьбы.

Фенрис: Я бы на твоем месте его вернул.

Если бы простого обывателя попросили сказать, из- за чего всё началось, то он бы, несомненно, ёмко высказал всё, что он думает о магах (а кто- то – и о храмовниках), не забывая добавить, что Взрывом Конклава – или чем- то подобным, - эта история и должна была закончиться, а уж, что пошло дальше, только следствие и стечение обстоятельств. 

Если бы этот же вопрос задали, скажем, Варрику Тетрасу, то гном, кое- что немного приукрашивая, выдал бы целую историю, мягко намекая на то, что в случившемся беспределе виноваты, пусть и косвенно, участники злополучной Экспедиции, откопавшие трижды проклятый Красный лириум, который и запустил дальнейшую цепочку событий. 

Если бы поинтересовались мнением Мариан Хоук – в кои- то веки, - то им бы женщина ответила, что все напасти из- за того, что одни умники (здесь следовал кивок в сторону Мередит и Орсино) были заправскими идиотами, которые не могли ни физически, ни морально решать свои собственные проблемы и вечно перекладывали их на чужие плечи (здесь Мариан указывала на себя). 

Ну, и ещё в одном неуравновешенном маге, который пригрел внутри себя духа Справедливости. И вместо того, чтобы лечить и спасать людей (что было бы куда плодотворнее и выгоднее), занялся форменным терроризмом (и даже втянул её саму). И, когда киркволлькая церковь взлетела на воздух, Хоук впервые прочувствовала весь спектр «любви» Фенриса к магам. Не будь Андерс её другом, женщина бы его придушила на месте. А так – рука не поднялась на засранца. 

Итог: Себастьян обиделся и, гордо развернувшись, сбежал из Киркволла обратно в Старкхевен, обещая вернуться (за головой Андерса, но уже вместе с армией); Фенрис чуть не убил Мариан (к счастью, фигурально, а не буквально), и после боя эльф высказал всё, что думает о магах и одном одержимом – в частности; а в подарок к этому шла полномасштабная борьба магов и храмовников.

И, разумеется, женщина не нашла лучшего способа для исцеления своего разбитого сердца, чем сунуть шею в очередную петлю. Мало ей было Киркволла – захотелось посмертной славы! 

«Ну, и кто здесь идиотка?» - хмыкала себе под нос женщина, она посылала в разжиревшего демона молнию за молнией, отвлекая его от Максвелла и Логейна, убегавших к разрыву.

Кошмар вопил и стрекотал над головой Хоук, когда она, перекатившись по земле, проскочила под его многочисленными лапами – и запустила в него огненным шаром. Массивная туша демона поспешно развернулась – и одна из лап отшвырнула волшебницу назад.

Проехавшись на спине, Мариан перекувыркнулась и встала на корточки. Она метнула быстрый взгляд в сторону отступавших товарищей – пульсировавший зеленью разрыв стянулся в небольшую точку и схлопнулся, не оставляя путей для отступления. 

«Хотя бы эта махина не вылезет в Адаманте – уже хлеб,» - слабое утешение, но у Хоук нет времени для размышлений и философии: Кошмар, заметивший, как хитро его провели, издал пронзительный крик, в котором слышалась досада и ненависть – и губы женщины, против воли, сложились в усмешку: о, как она любила подобные вопли у своих противников!.. 

Правда, когда со всех сторон потянулись то ли небольшие воплощения демона, то ли его прислужники, Мариан бросилась наутек, петляя и скрываясь за скалами и камнями. Сонмище тварей Тени ревело ей вслед, спеша следом. Демоны Отчаяния пару раз задевали её своими воплями, и волосы Хоук серебрились от изморози и инея. 

Изредка магесса огрызалась различными заклинаниями, искренне жалея, что на этих существ не действует магия крови (к слову, ещё одна причина, по которой Фенрис шипел на женщину – и пару раз символически показывал, как хочет её придушить). Это было разрушительное оружие против врагов из плоти. 

«Везучие ублюдки…» - шипела себе под нос Мариан, которую чувство юмора сейчас оставило, хотя ей и хотелось съехидничать, что демоны испытывают к ней исключительно «трепетные» чувства. 

Послышался треск – и спину Хоук обожгло болью: вскрикнув, женщина упала, несколько раз перекатившись, пока не врезалась в одну из стен- скал. И, встряхнув головой, волшебница подняла взгляд на того, кто сбил её с ног.

Многоглазая рогатая голова демона гордыни разразилась низким хохотом – и в этом было даже что- то символическое. Всю свою более- менее сознательную жизнь Мариан верила свою исключительность, и она сама нисколько не боялась искушений и козней демонов, хотя ей приходилось встречаться с ними гораздо чаще, чем положено приличному магу. Гораздо- гораздо чаще… 

… и вот теперь расплата, кажется, все- таки настигла и такую птицу высокого полета как Хоук. 

Но, прежде чем на голову женщины опустился очередной разряд молнии, сбоку, сам собой, распахнулся ещё один разрыв.

«Дыхание Андрасте! Максвелл, это же опасно, чтоб тебя!» - мелькнуло в голове, но не помешало Мариан ласточкой метнуться вперед, слыша за спиной недовольное рычание демона. 

Волшебницу мотало из стороны в сторону, а перед глазами рябило от ядовито- зеленых, почти желтых всполохов Завесы. Хоук сдавливало со всех сторон, выталкивая из груди воздух – и потом внезапно швырнуло вниз. 

Женщина скорее слышала, чем видела, как разрыв сам сомкнулся – и кругом воцарилась лишь звенящая тишина. С трудом Мариан расцепила веки – рядом только густо растущие деревья («Зато ясно, что это не Западный Предел!») и ни малейшего признака дороги. Последнее – так особенно обидно, хотя и терпимо: первый раз, что ли, находить путь оттуда, откуда другие не выбираются? 

«Ещё на свадьбе погуляем. Чьей- то,» - как назло, Авелин была уже замужем, а остальные друзья и знакомые Хоук не торопились вступать в брак. Вся надежда была на Максвелла, которого не первый раз замечали в компании Жозефины. Главное, чтобы они не решили на радостях жениться, например, завтра. 

С трудом выдохнув, женщина осторожно села, боясь сделать лишнее движение: её тело, казалось, хотело развалиться на части после всех сегодняшних приключений в Тени. И лишь когда перед глазами перестало двоиться, а мышцы перестало сводить в болезненных спазмах, Мариан огляделась по сторонам. 

Никаких, даже смутно знакомых ориентиров. Бресилианский лес? Изумрудные могилы? Сердце Вольной Марки? Ещё что-нибудь?

«Не буду ломать над этим голову, - тем более что последняя раскалывалась от мигрени, и будь рядом какая- нибудь река или озеро, женщина залезла бы туда с макушкой. Даже если бы было холодно. – Нет, вряд ли я где- нибудь в Ферелдене: слишком тепло». 

Несмотря на марчанские корни, Мариан душой была настоящей ферелденкой, и, хоть листва и изрядно обмакнута в желтые, рыжие и багряные тона, сам воздух ещё теплый. Очень теплый. Да и походило это скорее на начало осени, в то время как в Ферелдене уже давным- давно наступила зима. 

Последняя мысль резанула волшебницу по сознанию точно клинок. 

«Подождите…» - Хоук ещё раз огляделась, чувствуя, как внутри поднимается удушающая волна паники: она кинулась к разрыву только потому, что была уверена, его открыл Тревельян, пытаясь её вытащить – но выбросило её совсем не в Западном Пределе, а если допустить, что время в Тени течет по- другому, и Максвелл открыл разрыв в каком- то другом месте, то почему нет самого «открывателя»? 

Сглотнув, женщина повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую: может ли это быть продолжением Тени? Каким- то её ответвлением? 

«Спокойно, Мариан, спокойно,» - Хоук сделала глубокий вдох и выдох, призывая себя мыслить рационально, и вообще напомнила себе, что ей, как бы, уже тридцать два года, за плечами – почти восемь лет совсем не мирной жизни, да и звание Чемпиона ей не за сбор эльфийского корня дали. 

Сейчас не время для паники. Совсем. Паниковать – или злиться, как карта ляжет, - Мариан будет тогда, когда вернется к цивилизации, желательно, перед этим хорошо поужинав и растянувшись на кровати. 

Взлохматив волосы на затылке, женщина оперлась посохом о землю и, кряхтя сквозь зубы, поднялась. Её шатало и штормило, точно пьяного матроса. В мыслях, против воли, всплыла Изабелла с её ехидными замечаниями на тему выпивки и моря – и лицо Хоук само расщедрилось на ностальгическую улыбку. 

«Будто первый раз возвращаюсь из задницы дракона побитая как собака, но не побежденная!» - хохотнула себе под нос женщина, осторожно похромав… куда- то. Это направление волшебница определила как «прямо», за не имением иных ориентиров. 

Минут через пятнадцать, когда магесса остановилась, чтобы передохнуть, запас маны наконец восстановился, приятно удивив Хоук: из Тени она сбегала почти с нулевым резервом, едва не выжигая его до последней капли – такое бывало и раньше (за исключением приключений по ту сторону Завесы), но тогда магия восстанавливалась гораздо дольше. 

Это было настолько приятно, что становилось подозрительно: нет ли здесь подвоха? Ни лириума поблизости, ни лириумного зелья под рукой – и такие щедрые подарки? 

«Не верится мне что- то в благость Создателя, совсем не верится…» - не то что Хоук отрицала его существование, просто она была очень скептичной андрастианкой, которая верила, что «дары» достаются только после долгой и кропотливой работы, а если на пути и появляется бесплатный сыр, то… чаще всего – это Фенрис, а у беглого раба из Тевинтера неприятностей было лишь немногим меньше, чем у самой Мариан.

Воспоминание об этом треклятом эльфе заставило женщину поморщиться, как если бы у неё разом разболелись все зубы, а до кучи – заныл живот. Нет, определенно, нужно быть мазохисткой, чтобы любить этого невыносимого мужчину! 

«С чем могу себя и поздравить…» - хмыкнула Хоук, остановившись лишь затем, чтобы наложить на себя лечебное заклинание: на глазах волшебницы с её кожи сходили синяки и ссадины, словно это не она только что марш- броском промчалась по Тени, а потом – вывалилась из разрыва демон знает где. 

… именно за этим занятием её застал какой- то мужик с вязанкой хвороста на горбу, и едва он увидел свечение вокруг женщины, то тут же уронил свою скромную ношу на землю и крупно задрожал. 

«Вот же… невезение какое!» - Мариан прикусила губу: она, конечно, отступница, но это не делало из неё монстра! Даже если она и использовала магию крови (когда её в бою совсем прижимали к стене) и могла сжечь неприятеля легким движением руки – это вовсе не делает из неё маньяка- психопата! И вообще, она – милая девушка (вне зависимости от возраста и рода занятий). 

А значит, пришло время использовать свое очарование.

- Вам не стоит бояться, я не причиню вам вреда! – выдала женщина с самой милой улыбкой, что если не знать, как она победила Аришока на дуэли, в голову бы не пришло, что Хоук может хоть кого- то обидеть. – Я путешествую по миру и, кажется, заблудилась. Вы не подскажите, где я? 

Мужчина не оценил её стараний и, напротив, побледнел ещё сильнее и даже чуть присел. При этом он отчаянно моргал, не сводя застывшего взгляда с Мариан. Это даже немного раздражало: если уж ждешь, что тебя превратят в лягушку, то зачем так покорно стоять и ждать своей участи? 

Нет, Хоук не против! Ей- то как раз такое поведение только на руку: не хватало ещё догонять перепуганного крестьянина, чтобы объяснять ему, какая она хорошая и добрая. 

- Это Ферелден? Или Орлей? Может, Вольная Марка?.. – женщина старалась контролировать улыбку на лице и поддерживать дружелюбный тон, заодно убирая посох за спину – чтобы лишний раз не нервировать беднягу. – Вы простите за такие глупые вопросы, но со мной столько всего произошло в последнее время…

При этом Мариан делала небольшие шаги, стараясь незаметно приблизиться. Медленно, потихоньку, чтобы не спугнуть своего неожиданного собеседника, который сейчас её единственная путеводная ниточка из леса, а уж в городе или деревне она узнает, где находится, а там – и выберется к цивилизации. Может, даже в Скайхолд завернет, чтобы надрать уши Максвеллу за такие «прыжки» в пространстве. И вообще, нечего баловаться с малознакомой магией. 

«И вообще, пора заканчивать с приключениями! - решила для себя Хоук, напоминая, что с годами не молодеет, и вообще, у неё уже такой возраст, когда давно пора обрасти мужем и детишками. Да и кости ноют на погоду вместе со шрамами. – Вернусь в Киркволл, снова верну себе поместье и начну разводить мабари!»

Но даже такой подход привел к не совсем тем результатам: мужчина, окончательно побелев, рухнул на колени, и смотрел на Мариан с выражением самого искреннего ужаса.

- Proszę, nie dotykaj mnie! – возопил он. - Nic nie widziałem, pani wiedźmo!

… и вот тут плохо стало Хоук. 

- Что- что? – едва не икнула она.

- Oszczędź mnie! Oszczędź mnie! – запричитал бедняга, вгоняя и себя, и свою собеседницу в состояние полнейшего эмоционального коллапса. 

- Я не понимаю вас… - еле- еле проговорила Мариан, чувствуя, как её охватывает паника: Торговый язык знало большинство жителей Тедаса, даже кунари могли сказать на нем хотя бы пару- тройку фраз, чтобы просто сказать, что они не хотят или не могут говорить (что, впрочем, для них одно и то же). И если этот человек её не понимал… выводы весьма и весьма плачевные: она, в лучшем случае, где- то далеко- далеко на севере (во что верилось с трудом: климат мягче, чем в Ферелдене, но холоднее, чем в Киркволле, а в худшем… 

«Демон знает где…» - и почему- то Хоук, зная свое везение, подозревала второй вариант.