Фенрис: Хоук, ты уж слишком охотно берёшься за чужие дела. И всякий раз рискуешь. Когда- нибудь тебе изменит удача.
Хоук: У тебя есть идея получше?
Фенрис: Храни то, что имеешь. Не высовывайся.
Хоук: Как дракон! Буду лежать и охранять груду сокровищ!
Фенрис: Я не это имел в виду.
Хоук: А прохожих кушать можно? Или лучше требовать, чтобы мне приводили девственниц?
Фенрис: Хоук, даже драконов в конце концов убивают.
Как и вчера, дверь в дом Мартина распахнулась раньше, чем Мариан успела постучать. Счастливый, едва ли не светящийся от удовольствия маг уже натянул на себя походную мантию (если, конечно, это не была единственная одежда, в которой он всегда появлялся на улице). На его плече висела увесистая даже на вид потертая сумка, а в свободной руке мужчина сжимал посох с огромным изумрудом.
«И почему я сразу начинаю прикидывать, как продать этот камень втридорога?» - то ли дело в глубоко въевшейся ещё в Киркволле привычке – тащить, подобно вороне, всё то, что плохо и хорошо лежит, то ли – в дурном предчувствии: вещи начинали так заманчиво взывать к торговой жилке магессы в преддверие чего- то особенно скверного. Недаром пещеры с сокровищами притягивали к себе драконов, демонов и иных тварей.
Мартин- Гектор (или как его на самом деле зовут?) на огнедышащего ящера не походил, но Хоук это совсем не успокаивало. Особенно из- за энтузиазма мага.
- Наконец- то! – всплеснул руками чародей, едва не огрев своим посохом Мариан по лбу, благо женщина успела увернуться. – Я уж думал вы не придете!
А на небе едва- едва занимался робким, почти девичьим румянцем рассвет.
Эта ночь выдалась на редкость тихой, даже Порождения Тьмы на кладбище подвывали не каждые полчаса, но выспаться у Хоук всё равно не вышло.
«Главное не оборачиваться», - хмыкала про себя магесса, хотя спиной чувствовала внимательные взгляды Роше и Йорвета, скрывавшихся за углом ближайшего дома. Она также знала, что даже если и оглянется, то всё равно никого не заметит. Партизаны.
И всё- таки Мариан было неуютно от мысли, что отвлекать своего «коллегу» ей придется в гордом и не очень счастливом от этого одиночестве. Не первый раз – с этим не поспоришь, но до этого она была хотя бы в Тедасе, на знакомых очертаниях континента, где даже враги были свои, почти родные.
«А самое главное – знакомые», - с теми же сумасшедшими магами крови, при всём их безумии, Хоук всегда знала, как сладить (а точнее, знала, когда нужно запустить в рожу одержимому огненный шар или молнию).
Скосив как можно незаметнее глаза на Мартина, женщина едва подавила волну дрожи в теле.
Прилизанный, с почти приклеенной улыбкой и нарочитым дружелюбием в её адрес, он напоминал ей тех самых малефикаров, которые настолько приучились маскироваться под обычных магов, а то и простых людей, что ты до последнего не веришь в то, что магия крови не зря находится под запретом… пока твой, казалось бы, неплохой друг и хороший знакомый не перережет тебе ножом горло. Из лучших побуждений, разумеется. С его точки зрения.
В здешнем мире не было магов крови. Не в том понимании, в котором их знали в Тедасе. Но это не мешало здешним чародеям соперничать с заклятыми малефикарами в изощренности по части колдовства. И Мариан не хотела выяснять, чьи маги страшнее.
Особенно сейчас, когда чуть ли не под ручку шла с колдуном, заподозренного в попытке создать здешнюю версию Мора, замаскировав его до поры до времени под Катриону.
«И благодари после этого Андрасте, что видела только его научную ипостась…» - а может, и наоборот: все- таки лучше знать козыри противника заранее. Или хотя бы иметь о них общее представление, а не ориентироваться по ходу, как это было в Заброшенном тейге, или с Высшей драконицей, или Корифеем, или поглощенным собственной магией Орсино, или одержимой красным лириумом Мередит. Словом, почти постоянно.
Ощущение грядущих неприятностей следовало за Хоук попятам и не отпускало. Напротив, чем дальше они отходили от чародеевского дома, тем сильнее начинало зудеть в затылке и припекать в районе копчика. И дело отнюдь не в магии – опыт, исключительный опыт по части переделок.
«И сбежать нельзя», - хотя очень хочется. Особенно от того, как местные во все глаза смотрели на выползших из глубоких нор, не иначе, магов.
Мариан, уже побегавшая по здешним улицам с неделю, старалась вести своего «коллегу» по самой окраине, где и дома стояли кучнее, и стены зданий едва не приваливались на дружеское плечо соседа. Или голову прохожего.
Здесь даже в яркий полдень стояла сумеречная темень, а под ногами то и дело что- то подозрительно чавкало. И, хоть Хоук и не считала себя привередой (с анамнезом в лице отца- отступника, собственным магическим даром и такой же особенной сестрой – не забалуешь в Тедасе), но даже в Клоаке Киркволла, при всей его вопиющей нищете и паршивости, всё равно было просторнее. Ощутимо просторнее.
«А вот пахнет точно так же», - хмыкнула про себя Мариан, которую так и подстегивало сказать: «По- родному», - но, увы, компания для таких шуточек совсем не так. Мир немножко другой.
Лавируя между высокими кренящимися домиками (чьи обитатели могли и вылить свой ночной горшок тебе на голову, если зазеваешься и начнешь считать птиц там, где не надо), магесса одновременно в полглаза, но наблюдала за Мартином.
Сам чародей послушно шел за Хоук, а когда ловил её взгляд – улыбался шире прежнего. От одного вида его лица у женщины начинало передергивать попеременно то спину, то плечи. Нет, у Мариан хоть и было пожизненное кредо: любую встречу начинать с улыбки (правда, большинство называло её в лучшем случае «улыбочкой», а в худшем – «ухмылкой»), но, глядя на Мартина, магессу начинали посещать сомнения в незыблемости своего девиза. Самую малость. Она же не была безумным магом, практикующим жуткие ритуалы и запретную магию?
«Ну, последнее – разве что самую малость…» - и лишь тогда, когда острие меча почти уперлось ей в бок. Или уже вгрызлось в него. Незабываемое, к слову, чувство, которое после знакомства ещё сильнее стремишься избегать.
- В чем дело, милсдарыня Хоук? – поинтересовался колдун, нагнав Мариан на одной из более- менее широких улочек, где ещё могли разминуться двое. – Вас что- то беспокоит?
«Ещё как беспокоит», - например, один маг, идущий – какое совпадение! – плечом к плечу с ней. В свете последних новостей, у Мариан возникали серьезные опасения, что Мартин может и разглядеть в ней не столько коллегу по научным изысканиям, сколько объект для исследований. В характерном для магов крови духе. Да и на заспиртованных в лаборатории лягушек, ящериц и змей магесса тоже порядком насмотрелась (и разделить их участь не хотела).
Оставалось юлить как лисе по осенней охоте.
- О, неужели это так заметно? – и вернула чародею улыбку: отпираться глупо, только вызовет ещё больше подозрения, а ей край как нельзя, чтобы Мартин вернулся домой. По любой причине. – Думаю о наших пациентах. Особенно о тех, кто... немного отличается от стандартов. Может, нам стоит заглянуть к ним по дороге обратно? Вы бы заодно на них взглянули.
«И я бы за вами подсмотрела… - и хоть Мариан не заканчивала всякие Круги и не проходила испытания- Истязания, жизненной смекалки ей хватало за троих, - может, хоть чуть- чуть поняла, как вам удается лечить Мор».
А там, если ей повезет вернуться назад в Тедас, Хоук может и надоумит кого- нибудь закончить наработки Мартина. Делали же что- то Серые Стражи. Вот только по итогам все выжившие неизменно присоединялись к их Ордену. Неудобно. Да и Логейн, и Андерс упоминали, что процент переживших посвящение крайне мал. Причин не называли, но одно магесса усвоила: средство Серых Стражей далеко не панацея.
«А тут – вот это чудо», - главное продолжать улыбаться, глядя в лицо чародея.
Мартин покивал – и Хоук едва не забыла, с чем именно он согласился – но почти сразу тяжело вздохнул:
- С радостью помог бы им, но, увы, - маг покачал головой. – Здешний медбрат меня крайне не любит…
- Вы о Винне? – Мариан старалась не ускорять шаг, а идти бок о бок с чародеем. – Что бы он вам ни говорил, не думаю, что это стоит принимать на свой счет.
«И все- таки эльф молодец, раз не пустил этого скользкого типа», - может, гордый лекарь и её при встрече обласкал так, что впору со стыда сразу на погребальный костер кидаться, моля о милости Андрасте, да только Хоук давненько привыкла раздражать людей (да и нелюдей – тоже).
- Спасибо за сочувствие.
- Всегда пожалуйста.
На этой вежливой ноте разговор вновь увял. Мартин если и рассчитывал, что Мариан предложит новую тему для разговора, то просчитался: меньше всего Хоук хотелось сейчас вести высокопарные рассуждения о смысле борьбы Добра и Зла, да и разговоры на злободневные темы – тоже.
Больше всего ей хотелось прошмыгнуть мышкой за городскую стену, а там – будь, что будет. От одного мага отбиться худо- бедно сможет (в крайнем случае, отступать – никогда не возбраняется). К слову, о строениях.
«Хорошо, что в Киркволл мы попали через Казематы, очень хорошо», - после огромным медных статуй, влитых в скалы перед бухтой, которые скрывали свои лица в ладонях, точно оплакивая участь тех, кто решится плыть в город, Хоук было сложно чем- то удивить. Особенно, после того, как она своими глазами видела, как между статуями поднимали массивные цепи, преграждавшие путь любому кораблю на подступах к Белому городу Цепей. Тевинтерцы, надо признать, в свое время знатно поработали со своей колонией, чтобы обезопасить её от набегов.
Вот только от судьбы не убежишь: то, что скованно, рано или поздно порвет звенья цепи – и храни тебя Создатель и Андрасте, если ты окажешься рядом.
Так о чем это она? Ах, да, городская стена. Городская стена, которая на фоне ветхих шатких домиков в три- четыре этажа и скромных деревенских изб смотрелась если не произведением зодчества, то чем- то значительным – точно. Особенно, если учесть, что в отличие от Киркволла строилась она без особых чар. А может и вовсе без них.
Примечательным Мариан показалось и то, что между домами и стеной во всех местах сохранялось пустое пространство. Может, в другое, более мирное и спокойное время, здесь толклись повозки и телеги, везущие товары купцов и торговцев в город, а сейчас здесь ходили патрули солнценосцев.
«Черт, совсем забыла про них!» - да и как- то некогда ей было думать о нильфгаардцах, когда, высунув на плечо язык, бегала то к магу на опыты, то на кладбище – бить Порождений. Да и не стоило забывать о компании Вернона с его воистину волшебной бумагой, которая заставляла военных хмуриться, морщиться, шипеть, но закрывать глаза на одну подозрительную со всех сторон магессу.
И вот она одна, без сурового лица Роше, отбивающего любопытство на подлете (особенно, когда доставал из- за пазухи пропускную грамоту), да ещё и в сопровождении не самого – то есть совсем – благонадежного элемента, который, как и сама Мариан, чародей. Худшей рекомендательной рожи и не найти.
Задрав голову, Хоук прикинула мысленно расстояние до стены, а потом, пробежав взглядом по её длине, оценила, как далеко находятся ближайшие ворота. А заодно – плотность патрулей. Последние не радовали.
Эпидемия подкосила и черных, но явно не настолько, чтобы они совсем перестали ходить дозором.
«И вряд ли при встрече от них удастся отделаться милыми улыбками и глупыми шутками», - если уж далеко не все стражи в Киркволле велись на это (особенно после того, как начальницей стала Авелин), то что уж говорить про этих ребят, которые чуть ли ни по линейке шли. Странные люди… чем- то напоминали кунари, хотя и не выглядели такими чуждыми, как рогатые великаны.
Только вот как мимо них пройти без чудесной грамоты Вернона?
«Умный в гору не пойдет, умный гору перейдет», - а Хоук причисляла себя отнюдь не к глупым людям. Несмотря на авантюрный склад характера и явно преступные наклонности магесса не думала, что спящего дракона при встрече непременно нужно будить. Вот только у горы на этот счет было свое мнение – и роняла камушек аккурат на макушку огнедышащей махины.
Вот и сейчас, юркнув на соседнюю улочку, когда один из патрулей прошел мимо, Мариан со своим спутником столкнулись нос к носу не просто с ещё одними стражниками, а с отрядом, возглавленным всё той же печально- известной Рыбьей мордой.
Нет, Хоук помнила, что зовут коменданта нильфгаардцев Иоганном, но впечатление от первой встречи было слишком велико. Да и взгляд у мужчины был по- рыбьему мутный.
Судя по вмиг помрачневшему лицу нильфа, не только чародейке запомнилась та встреча. Хотя Мариан и удивлялась: ведь ничего не делала, сидела и молчала, как и советовал Геральт – и поди ж ты!
«Папенькино наследство, не иначе», - и, вопреки ворчливому внутреннему голосу, широко и от души улыбнулась (отчего бедняга Иоганн скис сильнее прежнего).
- Доброго утречка! – к слову, отец Мариан всегда говорил, что беседу нужно начинать с приятной ноты… жаль только, что Иоганн стараний Хоук не оценил и поморщился сильнее прежнего. – Какими судьбами? Совершаете утренний моцион?
Доброжелательный тон мужчина проигнорировал, но взгляд красноречиво переметнулся с лица чародейки на стоящего за её плечом Мартина. Дыхание Создателя, что сейчас будет!..
Тонкие губы на полурыбьем лице поджались.
- Кажется, вы забыли о небольшой договоренности, заключенной между мной и ведьмаком, - он не повышал голос, но Хоук почувствовала, как у неё заныли поджилки в предчувствии драки.
Вот только сколько бы женщина ни перекатывала в голове шарик воспоминаний, она никак не могла там найти запретов на прогулки. Даже в компании подозрительных и неблагонадежных магов.
- Разве я устраиваю беспорядки, господин комендант?
- Нет, пока нет, - и взгляд Иоганна вновь переместился на магессу, - но мой опыт мне подсказывает, что устроите.
«Какой он, однако, сообразительный», - а ещё интересно, с кем он успел приобрести такой чудесный опыт.
- Обещаю быть крайне осторожной и предусмотрительной, чтобы вы спокойно спали по ночам, не думая о судьбах стран и народов.
Бровь нильфгаардца некрасиво, но весьма красноречиво заломилась: хоть на дворе стоял ещё день, контуры будущих ночных кошмаров начинали у Иоганна прорисовываться прямо на глазах. Тем не менее, самообладания он не потерял.
- В любом случае, ведьмака в городе нет, а другой ваш сопровождающий тоже пока отсутствует, - и тут Мариан почувствовала, как холодный пот усиленно заструился между лопаток: она догадывалась, к чему вёл речь комендант, - поэтому извольте вернуться обратно по домам. Оба.
«Дерьмо нажье!» - едва не выругалась вслух Хоук. В доме Мартина сейчас шел обыск в самом разгаре (а судя по тому, что нигде ничего не взрывалось, не ревело и не рычало, поиски шли тихо и относительно спокойно).
Нет, ей нужно костьми лечь, но не дать нильфам затолкать их обратно в дом.
«Давай, Хоук, давай! – магесса ожесточенно прикусывала щеку. – И не в такие переделки попадали! Нужно сообразить, что делать. Сейчас или никогда!»
И, глубоко вздохнув, Мариан решила идти ва- банк.
***
Покрутив в пальцах флакон темного метеоритного стекла, Йорвет смог учуять только резкий запах камфорного масла. Скривившись, эльф вернул его обратно на полку: он не знал почему, но землистый аромат навевал мысли о свежевырытой могиле и сырых склепах, покрытых мхом и колониями грибов.
«Зато теперь понятно, почему этот дом вызывает неприязнь с самого первого посещения», - и это не говоря ещё про хозяина.
Пока командир скоя’таэлей обшаривал полки, проверяя каждую подозрительную бутыль или банку, Роше по уши зарывался в бумаги чародея. Не то что бы Старый Лис считал это глупой тратой времени, даже напротив. Вот только seidhe слишком хорошо знал, что во всех шпионских играх его верный враг разбирался гораздо лучше Йорвета (который, выражаясь по- кметски, наступал на одни и те же грабли даже не дважды, и только чудом до сих пор оставался жив).
«Хотя если там какие- нибудь магические «мудрости», то без Геральта и Мариан не обойтись», - и хоть чародейка не раз говорила, что во многих «теоретических заумях» смыслит до смешного мало, в колдовстве она всё равно понимала больше двух вояк в лице скоя’таэля и темерского партизана. Про Геральта и говорить не стоило: ведьмак, профессиональный убийца чудовищ и просто тот, кто чаще всех разгребает всякое магическое дерьмо.
- Пусто, - покачал головой бывший командир спецотряда, убирая бумаги обратно по ящикам стола (про себя Йорвет недоумевал, как Роше умудрялся помнить, где что лежало, а главное – в каком порядке). – Здесь тоже ничего нет. Обычная корреспонденция чародея.
Скоя’таэль усмехнулся:
- Неужели у аen mannasanna может быть что- то обычное?
Темерский партизан тяжело вздохнул. У него сейчас был такой вид, будто он только тем и занимался, что разбирал письма и бумаги магов. Днем и ночью.
- Списки ингредиентов, купчие, письма с заказами, счета, подсчет расходов и доходов… - принялся перечислять, загибая пальцы. – Словом, самая обыкновенная оборотная сторона волшебства, которая учит нас простому правилу: чары – дорогое удовольствие даже для самих магов.
С Роше спорить не получалось. Не то что Йорвет водил с кем- то из колдунов особую дружбу – в конце концов, он же не Геральт, чтобы за ним тащился табун из магичек всех мастей – но он помнил Филиппу Эйльхарт, которая и в непритязательном Вергене умудрилась обустроиться со всей доступной роскошью. Да и все вычурные наряды и украшения тоже должны чего- то стоить.
«Хоть Геральт и рассказывал про чародейские иллюзии, - вспомнил он ещё один разговор годовой давности, - в жизни не поверю, что найдется женщина, согласная носить ненастоящие драгоценности».
В конце концов, женщины, dh'oine no seidhe, abhaisteach beanna no rhena, везде одинаковы. Или почти.
За Хоук он не замечал обычной любви чародеек к вычурным нарядам: вместо откровенных платьев из парчи и шелка – доспехи, явно повидавшие не один бой; ожерелья и кольца она вовсе не носила. Волосы и те стригла на манер воительницы.
«Странная женщина», - к которой тянуло магнитом все ближайшие неприятности, а в спокойном сонном воздухе начинало искрить от напряжения.
Прикрыв глаза, Йорвет отогнал напрашивающуюся мысль о том, что эта неугомонная сама полезла в пасть дракону, когда согласилась отвлекать Мартина. В конце концов, он сам поддержал – про себя – Роше, что лучшего отвлекающего маневра, чем Хоук, они не придумают.
«Но одно дело соглашаться, а совсем другое – ждать, - а ждать Старый Лис не любил, и теперь его начинали донимать пустые – уже! – волнения, достойные скорее dh'oine, чем эльфа. В конце концов, недаром Aen Seidhe славились тем, что если принимают решение, то из сложно свернуть с пути. – Но эта чародейка, видимо, особый случай».
Во всяком случае, для Йорвета.
Окинув ещё одним внимательным взглядом полки, командир скоя’таэлей подошел к Роше, который возвращал письменному столу колдуна первоначальный вид. Судя по мрачному виду, поиски ничем не закончились.
- Это была последняя комната, - нахмурился эльф: они с темерцем облазили дом чародея вдоль и поперек, не пройдя мимо даже кухни. Старый Лис бы посмеялся над дотошностью своего верного врага, если бы не знал, что сам бы постарался засунуть любые свои секретные документы и компрометирующие бумаги туда, где бы их меньше всего ожидали увидеть.
«Например, закатал бы в полено», - а что? Попробуйте прощупать и простучать все дрова в поленнице – и Йорвет посмеется, когда вы поймете, сколько у вас займет это времени. Если вы, конечно, додумаетесь до такого тайника.
Роше, к слову, додумался и заставил скоя’таэля проверять с ним на пару дрова.
Но ни в поленнице, ни в камине, ни под подоконником, ни внутри столешниц – да и много ещё где! – они не нашли ничего подозрительного. Весь дом Мартина, если не знать о магическом даре хозяина, был совершенно неотличим от городской резиденции какого- нибудь мелкого графа.
Словом, настолько неподозрительно, что волей- неволей ожидаешь откопать на заднем дворе труп.
Раньше, чем Старый Лис предложил переключиться на ящики позади дома, Роше покачал головой и указал пальцем на пол:
- Нет, осталась ещё лаборатория, - мужчина нахмурился. – Холера, не люблю их…
Наверное, в другой ситуации Йорвет бы начал подтрунивать: мол, с чего бы шпиону не любить обыск пусть и в самом настоящем логове колдуна? Вот только командир скоя’таэлей слишком хорошо знал, что свои «святая- святых» чародеи защищали так же, как алкоголики – последнюю бутыль самогона. Если не ещё хлеще.
Сразу вспомнилось, что случилось в доме Филипы в Лок Муинне, когда они пытались открыть сундук с кинжалом для Саскии. Йорвет слишком ясно потом осознал, что полезь туда один, мог бы обратно не выйти. Или, что ещё хуже, его могли бы схватить, ослабленного и беззащитного.
Вот и здесь было также.
«Чего же стоит ожидать от лаборатории foile mannas?» - десяток зачарованных големов? Выводок безумных гаргулий? Призванного и привязанного элементаля? Дюжину особенно зловредных проклятий?
Дом Мартина сейчас как никогда походил на закрытую на хлипкий замок шкатулку, которую во что бы то ни стало хочется вытрясти до самого донышка, но есть немалые шансы, что внутри не драгоценные камни и золото, а три дюжины скорпионов. Шкатулка с сюрпризом. Шкатулка- загадка. Подходящее сравнение. Хотя, нет. Были ещё эльфские руины.
Побывав внутри пары таких древних развалин, оставшихся ещё с тех времен, когда на континенте ничего и знать не знали о dh'oine, Йорвет хорошо усвоил, что маги, вне зависимости от расы, старались надежно скрыть свои секреты от посторонних.
Казалось бы, что раз от некогда изящных статуй, изображавших Деву Озера, остались только изъеденные временем и стихией обрубки, а ступени укрыты не дорогими коврами, а густым мхом, то бояться под древними сводами просторных залов стоит разве что шального камня с потолка.
Но спокойствие у руин всегда мнимое: если их не стерегут мощные, ничуть не ослабшие со временем чары, то в них обязательно вьют гнезда чудовища всех мастей и видов. И подвал Мартина, несмотря на абсурдность сравнения, был точно таким же.
Запах камфорного масла усилился, но к нему теперь мешались резкие спиртовые нотки и едкая вонь алхимических реагентов. Йорвет шел впереди, а Роше следом, стараясь даже наступать примерно туда же, куда и эльф.
Если бывший командир Синих полосок был хорош в подковерных интригах, то Старый Лис – в обнаружении ловушек и тайников. Даром, что сам не одно десятилетие занимался их изготовлением, охотясь на dh'oine.
«А сейчас помогаю одному из них вывести на чистую воду обезумевшего мага. Иронично», - усмехнулся краем рта скоя’таэль, осматривая дверь чародейской лаборатории.
Первое, что бросилось эльфу в глаза, отсутствие замка. Даже врезного. Для любого взломщика, будь он обычным грабителем или шпионом, не самый хороший знак. Обычно в таком случае на помещение накладывают столько чар, что удивительно, как комната ещё не светится от них всеми цветами радуги.
Так это или нет, оставалось лишь гадать. Пригодился бы медальон Gwynbleidd, реагирующий на магию, но, увы, Геральт ещё не вернулся в город, честно выполняя поручение чародея.
Но отсутствие даже такого достаточно надежного инструмента не могло остановить Старого Лиса, если он решил заесть в колдовской курятник в лице лаборатории Мартина.
Кивнув Роше, чтобы тот подал ему один из ближайших факелов, Йорвет принялся оглядывать дверной косяк, предусмотрительно не касаясь дерева. Ему доводилось слушать истории про колдунов- параноиков с мерзким чувством юмора (а такие тоже встречаются), которые зачаровывали проход так, что всякий коснувшийся косяка двери намертво прилипал к стене. Намертво – в буквальном смысле.
Мартин не походил на такого чародея, но осторожность лишней не бывает.
Но сколько бы эльф ни изучал деревянные панели, ни заставлял свет от факелов падать с той стороны и с другой, никаких рун или подозрительных узоров там не появлялось. Обычный дверной косяк. Слишком обычный.
Вкупе с дверью без замка это уже не подозрительно, а почти прямым текстом говорит: «Опасно!» - и если ты не дурак, то сам поймешь, что нужно разворачиваться и драпать.
Йорвет не дурак, но всё равно потянул дверь за ручку – и она без всяких трудностей поддалась. Они с Роше переглянулись: всё это им чертовски не нравилось. Мало того, что пахло ловушкой, так ещё и такой противной, что хочешь – не хочешь, а в неё наступишь, полностью осознавая, что влезаешь… не в цветник.
Однако ничто не хлопнуло, не полыхнуло и даже не задымило. От этого на долю секунды стало почти обидно: какого d'yaebl тогда им пришлось копаться на пороге? Но эльф быстро унял взвившееся раздражение. Как часто говорят кметы в таких случаях: ещё не вечер, можно и накаркать.
«И лучше не списывать отсутствие ловушек на чужую беспечность», - потому что ощущение, что под ногами не пол, а самая настоящая волчья яма, никуда не исчезало.
Командир скоя’таэлей невольно притормозил на пороге, внимательно оглядывая лабораторию из коридора.
На первый взгляд, ничего необычного или крамольного: никаких трупов, записок кровью или хотя бы захудалых сушенных тараканов. Стояли шкафы с книгами, склянки темного стекла и банки с плотно прикрученными крышками. Даже алхимический набор на столе был вполне обычным: судя по запаху, на нем недавно делали какие- то припарки.
Выждав с минуту, Старый Лис осторожно перешагнул порог – и принялся осматривать шкафы и стены на предмет потайных рычагов. Роше последовал за ним, но, как и до этого, в первую голову занялся бумагами на чародеевском столе.
От лаборатории они уже ничего и не ждали. Мартин нарочно не оставлял никаких зацепок или даже намеков. Возможно, он догадывался, что дом будут обыскивать. А может, дело было в паранойе. Не зря же он не хотел пускать на порог ведьмака.
Но и бывший глава разведки Темерии, и офицер Врихедд не теряли бдительности, прощупывая каждый угол.
Первое, на что обращал внимание Йорвет, места, где было больше всего царапин, потертостей и трещин. Тайник, даже если он хорошо замаскирован, выдают в первую очередь именно такие мелочи.
Пока Роше шуршал бумагами, эльф подобрался вплотную к одному из шкафов, доверху заполненному книгами. В магии и чарах скоя’таэль не разбирался, но так часть трудов, в чьих названиях на Старшей Речи значилось «marbh» или «aeldra» не оставляли особого простора для фантазии.
«Некромантия и целительство», - опасное сочетание для чародея, особенно, если он достаточно углубился в обеих областях. Как известно многим Aen Seidhe, нет убийцы опаснее, чем лекарь. В обратную сторону, однако, это редко работало.
Рассматривая корешки книг, Йорвет заметил один крайне странный.
На первый взгляд – обычный талмуд, шириной в три пальца в темно- зеленом кожаном переплете. Разве что на корешке вместо названия была вынесена руна. И вот она- то и привлекла внимание Старого Лиса. Хоть он и не относился к знатокам глифов, угловатые очертания знака казались чуждыми, даже неправильными.
Заинтересовавшись, эльф осторожно вытащил книгу из стеллажа. Пришлось, правда, извернуться: чародейские кладези «мудрости» стояли так плотно, что командир скоя’таэлей едва не оторвал корешок книги.
При ближайшем рассмотрении она оказалась ещё более подозрительной: воняла не хуже завалявшегося на солнцепеке накера и была закрыта на замок, встроенный в обложку.
«Если это не личный дневник с описанием всех преступлений колдуна, то я не знаю, что это ещё может быть», - а главное, почему оно так надежно охранялось.
В другой ситуации эльф бы просто разрезал книгу по стыку между замком и обложкой, чтобы добраться до содержимого. Но, увы, пришлось возиться с упрямым механизмом: лучше не вызывать у чародея подозрений, что кто- то в его отсутствие рылся в его вещах. Мартин мог сложить два и два и догадаться о непосредственном участии Мариан.
«А этого стоит избегать», - в конце концов, если и здесь они с Роше ничего не найдут, то останется уповать на чародейку: вдруг при ней чародей что- то сболтнет? От ошибок не застрахован никто, даже могущественный колдун (а Мартин в глазах Йорвет на такого не походил от слова «совсем»).
Роше увлеченно читал очередную порцию писем, когда замок под пальцами эльфа щелкнул и открылся.
Йорвет усмехнулся и распахнул книгу.
- A d'yeabl aep arse! – и тут же выругался: все страницы были испещрены такими же незнакомыми рунами. Угловатые и острые, больше похожие на наконечники стрел, чем на буквы, они могли означать что угодно, от заговоров против императора Эмгыра до рецептов из поваренной книги.
Стоило признать, что bloede mannas умел прятать свои секреты.
- Вижу, твои поиски не шибко плодотворные, - послышался смешок темерского партизана. Скоя’таэль перевел взгляд на него. – Ну- ну, не сверкай так глазами. Один, между прочим, у тебя ненастоящий.
- Лучше поделись своими успехами, - фыркнул в ответ Йорвет, взвешивая в руке книгу (может, у неё где ещё какой тайник припрятан?). – Если они у тебя есть.
Бывший командир специального отряда улыбнулся шире:
- Кое- что интересное я всё- таки нашел, - приподняв выше несколько зажатых между пальцами писем. – Кажется наш чародей не на шутку заинтересован в Хоук.
Прозвучало это двусмысленно, и Старый Лис закатил глаза, но решил не обращать внимание на намеки Роше.
- Что там?
Улыбка на лице темерца дернулась и оплыла, как воск со свечи. Эльф приготовился услышать то, что ему совсем не понравиться: если уж Роше не в восторге, то это кое о чем говорит.
- О почти бесплодных поисках одной иноземной чародейки с удивительной магической силой и крайне нетипичной внешностью, объявившуюся на Севере не раньше двух лет назад - бывший командир спецотряда с намеком приподнял бровь. – Согласись, крайне любопытное описание.
Йорвет нахмурился и покосился на листы бумаги в руке бывшего капитана Синих полосок, но, пораскинув так и эдак, протянул руку за письмами. Роше передал эльфу свою находку.
Пробежав взглядом по тексту, командир скоя’таэлей выругался. Судя по тону письма, писал чародею один из осведомителей примерно года полтора назад. Он говорил, что ни в Темерии, ни в Редании ведьмы, подходящую по описанию, не видели. Предлагал начать поиски в Каэдвене и Скеллиге на случай, если магичка объявится там.
Любопытным показалось Старому Лису, пожалуй, то, что по словам докладчика (а значит, и информации Мартина), чародейка должна была особенно выделиться тем, что не знала ни слова на Всеобщем.
«И какого черта её сюда тогда понесло?» - потому что это уже не походило даже на побег, а скорее становилось форменной авантюрой со смертельным исходом. Может, Мариан и создавала впечатление женщины, ищущей неприятностей себе на хвост и страдающей суицидальными наклонностями, но «создавать впечатление» совсем не то же самое, что и «быть».
В других письмах речь тоже шла о безрезультативных поисках: в крупных городах никто не представлялся как Мариан Хоук. Ни в Новиграде, ни в Вызиме, ни в Третогоре – нигде. Даже предлагал начать поиски в Нильфгаарде и имперских провинциях. Потому что Хенгфорс, Ковир и Повисс вышеупомянутая ведьма тоже не посещала.
Другой агент советовал своему нанимателю обратиться за помощью к профессиональному онейроманту. Благо, в Новиграде жила как раз подходящая чародейка - Корина Тилли, которая могла бы наснить хоть какую- то зацепку в поисках Хоук.
Мысленно Йорвет соглашался: хоть сновидение и не самый надежный метод, и результаты могут не стоить усилий, но попробовать стоило. Сам Старый Лис хватался и за куда более тонкую соломинку.
Тем удивительнее было читать в другом письме того же ищейки, что Мартин наотрез отказался от услуг онейромантки, даже пригрозил, что если докладчик хотя бы пересечется со сновидицей на одной улице, то о своем вознаграждении он может забыть быстрее, чем правители об условиях очередного «вечного мира».
«Крайне подозрительно», - это никак не сходилось с отчаянными поисками, которые шли, судя по корреспонденции мага, вплоть до появления Мариан в городе.
Йорвет перевел взгляд с ровных каллиграфических строчек на Роше. Судя по хмурой роже темерца, мысли у него насчет этой находки были не менее тревожные, чем у скоя’таэля.
- Кажется, мы сами принесли ему магичку на тарелочке с каемочкой, - озвучил Вернон мысли своего верного врага вслух, - и только ленточкой её не повязали.
Хотелось выругаться ещё раз - и так раз десять. Не зря ему не понравился этот тип, совсем не зря. И то выражение, будто маг увидел старого знакомого, тоже.
«Но Мариан его точно в лицо не знала, - в отличие от самого Мартина. Ещё одна любопытная деталь. Особенно при условии, что чародейка путешествует по Северным королевствам всего ничего, а про Нильфгаард только здесь и услышала. - Где и при каких обстоятельствах пересеклись дорожки этих двоих?»
И главное, зачем этому Bloede mannas понадобилась именно Хоук?
Передав письма обратно Роше, Йорвет продолжал прикидывать, что может быть общего у взбалмошной, но не спесивой чародейки и мага- ученого, больше заинтересованного в собственных исследованиях, чем в окружающих? И заметьте, Старый Лис ни слова не сказал о безумии, армии немертвых, подозрительных экспериментах над Катрионой и загадочной «скверне».
- В любом случае, следует немедленно найти этих двоих, - с этими словами эльф вернул заинтересовавшую его книгу на место, - какими бы ни были планы этого folié, вряд ли они нам на руку.
Едва он успел договорить, как со стороны стеллажа послышался тихий, едва слышный щелчок - и часть полок вместе со стенкой отодвинулась назад, освобождая небольшой проход, локтя два - два с половиной шириной.
Они с Роше переглянулись: не то что бы они не надеялись найти скелет в шкафу, но и не слишком рассчитывали на многое. Сказать по правде, найденные Роше письма казались верхом удачи, а тут - получите новый подарочек! Тайная комната, про которую, как справедливо считал Старый Лис, Мариан даже не подозревала, выглядела слишком щедрым куском пирога. Настолько щедрым, что впору заподозрить в нем вместо начинки мышьяк или что хуже.
- Удачно ты книжку поставил, - хмыкнул Вернон, оглядывая стеллаж. - Видимо, она часть механизма. Вроде ключа или рычага...
- Слишком просто, - и от этого подозрительно. - Книгу с полки может схватить всякий.
- В лаборатории мага? - рассмеялся Роше, хотя в подвале его веселость казалась скорее наигранной, чем настоящей. - К тому же её мало схватить: нужно ещё и поставить на место. При обычном обыске, скорее всего, этого не сделать так, чтобы дверь открылась.
- Но нам крупно повезло? - фыркнул эльф, всматриваясь в темнеющее нутро по ту сторону шкафа. Ни черта не видно. Придется взять факел из коридора. - Слишком много удачи для одного дня.
Как же он сейчас понимал Мариан, подозрительно вглядывающуюся в окрестности в поисках хотя бы одной захудалой, но неприятности. Чародейка ждала дракона, а вот Йорвет... Йорвет уже и не знал, чего ему ждать от ненормального мага.
Но ничего хорошего – определенно.