Была поздняя ночь. Лес простирался бескрайним черным лабиринтом. Девочка неспешно бродила меж размытых кистью тьмы силуэтов деревьев. Ночь открывала свою пасть, желая проглотить ее, но она двигалась вперед, изредка останавливаясь, чтобы дотронуться ладонями до коры или земли и замереть в ожидании.

Лес пел о чем-то в глубокой дреме, но не всякий мог услышать эту тихую бесконечную песнь.

Вдруг хрустнула, сломавшись , ветка – будто треснул хрусталь тишины. Девочка остановилась – напрягаясь, вслушиваясь. Донесся неровный шелест. Все ближе и ближе. А где-то вдали раздался гортанный рев, расколовший так бережно хранимую Ночью тишину на мелкие осколки. Маленькое тельце трепыхалось в воздухе, словно из последних сил, а вдали кто-то рвался все глубже в чащу. Девочка сжалась, готовясь броситься прочь, но липкий страх парализовал тело. В нескольких метрах от нее крохотное пернатое тельце тяжело рухнуло на землю, и страх сорвался, почуяв лучшую жертву. Она помедлила всего секунду и бросилась туда, откуда раздался глухой звук падения. Рухнув на колени, она пыталась нащупать бившееся живое сердце, но руки ощущали лишь иглы и листья, покрывавшие уже успевшую остыть землю. И вот, наконец, пальцы коснулись перьев, бережно сомкнулись на грудке, и по земле испуганно застучали подошвы.

Тело знало, помнило верное направление. Сердце слышало беззвучный Зов, который не позволит заблудиться.

Она переступила Черту и, пробежав еще пару метров, остановилась у массивного, надежного ствола дерева. В ушах, отбивая сумасшедший ритм, стучала кровь. Захлебываясь воздухом, девочка опустилась на колени и устроила птицу на земле. Сердце крохи все это время отчаянно колотилось о ее пальцы.

Течение времени будто начало замедляться, силы иссякали; пальцы ухватили шнурок на шее. Мысли нахлынули и принялись с безумной скоростью сменять друг друга.

Вопросы. Догадки. И ни единого ответа. Тревога накатывала и не думала отступать. «Что происходит?» – беззвучно вырвалось из пучины мыслей и повисло в темноте.

Лес вновь наполнился тишиной до краев. Сколько прошло времени? Минута или час? Миг или вечность? Взгляд девочки, устремленный в пустоту, вдруг приковало движение темноты. Чернильное пятнышко силуэта птицы внезапно начало расплываться, как клякса. Когда оно приняло свои окончательные очертания, девичья рука потянулась вперед, чтобы убедиться, что глаза не обманывают, и пальцы уперлись в мягкое тепло-живое нагое человеческое тело. Сердце сжалось от испуга – она привела сюда чужака… А если он – угроза? Что же она наделала!.. Девочка отпрянула, но незнакомец не спешил нападать. Тьма набросила на него свое покрывало, пряча черты лица и очертания фигуры, но что-то подсказывало ей: он не опасен. Девочка потрясла его за плечо, сначала мягко, а затем сильнее, но он так и не очнулся.

«Слишком костлявый и мягкий, чтобы быть взрослым, – решила она для себя. – Пришел на Зов? Ну нет, был кто-то еще, кто-то гнался за ним. Тогда как он здесь? Именно здесь…»

Девочка продолжала сверлить силуэт взглядом, но понимала, нужно решать, довериться внутреннему голосу, тихо шептавшему, что юноше наверняка нужна ее помощь, или же прямо сейчас доложить обо всем Искателям, Мастерам, кому угодно. Прикусив губу, она вслушивалась в тишину, пытаясь отыскать в ней беззвучную песнь, которая дала бы ей совет. Но ничего не было: она сама должна была сделать выбор. Тряхнув головой, девочка щелкнула пальцами – в тот же миг с их кончиков сорвался огонек и полетел прочь, спеша доставить послание.

Глубоко вдохнув, девочка поднялась на ноги, стянула с плеч легкую накидку и накрыла ею тело незнакомца; а затем коснулась ладонью прохладной коры дерева и устремилась прочь, оставляя юношу на земле чернильной кляксой.

***

Девочка стояла у знакомой двери, дыхание сбилось от бега, руки подрагивали от напряжения. Ветерок легонько касался обнаженных плеч холодными пальцами. Рука взметнулась, и костяшки отбили дробь по дереву. Дверь распахнулась через мгновение, на пороге стоял высокий юноша.

– Зоя, вообще-то сейчас середина ночи и… – раздался его голос, завораживающе прекрасный.

– Я же сказала, что это срочно, – шепотом перебила она, проскальзывая в дом под его рукой.

Сгорбившись на стуле и привалившись к стене, дремал еще один юноша, но в отличие от друга, выглядевшего вполне бодрым, тот был растрепан, явно вырван из пучины сладких сновидений ее неожиданным посланием. Свет, исходивший от свечей, расставленных на столе, играя, окрашивал его волосы в золото. Дверь хлопнула, высокий юноша подошел к спящему и, коснувшись его плеча, произнес:

– Ал, Зоя пришла.

Алекс вздрогнул, взъерошил мягкие волосы и нашел глазами девочку.

– Ребята, дело срочное, – протараторила Зоя, нетерпеливо теребя краешек майки. – Мне нужна какая-нибудь одежда и плед… или покрывало… в общем, то, что есть.

– Я не понял, тебе нужна одежда, и ты пришла к нам? – сонно пробормотал Алекс.

– Мне нужно что-то мужское.

– Зачем? – настороженно уставился на нее высокий парень.

Она секунду поразмыслила над тем, стоит ли рассказывать им. Нет, определенно не сейчас. Нетерпение комком подступало к горлу.

– Неужели нельзя хоть раз помочь быстро, не задавая вопросов. Я все обязательно расскажу, но не сейчас. Мне нужны вещи и плед… пожалуйста.

Мальчики переглянулись. Секунда тянулась целую вечность.

– Хорошо, – сдался Алекс. – У Саввы, кажется, как раз завалялись кое-какие ненужные вещи.

Савва недовольно цокнул языком и отправился в комнату, откуда через несколько минут вернулся со стопкой вещей и перекинутым через плечо вязаным пледом. В стопке нашлись черная рубашка, потертые джинсы и кофта.

– Тут не хватает белья, – констатировала девочка после беглого осмотра вещей.

Савва слепил на лице недовольную мину, а Алекс улыбнулся.

– Надеюсь это того стоит, – произнес он, – я не готов своими трусами направо и налево разбрасываться.

***

Напоследок Зоя промямлила «спасибо», будто это был пустяковый случай, но она была по-настоящему признательна ребятам. Друзья заставили ее надеть куртку, которая теперь висела на ней мешком, зато ветер, подталкивающий ее в спину, не доставлял дискомфорта.

Она спешила вернуться к тому дереву и очень боялась не найти там продрогшего юношу. Вот уже она приближалась к кромке леса. И чем ближе она была, тем сильнее стучало в груди сердце, мешая сосредоточиться на дороге. Приходилось чаще прижимать ладонь к стволам, дольше «слушать».

И вот оно, то самое дерево, а у его ствола – расплывчатая фигурка, беспокойно мечущаяся во сне. Зоя опустилась на колени рядом с незнакомцем и, стянув с него свою накидку, бережно накрыла пледом, а затем отползла и прислонилась спиной к дереву-спасителю. Стопка одежды покоилась рядом. В голове витали, подобно туманной дымке, вопросы. Время будто бы все замедляло и замедляло свой ход и становилось все больше похожим на мед.

Лес пел свою бесконечную песнь. Девочка сидела, прислонившись спиной к стволу огромного дерева. Лес пел о будущем, которое ее ждет, но не каждому дано было различить его слова.

                                              ***

Юноша спал беспокойно, тело его схватили крючковатые пальцы холода, проникающие даже под принесенный кем-то плед. Его не отпускал сон, как не силился он проснуться.

И что-то странное было в этом сне, словно бы огромный лес шептал ему на ухо:

Он стоял среди ребят в лесу: они смеялись, кто-то запел — и все подхватили. Дул теплый ветер, приносивший запах костра. В воздухе разливалась безмятежность. Внезапно все рухнуло. Холодно. Они бежали по лесу. Лил дождь. От былого спокойствия не осталось и следа. Полыхнула молния – они оказались в древних мрачных развалинах. Послышались напевные слова. Вновь повеяло холодом. По ушам резанул пронзительный крик. В глаза бросилось невыносимо красное пятно крови на бледной коже.

Он вновь был в лесу, но теперь на душе ощущалась непреодолимая тяжесть. Они стояли в гнетущей тишине. Что-то неотвратимо изменилось. Кто-то прошел мимо с факелом в руках. Блеснули на возвышенности белоснежные волосы, окрасившись в золото приближающегося огня. Вспыхнул огромный костер. Погребальный костер.