Валира Сангвинар спит, и ей снятся существа у её постели. Они говорят в полный голос, ничуть не заботясь о её присутствии, но Валира не может разобрать ни слова, как будто не понимает их языка, хотя — она это знает, — должна понимать.

Валира хочет прикрикнуть, чтобы они замолчали, но вдруг осознаёт, что лежит лицом в подушку и не может перевернуться. Как и пошевелиться вообще.

Всё, что она может — гореть изнутри.

Огонь такой, что хочется вырвать грудину, отогнуть рёбра и выпустить его наружу. Если бы она пошла с Броллом и Ло’Гошем, ей не пришлось бы так мучиться. Но они заперли её тут, наедине с этими существами, гневом и жаром, заставляющим трещать кости. Ни во что не поставив ни её вновь обретённую свободу, ни её мнение. Ло’Гош, возомнивший, что, ещё не будучи королём, может ей приказывать, и Бролл, возомнивший себя её папочкой… они оба были отвратительны. Главным образом потому, что являлись мужчинами, псами Альянса и anach kyree, неспособными понять, что защищают не её, а свой проклятый привычный уклад жизни!

Валира Сангвинар спит, и не сразу понимает, что голоса хором замолкают. Но ужас пронзает её, когда она чувствует: теперь каждое существо смотрит на неё, словно бы до этого они её не видели. Среди них её родители, которые осуждающе молчат. Самое жуткое, что они тоже существа, а не те, кем были раньше.

Но есть у кровати Валиры ещё кое-кто.

— Позволь узнать, девочка, когда ты успела выучить эредун? И когда твоё мнение о Вариане с Броллом успело так испортиться?

Она говорит, и Валира может разобрать её слова. И Валира знает её голос. Тогда, когда они бросили меня, хочет ответить Валира на оба вопроса. Но может она лишь гореть.

— Твои родители погибли, если ты о них. Но они никогда тебя не бросали и не разочаровывались в тебе.

Кто именно, хочет спросить Валира. И слышит в ответ только:

— Они, — которое должно быть понятно без уточнений.

Валире хочется и не хочется её передразнить. Валира чувствует прохладную ладонь на своём лбу, и понимает, что больше не лежит лицом в подушку, а сидит, держа в руках плошку с Бролловым целебным пойлом. Что вокруг никого нет. Что огонь внутри, мучивший её, исчез. Что её никогда не бросали и в ней никогда не разочаровывались.

— Так всё-таки, о ком мы говорим? — переспрашивает Валира.

И в ответ не слышит ничего, кроме стрёкота сверчков за окном.

— Ну и ладно, — говорит она. — Ну и не очень-то хотелось, — и, прихлёбывая из плошки, зачем-то добавляет: — Спасибо, Эгвин. Это то, что мне надо было услышать.