Feeling all blue
I've got no more time
They all hate me
Because of my crime.

Каждый человек на самом деле преступник. 

Даже если он никогда никого не убивал, не насиловал и ничего не крал, на его счету будет как минимум одно преступление. Потому что каждый, абсолютно каждый человек на нашей планете хотя бы раз совершал преступление против себя самого. 

Иногда люди закрывают глаза на собственный потенциал. Они видят свой талант в роли 3D-аниматора в какой-нибудь мелкой игровой конторе, но по той или иной причине поступают в высшее учебное заведение на стоматолога. Человек может страстно мечтать побывать в Париже или Берлине, но когда самый любимый и близкий член семьи говорит о желании увидеть Лос-Анджелес, то приходится заткнуть свое «хочу» и с улыбкой отправиться за билетами на самолет в сторону США. 

Наши желания начинают давить еще в школе. Подросткам, которые страстно любят математику и не видят ничего, кроме нее, приходится все выходные сидеть над одним коротким эссе для учительницы литературы только потому, что они хотят получить хороший аттестат. Гуманитариям, наоборот, время, которое они могли бы потратить в свое удовольствие – на прочтение книги, стиха или создание собственной истории, приходится ломая голову учиться искать дискриминант и экстремум функции. 

К сожалению, мы чаще всего осознаем о своем преступлении слишком поздно. И, что самое обидное, мы тотчас же проводим самосуд, обрекая себя на долгие если не страдания, то как минимум переживания из-за своих прошлых поступков. 

Я осознал масштабы своих потерь тогда, когда впервые увидел его. Мы встретились совершенно случайно, и тогда эта встреча не казалась чем-то особенным.

На улице была отвратительная погода. Осенний дождь оказался настолько сильным, что я даже не мог разглядеть дом напротив за стеной из ледяных капель. Легкая толстовка не спасала от холода, и мне приходилось бежать быстрее, чтобы хоть как-то согреться. Прыгая по лужам, это почти не удавалось. Мокрая ткань неприятно липла к голой спине, да и к тому же я вот-вот мог поскользнуться на очередном слизком камне и навернуться прямиком в размокшую землю. 

Не знаю, почему мне повезло, и этого не случилось. В обычное время, я не славился особой удачливостью и мог упасть даже на ровном месте. Но, видимо, высшие силы действительно существуют и оказались в тот день на моей стороне. Если, конечно, убрать мою встречу с ливнем лицом к лицу.

Тем не менее, стихия не останавливала меня. Я бежал, и ощущал невероятную легкость во всем теле. В голове крутилась лишь одна мысль: смог. Я действительно смог это сделать, и теперь ничто не могло меня остановить перед будущим. Перед моим будущим. Ни ливень, ни гроза, ни даже красный свет светофора.

И когда я только об этом подумал, мы увидели друг друга. Как сейчас помню, это произошло возле входа в магазин цветов. У тебя в руках был пышный букет бордовых роз, а у меня старый, потертый рюкзак. В нем оторвалась шлейка еще утром, но у меня не было времени ее пришить обратно. Поэтому пришлось тащить ношу в руках. Благо, вещей внутри почти не было. 

Ты ненадолго замер, когда наши взгляды пересеклись. Я точно был уверен, что ты удивился. В эту погоду всего два придурка решились вылезти из теплой постели на улицу: ты и я. И ни один из нас не додумался взять с собой зонтик, поэтому твоя белая рубашка бессовестно демонстрировала твою фигуру как нельзя лучше. Правда, тогда я на этом особо не остановил своего внимания. 

Мы шли навстречу друг другу. Вернее, я бежал, а шел только ты. Медленно и невозмутимо, словно тебя не смущал глухо рокочущий над головой гром. И только когда между нами было всего несколько шагов, ты остановился и выставил вперед руку, преграждая мне путь. Я заметил преграду слишком поздно, и влетел в твои объятия на такой скорости, что мы просто обязаны были упасть прямо в лужу. Но ты оказался слишком крепким, и не только выстоял сам, но еще и придержал меня.

Я возмутился. В те годы это было моим обычным состоянием. Я постоянно ловил себя на мысли, что меня что-то не устраивало, даже если это был какой-то глупый пустяк по типу одежды на стуле. Но сейчас у меня была более веская причина, и твои действия едва не довели меня до гнева.

- Что случилось? – опередил меня ты с вопросом, и я замер от удивления. 

- Ничего из того, что могло бы касаться незнакомого мужика.

Настал черед твоего удивления. А после долгого, заливистого смеха. Позже я узнал, что ты не был каким-то «мужиком». Тебе было всего восемнадцать лет, и между нами лежала разница в жалкие четыре года. Но тогда это показалось настоящий пропастью. Ты выглядел таким взрослым и уверенным, да еще постоянно укладывал волосы гелем, ходил в спортивный зал каждое утро, умело чинил компьютеры и читал книги авторства Канта в оригинале. Ты оказался золотым, но в тот момент передо мной пока еще был надоедливым пацаном. 

- Ты бежишь куда-то целенаправленно? – твои глаза цвета карамели радостно прищурились, словно ты сказал какую-то шутку. – Или просто вышел прогуляться в такую погоду? Выглядишь так, словно сбежал из дома. 

Я прикусил влажные губы. Меньше всего мне тогда хотелось того, чтобы ты, добрый самаритянин, за ручку меня отвел в отделение бравых воинов за порядок, поэтому я постарался вывернуться из крепких рук. Но вышло неудачно, и ты лишь крепче прижал меня к себе. И тогда, из-за твоей мокрой одежды, я смутился: я редко когда обнимался с людьми, почти всегда с родственниками, и сейчас твое бьющееся сердце у самого уха меня смущало. Я покраснел, а ты решил, что у меня поднялась температура, и обеспокоенно дотронулся моего лица. Твоя рука пахла розами. И только тогда я заметил, что ты оставил красивый букет в ближайшей мусорке.

- Парень, мне кажется, ты не в порядке. Я могу тебе помочь? 

- Да. Например, отпустить меня. 

К моему удивлению, ты и правда выпустил меня из своих рук, и смущенно улыбнулся. Я же демонстративно стал оттряхивать невидимую грязь и невольно заметил, что теперь мокрая толстовка стала еще темнее от воды. Твоя вина.

Наши взгляды вновь пересеклись. Тогда я впервые смог разглядеть твое лицо, и мне показалось, что мои внутренности сделали сальто от немого восхищения. Наверное, я даже открыл рот и неприлично уставился на твою полностью забитую татуировками шею, потому что твое смущение заменилось чем-то другим. 

- Сколько тебе лет?

- Шестнадцать. – я прикусил губу, чтобы не выдать собственного вранья. 

Ты не поверил. Я едва выглядел на свои четырнадцать тогда. Но все равно ничего мне не сказал.

- Как тебя зовут?

Я не ответил. Ты вздохнул и слегка поддался вперед, кладя свою руку мне на мокрые волосы и слегка их взъерошивая. Отвратительная привычка некоторых людей. Теперь они высохнут просто кошмарно.

- Ты сбежал от родителей? 

Мне не хотелось подымать тему своего побега. Пылающий румянец спустился на шею. Но я все равно согласно кивнул. У тебя на лице отразилось сочувствие. 

- Понимаю. Я в твоем возрасте тоже сбегал, – и вновь ты прозвучал так, словно тебе было уже тридцать. – У тебя есть ранения? 

- Нет. Я в порядке. Меня никто не бил.

Это тоже было враньем. Но только отчасти. Отец влепил лишь одну звонкую пощечину и то, заслуженную. Но все равно было обидно, хотя я знал, что отец сейчас и сам не в лучшем состоянии. Особенно из-за удара.

Но в этот раз ты мне, кажется, поверил. Хотя и рассматривал мои старые кроссовки и рюкзак с нескрываемым подозрением.

- Хочешь, я угощу тебя чем-нибудь вкусным? Я бы очень не хотел, чтобы ты простыл. Но приглашать тебя к себе домой… - ты усмехнулся. – Можешь меня неправильно понять.

Я тебя изначально неправильно понимал. Твои слова, твои поступки. Твое желание помочь абсолютно незнакомому человеку, которого ты сегодня впервые увидел. Ты не был святым, ты не выглядел как человек, который готов броситься к любому на помощь, но от этого я начинал себя ощущать немного особенным. Не могу не признаться, что мне не понравилась забота и поддержка со стороны незнакомца. Когда человеку тяжело, это то, что ему катастрофически необходимо. Даже если вот в такой принудительной манере. 

Есть хотелось. В последний раз я ел больше двадцати четырех часов назад, и сейчас мысль о жаренной курице вызывала у меня зверский аппетит. Но ты все еще казался мне подозрительным, и я замялся. С одной стороны, находиться с незнакомцем это как-то… Не очень. С другой же, я все равно не знал куда мне идти. 

- Хочу курицу. 

Ты вновь засмеялся. У тебя был красивый, громкий смех. Хотя я и не понял, что смешного ты нашел в моей фразе. Я уже успел было обидеться, но ты подхватил меня под руку и потянул в сторону ближайшего ресторанчика.

Тогда мне показалось, что ты действительно сможешь мне помочь. Что ты окажешься тем человеком, который будет готов в любой момент подставить мне свое плечо и поддержать, чтобы со мной не произошло и в чем бы я тебе не сознался. Всего за несколько часов за столиком в конце зала, ты умудрился открыть меня и прочитать, будто бы я был книгой

Нет, ты не был похож ни на кого другого. Такого человека и вовсе не должно было оказаться в природе, уж слишком тогда хорошим ты мне показался. Я доверился. Я слепо и наивно доверился тебе, напоминая собой трехлетнего ребенка, который потерялся и протянул руку первому же встречному.

А это никогда хорошо не заканчивается.