Спасти лакрицу не успели – Брик как раз дожёвывал последнюю полоску, когда мы вошли в кухню. Видя такой ажиотаж вокруг обычной, казалось бы, сладости, я поняла, почему Санри старательно придумывал, куда бы спрятать очередную нычку. А для мэтра и рыжебородого это становилось вызовом – с учётом того, что Чайка сладкоежкой не был, можно было смело заявлять, что для всех участвующих это превратилось в весёлую игру.

– А ты уже встал или ещё не ложился? – мельком глянув на пустой кулёк, Брик попытался отвлечь вопросом.

– А ты как думаешь? – зыркнув на захватчика, притворно проворчал Таши.

– Не ложился, – усмехнулся рыжий. – И уже не ляжешь. Мелочь учить будешь? Помощь нужна?

– Ой какой ты у нас вдруг проницательный стал! – всплеснул руками мэтр, продолжая изображать недовольство – по взгляду сразу становилось понятно, что он развлекался.

– Ну, если я не нужен, то пошёл, да?

– А кого я ронять тогда буду? Нет, так дело не пойдёт. Пойдём-пойдём, будешь отрабатывать.

– Но ведь лакрица не твоя, – хмыкнул Брик.

– Но ведь я могу сказать, что ты её взял, – парировал Весташи.

– Уел, – мигом перестал противиться рыжий. – Но только ради мелкой на это иду! Опять вывихнешь плечо – будешь сам вправлять, а то Санри слишком неаккуратно делает, у Лара сил не хватает, а к Ио я больше не пойду.

– Не ворчи. Я никогда никому ничего случайно не вывихиваю!

– Ах, то есть это было специально, да? Нет, ну ты совсем!..

В коридоре шуточная перепалка продолжилась, но уже шёпотом – разумеется, доставлять неудобство остальным никто не хотел. Брик ворчал и жаловался на жестокие методы обучения Таши, советуя бежать и от него, и от Ио заодно. Старушка она пусть и добрая, но как только дорывается до намыливания чьих-то шей…

– Не пугай котёнка, – сдерживая смешки, Таши попытался придать лицу серьёзное выражение. – Котёнок, я уверен, сама кого хочешь напугает.

– Охотно верю, – кивнул Брик, – даже проверять не буду. Только пускай подальше от Ио всё же держится.

Под лестницей оказалась дверца – небольшая, тёмная и тяжёлая даже на вид, под стать парадной. Покрытую патиной латунную ручку на чёрном дереве было и не разглядеть, пока Таши не коснулся её – и не заметила. А в мрачном проходе за дверью сам Восьмой ноги бы переломал! Перевёрнутые кресла, стулья, столы и тумбочки, шкафы, поставленный на ребро остов широкой кровати – старой, ненужной или вовсе сломанной мебели здесь хватило бы на поместье с десятком спален, если не больше. Довольно просторный коридор из-за этого был похож на узкий лаз. Для меня пробраться по нему не стало сложной задачей, для гибкого Таши тем более, но вот широкоплечему Брику пришлось туго – рыжебородый сопел, ругался вполголоса и чуть не уронил себе на голову опасно накренившееся кресло. Чуть, потому что успел вовремя его поймать, однако гнутые ножки нацелились в глаз повернувшегося на шум мэтра… и хотя бы одна точно попала в цель, если бы не раздался писк и Таши не исчез.

От неожиданно неприятного звука я вскрикнула и опустилась на корточки, зажимая уши ладонями. Высокая нота нарастала, пока резко не оборвалась. Вместе с тем плеча коснулась тёплая рука, и раздался голос Весташи:

– Что с тобой?

– Ты… спрятался в тенях, да? – спросив, закусила губу и уставилась выжидающе.

Недавно ведь был тот же звук! И либо это совпадение – что вряд ли, – либо я каким-то образом слышала, когда мэтр использовал тень.

– Рефлекс, – весело хмыкнул он. – А ты это услышала, так? На что было похоже?

– Противный писк, – поморщившись, я не стала отрицать очевидное – хваталась ведь за уши.

– Мелочь и правда кого хочешь напугает, – хохотнул Брик и на всякий случай уточнил у Таши: – Это ведь признак сильного дара?

– Обычно всё же видят или чувствуют присутствие… но чтобы слышать – о таком узнаю впервые. Кель, у тебя в роду не было теней?

– Нет.

Говорить о том, что попросту не знала, отчего-то не решилась. Но если подумать, магия смерти ведь редка? И отец ей точно не владел. Даже скрывай он это от всего мира, Ирнэ бы знала… но стала бы она говорить мне? Ох, а ведь сестра сказала только, что он могущественный маг и успел многим насолить. Не тем ли, что был тенью?

– А учитель считал, что дар у меня… ну… – опасливо оглянулась на Брика и всё-таки задрала рукав, – из-за метки. Потому что магии уменя до этого не было.

– Или хитрый пёс хотел, чтобы ты так думала, – пробормотал Весташи. Вздохнул, мотнул головой и уже громче продолжил: – У магов смерти дар просыпается очень поздно, где-то к двенадцати годам, иногда и вовсе к пятнадцати.

Ага! Раз уже зима, мне, выходило, как раз пятнадцать. Или те несколько месяцев, что я провела в нигде, не считались?

– Ио рассказывала, что до этого даже Слово не слышала, – кашлянул Брик. Наверное, рядом с двумя магами и разговорами о всяком магическом он чувствовал себя лишним.

– Толчком обычно служит сильное эмоциональное потрясение, – подхватил Таши и, усмехнувшись, хлопнул в ладоши. – Но сейчас мы всё-таки собирались вывихнуть кое-кому плечо, так что практические уроки тенеходства предлагаю оставить на потом.

Выходило, предположения насчёт того, что дар просто спал, оказались верны. И отец вполне мог прятать меня до поры до времени, пока сама не научусь защищать себя, потому что Ирнэ он так не оберегал… или здесь всё-таки замешано что-то ещё? Могла ли Цикада планировать похищение как раз потому, что я – тень?

– Уроки? – неуверенно переспросила я.

– Если ты можешь слышать, то без труда научишься гулять по теням, – заверил Таши.

– И я очень надеюсь, что поставишь на место некоторых зазнавшихся мэтров, – подхватил рыжий.

– О, достойный противник будет весьма кстати! – не остался в долгу «зазнавшийся» мэтр.

Коридор делал крутой поворот и выводил на застеклённую веранду – захламлённую, но всё же куда более свободную по сравнению с узким лазом. Сквозь замызганные окна проникал тусклый свет, и танец пылинок в нём выглядел завораживающе. И пока я глазела, Брик, ворча, стал стягивать сапоги и заправлять рубаху под ремень. А Весташи отыскал в покосившимся шкафу шерстяной плед, накинул мне на плечи, полюбовался получившейся картиной и, довольно покивав, щёлкнул по носу.

– Пока постой, посмотри. Будет холодно, там ещё одеяло… где-то должно быть, – напутствовал он, нога об ногу скинул домашние туфли и лёгкой трусцой побежал по снегу.

Босиком. По снегу. Ни капли не морщась.

Когда к наматыванию по двору кругов присоединился Брик, я была готова хвататься то ли за сердце, то ли за голову, то ли за всё и разом. Или лучше сначала на место отвалившуюся челюсть пристроить?

Осмелилась ткнуть в ближайший сугроб пальцем. Ну а вдруг в столице настолько всё пропитано магией, что снег – тёплый? Но нет, такой же холодный и мокрый, как и везде. Правда, погода ещё хорошая, не чета тому жуткому морозу, что встретил меня здесь. От нечего делать, усевшись на крыльцо и наблюдая за мужчинами, принялась лепить снежки и складывать горкой рядом.

Сначала они просто наматывали круги. Самым интересным в этом действе мне показался способ, которым при этом дышали – плавный вдох через нос, задержка, более резкий выдох через напряжённые губы. Потом стало холодно сидеть, и я попыталась присоединиться к тренировке. Впрочем, не продержалась и полкруга, нахватавшись в штанины снега, и грустно поплелась обратно на крыльцо, вытряхивать налипшие комья. Участвовать, конечно, хотелось, но вот мёрзнуть – не очень.

Потом настал черёд той самой разминки, которую мы разучивали с Бриком. Тут уже постоять в стороне не дали, пришлось отрабатывать каждое упражнение – заодно не только ощутимо согрелась, но и вытрясла весь снег из штанин. Убедившись, что я верно запомнила порядок действий и делаю всё правильно, Таши стал отрабатывать приёмы с Бриком – кувырки, удары, стойки на руках… я невольно замирала, засмотревшись на акробатику, за что мэтр кидал недовольные взгляды и грозил кулаком. Как он делал это, вместе с тем избегая стремительные удары рыжебородого или стоя на одной руке, было ещё поразительней. Из-за этого я, разумеется, вставала как вкопанная с открытым ртом. Брик откровенно потешался, но воспользоваться возможностью у него не выходило – казавшийся отвлечённым Весташи в последний миг уворачивался, уходил в сторону, кувыркался. Чем-то напоминало танец, в котором роль ведущего переходила из рук в руки. И если Брик был кем-то вроде большого рыжего кота – не рысь и не леопард, скорее ньэннский тигр – то мэтр с его рукавами-крыльями походил на степенную и величественную птицу. Как он при этом не путался в них, оставалось загадкой.

– Красиво, – потрясённо выдохнула я.

– Жаль все эти танцы мало помогают делу, – хмыкнул тяжело дышащий Брик – достать Таши у него так и не получилось. Подумав немного, он стянул рубаху и кинул в сторону. Того, что она намокнет в снегу, можно было уже не бояться, из-за пота и налипших подтаявших комьев ткань уже была таковой.

– Ты смуту не сей, – покачал головой мэтр, сложив руки за спиной – ну точно цапля или журавль! – Знаешь же прекрасно и сам, как эти «танцы» не только дают хорошую нагрузку на мышцы, но и реакцию развивают.

– И я так буду уметь? – захлопала в ладоши, не сумев справиться с предвкушением и восторгом.

– Лучше. Но сейчас мы будем учить тебя самому важному, – Брик хищно оскалился, отчего мне стало не по себе.

– Падать, – поддержал его оскал Таши, – а потом и вставать.

Наверное, мэтр надеялся, что, устав на тренировке, я откажусь от идеи идти к магистру Яраю вместе с ним. Такая мысль действительно стала закрадываться в голову, однако успешно игнорировалась, как бы ни пытался Таши убедить меня, что для первой встречи достаточно его одного. Я понимала, что совершенно точно буду путаться под ногами, случись какая напасть, и всё ж не могла не пойти – хотелось быстрее узнать, что с сестрой, где мог быть Раджети, как вообще вышло, что он владел пространственной магией, которую, если судить по рассказам Весташи, знали совсем единицы… вопросов было слишком много. Да и про отца магистр Ярай должен был что-то знать. Даже не «что-то», а многое, очень многое!

И хоть остаток тренировки провели в гостиной, взмокла я даже сильнее, чем если б просто извалялась в снегу. Таши несколько раз показал, как правильно выставлять руки при падении или превращать его в кувырок, но самым сложным было не это, а справиться со страхом боли – надо было, чтобы тело расслаблялось, но при испуге мышцы напрягались, и ничего не выходило. Убедить меня в том, что это нисколько не страшно и не больно, так толком и не получилось, и потому мэтр, горестно вздыхая, перешёл к захватам и тому, как из них выбираться.

Тут я начала выть. Потому что вредный Весташи не говорил прямо, что делаю не так, а просто смотрел и ехидно хмыкал, предоставляя прекрасную возможность нахвататься синяков и несколько раз больно выкрутить себе запястья. Здесь он почему-то стал считать, что одного объяснения хватит, дальше – извольте изворачиваться сами. Упирал он при этом на какой-то общий принцип, поняв который, я без труда смогу справиться даже с самым жутким противником. Если он, конечно, не владел магией.

– Ты на силу надеешься, – покачал головой наблюдавший со стороны Брик, – но куда ж тебе вырваться, мелочь! Думай давай!

На помощь пришла неожиданно появившаяся Ула. У девушки выдалось свободное время, и она выступила побыть учебным пособием вместо меня. Я как-то не могла поверить, что справиться можно с помощью одной только ловкости, не применяя силу, но увидев приёмы со стороны, разобралась куда быстрее.

– Что будет, если попытаться дёрнуться? Тебя потянут в другую сторону. А ты не сопротивляйся, иди по движению, а потом, – Ула, чьё запястье крепко держал Таши, наклонилась, нырнула под его руку… пальцы вывернутой ладони сами собой разжались, и девушка оказалась свободна, – а потом делаешь так, чтобы тебя неудобно было держать. Но это лишь один из вариантов.

Больше всего мне понравились те «варианты», где мэтр падал или ему выворачивали руку, и таких было немало. Чувствовала потаённое удовольствие, глядя на то, как Таши получал по заслугам за своё ехидство, причём была уверена, смотреть на подобное в радость было не только мне, но и Брику.

Потом, спустя череду моих удачных попыток и несколько закреплённых приёмов, Ула повела меня в ванну – горячая вода должна была помочь расслабиться мышцам, чтобы те не болели с непривычки. Подобная забота заставила почувствовать смущение, однако вскоре от него не осталось и следа.

Пока я сидела и отмокала, разглядывая наливающиеся синяки, девушка устроилась на табуретке позади ванной и маленькими ножничками взялась подровнять мне волосы. Получившееся каре развеяло всякие мысли о «некрасивости», навеянные одним очень едким пареньком по имени Азор. Причёска даже кое-как собиралась в хвостик, правда, длинная чёлка лезла в глаза. Ула тут же подарила комплект тонких серебряных заколок. Но как минимум один плюс в коротких волосах я, для своего успокоения, всё-таки нашла – сохли они куда быстрее.

После завтрака, на котором отсутствовали только Ио и Санри, все заспешили по своим делам, и мы с Весташи вновь остались вдвоём. Раз уж всё равно никого не было, я решила оккупировать гостиную, тем более что книг там было много и разных, даже – подумать только! – полное собрание сочинений Лэтиса Артуа. Невольно вспомнились Квиль и то, что рассказывал про Ньэнн Ардо.

– А правда, что ньэннцы лучше разбираются в магии смерти?

Озадаченный вопросом Таши отвлёкся от поливания чайника кипятком. По его словам, чтобы глина не потрескалась, некоторые из образцов коллекции буквально требовали к себе внимание. Раз уж выдалось свободные полдня, мэтр решил воспользоваться им от души – на столе, на специальном подносе, в ряд выстроились пять пузатых счастливчиков, коим выпала величайшая честь быть омытыми рукой самого Весташи. Когда у него не хватало времени, этим занимался Лар.

– Они лучше понимают природу тени… хм, вернее, темноты. Но магией нелюди не владеют от слова совсем. Успела вычитать где-то?

Качнула головой:

– Учитель рассказал. Что они называют это хельши и человеческого перевода у этого понятия не существует, и что… все дороги ведут в Ньэнн? Так вроде бы.

– Все дороги и правда ведут в Ньэнн, – хмыкнул Таши. – Это выражение, означающее, что у всего один конец. Можно сказать, вычурное напоминание о смерти. Хотя, твой Раджети мог и не иметь в виду ничего иносказательного и действительно считать, что ответы и помощь лучше искать в Ньэнне.

– А это так?

– Далеко плыть нет нужды, когда у тебя есть мэтр Лиги, – подмигнул он.

Пока я изучала незнакомое вычурное и явно дорогущее издание «Семи Башен», Весташи расправился с чайниками и предложил заняться магией. Вымотанная физически, уж было решила – меня захотели окончательно добить, чтоб точно никакого желания выползать вечером из дома не осталось. Однако настолько втянулась и почувствовала себя в нужном потоке, что не заметила, как пролетело время.

Сначала Таши с дотошностью вызнавал то, что я уже умела и что знала в теории. Умение вызывать магическое пламя его обрадовало, а вот рассказ про ауры и неспособность нормально видеть потоки – расстроил.

– А сейчас как? Может быть, тебе мешало то, что мы из тебя достали? – предположил Весташи.

– Сейчас вижу и потоки, и то, что у тебя то ли амулет, то ли заклинание, и потому ауру не разглядеть.

– Заклинание. Чтобы не подглядывала, – подтвердил мои размышления он. – Но дар им не скрыть, это можно сделать лишь артефактом. Видишь два чёрных пятна у меня над головой?

Я кивнула. Приятно осознавать, что думала правильно – и насчёт искривлённой ауры, и насчёт «рогов» в ней. За собственные догадки Таши похвалил, а озвученное сравнение его позабавило.

– Чтобы творить заклинания так, как это делают тени, тебе нужно будет научиться ловить равновесие. Я показывал, помнишь?

И он вновь, как и недавно, протянул руки, и я упала в черноту. Ноги не скользили по тонким мосткам, в этот раз под ними была широкая пружинящая лента, а лежавшие на плечах тёплые руки помогали не упасть. И если тогда идти приходилось, чтобы не свалиться в бездну, сейчас что-то тянуло вперёд. А потом я почувствовала между ключиц уже знакомый маятник-гирю, как тогда, рядом с Кирино, – цепь брошенного груза резко натянулась и дёрнула вниз, чуть не потащив за собой. Под солнечным сплетением забилось что-то тёплое и живое – забилось так, что мне стало щекотно и тошно, словно бы от того, что оно хотело вылезти наружу.

– Сможешь поймать сама? Тогда и заклинания не станут сложной задачей.

Голос Таши оборвал видение, и я очнулась – всё также в комнате, стоя напротив мэтра и с вложенными в его руки ладонями. Маятник ощущался отчётливо, пусть и неподвижный. Его цепь тянул небольшой, но довольно весомый грузик, который, постаравшись, я даже смогла разглядеть внутренним взором – длинный, вытянутый перевёрнутой каплей, из тёмного тусклого металла. Пришло осознание, что, как и лента – или лезвие, или целая мостовая – под ногами Весташи, мой маятник тоже мог меняться, и то, что сейчас выглядело как цепь, могло обернуться тонкой нитью, способной разорваться от любого неосторожного рывка. И тогда я, следом за грузиком, полечу вниз…

– Чувствуешь? Сможешь вызвать сама? И попробуй потянуть меня следом, как я тебя.

Я зажмурилась, чтобы проще было представить маятник и серебристую витую цепь – он висел, замерев в окружающей темноте. И как его заставить качаться? Толкнуть? Но у меня здесь ни рук, ни ног… это ведь что-то внутри меня. Просто пожелать? А достаточно ли этого?

Грузик отозвался на желание сразу и вихляюще двинулся в сторону. Я знала, что от его ровного и размеренного движения зависело многое, а значит, мне нужно было помочь ему не дёргаться, не тянуть цепь рывками, не крутиться волчком. Качаться туда-сюда, туда-сюда… отмеряя такт, долю, время. Мягко, плавно, без провисания. Взмах, короткая пауза, обратное движение, снова пауза – и так без конца. В отличие от реального маятника, амплитуда этого не уменьшалась из-за силы трения, он мог качаться вечность. Единственным, что могло ему помешать, была моя невнимательность или отсутствие концентрации, из-за которых цепь обязательно дрогнет, и ровное движение оборвётся.

– Ты знаешь, что такое амплитуда? – со смешком спросил Таши, и его голос вновь оборвал видение. – Когда ведёшь кого-то за собой, можно и мысли прочитать. Имей в виду. Ну, попробуем снова?

– Ага. Только как от тебя мысли закрывать? И как вообще можно заметить, что кто-то наглый влез в мои мысли? – обиженно прищурившись, ладони я всё-таки не убрала.

– Не теряя концентрации это будет сложно… но я обещаю больше не подглядывать. Веришь?

Ну и как тут не поверить, когда на тебя смотрят тёплыми медовыми глазами?

***

Шуршащий мелкий дождь мягкой вуалью скрывал всякие звуки, что было отчасти – лишь отчасти – на руку. Под ногами скользил снег, из-за сырости холод чувствовался куда острее, и если бы не серая накидка Таши и его же меховые варежки, я бы очень скоро стучала зубами так, что слышал бы любой проходящий мимо патруль. Мы не крались, специально не таились, но и лишнее внимание сейчас было бы некстати, поэтому мэтр выбрал не самый короткий, однако более безопасный путь. В такую погоду желающих выходить на улицу было мало, и наша прогулка волей не волей вызвала бы вопросы – кто, куда, зачем, от кого?

Такой дождь был совсем не типичен для середины зимы, но с учётом начавшегося Схождения, Весташи не удивился бы и распушившимся на деревьях котикам, что уж говорить по сыплющуюся с небес воду.

Небольшой домик стоял в самом конце улицы и окнами выходил к набережной, на прекрасный вид острова Бурь. На крыльце под деревянным навесом в высоких глиняных кашпо стояла туя, её запах тонко ввинчивался в окружающую сырость, суля тёплый кров у очага, уют и спокойствие. Нехотя переборов расслабляющую атмосферу, я оглядела распахнутые разукрашенные ставни и отметила чернильную темноту по ту сторону окна. Таши поманил за собой жестом – по его плану, задерживаться близ дома лишние секунды нам не стоило, нужно было лишь мельком глянуть, есть ли на дверях защитные заклинания. Всё-таки дом принадлежал не обычному магу, а магистру, тем более – артефактору, известному на всю столицу.

Мэтр взял меня с собой с одним условием: беспрекословно выполнять всё, что бы он ни приказал. Я понимала, что от этого зависел успех аферы, репутация гильдии и возможность самого Таши дальше носить голову на плечах. Если Лиге станет известно об этой вольности, то и моё существование перестанет быть секретом. А там потянется целая ниточка того, в чём Весташи водил Лигу за нос.

В конце набережной мэтр решительно свернул на другую улицу, а там – в один из закутков. Скинул капюшон, отцепил прикрепленную к поясу алую маску и протянул мне.

– Надень. Так безопаснее.

Из углов на меня вновь посмотрело что-то зубастое – злое, голодное и очень внимательное. Что Таши использовал свою силу, в этот раз я почувствовала безо всякой связи, и мне стало неспокойно, а уж от ощущения темноты по спине принялись танцевать мурашки.

– Не бойся. Я рядом.

Алая маска – с ней меня окутало небывалое спокойствие – закрыла лицо, неприятным холодком на кожу легло чуть влажное дерево, и темнота перестала вгрызаться своим бесчисленным полчищем голодных глаз. Таши кивнул, крепко взял за руку… и мир покачнулся. Сначала показалось – очень похоже на то, когда Раджети создал пространственный сдвиг, и всё кругом разбилось на осколки. Похоже, но всё же – не то. Что-то более тягучее, плавно перетекающее в нечто иное. Потом возник уже знакомый нарастающий писк, но очень скоро он оборвался.

А когда всё закончилось, окружение… сделалось ярче, но вместе с тем – серым. Несмотря на то, что было довольно темно, и только благодаря редким уличным фонарям и свету луны удавалось разглядеть хоть что-то, сейчас я без труда видела даже самые тёмные углы. Но мир словно лишился красок.

Весташи приложил палец к губам, явно намекая, что говорить здесь не стоило. Впрочем, его комментарии и не потребовались – я и сама понимала, что мы очутились в тени. И что отпускать руку, которую мэтр сжал крепче, ни за что нельзя было.

Мы перемещались как-то рвано. Казалось, достаточно было подумать о месте в десяти локтях от нас, как тут же оказывались там. Или, может быть, мне так чудилось, потому что сейчас я была лишь гостем в этом чужом и тёмном мире. А как будет, когда я научусь делать это сама?

Когда дверь дома магистра Ярая встала на нашем пути, мне стало интересно, как же собирался преодолеть её Таши? Вопреки ожиданиям, мэтр просто открыл её – видимо, в мире теней замков не существовало. Но стоило сделать шаг за порог… меня будто просеяло сквозь ткань мироздания – не было ничего тягучего, изменяющегося, только боль – и вышвырнуло на холодный мраморный пол. Маска отлетела куда-то в сторону, позади раздалось сдавленно шипение Весташи, а кругом воцарилась чернота. Не та, которую можно было бы назвать темнотой, но, без сомнения, также живая, дышащая и очень голодная.

– Шуген, хватит, – жёстко приказал голос откуда-то сверху.

Чернота свернулась в клубок под потолком, предоставляя возможность разглядеть убранство прихожей – чёрный, с прожилками и крапинками белого, пол, тёмно-бордовые тканевые обои на стенах, всевозможная зелень в подвешенных под потолок горшках и широкая, застланная мшистого цвета ковром лестница. На середине которой, опираясь на перила, стоял… Раджети! И одежда – белая рубаха, бордовый растёгнутый жилет, тёмные штаны и сапоги с серебряными пряжками – на первый взгляд обычная, но вся из дорогих тканей, что говорило о богатстве куда лучше кричащих золотых пуговиц или украшений на пальцах.

Одно долгое мгновение прошло, прежде чем я поняла, что это был не он, а тот, с кого он брал личину высокомерного черноволосого магистра – правда, оригинал выглядел куда старше, с серебряной сединой в волосах, а на лице заметно выделялись морщины, да и глаза… серые, точно холодный дымчатый кварц или блестящая сталью шпинель. «Раджети» наклонил голову, посмотрев куда-то под ноги, и там, спустя миг, появился большой чёрный кот с пушистыми кисточками на ушах, длинным топорщащимся хвостом и ярко-синими светящимися глазами. Кот сидел, старательно вылизывая лапу, и от этого зрелища у меня вдруг возникло странное чувство, словно вылизывался он где-то в глубине моей головы.

– Хватит, – со смешком повторил не-Раджети. – Брысь.

Кот обиженно мявкнул и в два длинных прыжка поднялся по лестнице, где замер на миг, оглядывая прихожую сверху-вниз, улыбнулся совсем не кошачьей улыбкой и скрылся за поворотом.

– Шуген очень не любит теней, – хмыкнул мужчина.

– Я догадался, – хохотнул в ответ Таши.

Пришлось привстать, чтобы оглянуться на него – Весташи медленно, держась за бок и опираясь на стену, поднимался на ноги.

– Магистр Ярай, я так полагаю?

– А вы – мэтр гильдии Шёпота? – не остался в долгу «Раджети». – В защиту вашей репутации перед, так понимаю, ученицей, могу сказать, что природа данного фамильяра несколько специфична, чтобы вы, вот так просто, да ещё и без вашего основного артефакта, могли проникнуть в мой дом.

– Наш-ш до-оум, – раздалось со стороны шипение, и когда все взгляды обратились в одну сторону, довольно скалящийся кот, используя удлинившийся прямо на глазах хвост, нацепил деревянную маску себе на морду. – Глупые людиш-шки никак не запо-омняут, что дом наш-ш. А Грас-с-сэ, Грас-сэ по-омнит, он хорош-ший колдун.

– Очень специфичная природа, – не стал спорить Таши, на миг побледнев.

И пусть до этого видела лишь одного фамильяра, принёсшего послание от магистра Ярая на набережной, я не могла не согласиться.