— Профессор? — удивилась Гермиона и почувствовала себя глупо, думая, будто они всё ещё в Хогвартсе.       

Его голос звучал спокойно, но отрывисто.       

— Если быть точным, то директор — это самый последний титул, на который я могу претендовать на вполне законных основаниях.       

Комната перестала плыть, стоило глазам привыкнуть к свету. Она не узнавала этого места, но скрипучие под ногами половицы и потёртые обои говорили ей, что это определённо не Хогвартс. Снейп прислонился к стене в нескольких метрах от неё, скрестив руки на груди, и выглядел так, словно только что вышел из класса зелий: чёрный сюртук, потёртые, поношенные сапоги и выражение лёгкого презрения на его угловатом лице.       

— Я не буду называть вас директором, — выпалила девушка, не сдержавшись. В голове у неё стучало. Всё до безобразия странно. Неужели он захватил её в плен? Если нет, то почему он выглядел таким невозмутимым?       

— Сомневаюсь, что я всё ещё занимаю эту должность, — ответил Северус. Гермиона нахмурилась. Присмотревшись повнимательнее, она увидела, что рукава его одежды порваны, а на шее и запястьях виднелись частично зажившие раны. Оборонительные раны. Во время войны девушка хорошо научилась различать такие вещи.       

Тысячи вопросов роились у неё в голове, и первый из них был: «Что это за место?»       

Уголок рта профессора приподнялся в подобии улыбки.       

— Интересно, мисс Грейнджер. Вы не спрашиваете, где находится это место, вы спрашиваете, что это за место. Прямо в точку.       

— Это не ответ, — сказала она.       

Запястья Гермионы были туго стянуты чем-то вроде тонкого шнура. Она попыталась сложить руки вместе, но верёвка не ослабла ни на йоту. Первый шаг: освободиться от этих верёвок.       

— Это вы притащили меня сюда? — резко спросила Гермиона.       

— Я этого не делал, — пожал плечами Снейп.       

Она пристально всматривалась в его лицо, но оно оставалось невозмутимым и спокойным, ничего не выражало. Гермиона решила, что пока может ему поверить. Она полуобернулась, чтобы показать свои связанные запястья.       

— Тогда могу я… попросить вас об одолжении?       

Гермиона смутилась от собственного заикания, за которое профессор её нередко отчитывал во время уроков. Да и само положение дел не придавало ни капли уверенности, стоя перед мужчиной в замкнутом пространстве, в которого была влюблена в школьные годы.       

Она мысленно упрекнула себя. «Ты больше не его ученица. Нет причин для страха. Да и тем более — ты уже давно не вспоминала об этом человеке…» Гермиона и правда смогла стереть мысли о нём, сосредоточившись на более важном деле — поиске крестражей вместе с Гарри и Роном и попытках остаться в живых.       

В ответ на её вопрос Снейп лишь выгнул бровь и произнёс:       

— Вполне можете.       

Грейнджер вздохнула: ну, конечно, он хочет, чтобы она озвучила просьбу вслух. Пульсация в голове достигла такого уровня, что в уголках глаз выступили слёзы.       

— Прекрасно, — выдохнула девушка. — Не могли бы вы развязать верёвки?       

Какое-то мгновение, показавшееся тошнотворно долгим, он никак не реагировал, и Гермиона подумала, что сейчас Снейп просто-напросто откажет ей в помощи, оставив и дальше быть скованной путами. Но затем он, слегка наклонив голову, приблизился к девушке. От неожиданности она вздрогнула и отпрянула в сторону, Северус нахмурился.       

— Расслабьтесь, мисс Грейнджер, — вздохнул он. — Я не собираюсь делать вам больно.       

Прежде чем она успела что-либо ответить, профессор крепко взял её за обе руки и с лёгкостью поднял на ноги. Он был сильнее, чем казался на первый взгляд. Смущённо Гермиона поняла, что это был первый раз, когда Снейп прикоснулся к ней.       

— Думаю, гораздо удобнее развязывать верёвки, ели вы будете стоять на ногах, а не лежать на полу, — произнёс он, убирая от неё руки. Гермиона нахмурилась: какая разница вообще — стоять ей или лежать? Всё, что ему нужно было сделать, — это наложить на верёвки простое заклинание развязывания.       

Снейп почувствовал её незаданный вопрос.       

— Вы удивлены, почему я не использую магию, — констатировал он.       

— Да, — ответила девушка, подавляя желание добавить «очевидно».       

— По двум причинам, — продолжал он. — Во-первых, у меня больше нет волшебной палочки. А во-вторых, на эту комнату наложили антимагическое заклинание.       

Грейнджер рефлекторно потянулась за собственной палочкой, но её остановили путы на запястьях. Хотя она могла сказать точно — палочка пропала с привычного ей места в рукаве кофты; кто бы ни притащил её сюда, он забрал эту вещь. Однако Гермионе были знакомы несколько невербальных заклинаний. Не доверяя Снейпу, она закричала: «Акцио, подушка!» — вызывая первый же предмет, который увидела в комнате. Подушка не сдвинулась с места. В тот же миг Гермиона почувствовала себя опустошённой, а голова раскалывалась сильнее, чем когда-либо.       

— Я бы не советовал вам делать это слишком часто, — бросил Снейп, наблюдая за ней. Гермиона проигнорировала его слова.       

— Акцио, подушка! — Опять ничего, и на этот раз серебристая вспышка боли пронзила её между глаз, заставив задохнуться и пошатнуться на месте. Мужчина наблюдал сквозь прикрытые веки, не предлагая ни помощи, ни чего-то другого.       

Когда Гермиона достаточно пришла в себя, он лишь спросил:        

— Вы закончили? — Снейп произнёс это так, словно только что закончил читать какое-то особенно скучное эссе.       

Она сердито посмотрела на него.       

— Да, — ответила резко. — Пока что.       

Профессор указал на окно.       

— Я не могу магией снять с вас верёвки, — сказал он, — так что это может занять некоторое время. Вам лучше встать к окну, где чуть больше света.       

Гермиона впервые огляделась вокруг. Она уже успела обратить внимание на пол с его расколотыми старыми половицами; на стены, покрытые выцветшими и ободранными обоями. Слабый затхлый запах, ассоциирующийся с сырым погребом, пронизывал всю комнату. Они со Снейпом встали возле окна с решёткой, лишающей возможности сбежать. Отсюда открывался вид на обширный холмистый двор, несколько заросший и окружённый многочисленными деревьями. Два деревянных стула с высокими спинками стояли возле окна напротив друг друга.       

В комнате также стояли кровати — две, слава Мерлину, односпальные, у противоположных стен. Ближайшая выглядела действительно обычной кроватью, вторая же, примерно в шести метрах от них, казалась более комфортной, будто бы доставленная из гостиничного номера. Гермиона посмотрела на противоположную стену — там тоже было окно. Тоже с решёткой.       

— Это тюрьма, — пробормотала девушка.       

— Как проницательно, — фыркнул Северус. — Если бы я только мог дать пять очков Гриффиндору…       

Её глаза сузились.       

— В этом нет никакой необходимости.       

— Так же, как и нет необходимости констатировать очевидное, — холодно проговорил он. — Если хотите поскорее избавиться от верёвок, стойте смирно и не шевелитесь.      

 Гермиона сдержалась, чтобы не нахамить ему в ответ.       

— Прекрасно, — процедила она сквозь зубы и сделала, как сказал профессор, — повернулась боком к окну и минимизировала свои движения. Он неслышно подошёл к ней сзади. У Гермионы внезапно промелькнуло воспоминание о том, как он точно так же подходил к ней во время уроков зельеварения. Она вздрогнула и отпрянула от него.       

Снейп остановился так близко, что Грейнджер почувствовала его дыхание на своей шее.       

— Вы хотите или не хотите освободиться от этих верёвок, мисс Грейнджер? — спросил он бархатным голосом. Ей очень хотелось увидеть его лицо.       

— Извините, — пробормотала она. — В смысле, я хочу.       

Гермиона практически чувствовала его пристальный взгляд, который буквально прожигает ей затылок. Спустя несколько секунд Северус вернулся к своей работе. На этот раз девушка стояла неподвижно.       

Как он и предупреждал: это заняло некоторое время. Грейнджер чувствовала, как работали его длинные, ловкие пальцы, касаясь кожи её запястий, когда он дёргал за шнуры, избавляясь от многочисленных узлов. Она бы с удовольствием посмотрела на сие действие. До Гермионы только что дошло, что за все те часы, что она провела в классе зелий, ей редко выпадала возможность увидеть его работу вблизи.       

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — нарушила она молчание. Его пальцы продолжали двигаться.       

— Вы сами ответили на него, — проговорил он, — поэтому я решил промолчать.       

— Я только сказала, что это тюрьма, — заметила она. — А не какая именно.       

Снейп продел конец верёвки через центр узла, ослабляя путы достаточно, чтобы Гермиона смогла вытащить руки. Она облегчённо вздохнула, потирая одну руку, а затем другую, возвращая приток крови. Девушка собралась поблагодарить Северуса, но не успела: он отстранился от неё и, повернувшись лицом к окну, сцепил руки за спиной.       

— Вы достаточно умны, по крайней мере, так мне говорили, — начал он, сумев превратить то, что должно изначально было быть комплиментом, в оскорбление. — Разберитесь с этим самостоятельно.       

Голова Гермионы разболелась чересчур сильно, чтобы продолжать расспросы или терпеть ещё какие-то унижения от человека, запертого вместе с ней. Она повернулась и на негнущихся ногах направилась к дальней кровати, рухнув на спину.       

— Ну и не помогайте, — пробормотала Грейнджер вслух. — Другого я от вас и не ожидала.       

— Хорошо, — сказал Снейп так тихо, что она почти поверила, будто это плод её воображения.