Серые глаза Тейлора в мягком свете сферы кажутся ещё более стеклянными, чем обычно — София, с прижатым к уху телефоном, осторожно осматривается, избегая случайного контакта. Всё-таки напарник пугает: наблюдает за всеми её действиями безотрывно, редко моргает или не моргает вовсе, делает минимум движений — такой обычный образ жуткого мальчика. По крайней мере София надеется, что это всего лишь образ. Кончик мизинца Тейлора утопает в туманной оболочке шара, его касаясь.

Фальконе прислушивается к гудкам, потирает ладони, а потом проводит ими по жёсткой ткани обтягивающих джинсов, чтобы убрать нервирующую  липкость. Свободная рука тянется к волосам, чтобы чуть ослабить тугой хвост, когда София пытается нахмуриться от долгого ожидания ответа. Почему-то только сейчас, в вечернее время, грязь на белых кроссовках наконец становится заметной. Может, из-за завораживающего свечения, исходящего от сферы, может, из-за того, что у девушки наконец появилась возможность изучить свою обувь. Весь день в спешке: совсем необязательный рабочий день полицейского, присмотр за Тейлором и обычные для них обязанности. Уничтожение нестабильного типа остаётся до сих пор чем-то малоизученным, несмотря на многочисленные столкновения с Райк и её "силой", которую она, София, и забрала. Часы, прохладные, лежат в кармане, и девушка на мгновение ощущает укол совести. Но потом смотрит на Тейлора: одно его касание прочно покрывает опасную сферу оболочкой, сдерживающей даже свет. И успокаивается: всё же и среди них есть люди с необычными способностями. 

Кельвин трубку не берёт. Ногти начинают стучать по стеклу, по буквам, складывающимся в сообщение о произошедшем и месте действия. София опускает взгляд: Гиббс никогда не читает сообщения. 

— Что будем делать? 

— Ждать. 

— Ты же можешь уничтожить "яйцо"? — немного наивно спрашивает Тейлор, голова его наклоняется. 

— Нет. Мне не хватит сил. 

— Тогда будем ждать помощь. — Паренёк поворачивается к шару и, вместо одного пальца, касается всей рукой. Всё свечение вмиг исчезает, но полностью возвращается, даже чуть более яркое, стоит Тейлору оторвать ладонь от прохладной поверхности. — Оно нестабильно. Нельзя тревожить. Нужно уничтожить одним ударом. — Паренёк резко оборачивается, смотря куда-то позади Софии. Его выпученный взгляд девушку пугает, заставляя её осмотреться и на всякий случай стать спиной к стене. 

— То есть, ты не сделал его стабильным?

— Я его немного ослабил, чтобы оно не взорвалось. Потревожим его — прорвётся моя защита. Надо аккуратнее. Я не могу долго сдерживать со всей силой, потому что иначе… 

Тейлор застывает. Рука его сновь тянется к шару — свет слабеет. Место появление сферы оказалось все-таки неудачным для них, людей, которые научены бороться с чем-то подобным: далеко от оживленных улиц, магазинов и жилых домов. Полуразрушенный район, где почти никого никогда не бывает. Да и их двоих присутствие здесь совсем случайность — детский интерес Тейлора обойти весь город. А дело требует спешки: чем дольше сфера будет оставаться нетронутой, тем больший шанс, что она взорвётся, уничтожив немалую территорию, а вместе с ней и ни в чем не виновных людей. Здесь же такой исход не страшен: людей нет, как и важных построек, но уничтожение — дело принципа. Нужно показать, что все под контролем и подобное не произойдёт где-то в другом месте — этот же момент для них беспомощный: остаётся только ждать подмоги, наблюдая за тем, как постепенно темнеет небо. Сообщения ещё не прочитаны. 

Шаги: шаркающие, аритмичные; звенят одёжные кнопки; ветер раскачивает свободный кусок плотной джинсовой ткани, которая при новом порыве шумно бьётся о ноги, — София пугается своего ощущения: позади вспыхивает точно пожар, обёрнутый в полнейшую невозмутимость. Спиной она, кажется, чувствует тёплые волны красновато-оранжевого, исходящие от крашеных волос, и не осмеливается хотя бы пошевелиться: иллюзия безопасности может разрушиться в любой момент. Не успокаивает даже холодная стена позади — преграда для того, чтобы получить удар в спину. Фальконе на самом деле не боится расправы — у неё есть сила, но сам факт того, что это возможно, заставляет её стройные ноги еле заметно подрагивать. Под подошвой кед хрустит битое стекло — и всё вмиг замолкает; длинные ногти постукивают по стеклу часов через джинсы. 

— Надо же: какие люди. 

София сглатывает. Медленно поворачивает голову, чтобы успеть подготовиться к неожиданной встрече лицом к лицу со своим наказанием.

На лице Райк — кровожадный оскал, уголок рта нервно дёргается. Тело напрягается, руки сжимаются в кулаки, пятки отрываются от земли — Фальконе готовится к атаке, но вовремя себя одёргивает, глубоко вздыхая: Райк — обычный человек и не может дать сдачи без своих часов. У неё есть только пистолет, но огнестрел против магии — лишь игрушка. 

Шаги у Райк тяжёлые, нестабильные; не слышно — видно по тому, как покачивается её тело. Волосы, с отросшими тёмными корнями, спадают на глаза, скрывая нахмуренные брови. Оскал сменяется ухмылкой. Подойдя ближе, Райк приобнимает девушку рукой, прижимая к себе. Пока пальцы впиваются в плечо, наклоняется к уху. Растягивается в улыбке:

— Вы тут уже и мою работу хотите себе забрать? Понимаешь ли, есть то, что должно оставаться только моим. — Палец медленно очерчивает ушную раковину, соскальзывает к мочке и аккуратно её оттягивает вниз. Кожу от близости опаляет горячим дыханием — тело предательски трясётся, выдавая волнение; подрагивают и веки. София пытается отвести взгляд, но ей не позволяют: пальцы заставляют принять нужное положение — смотреть точно в глаза. Холодное и  тёплое, агрессивное и спокойное, — одновременно находится в них, что остаётся лишь проглотить скопившуюся слюну, зажмурившись, чтобы подавить подступающие слёзы. 

— И на что ты надеялась, сделав это? Думала, я не замечу? — пальцы сильнее вжимаются в плечо, но хватка тут же ослабевает. Свечение от сферы немного усиливается. Получив долгожданную свободу, София не медлит — вытягивает из кармана желанную вещицу. Отдаёт молча, а сама делает незаметный шаг назад. 

За всем происходящим Тейлор наблюдает из-под полуприкрытых век, кончиками пальцев деформирует кажущуюся ровной оболочку и прикрывает свободной рукой рот, чтобы подавить зевок. 

Райк поглаживает стекло часов, кажется, выискивая на его поверхности какие-то дефекты — царапины и трещины. Не находит и, с довольной, нервной ухмылкой, торопливо отходит на безопасное расстояние. Разворачивается и кидает пренебрежительный взгляд на Софию и совсем нейтральный — на Тейлора. Немного медлит, но почти тут же уверенным шагом направляется прочь, при этом задевая девушку плечом и заставляя её оттого пошатнуться. Всё ещё сжимая в кулаке часы, Райк немного замедляется, стараясь оставить невозмутимость непоколебимой. 

— Погоди, — голос Фальконе накрывает, как освежающий ветер: приятно и вызывая мурашки по телу. Райк вбирает лёгкими воздух, плечи её двигаются; ноги расставлены широко, чтобы придать телу устойчивости и скрыть дрожь в коленках. Облизывает губу в нетерпении, прикрывает глаза. Во рту скапливается слюна от сладостного ожидания. — Помоги нам уничтожить его. 

Кожа ловит прохладный ветерок — слышится шуршание листвы, призрачный гул улицы и звон стёкол. Губы медленно растягиваются в ухмылке:

— Ты действительно думаешь, что я тебя простила? — следует тихий смешок. — Но когда ты вернула мне моё, решила, что все в порядке и что теперь можешь меня о чём-то просить? — София виновато опускает голову, краем глаза замечает взрослый взгляд Тейлора, направленный на себя. — Как бы не так. И не надейся. Ты так просто не отделаешься. 

Выражение лица у Райк вымученное, усталое, но в оскале замечается желание чужой боли. Нездоровый огонёк в синих глазах заставляет Софию поёжиться. 

— Проси у меня прощения, — девушка задирает голову и, выдержав паузу,  довольно добавляет: — На коленях. 

Фальконе понимает, что не отвертеться: в незавидном положении она окажется в любом случае, а выбор делать необходимо. Склониться, сдаться, подчиниться, признав свою вину и приняв заслуженное наказание. Для себя заключить, что содеянное было ошибкой, ведь запретный плод оказался слишком сладок. Либо же сохранить свое самолюбие нетронутым, не позволить Райк насладиться этим моментом, не удовлетворить её садисткое желание. Когда София уже хочет отказаться, словно почувствовав это, голос подаёт Тейлор — деликатно, аккуратно, тихо:

— Сделай то, что она хочет. 

Шаг за шагом, осторожно, под давлением, видя то, насколько выше и значительнее при приближении становится Райк — ростом и влиянием. Через джинсы ощущаются мелкие камни и ткань, врезающаяся в кожу. Головы София не поднимает, чтобы не увидеть своё поражение. Руки упираются в прохладный асфальт, ногти царапаются об него — глаза замечают только это. Девушка хочет, чтобы они замечали только это. Стекла, к счастью, рядом не оказывается. Телефон скользит в заднем кармане джинсов, высовываясь наполовину. 

Райк касается светлых мягких волос, не испорченных краской, и обхватывает у основания крепко завязанный хвост. Тянет на себя – резинка немного скользит, выдергивая запутавшиеся в ней волоски. Софии не остаётся ничего, кроме как перестать сопротивляться. Её тело безвольно повисает, глаза ищут хоть что-то, за что можно зацепиться, лишь бы ни в коем случае не встречаться взглядом. Этого столкновения избежать не удаётся: Райк придвигается вплотную, что её лицо оказывается лишь в нескольких сантиметрах. Через щеку тянется шрам, переливающийся в свете, излучаемом сферой. В нём же видна отчего-то глубокая синева глаз и лёгкий лучистый рисунок на ней. Мышцы лица напряжены — как следствие болезни или нервного напряжения. Губы сжаты, изнутри изучаемые языком. Дыхание становится громче и чаще. Нужно уже что-то сказать — София ощущает давление: которое прибивает её лёгкие к земле. Кажется, что если она продолжит молчать, то удавка на её шее тут же затянется. И девушка, хрипя, начинает:

— Извини меня, пожалуйста. — Ладонь сильнее вцепляется в волосы. — Я поступила ужасно. Можешь делать со мной что хочешь, только помоги нам. 

Фальконе останавливает своё падение, впечатавшись руками в колючий асфальт. Райк оказывается рядом на коленях, но только ради того, чтобы притянуть к себе лицо Софии и сжать её щёки. Тут же она распрямляется, наступая на пальцы девушки с садистской улыбкой. 

— И ведь ты будешь терпеть, даже если я тебе переломаю все пальцы, — а после недолгой паузы добавляет: — Сучка. 

На руке остаётся пыльный след  от подошвы, который кажется будто бы светящимся — София связывает это с необычным изучением. В момент короткие прядки волос, вытащенные из хвоста, спадают на глаза, застилая, как и ярость, весь обзор. 

— Вам повезло, что у меня осталось оружие. 

Когда Райк собирается надеть часы, весь переулок озаряет ослепляющим светом. Стена позади спасает от падения: холодная, немного шершавая и пыльная. Кирпич наверняка оставит след на одежде. Часы со звоном оказываются у ног, но Райк слышит лишь тихий треск ткани и гул в голове. Пыль попадает в новообразовавшиеся порезы на щеках, неглубокие, но болезненные. Рука защищает глаза. Уголок рта нервно дёргается, а голова от приложения к стенке болит. Стоять так Райк продолжает секунд десять, пока окончательно не понимает, что ожидают её реакции. Свечение сферы подрагивает, но становится ярче, чем было до этого, а рядом находится другая, маленькая и тусклая — и это всё, что девушка может заметить, пока зрение приходит в норму. Осознание того, что произошло, накрывает постепенно, вместе с тем, как чётче становится картинка. София стоит одна, прижав к себе левую руку, а правой поддерживает маленькую сферу — свою магию. Светящиеся лезвия бегут по окружности, разрезая также воздух, что видны его потоки, окрашенные пылью. Тейлора в зоне видимости не наблюдается. 

Райк тянется к своей щеке и, обнаружив кровь, лишь усмехается: София готовится атаковать снова. 

— То есть, ты специально ударила шар, чтобы несерьёзно меня ранить? Он рассеял энергию равномерно во все стороны и ослабил твои лезвия. Умно, ничего не скажешь. Только это коснулось и тебя, — она указывает на руку, с которой стекает кровь. — Не успела оказаться на безопасном расстоянии?

Взгляд скользит дальше: у стены, сильно правее от Райк, лежит тело. Тейлор дышит — видно по движению грудной клетки. Вся его одежда пропитана красным, отчего по коже пробегают противные мурашки. 

Софию, судя по виду, это не волнует. Она громко дышит ртом, уставившись на свою цель — Райк. Девушка может в любой момент атаковать, потому приходится следить за её рукой: как та чуть дрогнет, следует прикрыть глаза;  часы лежат  у  подошвы. Ладонь ощупывает стену и медленно движется вниз по всем неровностям, другая рука выставлена вперёд для защиты. Второй удар следует, когда Райк чуть заметно наклоняется. Одежду разрезает чуть сильнее, небольшая прядь волос отлетает,  а  Райк провожает её взглядом. Краем глаза она замечает, как  София выдерживает все отражённые от сферы удары — не сдвинувшись ни на сантиметр. 

Следующие попытки достать часы становятся резче и увереннее. Все они пресекаются серией ударов.  Сфера мигает всё сильнее, копируя человеческое сердцебиение; ещё одно лишнее движение, и от взрыва не спасут даже часы. Их превратит в фарш, а стену раздробит в пыль. Тейлор продолжает лежать, к счастью, достаточно далеко, чтобы удары могли ему нанести больший вред. Руки Софии уже заметно подрагивают — похоже, она на пределе; приходится сдаться: часы Райк аккуратно отодвигает от себя ногой, но не выдерживает и всё-таки спрашивает:

— И чего ты добилась? Неужели не видишь, что сколько бы ты меня ни била, твои травмы не сравнятся с моими? — самодовольная ухмылка всё-таки трогает её губы. Страх сменяется самоуверенностью;  Райк демонстрирует себя, распрямившись и гордо задрав голову. — Всё бесполезно. 

Пространство над рукой Софии искрится, готовое создать новую сферу, но как-то вяло; светлые волосы потемнели от крови. 

— Ты не задумывалась, почему в твоих руках часы не работают? 

Голову Фальконе опускает, скрывая лицо. В её кармане дрожит телефон от нового сообщения, пальцы чуть не сжимаются в кулак. 

— Ты пыталась разобраться в этом, я знаю.  И не догадалась? Глупая. 

Искры в воздухе на мгновение угасают, чтобы разгореться с новой силой, когда Райк позволяет себе наконец расслабиться. Ноги подкашиваются, на веке возникает небольшая царапина. Тело Райк содрогается. От смеха. Сначала беззвучного, а после — звонкого и громкого. Вздохи Софии становятся судорожными, руки невольно опускаются, упираясь в колени. 

— Скажи мне: ты идиотка? 

Райк выжидает. Ждёт того, когда София поднимет на неё свой взор, как вперится им в неё, желая видеть страдающей, умоляющей о пощаде. Взглядом девушка её всё-таки одаривает — безразличным и уставшим; ладонь у Райк целая, без единого пореза, но почему-то чем-то привлекает внимание. Девушка делает так, чтобы на её левую ладонь привлекала внимание, делает на ней акцент, чтобы в момент отнять её от себя, вытянув руку. Голубоватый  шар вспыхивает на ней, освещая исчерченное царапинами лицо Райк, ставшее вмиг серьёзным. 

— Т-ты!.. 

Прохладный ветер окутывает их двоих, бережно развевая волосы; Софии хочется упасть на колени, повалиться на асфальт совсем без сил и уснуть, временно согреваясь от теплоты своей крови, давно смешавшейся с грязью. Когда вокруг сферы возникают полупрозрачные лезвия, девушка вдруг всё осознаёт. 

— Дело не в часах. Они лишь инструмент. Всё дело во мне. Во мне. Это моя сила! Моя, понимаешь?! — она вновь безумно смеётся. — Это заслуга моего тела!  Я особенная! Неужели ты не понимаешь?! Оно впитало почти всю энергию, что ты мне дала! Потому у меня такие незначительные раны! 

На ногах София стоит с трудом, ожидая прямого удара, от которого — она прекрасно знает — не сможет увернуться; Райк атаковать её не спешит. Напротив: сфера растворяется, а руки тянутся к поясу. 

— И ты кое о чём забыла… 

Жалостливый взгляд Райк касается лежащего в стороне парня, после — безразличный — Софии. Пуля попадает в колено, что девушке приходится использовать свою способность, лишь бы устоять на ногах. Магия возникает снова и сливается сферой, растворяя её изнутри. Поток ветра расходится во все стороны, откидывая потерявшую сознание Софию подальше. За ней по асфальту тянется еле заметный кровавый след. 

Стенка сдерживает Райк от падения. Снова. Девушка опускается на асфальт, царапая спину и руки полуразрушенным  кирпичем. Достаёт телефон. 

— Можешь меня забрать, Мэг? Меня избили. 

Райк дотягивается до часов. Убирает телефон от уха, завершая звонок,  смотрит на светлую, едва заметную остановившуюся стрелку часов  и прикрывает глаза, ожидая спасения. 

***

Мэг прилипает лицом к стеклу, пытаясь высмотреть свою подругу во мраке, который не может быть освещен фарами. Район тихий, безлюдный, без фонарей и с плохими дорогами. Движутся они медленно, чтобы не сбить случаем бездомных животных или не угодить в яму, из которой потом не получится выбраться. 

— Давай остановимся здесь, — Мэг мягко касается руки мужчины, одетого в мятую футболку и огромные клетчатые штаны. Его тёмные отросшие волосы торчат в правую сторону — последствие сна.  Остановившись, он сразу ложится головой на руль, наблюдая краем глаза за своей женой. Та  выскакивает из автомобиля, вытаскивая телефон и прикладывая тот к уху. Морально готовится к тому, что придётся искать с фонариком, потому что Райк никогда не просит о помощи просто так. Наверняка причина серьёзная. Но подруга трубку берёт, более того, говорит уверенно, что сейчас подойдёт. 

Стоит женщине заприметить приближение Райк, как она торопливо начинает раскладывать на заднем сидении упавшие полотенца. Руки её вцепляются в чужие плечи. Ощупывают их и лицо. Мэг обеспокоенно спрашивает:

— Что произошло? Кто это сделал? 

Райк опускает глаза, пытаясь улыбнуться, и коротко отвечает:

— Светлая сучка. 

И усаживается на задние сидение, перед этим отряхнув от пыли одежду. Откидывает голову, а после уставляется на водителя, изначально надеясь увидеть это место пустым. После Райк расслабляется, потянувшись и улыбнувшись чуть искреннее:

— Привет, Сидни. 

Мужчина лениво машет рукой и вновь утыкается носом в локоть, почти сразу задремав. Мэг возвращается на своё место, повернувшись к подруге лицом:

— Райк, что именно случилось? Рассказывай. 

— Я прострелила ей ногу. 

— Райк, ты сделала что?! 

Сидни начинает недовольно ворочаться, что женщина продолжает говорить уже шёпотом:

— Ты понимаешь, кто они? Они могут нажаловаться на тебя и упечь за решётку за это. Это не шутки. Чем ты думала? 

— Думаю, они понимают, кто я, — Райк усмехается. —Никто ничего не узнает. Более того, они сами будут стараться скрыть произошедшее. 

— Ты из полиции, а они от людей свыше, они легко могут… 

— Блондинистая украла мои часы, — резко перебивает подругу, которая от этих слов замирает, но отвечать не спешит: знает, что далее последует что-то ещё. — Попыталась избить меня, когда я попросила извинений; атаковала своего; чуть не спровоцировала взрыв нестабильного типа — этого достаточно? Или нужно что-то ещё? 

Слов на это у Мэг не находится — она прячет лицо в ладонях, шумно выдыхая, и только потом, приблизившись, шёпотом задаёт вопрос, который задумывается как риторический:

— Она, простите, ебанутая? 

Взгляд Райк устремляется за стекло; молчание затягивается. 

— Тогда поехали? Мне будить Сидни? 

Райк отрицательно качает головой:

— Нужно подождать ещё. 

Когда мимо проезжает байк, девушка понимает, что пора; Мэг смотрит фильм в наушниках, а на выход подруги из машины лишь кивает и рукой показывает звонить ей, если что-то случится.

За угол Райк заходит осторожно, перед этим несколько раз проверив местоположение мужчины. Сложностей с этим, к счастью, не происходит: фонариком он освещает сначала отключившуюся девушку, склоняется над ней, проверяя на шее наличие сердцебиения. После замечает лежащего поодаль парня. 

Шаги позади заставляют Кельвина направить свет фонарика на лицо предполагаемого виновника. Райк поднимает руки в знак мира. Гиббс переминается с ноги на ногу, сжимая в руке фонарик. Лицо его почти не выражает никаких эмоций, но сквозь всё равно проглядывает удивление и… ярость? Подходить ближе становится не по себе, но Райк полагает, что она и без того выглядит побитой, чтобы кто-то ещё захотел сделать ей больно. Мужчина же от этого удерживает себя с трудом. 

— Что здесь произошло? 

Райк приходится скрестить руки на груди, чтобы придать себе уверенности и улыбнуться:

— Тебе стоит спросить у своей подружки, когда она очнётся. 

— Постарайся же ты мне всё объяснить, — он медленно приближается, выкинув фонарик в сторону.

— Она нагло украла мои часы, когда я была не в лучшем состоянии, — Райк выставляет свою руку, показывая наличие часов на ней. — Или ты хочешь сказать, что был не в курсе этого? — Вопрос остаётся без ответа. — Может, она хотела тебе рассказать об этом, а ты не слушал? 

Кельвин отворачивается, чтобы скрыть, что девушка, возможно, попала в точку: София много раз пыталась что-то сказать, но всегда находились дела важнее. Узнай бы он сразу, всё это можно было бы предотвратить. 

— А почему я должен тебе верить? 

— А  смысл мне тебе врать? Счетов с тобой я не имею. Но если не веришь, так уж и быть, — Райк замолкает на несколько секунд, давая Гиббсу сделать выбор, конечно же, в её сторону. — Возьми фонарик, посмотри на все их раны и на мои раны — они все от лезвий твоей девки, которыми она шарик ударила. О том, что находился здесь, сможешь понять по пыли и отлетевшему мусору. Характерный ухор, не правда ли? От меня здесь лишь пуля в её ноге, но тут ты должен меня понять. 

Райк кажется, что она может представить выражение лица мужчины даже в темноте: он наверняка приоткрывает рот в удивлении, но тут же сжимает губы в тонкую линию и хмурится. Фонарик он всё-таки поднимает и проверяет сказанное — чисто для галочки, Райк понимает. 

— Могу я тебя попросить? — Кельвин растерянно поворачивается. — Я знаю, что ты чувствуешь. Ты зол. Можешь выбросить её ударив меня со всей силы? Мне нужно зарядить часы. 

Долго Гиббс не раздумывает, сразу соглашается, кивая. На конце его пальца возникает фиолетовый шар, который выглядит очень плотным, и отправляется прямо на Райк, с улыбкой подставившую часы прямо перел своим лицом. Свечение его скоро исчезает вовсе, становясь поглощённым. Получив то, чего желала, девушка уходить не спешит, наоборот быстрым шагом приближается к лежащему на земле парню и наскоро отрывает мелкие пуговицы на его рубашке, оголив грудь и достаточно глубокую рану на ней:

— Не мешай, и я тогда смогу помочь, — и не глядя переводит остановившуюся стрелку на шесть часов назад. И запускает время, приложив холодное стекло к ране. Свет заливает всё пространство в округе, а раны затягиваются сами самой. Движение живота становится более заметным, дыхание — более слышным.

Когда Тейлор открывает глаза, над ним уже сидит Кельвин. 

***

По дороге Мэг приходит идея закупиться. Она неуверенно просматривает на своего мужа, который почти на всё вяло кивает. Это не остаётся без внимания Райк:

— С тобой всё в порядке? 

— Ага, — мужчина потирает глаза, — дома отосплюсь. — Свет от вывески рядом расположенного магазина попадает в салон, делая вид Сидни ещё более уставшим, а кожу — бледной. — Ты у нас переночуешь, получается? Я же не знаю, где ты живёшь. 

— Получается. Тебе меньше ездить. 

— Действительно. 

Возвращается Мэг с пакетом, полным продуктов. Тут же прячет его в багажник, но возится дольше — кажется, что-то в нём ищет. Вновь забирается в машину, протягивая Райк стаканчик молочного коктейля, который та сразу же начинает поглощать через трубочку. Другой коктейль женщина держит до тех пор, пока автомобиль не двигается с места. После Сидни кивает, вытягивая голову и обхватывая губами красную соломинку. Мэг поднимает стаканчик выше, чтобы мужчине было легче из него пить, а сама улыбается. За всем этим Райк наблюдает через зеркало заднего вида.  

— Ты сегодня вернулся? 

— Да. 

— Мэг, а почему не ты меня забрала? Ты же обычно водишь? 

Женщина отворачивается и неловко произносит:

— У меня права отобрали.

— Почему?

— Превышение скорости. 

Райк больше ничего не спрашивает. Между её ног зажат пустой стаканчик, а палец аккуратно касается щеки, почти полностью покрытой мазью, чтобы случайно не стереть этот защитный слой и не занести инфекцию. 

Уже на кухне обнаруживается, что Мэг купила торт, который сразу же делит на три равные части. Весь крем со своего бережно соскребает в тарелку мужа, а тот выбирает для неё кусочки апельсина. На всё это Райк невольно засматривается, пряча в кружке кофе свою улыбку. Скоро Сидни уходит спать. 

— Думаешь, всё обойдётся? — Мэг поглядывает в окно, отмечая то, как постепенно светлеет небо. 

— Уверена. 

— Сколько уже времени мы тут сидим? — рука её тянется к часам Райк, но женщина тут же замирает, замечая разницу с реальным временем: — Ты использовала перемотку времени. Но ты могла избавить себя от ран, — ладонь касается изрезанных пальцев и мягко их сжимает. 

— Не нужно было: у меня всего несколько царапин. 

— Ты исцелила девушку? 

 Райк потупляет взгляд и отвечает немного раздражённо:

— Я никогда не буду её исцелять, даже если она будет на волоске от гибели, — хочет ещё добавить слова о своей гордости, но не добавляет, понимая, что Мэг и так это видит и знает. И что важнее — принимает их. — Часы остановились, потому что нужно было спасти мальчишку. И только его. Он важен. Меня не покидает ощущение, что в один момент только он сможет помочь. 

— Ты так уверена?

— Разве моё шестое чувство хоть раз меня подводило? — вопрос риторический, потому Райк лишь ухмыляется. А Мэг демонстративно закатывает глаза и делает глоток остывшего кофе.