Глава VI.

-Я…Я тебя… — слова переплетались в один большой клубок. -Я люблю тебя! — выкрикнул Марк.

 

-Что черт побери ты там делаешь! Выходи! — грозно прокричал за дверью голос Алекса.

 

-Пошел вон отсюда! Дома 5 ванных комнат, тебе больше идти некуда?! — не менее яростно сказал Марк.

 

-Ты знаешь, что только в этой исправно работают трубы, но все равно задерживаешь остальных, выходи!

 

Марк глубоко вздохнул, и скривил кислую мину, из-за того, что этот идиот снова прерывает его размышления. Дверь открылась нараспашку, и чуть было не ударила по лбу, стоявшего возле нее человека. Полный ненависти взгляд сопровождал Марка вплоть до исчезновения из поля зрения.

 

                                               

***

 

 

 

-А если нет? Я не игрушка, папа! И не собираюсь учиться в этой элитной школе для придурков! — полу дрожащим голосом сказал Марк.

 

-Но, сынок… — мужчина средних лет, но выглядевший достаточно молодо, подошел к сыну, и попытался прикоснуться к нему.

 

-Не подходи ко мне! — сын оттолкнул отца от себя, изобразив брезгливость от его прикосновений. -Ты совершенно не берешь в счет мое мнение!

 

-Эта школа самая лучшая во всей провинции. Ты получишь лучшее образование. Твой отец все оплатит, и тем более, там учатся твои братья, — спокойным голосом пытался объяснить мужчина.

 

-Не называй его моим отцом! — рявкнул Марк.

 

Мужчина тут же изменился в лице, он с опаской оглянулся вокруг, словно выискивая подслушивающего за ним человека.

 

-Тише… Сынок, ты меня подставляешь, пойми это… — отец нагнулся и пытался шепотом сказать сыну.

 

-Нет, я не желаю ничего понимать. Ты женился на этом богатом дядьке! Ты привез меня в неродной для меня дом! Бросил меня в незнакомом месте на целый месяц, и сейчас отправляешь меня в школу, в которую я не хочу идти! Ты ненавидишь меня!

 

-Я ненавижу тебя? — грустная улыбка появилась на лице старшего. -Если бы я не любил тебя, женился бы я на нем вообще? — почти слезливым голосом прошептал отец. -Я все делаю ради тебя, Марк. Я вовсе не счастлив, когда месяц отдыхаю на тропических островах, или трачу полмиллиона на одежду. Я счастлив, когда у тебя есть возможность жить жизнью, более лучшей, чем она у тебя была. Все — ради тебя. Я жертвую собой — ради тебя.

 

Дыхание Марка сбилось. Вся его ненависть вдруг перемешалась с новым чувством. Совершенно безобразным, и настолько отвратительным, что он не мог осознать свои истинные эмоции. Знал ли он, что отец делает это ради него? А мог ли он предполагать это?

Да, мог. А подавлял ли он эти мысли — другой вопрос.

 

Марк не произнося ни слова выбежал из комнаты, и тут же направился к выходу из дома, попутно расталкивая всё на своем пути. Слеза одна за другой покатились по щеке. «Не показывать слабость. Не показывать слабость». Мысли путались, одна заменялась другой, не давая возможность осмыслить происходящее. Вся жизнь показалась ничтожной, ничего не стоящей. Была ли хоть одна вещь, хоть одно чувство, которое стоило бы этой никчемной жизни?

 

«Сапфировые глаза. Глаза, которые смотрят на него с необычайной нежностью. Руки, которые поддержали его в нужный момент. Сердце, которое вероятно так пылко к нему»

 

-Стой! — Том успел схватить Марка за руку, прежде чем он перешел бы трассу, по которой, в тот момент двигался грузовик. Почти парализованный Марк стоял не более чем в полуметрах от дороги, по которой проехала огромная машина. На волосок от смерти. На волоске от любви.

 

-Что ты делаешь? — испуганный и плачущий голос Тома вывел Марка из ступора. -Что? Что ты делаешь?

 

-Отстань от меня, — тихо проговорил Марк.

 

-Что? — сконфузился Том. Он впервые услышал эти слова от Марка в его сторону. -Что ты сказал?

 

-Я не хочу видеть тебя. Отстань, — воспользовавшись смутившимся состоянием брата, парень пошел в сторону леса.

 

Через несколько секунд Том снова подбежал к Марку, но на этот раз крепко схватив его за плечи.

 

-Объясни мне, что происходит!

 

-Хорошо, я объясню. Во-первых, я испортил отношения с отцом. Во-вторых, весь мир идет против меня, против моих желаний и чувств. В-третьих, я устал от всех и от всего.

 

-Даже от меня? — спросил Том, сомневаясь в ответе.

 

Марк задумчиво посмотрел на собеседника. Приблизился к нему и сказал:

 

-Ты помог мне, стал близким человеком. Но… эта наигранность. Ты весь фальшивый. В тебе нет ни одного настоящего чувства. Я дружу с манекеном. И как ты думаешь, не надоел ли ты мне за все эти месяцы?

 

Ошеломленный Том отпрянул от Марка. Он не знал что сказать, и что сделать. Казалось, что это конец, на этом потеряна связующая их нить. Слова были словно ножи в спину. Как человек, которому он доверился мог сказать такое? Он боготворил его, и буквально дышал им. Все потеряно.

 

Холодно. Темнеет. Самые глубокие уголки твоей души всхлипывают вместе с сумерками, и наступающей ночью, которая тянет за собой мрак и прохладу, доводящую до дрожи, и открывающая все тайны и страхи человеческой души. Осень пришла слишком рано, как и черные полосы жизни, правда и суровая реальность.

 

-Я волнуюсь за него, Дерек. Это — мой сын! Он в лесу, в 10 часов ночи, и черт знает, что там с ним случится! — с яростью прокричал отец Марка.

 

-Ты преувеличиваешь, дорогой. Он парень не глупый, посидит, спустит гнев, и вернется, — солидный мужчина за сорок сидел за столом в изысканно обставленном кабинете. -У него были карманные деньги?

 

Мужчина ничего не ответив, вышел из кабинета, раздраженно хлопнув дверью.

 

                                               

***

 

 

 

Фонари города тускло освещали дорогу. Уставший подросток в одной лишь тонкой ветровке сидел у фонарного столба возле жилых домов. Жители района давно сидели по домам, только одна высокая мужская фигура показалась у перекрестка, и двинулась прямо к Марку.

 

-Извините, молодой человек. Вы кажется несовершеннолетний. Я могу вам чем-то помочь? — пожилой мужчина в круглых очках, и довольно добродушным лицом изучающим взглядом оглянул Марка.

 

-Я сбежал из дома, и мне все надоело. Если хотите — звоните в полицию, мне все равно, — безразличным голосом ответил Марк.

 

-Ах, вот как. Дела душевные, — с ноткой понимания сказал мужчина. -Я живу в доме напротив этого столба. Знаете что, я специализируюсь на душевных проблемах людей, и дал себе долг, еще когда заканчивал университет, помогать каждому, кто нуждается в моей помощи более всего.

 

-Слушайте, я не знаю, кто вы, и мозгоправ мне не нужен.

 

-Ну что же вы. Я предлагаю вам зайти со мной в кофейню неподалеку, и там все обсудить. Не волнуйтесь, я угощаю. Более предпочтительного выбора, думаю, у вас не имеется. Скоро начнется патрулирование улиц, и вас скорее всего, увезут в участок.

 

Марк оглянул мужчину, что-то в нем вызывало у него доверие и желание пойти вместе с этим человеком.

 

-Кофе за ваш счет. Все равно прозябну, — Марк встал и вопросительно посмотрел на мужчину, спрашивая, куда идти.

Реклама:

Скрыть

 

 

-Карамельное латте, извините, если ошибся с выбором, нынче вкусы молодежи разнообразные, — извиняясь за предполагаемую ошибку, пожилой человек сел напротив Марка, придвинув к нему напиток.

 

-Кто вы такой? — Марк глотнул теплого кофе, и после стольких часов на холоде, наконец согрелся.

 

-Чарльз Мильберн. Доктор психологических наук, — с некоторой гордостью сказал мужчина, подправив очки.

 

Уютная кофейня, и отсутствие посетителей благоприятно воздействовало на беседу. Пожилой доктор разговорил Марка своей доброжелательностью, да и ему нужно было выговориться.

 

-Вы любите вашего сводного брата, — словно приговор вышло из уст доктора. -Любит ли он вас — вещь неизвестная. Но, ваши слова, которые вы накануне сказали ему — это не настоящие ваши мысли, а лишь… скажем так, психологическая защита. Каждому человеку, несмотря ни на что нужно личное пространство. Это наши чувства, желания, эмоции. И никто не обязан делиться ими даже с самым близким человеком — это нормально, — Марк слушал мужчину внимательно, анализируя и запоминая каждое слово.

 

-А когда кто-то вмешивается в вашу территорию, то вы начинаете защищаться и дистанцироваться. Для многих лучшая защита — это нападение. Вы начали его оскорблять и задевать словами, которые сами же выдумали, для того, чтобы дистанцировать его от вас. Сейчас вы пришли в себя, и осознаете неправильность вашего поступка, после восстановления личного пространства, вы готовы восстанавливать отношения, — закончил мужчина, отпив из кружки.

 

-И что мне делать? — с надеждой спросил Марк.

 

-Сказать, все как есть. Люди — социальные животные, но утопая во всей этой социальной игре, они забыли, что правда и честность — самые наилучшие инструменты для построения отношений. Будьте честны, с собой, с отцом, с братом.

 

-А любовь?

 

-А любовь — это прекрасно, — с улыбкой ответил благодетель.

 

Марк задумался. Все это время он обдумывал действительно ли он сказал Тому правду. Но разговор с Чарльзом натолкнул его на новый путь, дал пищу для размышлений, и хотя, не было магического эффекта от разговора с ним, некоторая помощь была оказана. Ему предстояло разобраться с собой, с отцом, с братом…

 

                                               

***

 

 

 

Тяжелые всхлипы в подушку. Тому было плохо. Ему всегда было плохо. Но последние три месяца были самыми лучшими. Пришел он, словно спаситель. Он доверил ему свое сердце и душу. Каждая секунда, проведенная с ним запоминалась и оставляла светлый отпечаток в памяти.

 

Но, сегодня, он сломал, сломал всю эту связь, очернил воспоминания. И ничего не осталось, ничего. Душа его терялась. В ярких красках он ненавидел Марка, проклиная его за каждое слово. Но другая часть плакала, страдала и не могла утешиться, погружаясь в горе.

 

-Ты снова ревешь. Хватит, ты — мой сын, а не дочь! — послышалось за дверью.

 

Тому было все равно. Он слышал это. Всегда. Показывать эмоции и чувства при отце — нельзя. Поддержка, забота, любовь — это все, что тебе нужно, Том?

 

Луна освещает темную комнату. Всхлипы стали так гармоничны, что природа будто специально пыталась отяжелить состояние парня, подыгрывая ему. Но, надежда, лучик надежды, перекрывающий все зло, ненависть, гнев. Ты есть или тебя нет? Светлячок рождается, зажигается, но рано или поздно гаснет.

 

Но, ведь светлячок оставляет после себя потомство, и уже это потомство светит, зажигает яркие огоньки, вселяя надежду и веру, и этот круг не замкнется никогда… Правда?