Я не видел Луи уже больше недели. Он не приходил домой. Его не было на лекциях. Он не появлялся даже на тренировках, хотя сам Лу всегда говорил, что тренировки это святое, и их нельзя пропускать. Но потом добавлял что-то о тренере и о том, что его лучше не злить. Я не знал, что мне делать и где его искать. Телефон тоже молчал, хотя я оставил бессметное количество сообщений на его автоответчике.

  Первые два дня были действительно тяжелыми. Я не находил себе место. Винил себя во всем. Мне было действительно плохо. На третий день, я перестал винить себя и начал винить Луи. Ведь если бы он не потащил меня на эту вечеринку, если бы он не бросил меня там, ничего этого бы не произошло. Он сам виноват во всем… Еще через два дня мне стало казаться, что на самом деле в моей жизни не было никакого Луи. Мне стало казаться, что это все дурацкий сон, или я просто сошел с ума и придумал себе идеального парня, которого на самом деле нет и никогда не было. Но как только эти мысли закрадывались в мою голову, я прогонял их, вспоминая наши поцелуи. Вспоминая, как Лу заботился обо мне. Нет, я просто не мог придумать этого.

  Я не появлялся на парах уже три? Четыре дня? Я перестал ходить туда, как только понял, что Луи там не появится. После этого дни мои стали до жути однообразными. Я не вставал с кровати, не отвечал на звонки, лишь проверял, кто звонит. Каждый раз, я хватал телефон в надежде увидеть заветное имя на экране. Я так сильно надеялся, что Луи позвонит, хотя в душе понимал, что он этого не сделает. Не помню, когда ел в последний раз, но еда мне не нужна. Едят для того чтобы жить, а я не хочу. Не хочу существовать без него. Без Луи.

  Иногда в моей голове не укладывается, как за такой короткий срок Луи сумел заполнить каждую мою клеточку. Как за такое коротко время он стал для меня важнее кислорода, которым я дышу.

Стук в дверь. Настойчивый. Такой громкий, что от каждого удара дрожали стены. Я не хотел открывать, не хотел говорить ни с кем, просто глубже зарылся в свои одеяла, делая вид, что меня здесь нет.

— Гарри, черт бы тебя побрал, я знаю, что ты там! Открывай, или я выломаю эту гребаную дверь, — послышался звонкий, мелодичный голос.

  Я ничего не ответил, лишь удобнее устраиваясь на кровати. Как ни странно, подушка до сих пор пахла Луи. Такой ненавязчивый и едва уловимый запах.

Я закрыл глаза, вдыхая родной аромат. Это просто не передаваемое чувство. Как будто Луи здесь. Он рядом. Лежит со мной на кровати и обнимает. Но когда я открыл глаза, вся сказка разрушилась. Я увидел, что рядом со мной не Луи, а подушка, а обнимают меня не сильные руки, а одеяло…

  Слезы непроизвольно начали скатываться по щекам, и я начал плакать от нахлынувших воспоминаний.

 — Стайлс, я считаю до трех, и если ты не открываешь дверь, я ломаю ее. Ты понял меня?! Раз!

Послышался угрожающий тон. Я откинул одеяло и встал на ноги, попутно вытирая слезы. Мне не хотелось, чтобы хоть кто-то знал о том, что я плачу.

— Два!

Нужно идти быстрее, потому что если я не открою, Найл действительно выломает дверь, но почему-то ноги отказывались слушаться. И я медленно шагал в сторону двери.

— Три!

  Прокричал Найл, а потом послышался удар. Судя по всему, он действительно решил выломать дверь. Я медленно провернул замок и открыл дверь в тот момент, когда Найл собирался нанести еще один удар. Он не заметил, что я открыл дверь, и залетел в комнату, с трудом стоя на ногах.

 — Черт, слава богу, ты жив! А я уже начал переживать, — шутя начал он, но когда поднял свой взгляд на меня, улыбка пропала, — ох черт, друг, ты хреново выглядишь. Что случилось?

  Я лишь покачал головой и пошел обратно к кровати и дурманящему запаху Луи.

— Когда ты ел в последний раз? — продолжил блондин, — ты очень сильно похудел.

Голос его был взволнованным. Он переживал за меня.

— Прости, — прошептал я.

— О чем ты? За что я должен прощать тебя? — он сел на пол рядом с кроватью, и посмотрел мне в глаза.

— За то что заставил тебя нервничать. Мне так жаль! — я начал плакать сам не зная почему, — мне так жаль, я как всегда все испортил. Прости. Прости меня.

— Эй, все хорошо, слышишь? — он притянул меня в объятия и начал успокаивающе водить круги по моей спине, — посмотри на меня. Гарри, посмотри на меня!

Это была уже не дружеская просьба, а приказ. Поэтому я поднял свои глаза и посмотрел на Найла. Он выглядел встревоженным.

— Что случилось?

— Я… — слезы снова стали подступать, — я все испортил, — я начал плакать, — испортил, и он бросил меня. Луи бросил меня.

  Боль пронзила сердце из-за этих слов. Потому что да, он бросил меня, и как бы сильно я не пытался отрицать это, ничего все равно уже нельзя сделать. Я предал его, и он разочаровался. Он понял, что ошибался во мне. Он понял, что я недостоин его любви. Рыдания удвоились, и я не заметил, как вся футболка Найла промокла от моих слез.

— Так, одевайся, мы идем в кафе, тебе действительно нужно поесть, и там ты все расскажешь, — отстраняясь от меня сказал Найл.

Я лишь кивнул в знак согласия и начал собираться. Пока Найл не сказал о еде, я не понимал насколько изголодался мой организм. Живот сильно заурчал подтверждая мои мысли. Я медленно побрел в душ и проходя мимо зеркала заметил, как сильно похудел. Сильнее всего это было заметно по моему лицу. Щеки впали и скулы стали особенно острыми. Я не узнавал себя. Волосы были в ужасном состоянии, да и я в целом выглядел ужасно, поэтому я поспешно отвернулся от зеркала и продолжил свой путь в ванную.

  Через час мы с Найлом заходили в кафе. Он учтиво подождал пока я соберусь и не торопил меня. Заходя в кафе, я увидел Элеонор мило беседующую с каким-то парнем. Я не мог разглядеть его лица, потому что он сидел спиной ко мне. Элеонор тоже заметила меня, и я ожидал увидеть доброжелательную улыбку, но вместо этого она насупила брови и отвела взгляд в сторону. Значит Луи рассказал ей.

 — Что ты будешь есть? — поинтересовался Найл, но когда я ничего не ответил, он сделал заказ сам.

— Итак, — начал Найл, когда нам принесли еду, — рассказывай, что случилось.

Я поднял взгляд на него и выложил все как есть. Как ни странно мне не хотелось плакать, когда я говорил.

— Какого хера ты вообще поперся на эту вечеринку?

— Я… Луи хотел пойти, а я не смог отказать.

  Найл лишь удивленно посмотрел на меня и снова начал есть. Когда я отвел глаза от него, я увидел Элеонор, которая, судя по всему, собиралась уходить, и в тот момент, когда она и Лиам (?) проходили мимо нашего столика, я окликнул ее. Вот черт, тот парень, что был с ней, теперь я разглядел его, это Лиам, и они держатся за руки… Интересно, Луи знает?

— Эль. Элеонор…

Она остановилась и повернулась в мою сторону.

— Что тебе? — ее голос был холодным и надменным. От ее былого дружелюбия не осталось и следа. Такая Элеонор пугала меня до чертиков.

— Ты…- я начал заикаться, — ты не знаешь где Луи? Я… я не могу дозвонится до него и он не приходит…

— Зачем он тебе? — грубым тоном спросила она, — Снова хочешь сделать ему больно?

— Я… нет, — в глазах снова начали собираться слезы, — мне очень нужно поговорить с ним.

Судя по всему, Элеонор увидела, как мне плохо и добавила более мягким тоном:

— Гарри, ему сейчас очень плохо… И он зол на тебя.

— Пожалуйста… — я не знаю, чего я хотел и о чем просил ее.

— Он мой друг, и я… — начала Элеонор.

— Я передам ему, что ты хочешь увидеться с ним, — перебив Эль, начал Лиам.

— Правда? — с надеждой в голосе спросил я. Потому что, черт, возможно у меня появится шанс поговорить с Луи.

— Я обещаю, — сказал Лиам, — а теперь Эль, нам пора. Пока Гарри.

— Пока.

Все это время Найл сидел с открытым ртом и наблюдал за происходящим. Он даже перестал есть. А это значит, что он действительно удивлен. И когда Эль и Лиам вышли из кафе, а дверь за ними захлопнулась, он лишь пробормотал:

— Воу.

Весь оставшийся день я не мог найти себе места. Я переживал из-за того, что Лиам скажет Луи. Я переживал, что Луи не захочет больше видеть меня и у меня не будет шанса объясниться с ним. Мне было скучно, но в крови бурлил адреналин, поэтому я бесцельно бродил по кругу в своей комнате. Тишина угнетала и давила, поэтому, когда мой телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении, я испуганно подпрыгнул на месте. Достав телефон, я прочитал смс.

«Жду внизу. Л»

  Сердце было готово выпрыгнуть из груди, потому что он здесь. Он пришел. Значит у меня есть шанс. Есть шанс, что он простит меня. Есть шанс, что у нас снова все будет хорошо!

Я мгновенно выбежал на улицу, не надев даже куртки. Плевать! На все плевать! Главное, я увижу его. Уже стемнело, и лишь одна одинокая фигура стояла в свете фонаря. Он был повернут ко мне спиной, и мне захотелось незаметно подкрасться к нему, обнять, чтобы он испугался и целуя меня прошептал: «Ты такой ребенок. Мой малыш»… Но этому никогда не бывать, и отогнав эти мысли, я направился в сторону Луи.

— Привет, — прошептал я, вставая рядом с ним.

Я не мог отвести от него взгляд. Он так сильно изменился за эту неделю. Его худобу не могла скрыть даже куртка капитана футбольной команды, которая теперь висела на нем как мешок. Луи и раньше был маленьким, но сейчас… Щеки впали, и его глаза цвета неба стали казаться слишком большими для такого крохотного лица. Волосы были растрёпаны. Луи выглядел слишком уставшим, а освещение делало все только хуже. Он был похож на оживший труп. И мне стало больно от осознания того, что это все из-за меня.

— Ты хотел поговорить, — хриплым голосом сказал он, даже не посмотрев на меня.

  В его голосе не было заинтересованности. В его голосе не было ничего. Холодный, формальный тон, которым ты разговариваешь с незнакомцами, вот каким был его голос. В этот момент вся надежда рухнула. Я понял, что он никогда не сможет простить меня. Никогда больше не будет как раньше. Я потерял его навсегда.

— Лу, — от того как я назвал его, он поежился, а ведь раньше он говорил, что ему нравится, когда я так называю его, — Луи, я хотел извиниться.

  Он продолжил стоять, не обращая на меня никакого внимания. Просто стоял и пялился в одну точку. Тогда я решил продолжить:

  — Я не знаю, сколько ты увидел тогда, но мне правда очень жаль. Я не хотел, что бы так вышло. Я не хотел целовать того парня! — я посмотрел на Лу, но он все также неподвижно стоял, — Луи, прости, — глаза начало щипать, — Я напился. А ты же знаешь, я не умею пить. И… я просто отключился. Возможно, мне что-то подмешали или… — слезы начали скатываться по моим щекам, — не знаю. Я отключился, а когда очнулся, этот парень уже целовал меня. Мне так жаль! Эта неделя… Луи, я не могу без тебя! Мне было так плохо, — я плакал уже в полную силу, — мне кажется, я лучше умру, чем снова потеряю тебя. Прошу…

Я смотрел на него. На его непроницаемое лицо, которое было таким же холодным, как и до того как я начал говорить.

— Я знаю, что виноват. Знаю… Ты имеешь полное право ненавидеть меня, но я… Я не могу так. Ты нужен мне! Прошу, вернись. Я так сильно люблю тебя.

На этих словах он обернулся и впервые за этот вечер посмотрел на меня. На какой-то миг в его глазах я увидел любовь. Увидел прежнего Луи, но через всего секунду, он снова стал холодным и непроницаемым. Он не сказал мне ни слова, лишь покачал головой и пошел прочь.

— Луи!

Я кричал. Кричал так громко, что горло начало болеть. Но он не обернулся. Он продолжал идти, пока не исчез совсем. Он продолжал идти, пока тьма не поглотила его.

Слезы застилали мне глаза. Я ничего не видел. Горе и печаль поглотили меня. Мне было так больно, как не было больно никогда. Он бросил меня. Окончательно и бесповоротно. Это конец. Конец всему.

Я не заметил, как оказался в ванной, а руки сами начали нащупывать нужную баночку. Вот она. Маленькая желтая баночка с обезболивающим, которую мне прописал врач после избиения. Слезы больше не мешали мне. Похоже, их больше не было совсем. Я выплакал уже все, что можно. Дрожащими руками я открыл баночку и высыпал на ладонь все содержимое. Здесь было примерно двадцать таблеток, может меньше. Надеюсь, этого хватит. Я выпил все таблетки и запил их водой. Я сказал ему, что не хочу жить в мире, где его нет, но ему было все равно. И похоже я ошибался, когда сказал, что выплакал уже все, потому что слезы снова начали стекать по моим щекам. Тело окутывала приятная слабость, и я медленно поплёлся к кровати, но ноги отказались слушаться, и я упал. Я упал, а дальше была темнота. Наверное это конец…