Чанхён тихо подходит и басит неловко куда-то в сторону о том, что он очень соскучился.

Усок рад. Сияет, смотрит блестящими глазами в чужие, заглядывая непозволительно далеко. Туда, где за кучей замков и засовов прячутся чувства.

Такие, что если не углядеть, можно сгореть и сжечь дотла.

Такие, что если не справиться, ещё неделю придётся замазывать следы на шее. Когда дышать забываешь от чужих прикосновений и кажется, что воздух не так необходим, как человек рядом. Когда доверяешь настолько целиком, что и без воздуха не страшно.

Усок тянется навстречу, а Чанхён не имеет права ему отказывать. И желания совершать подобные фатальные ошибки у него тоже нет. Они необходимы друг другу так, что только приблизившись могут действительно почувствовать мир.

Вкус жизни и губ человека, с которым хорошо уже просто быть. Запах убежавшего кофе и возбуждения, когда одни утром на кухне, а больше никого нет. Гладкость зеркала и чужой кожи, что плавится от прикосновений.

Дарят цвет ощущениям даже в темноте. Когда стон в чужие губы ярче всех новогодних фейерверков. А размеренное дыхание спящего человека кажется движущей силой всей планеты.

Усок обнимает, снося чужие барьеры одним дыханием.

Чанхён расслабляется. Он снова жив.