Гейрт чертыхнулся и стал готовить корабль для полета. Делать нечего, надо лететь на Землю и делать то, что должен. Вот так, ради спасения одной девушки, которая вдруг почему-то стала ему дорога, он готов теперь пожертвовать целым народом… Но мысль о том, что Сид может причинить Кинни вред, доставляла Гейрту настоящие физические страдания. 
     События последних дней настолько измотали его, что как только вывел реджет на автопилот, Гейрт вырубился прямо в кресле, а проснулся только когда уже подлетал к Земле. Высадиться он решил в той же малонаселенной деревушке: появится хоть какая-то возможность отомстить за Кинни тем, кто оставил ее умирать на морозе. 
     Все те же бескрайние снежные поля, все те же едва заметные крыши домов. Уже стемнело, самое время для охоты. Буквально несколько дней назад он был тут и даже не думал убивать их всех, а теперь они умрут. «Ну и поделом им! — злобно подумал Гейрт. — Уроды, все вы сейчас испытаете то, что чувствовала Кинни на столбе!» 
     Подобравшись поближе, так чтобы они его не заметили, Гейрт, держа в руках прибор, уже направил его на один из близлежащих домов. Судя по датчику, в доме была целая семья из пяти человек. Сжав челюсти покрепче, Гейрт включил «Бездонную бочку», и она, зажужжав, стала издавать едва заметное свечение. Но аппарат неожиданно вырвался из его рук и, описав дугу, свалился прямо в сугроб, надежно там утонув. Гейрт немного оторопел от такой подачи, но обернувшись, взгляд его наткнулся на… 
     — Кинни! — Он глазам не мог поверить, но это была она. В голубом комбинезоне, трансформированном для холода, без шлема — волосы ее растрепались, но смотрела она на него прямо, словно пыталась прожечь взглядом. — Как ты здесь оказалась? 
     «А она преобразилась», — отметил Гейрт, не сводя с нее глаз. Теперь, когда из ее облика ушла растерянность, испуг и печаль от непонимания, что происходит вокруг, она стала выглядеть… по-другому. Как — Гейрт не мог выразить, да и не хотел застревать на этом вопросе. 
     — Я убежала от твоей подружки и спряталась на корабле, — подходя ближе, негромко начала Кинни. — А ты что собирался делать с этим контейнером тут? Скажи мне, Гейрт! 
     Что он мог ей сказать? Он прилетел сюда убивать?.. Да, это те люди, что хотели ее заморозить до смерти, но это особого значения не имело. Смерть уравнивает всех. Он сейчас был перед ней в образе жестокого убийцы и все потому, что хотел, должен был спасти их шкуры. А как еще? Она тут, рядом и не в лапах Сидмона, но она не насмеется на «Бездонную бочку», хоть это и возможно, а собрать онгхус старым добрым способом все равно легче. И быстрее. Сид все равно будет преследовать их пока не получит то, что хотел. И ничего с этим нельзя было сделать. 
     — У меня нет другого выхода! — в отчаянии закричал Гейрт. — Понимаешь ты, нет! Мой босс знает про тебя, знает, что ты… на что ты способна, и он не отвяжется, пока не получит свое! Он убьет сначала тебя на моих глазах, а потом и меня. Мы оба погибнем, Кинни, если не согласиться на его условия! 
     — Что за условия? 
     — Я должен наполнить этот контейнер, — кивнул на сугроб Гейрт. — Потому что задолжал ему, как он сам говорит. Не убивал людей, не принес ему сколько он хотел. Я все думал, куда податься… Еще когда мы шли к кораблю, я уже думал им отомстить, они хотели твоей смерти и должны быть наказаны! 
     — Как ты можешь так говорить! Гейрт, ты не такой! Никто не заслуживает смерти только по прихоти какого-то плохого человека! 
     — Да как ты не поймешь уже, наконец! — заорал он, а в глазах Кинни вдруг отразилась вся его боль от безысходности, кольнувшая иглой его душу. — Я — убийца, у меня работа такая, видишь? И сделать с этим ничего нельзя! Мой босс поставил мне ультиматум, или я собираю онгхус в «Бездонную бочку», или он пошлет головорезов за моей головой. А значит, и за твоей! И мне ничего не остается, как согласиться на его условия, потому что… 
     — Тебе не все равно… — тихо прошептала Кинни, глядя на него во все глаза. Ему не все равно! Он хочет ее защитить! Но то, каким варварским способом Гейрта вынуждают это сделать, разрывало ее сердце на части. — И что ты собираешься делать? 
     — То, что делал всегда. Рада? Сюрприз! Ты пошла со мной, поверила мне, а я оказался ублюдком, так что привыкай, девочка, ко взрослой жизни! — и он, обойдя ее, принялся откапывать контейнер, отворачиваясь и пряча взгляд. Так же, как и когда он уходил, оставив ее на Ситуке, от неясного чувства сжималось что-то в солнечном сплетении и одновременно становилось больно вздохнуть. 
     Кинни глазам не могла поверить. Это не могло быть правдой, ведь все так хорошо начиналось! И Гейрт, он… не такой! Она чувствовала это, знала. Он добрый и чуткий, и не будет убивать никого, даже если… Даже если это вопрос их жизней? Но ведь есть другие способы! Должны быть! Все будет хорошо. Ведь правда? 
     — Гейрт! — в отчаянии прошептала Кинни. В ее душе боролись самые противоречивые желания. — Ведь можно по-другому! 
     — Нельзя по-другому, — почти безжизненным голосом поговорил Гейрт, качая головой. — Босс дал мне всего неделю, а за этот срок по-другому не получится. Я должен это сделать! 
     — Нет, не должен! 
     Она вдруг порывисто подошла к нему и, обхватив ладошками его лицо, привстала на цыпочки, притянула к себе, заглянув в глаза. Морозный воздух наполнился чем-то сладким, пряным, дурманящим… Его ресницы дрогнули, прикрывая серую бездну, пропасть, вселенную, которые в них отражались. И Кинни провалилась туда, осторожно коснувшись его приоткрытых губ. Нежно целуя его. Почему, зачем, как… все это осталось в прошлом, потому что сейчас она делала именно то, что подсказывало ей сердце, едва уловимо стуча. Она больше не слышала его удары, ощутив запах мужчины, и закрыла глаза, чтобы утонуть в этом чудесном ощущении… 
     Гейрт был весь напряжен, как каменное изваяние, а его губы оказались очень твердые, сухие и… горячие. Она раньше ничего подобного не делала, и сейчас чувства захлестнули ее, поглотили с головой. Вдохнуть она вдохнула, когда только приблизилась к нему, а как выдохнуть… забыла окончательно. Робость тут же сдала свои позиции. Голова закружилась, ноги потеряли опору. В голове у Кинни всполохами метались обрывки мыслей, но ярче всего были расцвеченные радуги и сладкая нега, в которую погружалось ее тело. Вкус этих чувственных губ, запах, ритм его теплого дыхания. И ощущение, когда она, казалось, слышала пульсацию своей и его крови… 
     От неожиданности и нелепости ситуации Гейрт даже растерялся, но уже через секунду понял, что происходит. Сладкая дрожь пробирала тело до озноба, когда пухлые девичьи губы аккуратно прижались к его рту, словно пробуя на вкус и, наверное, надо было бы это прекратить как-то… но ему совершенно не хотелось. Эта мысль даже оформиться не успела, как он инстинктивно втянул в грудь воздух и обхватил Кинни, прикрыв глаза, прижимая ее к себе покрепче. Почти не дыша. 
     Гейрт очень даже ярко ощутил ее хрупкое тело сквозь тонкую ткань комбинезона, и стало совершенно необходимо сделать поцелуй глубже, потому что стоять вот так, просто соприкасаясь губами, он уже просто не мог. «Твою же мать, она же такая… маленькая», — билось где-то на задворках сознания, и тело окатывала жаркая волна, и воздуха, без того колючего, морозного, не хватало совершенно. 
     Он чуть приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Кинни, но увидел только рыжие пушистые ресницы, щекочущие его щеки, и россыпь веснушек. Сердце мучительно толкнулось в грудину, и ему захотелось взять ее лицо в ладони, погладить бархатистую кожу. Волнистые волосы Кинни растрепались, и он, уже совершенно ни о чем не думая, скользнул в них пальцами, зарываясь, наслаждаясь их шелковистостью и мягкостью. Где-то в груди зародилось неиспытанное доселе, необъяснимое чувство, и наслаждение окатило Гейрта целиком, будто внутри взорвался целый фейерверк, эмоции обрушились на него водопадом. 
     Если именно это и был тот самый онгхус, то теперь он понимал, зачем его поглощают. Это бесподобно, невообразимо, сердце Гейрта выбивало сумасшедший ритм, он чувствовал, как Кинни отвечала ему, сильнее притискиваясь, а ее маленькие руки сначала поднялись к затылку, легонько погладив пальцами, а потом опустились вниз, на плечи, и целые полчища мурашек прокатились по его телу, хотя ничего особенного она не сделала. 
     Кинни совершенно растворилась в его объятиях и ничего не хотела с этим делать, молила только об одном: чтобы эта сказка никогда не кончалась. Гейрт ответил на ее поцелуй, обнял, крепко прижав к себе, будто взял под свою защиту, и это было едва ли не самым прекрасным, что случалось в ее жизни. Это было что-то… волшебное. Она чувствовала, как его ладони гладят ее, чувствовала, как бережно и осторожно он раздвигал языком ее губы, и уже ничего не соображала, только то, что он рядом и что теперь все будет хорошо… 
     На тихий приглушенный писк они сначала даже не обратили внимания. Гейрт вообще уже ничего не контролировал, его мозг отказывался мыслить адекватно. Он совершенно не хотел ни о чем больше думать, кроме того, что он целовал самую прекрасную девушку во вселенной. Рыжие ресницы вздрогнули, Кинни распахнула глаза и, отстранившись, погладила пальцем его щеку. Ее прикосновение — разряд тока. Дышала часто-часто. Гейрт смотрел на нее и не мог поверить, что все это происходит с ним… «Так вот как, оказывается, это должно быть! Вот зачем искусственники поглощают столько онгхуса!» — и Гейрт даже не удивился, что способен сам испытывать эти потрясающие эмоции. Рядом с ней он становился настоящим. Теперь это стало совершенно очевидно. Сумасшествие! 
     — Что это так пищит, Гейрт? — удивленно спросила Кинни, а он даже не понял вопроса, все его внимание было поглощено рассматриванием ее припухших и таких манящих губ. 
     — Не знаю, но мне как-то плевать… — Не в силах больше быть от нее так далеко, он наклонился и опять прижался к ней губами. Еще, и еще лаская, касаясь кончиком языка ее рта, целовал так, что дух захватывало у обоих, и тела их становились легкими, невесомыми и, казалось, будто отрывались от земли и парили в пространстве. «Какая она теплая, мягкая, нежная…» — что-то еще всплывало вспышками, отдельными образами, но тут же бессильно таяло под напором эмоций. Кинни ощущала его сильное тело под одеждой, к которому она была так тесно прижата, литые мускулы перекатывающиеся от каждого движения, сдерживаемую сейчас мощь, и просто сходила с ума. Весь мир в этот миг был сконцентрирован там — в расширенных на всю серую радужку глубоких омутах черных зрачков, в которых она утонула… 
     «Да что угодно пусть тут будет». 
     Гейрт полностью и безотчетно погрузился в новые для себя эмоции с головой, точнее, голову-то эту он потерял окончательно, от запаха и нежности этой девушки, от ее голоса, от потрясающих голубых изумительных глаз, от ярко-рыжих, шелковистых волос… Она сейчас казалась ему совершенством из его грез, и теперь он ни за что ее не отпустит. Поцелуй становился все глубже и горячее, казалось, что сейчас они оба потеряются друг в друге, растворятся, сольются в единое целое. 
     Гейрт оторвался от припухших из-за поцелуя губ только для того, чтобы попробовать на вкус ее кожу, такую нежную и прекрасную даже на вид, спускаясь цепочкой поцелуев сначала по щеке, потом на шею, которую Кинни, поддавшись чувствам, так доверчиво подставила, судорожно вздыхая и дрожа в его руках. Гейрт задыхался и понимал, что им надо остановиться, потому что с каждой секундой контролировать ситуацию становилось все сложнее. Но восхищение затапливало разум, и прекратить эту сладкую пытку он был практически не в состоянии. Чувства, которые они открывали для себя, погружаясь в них целиком, взахлеб, растворяясь в эмоциях и друг в друге, не позволяли им делать что-то разумное. Все это было безумством, но это было самое прекрасное безумство во вселенной. Гейрт заглянул в её глаза и понял, что он окончательно пропал. Сейчас эти два синих от страсти озера затянут его в пучину, на дно, не оставят ему ни единого шанса. О, пожалуйста, сделайте это со мной! Я хочу этого больше всего на свете! 
     Гейрт снова вернулся к ее губам, как к самому необходимому источнику, и она ответила ему на его нежность, крепко обнимая за шею, исступленно притягивая к себе, будто он мог исчезнуть. Маленькие ручки сжали мощные плечи, а Гейрт приподнял ее так, что она оказалась чуть выше его. Ладони проскользнули к его щекам, оглаживая скулы, и Гейрт почувствовал, как у него мутится в голове, но это помутнение было восхитительно… Однако писк въедался в мозг и совершенно нарушал то волшебство, что возникло между ними. Сделав над собой усилие, Гейрт нехотя оторвался от девушки, пытаясь вычислить источник звука, и поставил ее на непослушные ноги. 
     — Это, кажется, твой аппарат… — протянула Кинни, с интересом поглядывая на пищащую коробочку. 
     — Постой, — Гейрт выпустил Кинни и взял в руки «Бездонную бочку», — этого ведь… просто быть не может! Кинни, она… полная! Целая! 
     — Так-так-так, что-то тут у нас за идиллия? — из-за деревьев вышли несколько фигур, держа на изготовке оружие. — Наш гуманный убийца и его маленькая спутница решили остановиться и развлечься тут? 
     Гейрт задвинул Кинни себе за спину, не выпуская коробочку из рук. Он сразу узнал их по голосу, это, конечно, выследившие его церберы Сидмона. М-да, он не ошибся, босс не доверял ему, ох как не доверял! 
     — Я смотрю, ты наполнил «Бездонную бочку», Гейрт, — посерьезнел охранник. — Открой секрет, как тебе это удалось? Когда ты успел, ведь ты только что прилетел на Землю? 
     — Я говорил, что знаю способ! — Гейрт решил тянуть время. — Но Сид не захотел меня слушать. Парни, я сейчас же лечу к боссу, с меня взятки гладки, — он старался потихоньку продвигаться в направлении корабля. «Глядишь, успеем метнуться!» — билось у него в голове. Остальные охранники, пока не было приказа, стояли спокойно, агрессии не проявляли, так что можно было попробовать прорваться. 
     — Вот что, красавчик, — поигрывая пистолетом, сказал главарь цепных псов, — я, пожалуй, забираю у тебя твои драгоценности, — держа Гейрта на мушке, головорез выдернул у него контейнер. — И, знаешь, что-то подсказывает мне, что твоя подружка имеет какое-то отношение к тому, что «Бездонная бочка» вдруг ни с того ни с сего оказалась полной, особенно после того, что я тут увидел, — гадко осклабившись, протянул он. — Парни, цепляйте девчонку и будем сваливать! 
     Гейрту бы оценить свои силы, да вот только опьяняющий дурман поцелуя еще не совсем сошел, а внезапно всколыхнувшаяся в душе ярость не дала ему мыслить здраво. Церберы уже окружили его, и он, мгновенно выхватывая слеттер, расчищал себе дорогу к побегу. Схватив Кинни за руку, он толкнул ее вперед, стараясь максимально закрывать её собой. 
     — В девку не стрелять! Девка нужна живой! — заорал главарь, не отставая ни на шаг. 
     — Кинни, беги к кораблю! — крикнул Гейрт. — Я их задержу! 
     Закрывая собой путь отступления Кинни, Гейрт отстреливался, поливая прихвостней Сидмона яркими вспышками лазерных снарядов. Их больше, но и Гейрт был не лыком шит, даже в темноте он стрелял лучше их всех. 
     — Да бросьте вы этого придурка, девку хватайте! — воскликнул главный прихлебатель, и двое из охранников бросились в сторону убегающей Кинни. 
     — Нет! Хрен вы угадали, суки! — прицельно стреляя по ним, выкрикнул Герйт, но меткий выстрел главаря вышиб у него из рук оружие, сильно опалив кисть. Сжав зубы, Гейрт вступил врукопашную сразу с тремя, понимая, что пока он тут отбивается, они схватят Кинни. — Кинни, улетай, скорее! — закричал Гейрт, понимая, что она уже добежала до корабля, но медлила из-за него. Конечно, она его не слышала, а воздуха уже не хватало, на Гейрта навалились сразу трое одновременно, подминая его под себя и скручивая ему руки. 
     — Не рыпайся, ублюдок гребаный! — выплюнул главарь, лелея сломанную руку. — Урод, как теперь летать, сука, — прошипел он, а со стороны корабля раздался отчаянный голос Кинни: 
     — Нет, пустите меня! 
     — Кинни! — обреченно завопил Гейрт, понимая, что он ничего не может сделать. Да как же, черт возьми, да… Сильно дернувшись вперед, Гейрт свалил с ног своего надзирателя и попытался схватить оружие, но главарь опередил его, отбросив слеттер подальше ногой. 
     — Пристрелите идиота, — распорядился главный охранник. — А когда доставим девку и товар, вернемся сюда за кораблем. Неплохой куш мы сегодня сняли, а? — он, посмеиваясь и ни секунды не сомневаясь, что его приказ будет выполнен, пошел в сторону стоянки своего реджета. 
     Один из охранников направил в голову Гейрта слеттер. Коллектор понимал, что вряд ли его спасет что-то, но он все равно поднял глаза, чтобы посмотреть, кто же такой смелый убьет его. Ствол оружия смотрел Гейрту прямо в лицо, а его потенциальный убийца снял капюшон. 
     — Спи спокойно, дорогой друг, — проговорил Юдейр и выпустил несколько выстрелов в направлении коллектора.