Хансон-щи весь день был взволнован. Сегодня должен был быть большой базар. После первой их встречи принц часто упоминал того мужчину в разговорах и улыбался такой редкой, по-настоящему счастливой улыбкой, что была так похожа на сердце.

Чимин хмурит лоб, он знает только одного человека, который умел улыбаться так. У его соседа по комнате была именно та улыбка, которая упоминается в книге. У Пака такое ощущение, будто он знает, что будет дальше, будто он все это видел своими глазами. Разве такое возможно? Он не может испытывать дежавю, читая эту книгу и ощущая себя так, словно это он жил в те времена и видел все своими глазами. Может он просто раньше читал эту книгу и забыл об этом? Бред, у него не было книг с такой обложкой. Но почему тогда он ощущает себя так, словно знает, что сейчас будет описывать слуга, который, по факту, сам того не зная стал автором исторической книги? Ничего же не случится, если он сейчас проведет эксперимент? Один такой маленький, только для того, чтобы успокоить себя и мысли о том, что он знает эту историю, будто сам присутствовал. Собравшись с мыслями, Чимин попытался представить себе, что могло бы случиться дальше. Его воображение рисует ему повозку, скорее карету, в которой едут двое: принц и его слуга. Для безопасности на принца надели шляпу с вуалью, что прикрывала его лицо. До базара карета не доезжает жалкое расстояние, деревянное колесо начинает расшатываться, а после вообще слетает, от чего карету клонит в левую сторону. Пак открывает глаза, прогоняет небольшую пелену, из-за которой буквы расплываются.

Поездка в карете оказалась не самой благополучной. Колесо отлетело, когда до центра города оставалось всего ничего. Поэтому к базару пришлось идти пешком, в сопровождении стражи.

Да быть такого не может,— Чимин тихо посмеивается в кулак, прикрыв глаза. — Это просто случайность.

Закрыв глаза и сосредоточившись на воображении, Чимин пробует снова. Он должен опровергнуть эту случайность, хотя бы ради себя. Омега видит много людей, снующих из одной стороны в другую. Одни переносят в кошёлках мясо, другие зерна, третьи ткани. Мимо него проезжает повозка, подняв пыль. Зажмурив глаза, как от настоящей пыли, Чимин смотрит дальше. Он представляет, как принц поднимает вуаль с лица для одного торговца, что продает ткани, и улыбается ему той самой улыбкой сердцем. Лицо он полностью не открывает, только до носа, чтобы улыбку его было хорошо видно. Почему-то от этой картины Чимин и сам улыбнулся уголками губ. Он снова открывает глаза, промаргивается и возвращается к чтению.

Я никогда не привыкну к тому, как тепло Хансон-щи улыбается этому торговцу. Они знакомы не так много, и лица принца этот мужчина не видел, но они улыбаются друг другу при каждой встрече. Они трижды виделись, и за это время принц ни разу не поднимал вуаль. Его лицо смогут увидеть только после женитьбы или коронации.

Это ж надо было так нафантазировать.— В этот раз Чимин не смеется, но уголки его губ все равно приподняты в горькой улыбке. — Это просто совпадение, успокойся.

С сомнением Чимин вновь закрывает глаза, он представляет то, на что в жизни, в те времена, никто и ни за что бы не решился. Он представляет, как мужчина за прилавком предлагает принцу встречу, но уже не на базаре, а где-то в другом месте, и Хансон-щи соглашается. Открывая дрожащие ресницы, омега глубоко вздыхает.

Хансон-щи когда-то пожалеет о том, что согласился на встречу с этим торговцем и не послушал меня.

Это уже не просто совпадение. — Дрожащими руками Чимин закрывает книгу у себя на коленях. — Один раз — случайность, второй — совпадение, третий — закономерность, — отложив книгу на тумбочку возле кровати, омега берет телефон в руки. Он находит номер хореографа и пишет короткое сообщение. Эта ситуация слишком странная…

∞

Пак Чимин

Хосок-хён, может вместо того, чтобы читать книгу, нам лучше расспросить о ней у Намджун-щи? Боюсь у нас не так много времени, чтобы прочесть ее.

Почесывая затылок, Хосок напрягает память, вспоминая их расписание на ближайшую неделю. У Намджуна много работы, у него очень плотный график и вряд ли там найдется местечко для разговора о книгах. Можно попытаться в неделю, когда график Кима будет не таким плотным и будет достаточно свободных окошек, которые альфа смог бы заполнить своим свободным времяпровождением. Но и времени ждать недели у них нет, сегодня только вторник, а это второй по сложности день после понедельника.

Чонгук, проходящий мимо, как нельзя кстати вовремя. Альфа хватает мальчишку под локоть, затаскивая растерянного парня в ближайшую подсобку.

— Чонгук, мне нужна твоя помощь.

Вываливает Хосок всю суть их нахождения в таком месте.

— С чем? — Чонгук с некой опаской и вопросом в глазах косится на хореографа. Что старшему вдруг понадобилось от обыкновенного трейни?

— Нам, то есть мне, — исправив себя, Хосок смотрит в глаза, так и не отпустив локоть Чона. — Нужно выбить Намджуну несколько минут свободного времени, буквально пара минут, если не тридцать.

Альфа смотрит прямо в душу из-под лба, его очки съехали с переносицы, от чего создается ощущение еще большей серьезности.

— И как вы себе это представляете, что я могу сделать? Не я расписываю графики продюсерам, а компания. Вы же сами об этом должны знать, сонбэ.

Устало-разочаровано вздыхает Чонгук, он не может помочь в такой ситуации. Старший альфа должен был прекрасно об этом понимать, перед тем, как затащить младшего в подсобку. Он бы хотел помочь. Если только мог, помог бы не раздумывая.

— Как раз таки ты сможешь помочь. Стажеры Намджуна только и делают, что отговаривают тебя, все завидуют тому, что у тебя все так круто получается. По этой причине все начинают трудиться усерднее, чтобы не уступать тебе, что меня, как хореографа, и Намджуна, как продюсера, очень тешит. Поэтому у меня есть к тебе предложение, — Хосок набирает побольше воздуха, он понимает, что идет на жульничество ради каких-то догадок омеги, которые даже ничем подтвердить. Но альфа внутри просто волком воет, поддерживая Чимина, а Хосок своему волку доверяет. — Что, если мы отменим одну твою тренировку по вокалу у Намджуна, а в неделю, когда все трейни будут в общаге, мы устроим тебе персональные занятия. Я могу потанцевать с тобой. Устроим батл.

Хосок улыбается, давно он ни с кем не соревновался, так что если Чонгук согласится на его предложение, то невольно сможет осчастливить одного конкретного сонбэ.

Парень мнется с ответом, предложение звучит более чем заманчиво. Для него будет честью не спеша провести пробную запись с Намджуном-сонбэ, а потом он сможет даже посоревноваться против их хореографа, афигеть. Это только ему так везет или просто сегодня так удачно сошлись звезды? Еще немного пожевав губу, Чонгук кивает несколько раз. Хосок начинает светиться, растягивая уголки губ шире. Ох и утрет же он мальчишку в батле.

Договорившись с младшим альфой о сегодняшнем его занятия у продюсера, которое отменилось с подачи Хосока, альфы пожимают руки, закрепляя идею.

Отписав Чимину, что он все устроил и теперь у них будет шанс поговорить с Намджуном, довольный собой Хосок покидает кладовую со швабрами и выходит в светлый коридор, полностью воодушевленный тем, что скоро он разомнет свои косточки не только для работы, но и для личного удовольствия, которое принесет предстоящий батл. От мыслей о маленьком и, на первый взгляд, ничего не значащем соревновании без зрителей, улыбка становится только шире, хотя, казалось бы, куда шире?

∞

— Тэхён-а, что-то случилось? Ты второй день ходишь как в воду опущенный.

Чимин подсаживается к соседу по комнате, сейчас у них будет проходить урок, который проведет опять-таки Мин Юнги и расскажет все, что нужно знать новичкам из опыта его прошлой группы. Тэхён, в свою очередь, не отвечает на поставленный вопрос. Он так и не отошел от того момента в студии их продюсера, куда влетел растрепанный Сокджин. У него было такое обеспокоенное лицо, что Тэхён успел подумать о том, что это по его душу пришли. Намджун тогда с самого утра получил от Юнги, даже сегодня вся компания гудит и обговаривает этот случай. Ким боялся, что старший омега как-то прознал о том, кто является истинным продюсера Ким и пришел расправиться с омегой, что так нагло влез в их семью, да еще вздумал давать советы альфе, что и как тому нужно делать.

— Хансон-щи, вы плохо себя чувствуете? Может, водички?

— Чимин, отстань. Не надо воды, я хочу подумать. Пойди лучше во двор, там тебя, наверное, тот конюх заждался.

Недовольно отвечает Тэхён, он хочет, чтобы его оставили в покое и дали подумать. Чимин смотрит на него как-то странно, будто Тэхён только что обозвал омегу всеми матами просто так. В принципе, не один Пак ошарашенно смотрел на Кима, но и другие трейни. Все слышали, как громко Тэхён сказал о конюхе, который заждался Чимина, а ведь у них нет конюшен поблизости вообще, разве что только на окраине города на фермах.

— Ну что?

Не выдержав гробового молчания, Тэхён осматривает всех присутствующих. Он понял, что сморозил, вот только оправдываться или отнекиваться не собирается, тогда это будет выглядеть еще более странно, чем выглядит сейчас. От неловкости омегу спасает Юнги. Он даже немного удивляется от того, что в комнате полно людей, но стоит мертвецкая тишина. Он-то думал, что сейчас зайдет самым первым, ведь в комнате тихо, а значит, ребята где-то шляются. Альфа уже даже успел нафантазировать себе свой триумф, где он типа такой сидит и отчитывает всех опоздавших, и пофиг, что он сам тоже опоздал, пришел то он раньше этих детишек. Но не тут-то было, как говорится…

— А что это здесь происходит?

Юнги внимательно осматривает каждого трейни, от чего ребята смущаются, опуская глаза на парты. Похоже, никто не собирается ему отвечать. Что ж, придется использовать самый нелюбимый способ учеников начать урок. Он вспоминает всех трейни по именам, сознание почему-то выбирает красноволосого омегу.

— Ким Тэхён, что я в последний раз рассказывал вам о происшествиях на сцене во время выступления или концерта?

Омега поднимается, смотрит в пол, в прошлый раз он не слишком слушал, поглощая себя мыслями и даже коротким воспоминанием их совместных счастливых дней, которые повторить, скорее всего, больше они не смогут. Тэхён разрубит их связь раз и навсегда. Ничего, скоро новый год, а там и ноябрь недалеко. Ему просто нужно взять себя в руки и не поддаться в этот раз соблазну. Единственное, о чем жалеет Тэхён, так это только о том, что он не сможет сдержать обещание данное родителям. Он не дебютирует и даже работать не пойдет, потому что идти он не сможет.

Заламывая густые брови, омега начинает импровизировать, говоря то, что первое приходит в голову.

— Шоу должно продолжаться, даже если что-то случилось. Если это не перелом или что-то посерьезнее, то шоу должно продолжаться, — Тэхён говорит это с полной серьезностью, он знает о том, что если быть уверенным в своих словах, то даже бред начинает звучать не так… бредово.

— Верно, — Юнги довольно кивает и жестом руки показывает омеге садиться. Тэхён возвращает напряженный зад на свой стул и вслушивается во все, что объясняет альфа. Он говорит о выступлениях, где у артистов могли перестать работать наушники или тот же микрофон, но айдол ни в коем случае не должен теряться и подавать вид, что что-то пошло не так. То же самое касается падений: если ты упал во время выступления и после падения максимум что будет, так это синяк, то ни в коем случае нельзя останавливать выступление, доводя дело до конца. И многое, многое другое…

∞

В студии Намджуна последние минут десять было слишком тихо. Хосок считал, он специально стоял, ждал и слушал. Обычно его друг любую свободную минуту посвящает созданию битов для новых песен, а сейчас тишина.

— Он что, не здесь?

Чон хмурит брови, ему нужно договориться с Намджуном об обмене урока на важный для них с Чимином разговор. Простояв еще с полминуты, альфа стучит костяшками по тонированному стеклу. Ответа не следует, в принципе, как и в последующих попытках.

— Намджун-а, ты тут?

Хосок таки открывает дверь, которая оказалась не заперта. Он бегло оглядывает студию на наличие живых и видит Кима на его, кофейного цвета, диване. Альфа закинул ногу на ногу, руки сложены на груди, а капюшон скрывает лицо. Тело сидит неподвижно, только грудная клетка, которая поднимается вместе с руками на ней, свидетельствует тому, что это не манекен, а живой человек.

Чон подходит ближе к другу и приседает на корточки прямо напротив Намджуна. Заглядывая в лицо друга, Хосок понимает, что тот просто спит. Не самая удобная поза для сна, но и будить его альфа не торопится. Чон помнит об их разговоре с Намджуном после того, как Юнги хорошенько так врезал Киму. С носа еще не сошла опухлость и некоторые слова альфа говорил в нос, от чего они звучали смешно. Но когда они поднялись в его студию, закончив обговаривать книги, Ким выложил все как на ладони и про усталость, и про истинного, который свалился, как снег на голову, и о том, что Джин даже слышал их разговор, о ссоре, и о том, что омега собирается подавать на развод. Вот тогда уже было не смешно, даже когда большинство слов Намджун говорил в нос. Хосок тогда остался с Намджуном после работы, они до поздней ночи сидели и говорили о том, что можно сделать с этой ситуацией. Ким за тот вечер столько раз упоминал о том, что хочет подержать своего ребенка на руках, когда тот родится, что Хосок просто не мог сомневаться в любви альфы к еще не родившемуся малышу.

Намджун начал корректировать свой график, он хочет уходить домой в одно и то же время, вернуть Джина, и просто поддерживать своего, пока еще мужа, в течение всей беременности. Но появление истинного, после очередной стычки с Джином, просто выбило альфу из колеи, что, в принципе, и толкнуло его сказать все те слова. Он тогда даже сказал странную вещь Хосоку, что так и не хотела забываться.

— Хоби, а ведь он меня предупреждал не говорить такого и не отталкивать моего омегу, потому что потом пожалею. Он сказал, что знает обо всем, что будет в будущем. Я ему не поверил и вот он я. Сижу и жалуюсь тебе на то, к чему не прислушался. Ну кто ж знал, что его предсказание сбудется так быстро?!

Когда Хосок уточнил, кто именно сказал это пророчество Киму, то немного опешил. И здесь Тэхён. Может, с ним действительно что-то не так? Ведь не может быть таких глупых совпадений, не может один омега влиять на жизни сразу нескольких людей, еще и с такими последствиями. Вырывая себя же из мыслей, Чон приподнимается с корточек, он чувствует, как по его ногам разлилась нега. Похоже, он долго просидел в таком положении. Потормошив спящего, Хосок смотрит за спину, на рабочий стол, где у Намджуна стояли электронные часы.

— Намджун, просыпайся, уже половина пятого.

Ким хлопает сонными глазами несколько раз, пока до него не доходит смысл сказанных слов. Он еще в пятнадцать минут должен был провести с Чонгуком запись, вот же гадство. Альфа порывается к столу, в поисках телефона.

— Не разгоняйся так, я отпустил его в обмен на занятие с тобой и мной в неделю. Мы все равно в этот день работаем.

Чон плюхается на диван, растягивая в блаженстве ноги, вот бы сейчас поспать, было бы вообще прекрасно. Намджун сначала смотрит на него с неким осуждением и непониманием, потом выдыхает, падая на диван рядом с Чоном.

— Чего это ты его отпустил?

— Мне и кое-кому нужно с тобой серьезно поговорить.

— Подожди, кому и про что?

Намджун хмурится, он еще не проснулся толком, а от него уже хотят активной мозговой деятельности.

— Есть один стажер, и мы как бы хотели прочесть одну книгу, о которой я тебе рассказывал, но ты сам понимаешь, у нас времени на это кот наплакал. Поэтому мы хотим, чтобы ты нам просто пересказал все в деталях. Это очень для нас важно.

Ким трет глаза ладошками, пытается понять, что такого важного может быть в обговаривании книги до такой степени, чтобы Хосок в свой более-менее разгрузочный день согласился поработать со стажером, в обмен на одно его занятие.

— И когда же этот кое-кто придет?

— Точно, сейчас я напишу ему.

Чон достает телефон, быстро набирая сообщение Чимину, чтобы тот как можно скорее шел в студию Намджуна.

Чимин уважает и любит их хореографа, но в такие моменты как этот он хочет высказать все, что думает об их уроках танцев, после которых все просто валятся с ног. Вот как можно было написать, что все окей, можно идти, но не написать где находится чертова студия. Чимин петляет этажами, пытаясь найти нужную дверь, когда видит свет в комнате для практики. А ведь Хосок-хён сейчас там быть точно не может, тогда кто там? Любопытство снова толкает его на необдуманные поступки, именно по этой причине Чимин входит в комнату, где видит одного стажера, альфу, без футболки, танцующим. Глаза на лоб лезут от такой картины, запах свежих яблок просто пробивает недавно появившийся насморк. Чимин будто вновь научился дышать, вот так поворот. Он никогда и подумать бы не мог, что уже такое долгое время находился со своим истинным и не замечал его, а из-за блокаторов это было сделать почти нереально. Омега не раз чувствовал легкий шлейф яблок, когда проходило действие блокаторов, но никогда не придавал этому значения. Запах был приятным, но ведь много тех, кто тоже хорошо пахнет. А как раз сейчас все трейни должны были быть в общаге, и Чимин просто не посчитал нужным принять блокаторы, тем более что дышать клубничным запахом Тэхёна было более чем приятно.

Шпиона ловят сразу же, стоит ему войти в комнату. Чонгук прекращает танцевать, он смотрит через зеркало на дверь, где застыл омега. Его омега. Сладкая груша щекочет ноздри, как косточка перед мордой волка, который, почувствовав присутствие своего омеги, отреагировал без запинки, останавливая Чонгука. Он видит по реакции парня, что тот тоже понял, что к чему. Чтобы хоть как-то отвлечь себя и немного развеять тишину с неловкостью альфа подходит к углу, куда скинул свои вещи. Вытерев спину и грудь полотенцем, Чон натягивает свое худи. К этому времени омега приходит в себя.

— Что ты так поздно здесь делаешь?

— Не видно?

Как-то не очень у них складывается диалог, Чонгук, на самом деле, не так себе представлял встречу с истинным, ох не так.

— Ты же трейни Намджуна-сонбэ, — не на вопрос, а на утверждение Чонгук только кивает и видит, как омега расплывается в облегченной улыбке. — Можешь показать, где его студия? А то я все никак найти не могу.

Разве у Намджун-хёна сейчас сидит не Хосок-хён? Он же даже занятие отменил мне.

Предпочитая не задавать лишних вопросов, Чонгук решил просто последовать за омегой и попытаться понять, зачем троим людям, двум сонбэ и трейни, о чем-то говорить? Ладно еще сонбэ, но причем здесь Чимин? Неужели они…?

Чонгук, ты насмотрелся дорам, они точно не собираются вытворять что-то эдакое. Намджун-хён женат и вообще, преподаватель не имеет права делать что-то со стажером помимо учебы.

Помахав головой, альфа старается избавиться от, почему-то, назойливых картинок того, чем там будут заниматься эти трое. Нда, подростковый возраст без каких либо отношений не холодно так отражается на его фантазии.

Остановившись у двери студии, Чонгук замечает, как Чимин подходит ближе. Он дышит часто, а его щеки красно-алые, ну что за милота. Пак поднимает взгляд на парня перед ним, неловко благодарит, стучит в дверь и проходит внутрь.

Чонгук переходит на другую сторону, ближе к ручке, опирается спиной о стену и решает просто ждать. Чего именно он пока и сам не знает.

— Простите, я немного затерялся, никак не мог найти вашу студию.

Чимин низко кланяется, он садится на предложенный Кимом компьютерный стул и просто ждет. Хосок-хён уже точно сообщил своему коллеге чего им от него надо. И, похоже, альфа это тоже понимает, поэтому он не тянет долго и просто пересказывает всю историю в деталях, как помнит.

Чонгук, находясь за дверьми, тоже слушает. Это и было важным делом? Поговорить о какой-то старой истории двух влюбленных, которым не повезло, потому что альфа обманул омегу?

Уже под конец своего рассказа Намджуна так распирает, что он даже проговаривается о теории не только фанатов, но и ученых.

— Есть одна теория, и это даже не фанатские выдумки, ученые тоже пытаются выяснить, в чем дело. Ходят слухи и гуляют по интернету фотографии портрета принца Хансона. И через каждые несколько лет находят то два рисунка, то, в не такие давние годы, рисунок и фото. Рисунок принца идентичен рисунку тушью, который нарисовал король Мин. Это не единожды подтверждалось, один раз даже его нарисованный портрет нашли в Европе, а картину, нарисованную красками, где был изображен этот же самый Хансон, только со светом на руках. У фанатов есть теория, что он перерождается каждый раз, ведь, как показали подсчеты ученых, он умирал 28 ноября, и только этого числа. Причем этот Хансон в каждой из жизней не был беден, что, в принципе, только на руку, ведь было легко узнать, когда он умер. Я не удивлюсь, если через несколько лет найдут еще одну его картину.

Намджун откидывает голову на спинку дивана. Все, кто сидел с ним в студии и за пределами ее застыли.

— Почему ты так уверен, что через несколько лет найдут еще одну картину?

Спрашивает Хосок, он не ожидал, что обычный разговор о книге перетечет немного в другое русло. Чонгук, стоящий за дверью, полностью идентично мыслит, он тоже не ожидал такого поворота. Перерождение?

— Потому что, по подсчетам ученых, после 28 ноября, в следующем или через один год, Хансон снова умрет и очень близкий ему человек, который, скорее всего, и рисовал его портреты, куда-то да денет ее. Эту картину уже ждут, чтобы еще раз подтвердить теорию.

— Художник не оставит портрет себе?

— Этого я тебе сказать не могу, а вот то, что художник, скорее всего, тоже перерождается, это да. Потому что подпись на каждом портрете стоит одинаковая.

— А может, художник не перерождается?

Чимин не слышал о таком, даже на сайте, где он нашел книгу, ни о чем таком не упоминалось.

— Не думаю, что кто-то специально, через определенное время, рисовал бы портрет одного человека просто ради прикола.

Хосок прикладывает пальцы к подбородку, ему нужно это обдумать.

— А еще у меня есть подозрение, что тот самый Хансон, портрет которого через пару лет появится на свет, находится в нашей компании.

Вдруг говорит Намджун, даже Чонгук за дверями напрягается и замирает. Да быть такого не может…

В глазах альфы и омеги читается вопрос, они не задают его, но Намджун отвечает и так.

— У меня есть подозрение, что это Тэхён из стажеров Юнги, тот красноволосый парнишка.