Салли

     Как всегда бегом — что-то в этой жизни никогда не меняется. До следующего урока остается десять минут, а мне надо забросить в совершенно пустой желудок хотя бы булочку. Не ела со вчерашнего обеда. То учеба, то уроки, то тренировки… где тут найти время для еды? Ким делает потрясающие успехи. Она уже дерется почти что наравне со мной. Но Крис сказал, что я больше не подойду к Яме, если не выправлю учебу. А как я Ким брошу?

     Вчера она дала первый отпор переходникам. Они хотели вынести ее в Яму и привязать к рингу голой. Она смогла вырваться и даже, кажется, кому-то кое-что отбила. Кажется, Филу, а может, и самому Полу, я не очень поняла из ее восторженного ора. Она потихоньку начинает вести себя как Бесстрашная — уж не знаю, общение со мной или с моим братцем вдохновляет, но она ведет себя гораздо свободнее. А может, уверенность появилась. Сегодня первые зачетные бои, а у меня физика не сделана и доклад по анатомии. Черт.

     Взяв булочку и сок, направляюсь к столику и, конечно, обязательно и всенепременно, натыкаюсь на, мать его за ногу, Билли. Который не придумал ничего лучше, чем поставить мне подножку. Гребанный придурок! Растянувшись в проходе и придумывая тысячу и один способ разложить Билли на атомы, медленно поднимаюсь.

     — Приятного аппетита, червяк! О, не вставай, тебе, наверное, удобнее будет на полу, рядом со своими сородичами! — ржет, и все прихвостни ему вторят. И че смешного он сказал?

     Руки сами, совершенно сами, клянусь, поудобнее перехватывают железный поднос, и голова Билли оставляет вмятину в нем, а на лбу придурка сразу вырастает огромная шишка.

     — О, Билли, ты у нас теперь единорог! Покажи, что ты умеешь! Исполни мое желание — сдохни поскорее! — и, заехав ему рюкзаком в ухо, подбираю булку и сую себе в рот. Долго не лежала, значит не падала, а моему растущему организму каждая соринка — тоже витаминка. Крепче будет иммунитет. Надо ли говорить, что у меня только что была биология.

     — Ты когда-нибудь сама сдохнешь, и твой дядюшка тебе не поможет, червяк! — кричит мне в спину Билли. Он-то, конечно, просит продолжения банкета, в плане подраться, но мне надо бежать на физику, которую я еще не сделала, потому что я в ней ни хрена не петрю. Выбегая из столовой, я врезаюсь в чью-то мягкую грудь, и этот кто-то, в чью грудь я врезалась, подхватывает меня довольно сильными руками, не позволив упасть.

     — О, привет, Салли! — восклицает Эрик, радостно мне улыбаясь. — Хорошо, что я тебя встретил! Ты так и не пришла на следующий день, а когда именно мы хотели тренироваться, не договорились.

     Че-е-е-ерт, я забыла, совсем, напрочь вылетело из головы! Расти! Я ведь обещала научить его драться! И со всеми этими проблемами забыла.?

     — Расти, привет! Прости меня, я забыла про тебя совсем. Давай сегодня, сразу после моей дополнительной физики. Не пойти не могу, я в ней как свинья в апельсинах. Но это будет часов в шесть. Сможешь?

     — Я могу помочь тебе с физикой, а потом мы потренируемся. Хочешь?

     — Ну вообще… — не знаю даже, как сказать. С одной стороны мистер Донован, наш физик, был бы безмерно рад видеть меня на дополнительных занятиях. С другой стороны — это пустая трата времени, потому что он объясняет так, что я ничегошеньки не понимаю. Поэтому я соглашаюсь.

     Расти ведет меня в какой-то огромный зал, где стоят много столов и больше ничего нет. Читальный зал, о как. Специальное помещение, чтобы прийти почитать. Только у Эрудитов такое может быть.

     Расти быстренько решает мне задачки по физике, пытается объяснить, а я киваю с умным лицом, делая вид, что все-все поняла. Радостно потирая ладошки, я подкидываю ему идею насчет доклада, и он пишет мне его… по памяти, блин. Он даже книжку не взял, просто накатал мне доклад. Вот бы мне так уметь! Может, и правда подрядить его, чтоб позанимался со мной? Может, я перестану так отчаянно тупить на уроках?

     Но мальчишке, видимо, не терпится переходить к тренировкам. Вот чего бы ему не взять себе тренера, диетолога, гувернера… Чего он себя так запустил-то? Он отводит меня в тренажерный зал. М-да-а-а-а, скажу я вам! Бесстрашию такие залы и не снились в самых сладостных мечтах! Это просто праздник, а не тренажерный зал! Тут тебе и беговые дорожки, и манекены со светодиодами, и различные снаряды, и даже есть стойки для тренировок на палках. Бли-и-ин, вот бы Бесстрашным так. Зачем эрудитам такие залы? Я бы из такого вообще не вылезала!

     Ринг, кстати, тоже есть. А с противоположной стороны я замечаю двери. Неужели… Точно, душевые. Ахренеть! Позанимался и сразу в душ. У нас можно так, только если в пропасть нырнуть, в реку. А так плюхать еще до жилого корпуса, а потом стоять в очереди, если нет своих апартаментов.

     — Ты уже закончила восхищенно рассматривать то, что и так понятно? Может, мы приступим уже? —нетерпеливо подгоняет меня Эрик.

     — Расти, а как ты себе представляешь тренировки? Ты думаешь, это как задачку решить по физике? Покумекал и готово? Тут надо сначала долго подготавливаться, потому что если я тебя сейчас уроню на ринг, ты отобьешь себе почки: твой лишний вес тому причина.

     — Ты не сможешь меня уронить. Я вешу больше тебя раза в два точно.

     — Вот странно, ты так хорошо разобрался с физикой, а на практике чего ее применить не хочешь? — улыбаюсь я во весь рот, подозревая, что мой счастливый вид не очень-то нравится Эрику. — Не думаешь же ты, что я, нарушая законы мироздания, тебя подниму и повалю. Я использую твое тело так, чтобы ты сам себя уронил. Ну вот, например, попробуй меня схватить за руки, вот тут чуть выше локтя.

     Расти хватается за мои ручонки, я подаюсь немного назад, он по инерции тянет меня на себя. Я поддаюсь ему в этом и, заводя свою ногу за его, делаю подсечку, опрокидываю его на пол, прижимаю к полу коленом.

     — Ну вот, как-то так. Бросок тоже можно было бы сделать, но я боюсь все-таки. Броски будем отрабатывать, когда научишься группироваться. А пока давай посмотрим, что ты умеешь и к чему у тебя есть способности.

     Расти оказывается очень выносливым. Даже выносливее Ким, хотя, опять же, весовая категория у них отличается в два раза точно. Он меня окончательно загонял, что я под конец просто валюсь с ног.

     — Все, Расти, я больше не могу! — останавливаю я тренировку, обессиленно поднимая руки вверх. — Одна булочка в сутки — это бесконечно мало для моего насыщенного образа жизни.

     — Ты есть хочешь, что ли? Так тут холодильник есть. Пойдем, отведу тебя в комнату отдыха.

     Вот за что Эрудитам такое все… шикарное. В соседней, обитой деревом комнате и правда нашелся огромный холодильник, однако, все продукты там были диетические. Вот что за тупость: рядом с тренажерным залом ставить холодильник и набивать его диетическими продуктами? Тому, кто хочет сгонять вес — это вредно, тому, кто хочет набрать — бесполезно набивать желудок обезжиренным йогуртом. Но, как бы то ни было, я наелась до отвала. А Расти есть запретила.

     — На ночь нельзя никогда. Только когда будешь тренироваться по шесть часов в день. И то расписываешь себе меню и не выходишь за рамки сжигания. Я тебя научу, потом будешь это делать на автомате.

     — Откуда ты все это знаешь?

     — О, брат… Поживешь с мое…

     — Ты не выглядишь старше меня, — хмурится Эрик. — Сколько тебе лет?

     — Девочкам такие вопросы не задают, вообще-то, но тебе скажу. Мне одиннадцать.

     — Странно, мне тоже.

     — А что именно странно?

     — Ты выглядишь лет на девять, ну максимум, десять.

     — Спасибо, конечно, за комплимент. Сделай мне его, пожалуйста, лет через пятьдесят, может, тогда я его оценю.

     — Ты обиделась, что ли?

     — Да нет… Это я так. Слушай, а в твоем волшебном холодильнике яблок нет, случайно?

     — Есть. Тебе дать?

     — Ага!

     Вгрызаясь в сочный красный бок, я думала о том, что Сэм говорил о переходе в Эрудицию. Может, не так уж он и не прав? Может, надо было бы перейти… Но это я так, на самом деле ни на что не променяю Яму.

     — Салли! Салли, твою мать! — голос Криса раздается на всю Эрудицию. Тут всегда тихо, нет постоянного шума, как в Яме, поэтому я услышала его еще с порога. Пулей выскакиваю из тренажерки и бегу к балкону, которым заканчивается центральная лестница — оттуда просматривается вход. Иначе братец в поисках меня сейчас палить начнет, а тут почти все стеклянное.

     — Крис! Я тут! Я немного задержалась!

     — Немного! Немного, твою мать?! Ты знаешь сколько времени? Двенадцатый час уже! А ты где-то шляешься!

     — Это твой отец? — спрашивает Расти, подходя ко мне сзади.

     — Нет, это брат. Мой папа умер.

     — Мой тоже. Извини.

     — Да тебе не за что извиняться. Я пойду, Расти, а то Крис здесь все разнесет сейчас. Помни, о чем мы говорили: физухи два часа каждый день. А тренировки — когда время будет, сейчас еще не знаю, как пойдет, ладно? И кстати, почему я? Почему тебе не нанять тренера?

     Расти молчит, смотрит в пол. Потом поднимает на меня серые глаза, и я вижу, что он злится.

     — Тренера меня унижают. Требуют невозможного. Ты не будешь, я знаю.

     — Ясно. Ладно, побежала я! Пока!

     — Ага, пока!

***

     Утро начинается с того, что на меня запрыгивает довольно увесистое тело и начинает по мне прыгать. Я тоже разделяю твой восторг, дорогая, но за что мне такая побудка? Ким прыгает и чего-то говорит мне, а я даже не пойму, о чем речь. Кажется, о зачетных боях.

     — Я смогла! Я это сделала! Я больше не в красной зоне!

     — Ким, я за тебя безумно рада, но не могла бы ты слезть с меня? Ты мне сейчас чего-нибудь сломаешь!

     — Ой, прости, пожалуйста. Просто… Я так рада, ты даже представить себе не можешь! Они меня все время били и издевались надо мной, а вчера я первый раз спала в сухой постели, потому что они не стали выливать мне туда ведро воды, как обычно. Хоть и не разговаривают со мной, но как-то стали сторониться.

     — Ты не очень-то обольщайся, — говорю, приподнимаясь на локтях, — возможно, это затишье перед бурей. Значит, ты вчера победила. Класс. Это победа тебя так вдохновила или еще что-нибудь случилось?

     — Ну вообще-то… — глаза Ким заблестели так, что я подумала, она сейчас заплачет. Что случилось-то? — Могу я с тобой пооткровенничать? Мне просто больше не с кем, а так я не стала бы…

     — Ты мне все, что угодно можешь сказать, ты же знаешь: я могила.

     Ким наклоняется к моему плечу и горячо шепчет:

     — Вчера после тренировки Крис не ушел сразу. Мы сидели в Яме, и он расспрашивал меня о Дружелюбии, об инициации там, о порядках… И ты знаешь, мне показалось… Я давно уже как-то нервно реагирую на его прикосновения. Меня как-будто током шибает. Но он такой неприступный, холодный был всегда, и я запретила себе даже надеяться. Видела, что для него я только маленькая подружка его сестренки. А вчера… Что-то такое проскользнуло. Мне кажется, он, неожиданно для себя, увидел во мне что-то большее.

     М-м-м, я откидываюсь на подушку. Эта дурища влюбилась в моего братца! Ну охренительно! И чего с этим счастьем теперь делать?

     — Ким, ты особенно губки не раскатывай. Мой брат старше тебя на пять лет, ты мелкая для него, а еще и неофит. Старшим Бесстрашным нельзя путаться с неофитами. И никто не будет нарушать правила, рискуя вылететь из фракции. Он уже здорово подставляется тем, что тренирует тебя, и только то, что он командир патруля, дает ему право отлучаться по ночам, не вызывая вопросов.

     — Прости. Я не подумала, что тебе может быть неприятно, что я путаюсь с твоим братом.

     — Ким, ты поняла, что сейчас сказала? Конечно, я была бы рада, если бы ты и мой брат… путались. Но я просто реалист. И не хочу, чтобы ты питала пустые надежды.

     — Значит, ты думаешь, я себе все надумала? Ты думаешь, я ему не нравлюсь?

     — Может, и нравишься, только он не будет ничего предпринимать, во всяком случае, пока ты неофит, имей это в виду.

     — Ладно, как бы там ни было, сегодня Крис в патруле, так что тренировка на тебе! Когда приступаем?

     — Тэ-э-экс, сегодня… сегодня… Давай, как обычно, после отбоя в Яме. Надеюсь, нас никто не застукает, иначе…

     — Да знаю я, знаю!

     — Салли! — доносится из коридора. — Автобус уходит!

     Черт, опя-а-ать… Уже бегу!

***

     После очередной тренировки с Расти сижу на ринге, пытаясь распутать свои волосы. Все нормальные Бесстрашные делают себе короткие стрижки, бреются налысо, оставляют маленькие и большие ирокезы… А у меня все не как у людей. Пирсинг не делаю, татухи тоже… Не знаю, почему. Конечно, потом сделаю, и не одну, а пока… Расти уже переоделся в спортивную форму и готовился уходить, но все медлил.

     — Слушай, — спрашивает, — Билли к тебе так и лезет?

     — Билли — это моя судьба! — хохочу я, впрочем, не так уж весело. — Да не смотри ты так, шучу я. Это дружок еще одного моего брата, Матта. Они с ним в одном классе. Потому я и знаю их всех.

     — А почему твой брат не заступится за тебя?

     — Расти, ты в своем уме? Зачем ему заступаться за меня, если я сама могу с ним разобраться?

     — Не знаю, ты же девчонка… — пожимает он плечами, искоса на меня посматривая.

     — В Бесстрашии нет девчонок и парней, когда дело доходит до драки, — беспечно пожимаю плечами. — Есть противники и соперники. А Билли… Он просто дебил. Такие, как он, везде есть, они трусы и придурки. Без дружков своих ничего из себя не представляют.

     — Да тебе-то понятно, бояться нечего, если что — нажалуешься Сэму…

     — Если ты хочешь со мной тренироваться, Расти, никогда, вот слышишь, вообще никогда больше не произноси эти слова! — выцеживаю ему в лицо, тыкая пальцем в грудь.

     — А что такое?

     — Ты представляешь, что значит жить на всеобщем обозрении? Меня знают во фракции абсолютно все. Даже те, кого не знаю я. Невозможно ничего скрыть, нельзя ничего сделать, что могут делать обычные дети. Мои братья даже на зип-лайне летали не со всеми, а тайком, чтобы, не дай бог, не запалить всех остальных, зипы запрещены для молодых.

     — А что такое зип-лайн? —хмурится Эрик.

     — Это тросы, натянутые от здания к зданию — ты, скорее всего, видел их на высотках, — и специальные крепления, которые помогают на них спускаться. Адреналин в чистом виде, — не могу подавить восторга, объясняя ему свою мечту. — Ты просто летишь на высоте стоэтажного здания… Так жду, когда уже меня с собой возьмут. Но пока мне нельзя, выпаду из креплений.

     — Интересно, наверное, жить в Бесстрашии?

     — Все так думают, пока не попадут к нам. А ты что, хочешь перейти в Бесстрашие?

     — Не знаю пока, но вообще-то… Хотел бы.

     — Расти, ты же настоящий Эрудит, зачем тебе Бесстрашие?

     — Не знаю. Меня привлекает и завораживает оружие, военная техника, стратегия и тактика боя. Мне очень нравится тренироваться, я чувствую, что у меня получается. Эрудиция — это то, что можно выучить и забыть, потому что этот опыт больше не нужен. Или отложить до времени, когда он может понадобиться. А вот Бесстрашие… Это дух, который невозможно постичь до конца.

     Не знаю. Никогда не думала об этом вот так. Бесстрашие — мой дом, и я не могу смотреть на него со стороны, но, вообще-то, он в чем-то прав. Не зря говорят, что Бесстрашие не в Яме, оно в сердце и в голове.

     — И все-таки я не понимаю, — продолжает Расти, — что такого плохого в том, что у тебя лидер в родственниках. Вот я, например, хорошо знаю Джанин Метьюз, и мне это никак не мешает. Не скажу, что это как-то отражается на моей жизни.

     — Со мной никто не дружит, все боятся, что я доложу обо всем лидерам, никто со мной не откровенничает, и все сторонятся. Я привыкла быть одна, несмотря на то, что у меня пять братьев. Крис и Джош, они для меня как старшие мужчины в доме. Они меня ругают, гоняют и очень любят. С младшими из братьев мы все время соперничаем, а с Маттом еще и деремся постоянно. Крис говорит, что я нескладуха, не везет мне по жизни. И потом. Я не считаюсь красивой в Бесстрашии. Там в почете высокие, крепко сбитые девицы, которые хорошенько могут врезать. А я похожа на червяка — меня так Билли называет. Да и росточком не особенно удалась. Так что, я не особо популярна там. Но все равно, я Бесстрашная и всегда буду Бесстрашной. Ты, значит, хочешь к нам перейти? У нас много Эрудитов, на самом деле, почти каждый второй или эрудит, или отпрыск бывшего эрудита.

     — Я еще не решил точно, но думаю об этом.

     — Ладно, за мной уже машина приехала. До встречи.

     — Пока, Салли.

***

     Вот уже полчаса жду Ким в Яме, рискуя всем, чем можно, в том числе и задницей Криса, которого сегодня нет. Ну что такое? Она забыла, что ли? Пойти ее поискать? Она говорила, что парни неофиты от нее отстали. А отстали ли? Не раз уже такое было: сначала докапываются, потом ненадолго оставляют в покое, а когда жертва расслабляется, нападают из-за угла. Гонимая невеселыми мыслями и чувствуя, как холодеет спина и то, что пониже, бегу к пропасти. Надеюсь, я ошиблась, и на самом деле Ким сейчас просто отсыпается где-нибудь в укромном местечке.

     На мосту никого и ничего нет. Я облазила все, все потаенные места и дорожки, спустилась к реке, перешла на другую сторону, облазила все там. Ким нигде нет. Глаза режет и печет, но не буду плакать раньше времени. Она просто вымоталась, устала.

     Страх за подругу лишает сна. Еще час назад я бы все отдала, чтобы уронить голову на подушку, но сейчас не могу. Мне нужен воздух. Бреду бесконечными коридорами на крышу, и меня терзают невеселые думы. Джоша так и нет, Крис ничего не говорит. Эван готовится к инициации, у него уже скоро, он хочет быть в числе первых, поэтому все свободное время проводит в зале. Матт и Ник не обращают на меня внимания, у них с недавних пор началась совсем другая жизнь, редко-редко Матт докопается, когда мы встречаемся у мамы, но она нас гоняет. А так…

     Вот и Ким пропала, опять я одна. Есть еще Расти, но он далеко и он… Не Бесстрашный. Может, он им когда-нибудь и станет, но сейчас у него пока еще восторженное представление обо всем этом. Надо будет ему показать фракцию. Знаю, это нарушение правил, но пока не увидит своими глазами, он не поймет. Да и на поезд его надо будет научить запрыгивать.

     Путь на крышу лежит через помещение, куда в сетку прыгают вновь прибывшие неофиты. Сначала я ничего не замечаю: в Яме всегда царит полумрак, но потом глаз выхватывает из всеобщей нормальной картинки какую-то ошибку. Сетка какая-то неправильная… Подхожу ближе и вижу, что в сетке, как муха в паутине, запутался человек. Сетка где-то над моей головой, и я, даже если бы и хотела, не могла бы дотянуться до края. Человек висит вниз головой и не подает признаков жизни.

     — Эй, кто это там?! Отзовитесь, пожалуйста!

     Побегав вокруг, покричав и осознав всю тщетность моих действий, я понимаю, что нужно звать на помощь. Куда бежать? К лидерам нельзя, тогда станет понятно, что мы после отбоя нарушаем режим, по этой же причине нельзя к старшим. Криса нет, Джоша тоже, может, Эвана позвать? Уж, наверное, он не откажет и не выдаст. Точно! Бегу в подростковое общежитие, где живут парни и девчонки от двенадцати до восемнадцати лет. Хотя уже отбой, в комнате брата слышу звуки. Ага, не спят, значит.

     — Эван! — зову я шепотом, опасаясь заходить, вдруг там что… Мои братья пользуются популярностью у девушек, не хочется в очередной раз быть свидетелем их интимной жизни. — Эван, тУпик, ты слышишь или нет?

     — Что это за хуйность тут у нас ругается? Че за мелкая зараза? — в дверях появляется довольно высокий симпатичный блондин с отлично развитой мускулатурой и, конечно, без футболки. Джойси, кажется. Хотя я не уверена, всех их не упомнишь. Ясно, чего у них там… — Тебе чего надо, мелкая?

     — Позови Эвана, пожалуйста. Скажи — сестра пришла.

     Блондинчик заржал, хотя я ровным счетом ничегошеньки смешного не сказала.

     — Что там, Джойси? — ага, я не ошиблась, он и есть. — Кто там?

     — Да вот, сеструха к тебе на свидание пожаловала. Пускать или сам выйдешь?

     — Я тебе пущу! Ну-ка отвали! — Эван отталкивает Джойса и вываливается в коридор. — Тебе чего, Кнопка? Давно не виделись, соскучилась? Извини, ты сейчас маленько не вовремя…

     — Эван, мне пофигу на твои блядки, мне нужна помощь! Там человек в сетке запутался, и я подозреваю, что это за человек, мне самой не выпутать ее. Неофитка этого года, та самая, которая одна. Помоги ее из сетки достать, буду твоя должница, а?

     — Неофитка, говоришь, — темные брови Эвана сходятся на переносице. Блин, ну еще макушку почеши, а-а-а-а, блин… — Ладно, помогу тебе, — говорит, почесывая головенку, — но будешь должница два раза.

     — Ладно, хоть и не понимаю, почему? Только давай уже быстрее!

     — Ты мне такой кайф обломала…

     — Какой я тебе кайф обломала? — внезапно обозлилась я. — Дай-ка я взгляну на твой кайф, что-то мне подсказывает, что этот кайф рыжий сисястый и не очень-то разборчивый! — отпихиваю Эвана и обозреваю рыжую девицу, теребящую чей-то член. Тфу, блядь. В прямом смысле. Она, интересно, со всеми моими братьями перетрахалась?

     — Кнопа, ты границы переходишь, забыла? Я не лезу в твою жизнь, ты не лезешь в мою. Теперь будешь должна три раза.

     — Да сколько угодно, только пойдем уже. Трипак не подхвати от такой своей «жизни», блин.

     — Уши оторву, мелкая! Эй, Джойси, давай на выход, помощь нужна!

     — Что, допекла тебя зараза? Проучить сам ее не сможешь? — насмешливо глядя на меня, подходит блондинчик, на ходу надевая футболку. Слава богу. Он хоть и тупень, а торс зачетный, вообще-то.

     — Давай, Джоси, надо помочь. Крикни еще кого-нибудь, Кевина и Лукаса, наверное, они надежные. У нас опять неофиты чудят, девку распяли на сетке, надо снять.

     — А че снимать, пусть до утра повисит, а там уже инструктора снимут…

     — Утром труп оттуда снимут! — блин, ну надо так тупить! — Джойс, она вниз головой висит, утром уже будет мертвая, как золушка!

     — А почему «как золушка»? — только и догадывается спросить этот идиот.

     Но все-таки они идут со мной и помогают. Ким уже почти не дышит. Джойс с Лукасом ругаются по матушке крепко очень, когда становится понятно, что сделали с ней эти уроды. Я рыдаю, уже не сдерживаясь. У Ким изуродовано все тело, на ней нет ни одного живого места, не пожалели и лицо. Вся она располосована порезами, кое-где виднеются ожоги.

     — Мелкая, может объяснишь, что это еще за нахуй? Откуда эти красивости на ней? Кто посмел? — когда Джойс злится, он напоминает молодого разъяренного гиппопотама. — Это что переходники такие у нас теперь? На хуй они не нужны во фракции!

     — Успокойся, Джойси, боюсь, что переходники только на сетку ее повесили. — Эван тщательным образом осматривает все вокруг. — Смотри, тут на сетке кровь, кое-где видны обожженные места и где-то порезы на материале. Ее жгли и резали уже подвешенную. Надо в диспетчерскую и по камерам смотреть, кто это сделал. Крис завтра вернется, я с ним поговорю. Салли, будь осторожна, — брат становится очень собранным и серьезным, и мне как-то не по себе. Когда Эван говорит тихим голосом, это всегда страшно, пусть он орет лучше. — Тут какая-то хуйня творится. Тебе лучше не высовываться пока, договорились?

     У меня хватает сил только кивнуть и успевать за парнями, которые несут Ким в лазарет. Я знаю, кажется, из-за чего все это, слышала, о чем говорил Крис с ней в больничном зале. Ким знает тех, кто поставляет в Дружелюбие измененную сыворотку, и ее хотят убить. Они уже тут, во фракции. Теперь мы все под угрозой.

***

     Ким не пришла в себя и на следующий день. Док Френки говорит, что это от шока. Ее пытали довольно долго, не давая потерять сознание и не убивая совсем. Предполагалось, что она истечет кровью и к утру умрет. Но я помешала этим далеко идущим планам. От лидеров не укрылся этот инцидент, Сэм из меня всю душу вынул, как я оказалась возле сетки в такое время. Крис заступался за меня, как мог, но досталось всем, короче. Правила — главное, а что девица померла бы, так и не очень важно.

     Крис орет, ругается, хмурится, а мне все равно. У меня даже слез не осталось. Предчувствие какой-то страшной беды овладело мной. Что-то произойдет, только вот не знаю, что.

     — Салли, ты слышишь меня? Ответь сейчас же!

     Я сижу у него в квартире, состоящей из одной комнаты, откинувшись в кресле и прикрыв глаза. Ничего не хочу. Мне больно и страшно. Я одна, одна навсегда. Все люди, которые меня любят, или сами умирают, или пропадают. Слезы текут и текут, не переставая. Крис что-то говорит, а я не слышу, хочется закрыться в раковину и больше никогда не вылезать из нее.

     — Салли! Мась, посмотри на меня! В глаза мне посмотри, девочка!

     Так меня папа называл. Но он умер. Джоша нет. Ким без сознания. Я приношу несчастья людям.

     — Мась, надеюсь, ты меня слышишь. Это очень важно. Я не должен тебе этого говорить, я нарушаю все правила, какие возможно, но я тебе скажу. Только очень внимательно меня послушай. Мне придется исчезнуть. Это секретное задание от лидеров. Исчезнуть придется надолго… год, может, больше. Я буду передавать весточки, что я жив. Не знаю как, но придумаю. Ты главное береги себя и… ее. Ладно? У тебя остаются Эван, Ник и Матт. Самые большие надежды у меня на Эвана. Он защитит тебя, он обещал. Пожалуйста, Салли, будь осторожна, и пусть Ким тоже будет осмотрительна.

     Отупение и ощущение беды никак не удается прогнать. До сознания долетает, что Крис уходит куда-то надолго. Отстранено думаю, что Ким обломается, она-то надеется, что нравится Крису. Хотя… Он вроде что-то говорил… беречь ее, что ли? Значит, нравится все-таки? Спросить? А он ответит? Ладно, он вернется, и они разберутся сами.