— Я запуталась и… мне страшно.

В комнате царит полумрак. За окном — вечерние сумерки, еще более темные и мрачные в Нижнем городе, в сравнении с другими местами. Вообще-то для многих районов Нижнего города жизнь сейчас только начинается: наступает час хитрости, подлости, воровства, тайных сделок, грязных предательств. Порядочному человеку в этот страшный час лучше не высовывать носу из дома. Вот мы и сидим в тесной комнатке, служащей нам спальней, вдвоем на твердой, жесткой кровати с погрызенным крысами уголком простыни. Свечи стоят слишком дорого для того, чтобы такие бедняки, как мы, осмелились жечь их ради простых разговоров. Хорошо, что мы не испытываем слишком сильного страха перед темнотой.

— Понимаю. Мне тоже страшно, сестрёнка.

Мы сидим близко-близко, повернувшись лицами подруга к подруге — только так можно отчетливо видеть собеседницу в этих сумерках. В соседней комнате тихо: похоже, мама и дядя Гамлен уже легли спать. И нам бы стоило, но тревожные мысли не отпускают, сжимают железными тисками горло, неподъемным грузом лежат на плечах, заставляя сутулиться. Мой голос слегка дрожит, он тихий, такой неуверенный — не как у той напористой и решительной Хоук, которую привыкли видеть на улицах города. С ней можно позволить себе быть слабой. Быть настоящей. Я рассказываю Бетани о том, что меня тревожит, а она слушает внимательно-преданно, с пониманием заглядывая своими небесными глазами мне в лицо.

— Мне часто кажется, что мы движемся куда-то не туда. Денег не хватает вечно… Значит, надо что-то делать, чтобы их добыть, и вот я пытаюсь накопить на место в составе экспедиции Бартранда, но… что, если туда не стоит ходить? Мало ли, что может ждать нас на Глубинных тропах? Мама всё говорит о поместье, Гамлен как будто в любом момент готов вышвырнуть нас за порог… Андерс еще. Этот маг-целитель, который почему-то нам помогает. В бою он незаменим, но его взгляды… порой они пугают меня.

Бетани сжимает мою ладонь тонкими теплыми пальцами. Ее темные волосы — длинные и шелковистые, не то что мое безобразие — щекочут мне шею. У сестрёнки легкое, свежее дыхание и мягкий, бархатный голос.

— Ты права, иногда пугают. Но, с другой стороны, он яро поддерживает магов и точно не предаст меня… Это, согласись, приятный момент. А еще Андерс рассказывает мне про некоторые заклинания, учит своим особенным приемам, — Бетани тихо смеется, пряча внезапную улыбку. Я понимающе киваю: конечно же, ей приятно узнавать что-либо новое о магии, ведь у сестры никогда не было настоящих учителей. — Меня куда больше эльф этот пугает, с татуировками. Вот он точно против магов! Я с ним пыталась поговорить, объяснить, что мы с Андерсом никому не причиняем вреда, что не все маги опасны… Ну, он и слушать не захотел.

      — С Фенрисом сложно, — соглашаюсь я, с неохотой добавляя еще одну проблему к и без того приличному списку.

      Сестрёнка задумчиво кивает. Ее пальцы скользят по моей руке, слегка поглаживая. Порой мне кажется, что это мы с ней близнецы, а не она с Карвером: так хорошо рядом с ней, так прочно взаимопонимание между нами. Ей одной я могу безоговорочно верить. И только она поддержит меня в любой ситуации, что бы ни происходило. Не желая делиться лишь негативом, я сообщаю ей эту простую, но отчего-то редко проговариваемую вслух мысль — о том, как она дорога мне. Улыбка у Бетани смущенная. Похоже, я и правда слишком редко про это говорю. Моя удивительная сестрёнка мягко обнимает меня, прижимается ко мне хрупким телом, зарывается носом в растрепанные волосы, щекочет дыханием шею. Тянусь к ней в ответ. За окнами совсем стемнело, и силуэты предметов интерьера едва видны. Всё смутное, зыбкое. Но она здесь, она рядом, она — настоящая.

— Боюсь тебя потерять, — шепчу я, и внезапный всхлип сдавливает горло и искажает окончание фразы.

— Хорошо, что ты это сказала, — тихо молвит Бетани в ответ. Слегка отстраняется, ее теплая ладошка касается моей щеки, невесомо вытирает непрошеные слёзы. — Я тоже об этом думала. Храмовники повсюду, опасные выходки Андерса… Хотела бы сказать, что ты меня не потеряешь, но мы обе знаем, что риск есть. Но даже если так… Сестра, — она заглядывает мне в глаза, и лицо этой юной и храброй магессы светлое — это луна непонятно каким образом протискивает сквозь дома и ограды узкий луч, чтобы преобразить ее облик. — Что бы ни случилось, где бы я ни оказалась, рядом с тобой или нет — я всегда буду на твоей стороне. Я всегда буду верить в тебя, поддерживать и незримо оберегать. Знаешь ведь — я магесса… А еще — твоя сестрёнка, и я никогда никуда от тебя не денусь,  — легкая улыбка приподнимает уголки ее губ. — Ты веришь мне?

У Бетани глаза цвета вечернего неба, черты нежные, мягкие, но внутри нее — невероятная сила, неугасимое пламя, согревающее не только ее, но и меня, решительно-неуверенную, бесстрашно-опасливую, жмущуюся к плечу моей любимой сестры.

— Конечно, верю.

Мы переплетаем пальцы. И темнота уже не кажется такой давящей и грозной. Страх отступает вместе с одиночеством и бессилием. Мы засыпаем на одной кровати, не разжимая соединенных пальцев.