Клэри раньше была лучшей подругой Алека.

         Алек раньше был лучшим другом Клэри.

         Это то, что все знают.

Клэри ненавидела Александра.

         Алек ненавидел Клариссу.

         Это то, что все думают, что знают.

***

В какой-то момент времени

       — Знаете, есть такое понятие, как ретроспектива 20/20. Означает способность понять ситуацию, но уже после того, как она произошла. Все события, которые привели к этой ситуации, становятся очевидными оглядываясь назад, но которые не были очевидными «в моменте».

       Алек подошел к окну и задумчивым взглядом оглядел пейзаж. В нем не было ничего такого, чего бы он уже не видел. Все то же небо, все тот же полузаросший сад, за которым никто как следует не ухаживал неизвестно сколько лет.

       Но это не тот же сад. Теперь все по-другому.

       — Многие события кажутся такими очевидными. Начиная с нашего детства. Наша дружба, наша ссора, ее возвращение, наша помолвка. Как я уже сказал ретроспектива 20/20.

       В комнате повисла тишина. Сказанные слова тяжело повисли в воздухе. Такая обстановка угнетает и совершенно не настраивает на рабочий лад.

       — Вы хотите сказать, что события, которые привели к несчастному случай с вашей женой, начались еще когда вы были детьми?

       Алек повернулся к своему собеседнику. Она была ничем непримечательной женщиной средних лет. Светлые волосы в пучке, брючный костюм и диктофон в руке. Обычная журналистка в поисках сенсации.

       — Я бы сказал, что, учитывая все что я знаю сейчас, многое из того, что происходило на протяжении всей моей жизни, имеет смысл. — Алек отошел от окна и сел на диван рядом с журналистом.

       — Тогда давайте начнем с самого очевидного. — предложила журналистка, кладя диктофон на кофейный столик. — О вашей помолвке объявили практически сразу после торжественного открытия нового бизнес-центра в Нью-Йорке. Вы оба тогда были в выпускном классе старшей школы и, насколько мне стало известно, у Вас уже были отношения с некой Лидией Брамвел.

       — Думаю, ни для кого не было секретом, что наша помолвка с Клариссой Моргенштерн была чистым политическим союзом. Несмотря на открытие успешного бизнес-центра, у нашей компании были довольно серьезные финансовые проблемы. Нам нужен был быстрый выход.

       — И этим выходом было слияние двух компаний.

       — Совершено верно. Но было необходимо сохранить лицо семьи и компании. Если бы стало известно, что у компании проблемы, мы могли лишиться многих подрядчиков и клиентов. Такое простое оправдание, как женитьба двух детей, сработало бы идеально, а на фоне введения в эксплуатацию крупного объекта никто не стал бы задавать лишних вопросов.

       — И все оказались в плюсе. Корпорация Моргенштерн получила во владение именитую компанию и все их договоренности практически за бесценок, а семья Лайтвуд сохранила бы лицо и тихо отошла от дел, получая свои акционерные выплаты.

       Журналистка кивнула сама себе. В какой-то момент разговора она достала блокнот и теперь во всю делала в нем заметки, практически не поднимая взгляда на собеседника.

       — Какие отношения тогда связывали вас с Клариссой? Никто из тех, с кем я разговаривала из вашей старой школы, не дал мне точного ответа.

       — У нас не было никаких отношений. Не считая общих друзей, моей сестры и дружбы наших родителей, мы никак не взаимодействовали больше, чем проходя мимо по коридорам школы. Может обменивались несколькими колкими фразами. Иногда я заставал ее с моей сестрой у нас дома.

       — То есть вы были безразличны к Клариссе Моргенштерн?

       — Вовсе нет. К ней невозможно было быть безразличным.

«— Не волнуйся, об этом никто не узнает. Это будет наш маленький секрет.»

       — А?

       Явно не ожидая этого ответа, журналистка, наконец оторвала взгляд от своего блокнота. Но женщина быстро взяла себя в руки и с новым энтузиазмом задала следующий вопрос:

       — Тогда, как вы относились в Клариссе Моргенштерн?

       — Все очень просто. Я ненавидел ее.

***

Ноябрь

Оглядываясь назад, было очевидно, что день будет плохим. Началось все с того, что Алек проспал. Для начала это было то, что ему совсем не свойственно. Он из тех людей, что встают по первому будильнику и никогда не остаются полежать «еще пять минут».

Во всем виновата Иззи. Верно. Во всем виновата его бестолковая младшая сестра, которая рассталась с очередным парнем и половину ночи в их доме проходила истерика вечеринка, которую устроила Иззи.

Потом в связи с опозданием одной половины класса (включая Алека, но это не его вина, во всем виновата Иззи) и отсутствия второй (опять вина Иззи, все они были на ее вечеринке, и эти ребята не смогли заставить себя прийти в школу), учитель устроил скандал. В итоге всему классу (той половине, что пришла) пришлось писать внеочередную самостоятельную работу, а также остаться после занятий на задержание.

И как вишенка на торте, их постоянный повар заболел, и его заменял новичок, который совершенно не успеет готовить. День удался.

— Ты выглядишь, как варенная устрица.

Алек нахмурился, не отвлекаясь от своего очень увлекательного занятия, а именно протыкания вилкой своего обеда.

       — Ну же, нам было весело! — заныл его лучший друг, выглядя себя более бодрым, чем должен был, учитывая, как он провел большую часть ночи.

       Никакой реакции. Алек уже давно не ведется на такие детские провокации. Особенно на провокации некоего Джейса Эрондейла.

       — Ладно! Тебе было весело меньше, чем мне и Иззи. — пошел на компромисс Джейс. — Зато Иззи больше не грустит, из-за этого ублюдка.

       — Я все еще помню, чья была великолепная идея устроить вечеринку.

       Сбоку послышался нечленораздельный звук.

       — Но это же все ради твоей драгоценной младшей сестренки!

       Совершенно невпечатленный очередной провокацией Алек ответил:

       — И каким образом некая Ария, с которой ты провел большую часть ночи, связана с утешением моей драгоценной младшей сестренки?

       Еще один нечленораздельный звук. Это даже начало становиться забавным. Но не настолько, чтобы каким-то образом дать понять другу, что тот прощен за совершенно ужасное утро. Поглядев краем глаза на блондина и, удостоверившись, что тот выглядит уже куда менее бодро, чем несколько минут назад, Алек удовлетворенно улыбнулся. Но тишина продлилась не долго.

       — Кстати, у нас новенькая!

       — В ноябре? — он даже перестал возиться в салате.

       На лице Джейса засияла улыбка, и Алек внутренне застонал. Вот тебе и не вестись на провокации Джейса Эрондейла.

       — Вот именно. Кстати, новенькой ее можно назвать с натяжкой, ведь родилась она здесь, просто несколько лет училась заграницей.

       — Нет. — с ужасом сказал Алек.

       — Клэри вернулась!

       Голова с несчастным стоном стукается о стол.

       — О, Александр, я знала, что ты скучал по мне!

       «— Алек, если я уеду, ты же будешь скучать по мне?»

       «— Здравствуй, Александр. Скучал по мне?»

       Нет. Нет. Нет. Это следствие плохой ночи, ему все это мерещиться. Она не может быть здесь. Сейчас середина семестра. Никаких новеньких быть не может. Кларисса Моргенштерн не может стоять рядом с его столом с таким наглым видом, будто это ее место по праву.

       — Он на стадии отрицания, — совсем не тихо прошептал Джейс.

       Кларисса рассмеялась.

       — Что ж, когда он будет на стадии гнева, позвони мне. Это должно быть забавное зрелище. — и с тихим смехом она покинула столовую.

       — Пожалуйста, скажи мне, что я еще сплю и весь сегодняшний день просто один длинный сон.

       Ему, наверное, не стоило этого говорить, потому что Джейс тут уже сильно ущипнул его за руку:

       — Ай!

       Но тот лишь невинно пожал плечами.

       — Поверить не могу, что она вернулась в город. Разве она не училась в какой-то модной школе в Швейцарии? — не называть ее по имени хороший способ игнорировать ситуацию.

       Она должна была учиться в Швейцарии, а не в его школе в Аликанте. Она не должна была возвращаться.

«— Здравствуй, Александр. Скучал по мне?»

«— Не волнуйся, об этом никто не узнает. Это будет наш маленький секрет.»

       — Не знаю, брат. Но чувствую с ее появлением здесь может стать гораздо интереснее.

       О, если бы ты только знал, Джейс. Если бы ты только знал.

       Ему нужно было остаться дома. Это был единственный способ сделать этот день не таким ужасным.