Следующий день прошел в городе. Намо и Манвэ показывали второй семейной парочке знаковые места, рассказывали о некоторых интересных зданиях или событиях, происходивших в этих местах, и просто наслаждались прогулкой. Саурон, не скрывая, часто зевал от скуки и постоянно пялился в телефон, листая новости и ленту социальных сетей. У него было множество аккаунтов в каждой социальной сети, и непременно нужно было прокомментировать каждую новость, просмотреть каждую фотографию, прочитать каждый твит. Эта черта подбешивала Мелькора, и частенько он зажимал своего любовника в не особо людном месте, устраивая ему наказание в самом изощренном виде: стаскивал с его задницы штаны, плюнув на пальцы, резко вводил их в дырку Гортхаура и зажимал ему рот, чтобы громко не стонал. Спустя несколько минут, убедившись, что партнер сейчас кончит, он, как ни в чем не бывало, извлекал пальцы и уходил. Саурон бесился и часами не разговаривал с мужем, но и в телефоне зависать переставал.

 — Я очень сожалею, что сейчас мы не одни и я не могу опять тебя проучить, — тихо прошептал Мелькор на ухо снова зависшему в телефоне любовнику. — Можешь хотя бы сейчас не расстраивать моего брата? Он старается ради нас, и мне это важно. Вы оба мне дороги.

Саурон фыркнул, но телефон убрал и даже принимал участие в разговоре.

***

Ближе к вечеру они завалились в ресторан, решив, что для готовки все слишком сильно устали. Каждый заказал себе по несколько не сильно больших и объемных блюд, однако в комплексе получилось очень даже похоже на вчерашнее обжиралово. Однако каждый из них заказал в качестве горячего блюда стейк из телятины средней прожарки с гарниром из жареной стручковой фасоли с бальзамическим уксусом. А на десерт им всем принесли комплимент от шеф-повара: вишнёвый чизкейк, украшенный собственно вишенкой и листочком мяты. К этому набору сомелье посоветовал легкое красное полусухое вино, и компания мужчин не стала спорить с профессионалом, тем более, такие вечера случаются редко.

Беседа под алкоголь проходила довольно плавно, мужчины смеялись, рассказывали различные истории и обсуждали мировые новости, приток которых обеспечивал так и не вылезавший из телефона Саурон.

Спустя примерно полтора часа Намо с Мелькором решили выйти покурить. В целом они оба отличались тягой к здоровому образу жизни, во что слабо верилось, учитывая количество алкоголя, выпиваемого в год, но от сигаретки-другой в месяц не отказывались. Так совпало, что сигарет ни у одного из них не было, а ближайший пункт продажи их был примерно в получасе мерной ходьбы или пятнадцати минутах на такси. Посчитав, что «мы не зажравшиеся скоты, чтобы за сигаретами на такси гонять», мужчины решили пройтись и заодно немного познакомиться, так как прошлая встреча почти четыре года назад была не особо долгой и не очень информативной.

После предупреждения о том, что их вторые половинки отойдут на некоторое — продолжительное — время, Манвэ и Саурон решили, что вина будет недостаточно для их широкой мужской души. В едином порыве они подозвали официанта и заказали бутылку хорошего виски.

— Думаю, можно ехать домой, — сказал довольный и сытый Манвэ, явно кося глазом и запутываясь в словах. — Я жутко устал, немного пьян и хочу спать.

«Немного? Да ты в мясо, солнце», подумал Намо, но спорить не стал. Сочувственно перевел взгляд на Мелькора с Сауроном. Последний повис на шее у мужа, икая и стараясь как следует засосать его.

— Да, нам пора! — пафосно и пьяно протянул Саурон, прочертив в воздухе гиперболу руками в попытке удержаться на ногах. Он явно не подозревал, что если бы не Мелькор, устало державший его сзади, вряд ли бы этот фокус удался.

Мелькор и Намо переглянулись и синхронно вздохнули. Оба не чувствовали ни капли усталости, да и еда восстановила силы, алкоголь за время прогулки и перекура выветрился, а остатки горячительных напитков внутри явно намекали на то, что ему грустно и одиноко и было бы неплохо добавить что-нибудь подобное сверху. Бокалов хотя бы пару-тройку.

Но все же они любили своих мужей и понимали, что еще несколько минут их пребывания здесь ресторан не выдержит, поэтому Намо без лишних слов вызвал такси, и спустя некоторое время все загрузились в машину. После такого количества выпитого алкоголя Манвэ и Саурон повалились друг на друга, как бы поддерживая, положили голову на голову и синхронно засопели, не сходясь по обертонам. Мелькор, сидевший на заднем сиденье рядом с ними, даже немного умилился такой картине, но ревновать и не думал: у них с братом всегда были разные вкусы на мужиков.

Ближе к дому их все же пришлось разбудить, так как тащить две довольно крупные туши не хотелось ни одному из еще бодрствующих мужчин. Намо оплатил дорогу, подкинул немного чаевых за хорошее вождение и вежливость и отпустил таксиста. Парочки в обнимку, спотыкаясь и матерясь, направились к дому.

— Господи, да вы явно не только вино пили, дорогие мои, — пробормотал Мелькор, наблюдая, как раздеваются оба пьяных, видимо, просто в мясо мужчин.

— Грешны были, еще вискарика заказали, пока вы выходили, — хихикнул Манвэ, стягивая с себя штаны и футболку, и плюхнулся на кровать. Саурон, также раздевшись, повалился рядом с ним. Намо сначала хотел предложить Мелькору отнести Саурона в занимаемую им комнату, но потом подумал, что лучше не совершать лишних телодвижений. Пусть выспятся. Глядишь, ночью в туалет встанут и потом вернутся на свое место.

***

— Они, конечно, умницы. Вино вискарем запивать! — хохотнул Мелькор, наблюдая, как хозяйничает на кухне Намо. — Есть у вас что алкогольное? То, что мы там успели ухватить, больно смешно уж. Душа хочет продолжения и алкогольных возлияний!

— А ты думаешь, что я ищу? — хитро процедил Намо, доставая из небольшого ящика над раковиной бутылочку хорошего коньяка и два красивых коньячных бокала.

Мелькор лучезарно улыбнулся. Чувствовалось, что ему нравится Намо. Особенно с коньяком в руке. Вообще, любой не уродливый внешне мужчина воспринимался Мелькором как потенциальный сексуальный объект. Его останавливала только гетеросексуальность и опрятность: если мужик был грязный, Мелькор даже не смотрел на него. Брезгливость была одним из, как ему самому казалось, хороших его качеств.

Намо поставил стаканы и бутылку на стол, сел напротив Мелькора на стул, хотя изначально хотел присесть рядом на диванчик. Потом подумал, что разговоры говорить удобнее будет лицом к лицу. Раздался звук откупоривания бутылки, плеск жидкости в стаканах. Первый глоток был самым приятным. Алкоголь приятно жег внутренности, разливаясь теплом где-то в центре груди.

— Я все хотел у тебя узнать, — сказал Намо спустя примерно полчаса разговора и две порции коньяка. — Как ты все-таки получил этот шрам? Ты вчера так и не закончил говорить. Извини, если это личное или что-то…

— Да забей. Все довольно прозаично, хоть и смешно. Как я уже говорил, тот Феанор тогда хотел меня трахнуть, но на почве выпитого чрезмерно алкоголя — ну, примерно как наши красавцы сегодня — у него не окреп его «стальной рыцарь», так он его называл, — Намо залился хохотом, но Мелькор продолжал. — Ну вот, а до этого он меня ненавидел и хотел, чтоб меня уволили только потому, что он, дескать, натурал и женат, а я вот такой-сякой, с мужиками трахаюсь и вообще в аду гореть буду. Я в открытую над ним смеялся, конечно, ибо с таким по-другому нельзя. Ну и в один день мы на корпоративе остались одни. Он под влиянием алкоголя с чего-то решил, что я его самый лучший друг и надежная копилка для тайн, и рассказал секрет своего проекта по оптимизации, ну это скучно. А потом начал меня домогаться. А я что? Я не против никогда. Тем более, тогда он был довольно горяч. Ну, и не встал у него. А планы я запомнил, потом буквально за два дня подправил, добавил несколько своих деталей и на очередном совещании взял слово. После этого он на меня набросился прям там, его уволили, а меня повысили. И вот, спустя несколько лет, — Мелькор прервал рассказ, чтобы отхлебнуть коньяка. Терпкий вкус разлился внутри, согревая и давая новых сил на продолжение. — Спустя время меня нашел один из его многочисленных родственников. Напал на меня, пытался побить, но я не зря трачу время в спортзале и на курсах по самообороне. Довольно быстро я его уложил, а он зло так крикнул что-то громко и неразборчиво, как птица. Я не придал этому значения, а зря — когда я пошел дальше, на меня спикировала какая-то крылатая мразь и царапнула мне лицо.

Намо удивленно выпучил глаза.

— Птица?

— Да, орел, кажется. Я потом справки навел, это оказался его братец. Он орнитолог. Ну и с птицами, само собой, почти на «ты».

Мужчины посмеялись. Затем повисло неловкое молчание, которое нарушила просьба Намо. Алкоголь делал свое дело, и ему хотелось делать глупости.

— Слушай, а можно… Можно я его потрогаю? Мне интересно, какой он на ощупь, — с легкой ноткой неуверенности сказал он.

— Ну, можно, — немного удивленно пробормотал Мелькор. Мандос подсел ближе, поднял руку и дотронулся до шрама. Тот начинался под глазом, было удивительным везением то, что злополучная птица не достала самую малость. Бауглир вздрогнул.

— Какие холодные руки.

— Так всегда. Прости.

— Да ладно, забей.

Пальцы скользили все ниже и ниже, поглаживая рану. Уже давно зажившая и не болевшая, она все же отдавала каким-то странным чувством, которое протекало через пальцы Намо и заставляло его немного подрагивать.

Пальцы приблизились к губам. На секунду остановились, как бы задумавшись. Но затем продолжили путь, сначала доведя до самого конца полоску шрама, а затем начав очерчивать контуры губ.

Взгляды встретились. Оба пьяны. Оба сегодня без секса. И оба возбуждены уже почти до предела от всего, что произошло сейчас.

Спустя секунду они уже жарко целовались. Мелькор был не таким, как Манвэ: в отличие от брата, который всегда целовал аккуратно и нежно, он брал инициативу на себя, грубо работая языком и губами, властно впиваясь зубами в приоткрытые губы и пальцами сжимая кожу на талии. Намо впервые понимал, что ему нравится быть ведомым, а не ведущим. Мелькор контролировал каждое движение, каждый вздох и стон Намо, не давая ему расслабиться и выдать их. Они не задумывались в данный момент о моральной стороне всего этого. Просто хотелось секса, разрядки, а рядом был сексуальный парень с той же потребностью. Нечего было раздумывать.

Мелькор стянул с Намо футболку, обнажая натренированное тело. Провел кончиками пальцев по груди, прессу, спине мужчины, тихо рыкнув. Затем резко опрокинул Мандоса на спину, укладывая его на неудобный маленький диван, впился грубым поцелуем в губы, устраиваясь поудобнее сверху. Укусив сосок, резво прошелся языком по всему телу, не мешкая, расстегнул пуговицу брюк и сжал возбужденный член сквозь легкую ткань трусов. Намо втянул воздух сквозь сжатые зубы, пытаясь не стонать и не разбудить мирно спящих в соседней комнате супругов. Бауглир слегка укусил напряженный орган через ткань, затем стянул мешавшую одежду с бедер и погрузил член себе в рот. Приятное тепло свело с ума, умелый рот ласкал головку, пальцы аккуратно сжимали яйца, доставляя легкое удовольствие.

Но лежа на маленьком диване было неудобно. Мелькор резко поднялся, потянул на себя любовника и взглядом показал ему на стол. Едва Намо уселся поудобнее, мужчина стянул с него остатки одежды окончательно и вновь принялся отсасывать. Стало действительно удобнее.

Пальцы погрузились в густую черную шевелюру, но грубый рык и легкий укус за головку ясно дал понять, что инициатива останется у Мелькора. Намо убрал руку, немного откидываясь назад и опираясь чуть позади спины на ладони. Мелькор тем временем расстегнул брюки и достал свой член, потому что от стояка уже было больно. На несколько мгновений выпустив орган партнера из рта, он сам разделся полностью и навалился на Намо, грубо целуя, кусая губы. Пальцы Бауглира раздвинули податливые мягкие губы Мандоса, заставляя облизать, и потянулись к анусу.

— Нет, Мелькор, — тяжело дыша, прошептал Намо. — Я не могу. Давай без этого.

Мелькор пожал плечами и вновь опустился на колени, но теперь уже поднимая ноги любовника и открывая доступ к его анусу. Язык коснулся сжатого кольца мышц. Намо вздрогнул и охнул. Мелькор провел языком по колечку, затем влажной дорожкой поднялся к яйцам, облизал их, на секунду погрузив их в рот. Вернулся к анусу, начал более активно и напористо вылизывать его, стараясь языком проникнуть внутрь.

Намо, как мог, контролировал стоны и дыхание, но было чертовски приятно от манипуляций Мелькора между ягодиц. Раньше он скептически относился к риммингу, но теперь понимал, что очень зря. Язык любовника выводил неведомые узоры, доставляя странное удовольствие, иногда к языку добавлялись пальцы, которые массировали уже расслабленное кольцо мышц, намекая на желание продолжения.

Внезапно удовольствие прервалось. Спустя мгновение Мандос уже стоял на коленях перед Мелькором, и ему в губы упирался мощный член с багровой от возбуждения головкой. Намо открыл рот, впуская внутрь этого монстра, и провалился в блаженство: еще никогда от минета он не получал столько удовольствия, к своему стыду. Он активно работал головой, языком, стараясь заглотить член полностью, ласкал пальцами мошонку. От старания даже слезы на глазах выступили. Мелькор взял его за подбородок, поднял голову и посмотрел в глаза. Взгляд был затуманен и зол. Следом за этим последовал резкий удар по щеке, а потом член вновь заполнил весь рот Мандоса. Мелькор был груб. И Намо это нравилось.

Еще несколько минут такой игры, и Мелькор тяжело задышал. Член во рту напрягся и изверг сперму прямо в горло, вбиваясь до упора. Намо покорно проглотил все до последней капли, вслед за этим, едва коснувшись своего члена, тоже кончил. Бурно и обильно, запачкав пол и руки.

— Мой брат не ошибся с выбором мужика, надо сказать, — довольно сказал Мелькор, одеваясь. Намо покраснел, понимая, что только что он изменил своему мужу. — Не парься. Раньше мы друг у друга парней отбивали и групповухи устраивали только так. Забей на это. Ты его любишь ведь?

Намо кивнул, делая большой глоток коньяка. Горло саднило.

— Вот и люби. А это просто секс.

Мелькор допил коньяк и ушел в свою комнату. Намо остался на кухне с чувством дикого стыда и желанием опустошить бутылку, в которой оставалась еще примерно треть напитка.