Когда оцепенение прошло, Манвэ поднял глаза на брата и попытался что-то сказать. Получалось, мягко скажем, не очень хорошо — но конкурс пародий на аквариумных рыбок он выиграл бы безапелляционно. Мелькор с ехидной усмешкой и пониманием смотрел на него, не прерывая попыток сказать хоть что-то. Он хоть и был говнюком по жизни, но брата любил и относился к нему иначе, чем к остальным.

— Так вы все слышали? — наконец-то смог выдавить скомканную фразу Сулимо.

Мелькор кивнул.

 — Ну, насчет твоего мужа не знаю, но вот я точно все слышал. И даже кое-что видел, — улыбнулся мужчина, отходя подальше от брата. Мало ли, что тому в голову придет. — У вас дверь была неплотно закрыта. Что я мог поделать? Вы так громко стонали. Я, честно сказать, даже возбудился.

Манвэ снова превратился в рыбку. Честное слово, Мелькор сразу подумал об их общем знакомом Ульмо, знаменитом аквариумисте и мастере разведения рыбок — тот бы оценил вхождение в образ.

— То есть, тебе вообще по барабану? — как-то даже расстроенно просипел Манвэ, сползая на стул и смотря в пустоту. — Твой муж ночью трахался с другим мужиком, а тебе все равно?

Мелькор хмыкнул.

— Ну, он же не моя собственность. У нас, братец, с Сауроном несколько более, эммм… Низкие отношения, чем ты себе представляешь. Мы часто бываем в командировках, далеко друг от друга. А сексуальной энергии у нас у обоих — хоть, прости за каламбур, жопой жуй. Мы бы и так, и так изменяли друг другу — только тайно, за спиной. И вот это было бы плохо. А так, — мужчина поправил волосы и развел руками. — А так у нас все честно. Мы еще до вступления в брак все оговорили. Да, он иногда спит с другими мужчинами. Я тоже. Но это — чисто для снятия напряжения — работа у нас такая, что нужно быть постоянно сосредоточенными. А это постоянное возбуждение мешает, сбивает с мыслей, путает.

Манвэ слушал и пытался осознать и переварить все то, что говорит ему брат. Было сложно, потому что его модель отношений была далеко не такая свободная и беззаботная. Но здравое зерно он все же в этом видел. Пусть и не мог для себя это принять.

— Ладно, допустим. У вас-то все хорошо. А что мне теперь делать? — с отчаянием прошептал Манвэ, поднимая глаза на брата. Тот в ответ два раза моргнул.

— Ну. Я, конечно, не знаю, как у вас там с Намо все было оговорено, но… Я думаю, тебе лучше признаться во всем. На сухом берегу. И лучше прямо при мне — если что, я с ним сам поговорю.

Мелькор справедливо рассудил, что лучше пока помолчать об их с Намо ночной связи. Несмотря на то, что Манвэ тоже натворил дел. В такие моменты люди должны сами все выяснять, и впутываться в их отношения — последнее дело.

Манвэ задумался. Он сидел так минуты три или четыре. Мелькор наблюдал за ним.

Честно сказать, он понимал брата всеми фибрами своей мерзкой душонки. Поначалу такая система тоже не укладывалась в его голове, но потом он понял, что свободные отношения не приравниваются к блядству направо и налево. Он многое недосказал начинающему изменщику. Например, он очень тактично промолчал о том, что на самом деле они с Сауроном редко спят с кем-то еще — это бывает максимум два раза в год, и то только если один из них долгое время отсутствует дома. Когда поход налево разрешен, соблазнов возникает меньше — это главный урок, который усвоил Мелькор от своей жизни с Сауроном. До того, как они обговорили этот пункт, его тянуло чуть ли не на каждого мало-мальски красивого мужика. Да и у Саурона, как выяснилось, было то же самое. Но едва они признались в этом друг другу и обговорили такой формат отношений — все эти мимолетные наваждения как рукой сняло. Вот это и хотел Мелькор донести до своего брата.

Пока Сулимо размышлял о понятии верности и применении этого понятия на практике их с Намо отношений, Бауглир, не торопясь, достал из принесенного им утром пакета бутылку коньяка, стакан и плеснул немного напитка. Молча сунул его в руку брату. Тот выпил залпом, не глядя.

Наконец, Манвэ вышел из ступора.

— Что скажет Намо?

Мелькор усмехнулся.

— Знаешь, на самом деле, вам есть, о чем поговорить.

***  

Мелькор тихо зашел в спальню, в которой сегодня спали Манвэ с Сауроном. Его законный муж, как и ожидалось, лежал на кровати в чем мать родила и мирно спал, не мучаясь ни угрызениями совести, ни в принципе чем-то еще. Мелькор в очередной раз оценил все достоинства Саурона: и жопа есть, и тело шикарное, и член ого-го. Ну чем не идеал?

«Ну разве только тем, что идиот…» — промелькнуло в голове, и Мелькор усмехнулся. Да, такое имелось.

— А ну, Спящая Красавица, быстро подъем! — сказал Бауглир, звонко шлепая по заднице своего мужа. Тот неохотно раскрыл глаза и повернулся лицевой стороной к разбудившему с явными намерениями объяснить, что спать он будет столько, сколько ему захочется, и никто ему не указ. Увидев мужа, он немного успокоился.

— Что ты меня разбудил? — недовольно просопел Саурон, садясь на постели. Одеваться он и не думал, да Мелькор и не настаивал. Дома они ходили почти всегда без одежды, чем повергали своих домработника Готмога и повара Глаурунга в стыд и стеснение. Но они уже почти привыкли.

— Хотел поругать тебя, — вздохнул Мелькор без тени шутки. — Ну зачем ты полез к моему брату? Это мы с тобой без комплексов, а вот у него теперь семья под угрозой распада. Хотя, честно сказать, я и брата не понимаю. С чего он на тебя позарился… Его муж ведь еще ничего в постели…

Саурон уставился на Мелькора полными иронии глазами. Мелькор понял, что сболтнул лишнего.

— Ну да, мы с ним тоже переспали. Ну, хотя, по сравнению с тем, что вы тут творили, мы так, просто потрогали друг друга… — Бауглир усмехнулся. — Намо мне отсосал, да на этом и кончилось. Так что почти не считается. Ты все равно меня уделал.

Саурон усмехнулся.

— Да я сам не знаю, что на меня нашло. Он лежал, а потом… Эм… Уже не лежал… — пожал плечами мужчина.

Мелькор засмеялся, понимая, что злиться на этого человека точно невозможно. Вот постоянно хотеть его трахнуть — это да, это пожалуйста. Он посмотрел на сидящего совсем без одежды мужа. Член у того был в полувставшем состоянии, что было нормально для утра. Но все равно хотелось потрогать его, ощутить нежность его кожи, легкую твердость ствола. Отказывать себе в таких желаниях Мелькор не привык. Поэтому он придвинулся ближе и провел рукой по органу мужа, еле-еле касаясь пальцами кожи. Взял в руку яйца, слегка сжал их в ладони. Саурон сфокусировал взгляд на руках мужчины, затем резко перевел прицел на лицо, а затем он накинулся на Мелькора с поцелуем, едва не разбив тому губы. Но Мелькор перехватил инициативу, быстро подмял Саурона под себя и без особых церемоний вставил сразу два пальца, слегка смочив их слюной, в задницу этого поганца. Тот застонал, но не стал сопротивляться — наоборот, только помог мужу, насаживаясь на эти пальцы. Члены у обоих стояли, только вот Саурон был уже голый, а Мелькору нужно было еще раздеться. Не раздумывая сильно долго, Бауглир приспустил штаны, оголяя свой член, и приставил его к анусу Саурона.

— Да вы тут охуели совсем, ребята! — голос Манвэ прервал весь кайф. Не утруждая себя одеванием, оба укоризненно покосились в сторону двери. Ожидаемо было то, что в дверях стоял Манвэ. Рядом с ним находился Намо, тоже знатно охреневший от открывшейся картины.

— Намо, займи рот своего мужа чем-нибудь получше, чем такие плохие слова, — не прекращая процесса, сказал Саурон, задницей двигаясь поближе к члену Мелькора и, рукой нащупав заветный орган, направил его в себя. От ситуации он не упал, а, казалось, стал только крепче. Мелькор сначала опешил, но ненадолго: взяв ситуацию под свой контроль, он несколько раз аккуратно провел головкой члена по расслабленному анусу и резко надавил. От нажатия головка быстро вошла внутрь, и Саурон втянул воздух сквозь зубы, недовольно зыркнув на мужа. Получилось больно. Чтобы замолить этот грешок, Мелькор рвано поцеловал плотно сжатые губы, медленно входя дальше.

Намо и Манвэ стояли, не понимая, что происходит. Ну, то есть, сам процесс-то был вполне себе ясен — Мелькор и Саурон трахались в их супружеском ложе, да еще и прямо у них на виду. Наглости этой парочке было не занимать. И вроде бы хозяева кровати были несколько возмущены ситуацией, но вот их члены думали совсем иначе. У обоих половые органы уже находились в полной боеготовности.

Манвэ посмотрел на Намо немного замыленным взглядом. Спустя секунду ему в ответ прилетел такой же взгляд. Глаза встретились. И, с одной стороны понимая, что это все неправильно, а с другой — посылая первую сторону в пешее эротическое, Намо положил руку на хорошо выпирающий бугорок у Манвэ на штанах. Манвэ непроизвольно, на рефлексах, сделал движение вперед, а его член высказал одобрение действиям супруга, напрягшись еще сильнее.

Мелькор и Саурон тем временем уже вошли в ритм и бодренько двигались на кровати. Мелькор быстро двигал бедрами, и даже штаны ему не особо мешали, Саурон же активно подмахивал ему, попутно лаская свой член.

Намо притянул к себе мужа, грубо и властно, не принимая возражений, поцеловал его и толкнул в сторону кровати, на которой трахалась другая парочка. Манвэ от неожиданности даже не сопротивлялся, а когда осознал, что происходит, было уже поздно. Намо еще более нетерпеливо бросил его на кровать так, что голова Манвэ оказалась рядом с головой Саурона. Они переглянулись и, немного подумав, одновременно потянулись друг к другу, целуясь. Мелькор от такой картины даже замедлил темп, а Намо остановился, внимательно рассматривая происходящее. Но спустя секунду события вновь стали развиваться: Намо, освободившись от лишней одежды и, оставшись в одних трусах, навис над мужем, разрывая их с Сауроном поцелуй, и поцеловал его сам. Сам факт того, что сейчас происходило, отчего-то нереально возбуждал. Они как будто переступали грань запретного, ранее недоступного по каким-то непонятным им теперь причинам. Мораль? Да ничего подобного. Осуждение от общества, друзей, родственников? А им какое дело? Самое главное, что сейчас они получали удовольствие от процесса, им было хорошо, а остальное — дело тридцатое.

Мелькор, не останавливая своих движений, слегка повернул голову, наблюдая за происходящим рядом. Намо ласкал своего мужа руками, нежно и страстно одновременно целуя его губы, скулы, шею и так по кругу. И Мелькор поймал себя на мысли, что сам не прочь оказаться на месте Намо, так же ласкать своего брата, доставить ему удовольствие, довести до стонов и криков. Эта мысль засела довольно глубоко, настолько, что Бауглир даже сбился с ритма, чем вызвал недовольный пинок в ягодицы пяткой своего любовника. Это отрезвило. Но наблюдать он не перестал.

Намо тем временем раскочегаривал Манвэ все больше и больше. Сулимо требовалось несколько больше времени на возбуждение, чем его мужу, поэтому приходилось постараться. Но в такой ситуации все происходило будто само собой, и уже спустя пар минут ласк и довольно бурного секса в пяти сантиметрах от его головы Манвэ протянул руку и крепко сжал член Намо в ладони, что было своеобразным сигналом к дальнейшим действиям. Намо усмехнулся, еще раз крепко засосал мужа, а затем быстро освободил его полностью от одежды, невольно любуясь (в очередной раз) открывшимися видами: не перекаченные мышцы на груди, упругая задница и шикарные волосатые ноги, а в довершение всей это картины — красивый член со среднего размера яйцами. Эру Всемогущий, да на эту картину можно было смотреть вечно! Но смотреть — не трахаться, и нужно было переходить к действиям. Точнее, Намо уже хотел, но внезапно произошло то, чего никто совсем не ожидал.

Мелькор ловко вышел из Саурона, вызвав этим действием возмущенный стон, и сдвинулся к Манвэ, нагло отпихнув Намо от законного мужа. Манвэ распахнул глаза, ожидая увидеть мужа, но, увидев родного брата, ничуть не растерялся, а наоборот, проявил инициативу, обхватив его бедра своими ногами и притянув к себе.

— Не ожидал? — почти неслышно прошептал Манвэ, смотря Мелькору прямо в глаза.

— Честно сказать, догадывался, но боялся спросить — подумал, что ты примешь меня за извращенца, — так же тихо ответил Мелькор, но закончить фразу ему не дали — Манвэ притянул его лицо к себе и соприкоснулся своими губами с губами брата.

Поцелуй был долгим и неожиданно приятным. Неожиданно оба брата понимали, что нужно каждому из них, где лучше прикусить, где расслабить, как провести языком — все было будто заранее обговорено и так слажено, что не верилось, что этот поцелуй у них первый. Руки Манвэ беспорядочно гуляли по телу брата, то задерживаясь на талии, то слегка сжимая твердые ягодицы, то останавливаясь на мощных плечах.

Саурон, поначалу молча охеревавший от поворота событий, не стал терять времени даром. Встав на колени, он сделал пару движений по направлению к Намо, мигом оказавшись рядом с ним, и, не дожидаясь ответной реакции, присосался своими губами к его губам, не давая даже момента на сопротивление. Намо сначала хотел вырваться, но потом, спустя пару секунд, решил, что хуже уж точно не станет. И ответил на поцелуй, опуская руки на задницу Гортхаура, сжимая его ягодицы и прикусывая губы. Саурон в долгу не оставался: руки опустились на плечи, аккуратно и даже почти нежно сжимая их, будто массируя. Намо был странно нежен и груб одновременно, и почему-то любителю жесткого секса Саурону это даже нравилось. О чем он не забывал сообщать легкими, почти не слышными стонами в поцелуй.

Манвэ тем временем уже одержал верх над братом, сидя на нем и лаская его соски и шею языком и пальцами. Дорожкой поцелуев спустился к давным-давно стоящему члену, успевшему уже побывать в бою, и облизал головку. Мысль о том, что только что этот член был внутри Саурона, отчего-то еще больше завела Манвэ, и он почти сходу заглотил орган, даже не поперхнувшись. Мелькор тихо охнул, положил руку на голову Манвэ и попробовал настроить его ритм. Но Манвэ сейчас было не до нежностей. Он резким движением откинул руку, аккуратно, но достаточно больно прихватив зубами кожу на мошонке, специально, чтобы Мелькор понял, что лучше тут не командовать. Яйца, конечно, прочно прикреплены к телу мужчины, но зубы все же крепче будут. И острее.

Мелькор понял и руки больше не распускал. Манвэ же орудовал языком очень старательно, будто сдавал экзамен. Гладил кончиком языка маленькую дырочку на конце члена, руками ласкал яйца и анус. Заглатывал член так, что яйца оказывались у самого подбородка. А сам в это время ни разу не дотронулся до собственного органа, растягивая удовольствие от того, что будет дальше.

Намо повалил Саурона на кровать, переворачивая его на живот. Чужая задница, принадлежащая не Манвэ, была для него в новинку. Он позволил себе пройтись по ягодицам нового любовника языком, аккуратно и нежно. Руками раздвинув половинки задницы, он посмотрел на анус Саурона. Уже разработанный членом Мелькора, он слегка сокращался, и требовал продолжения. Намо не смел противиться такому намеку. Нависнув над лежащим в призывной позе Сауроном, он приставил головку члена к дырке и надавил. Вошло быстро и легко, и на привыкание не требовалось времени. Мандос начал двигаться, не выжидая время. Сначала медленно, он не торопился и растягивал удовольствие. Покусывал Саурона за кожу между лопаток, чем вызывал бурную реакцию от пассива, который зашипел и подался навстречу члену, выпрашивая большего.

Манвэ, последний раз облизнув головку, вернулся к губам брата, пару раз поцеловал их и устроился так, что член Мелькора уперся прямо в его анус. Пошло и нагло улыбнувшись, он с тихим шепотом «Как же давно я этого хотел» опустился на обильно смазанный слюной член. От нахлынувших ощущений Манвэ застонал, да так громко, что у Намо, трахавшего Саурона рядом, сбился ритм, и он начал бешено вбивать любовника в диван. Видимо, стон мужа, причиной которого послужил не он, а кто-то другой, возбуждал еще сильнее, чем просто стон мужа.

Саурон, едва темп стал звериным и рваным, чуть не порвал простынь под собой. Мелькор был половым гигантом, с этим не поспоришь, но почему-то именно в такой позе он старался быть нежным и чувственным. А зря. Такой бешеный темп в этой позе доставлял нереальное удовольствие, смешанное с легким привкусом боли от резких движений. А звуки шлепков совсем рядом — руку протяни, и почувствуешь — возбуждали трехкратно.

Мелькор не ожидал, что трахать собственного брата будет так приятно. До этого момента у него возникали подобные мысли, но он их отгонял, считая чересчур пошлыми даже для себя. Но вот сейчас, когда Манвэ резко скакал на его члене, он понимал, что многое терял — вот этот бы момент да в то юношеское время, когда у него месяцами не было секса!.. Манвэ был хорош, чертовски хорош. Он старался сам получить удовольствие, но при этом не забывал и о партнере: периодически сжимал мышцы ануса, делая трение сильнее, менял траекторию движения, изменяя силу и направление трения. Это сводило с ума. Казалось, что конец близок, но этот бес в теле его брата чувствовал этот момент, и слегка замедлялся — и все, оргазм отдалялся.

Намо был на пределе. Казалось, еще несколько движений, и он кончит — но конец все не наступал. Саурон понимал, что его партнер уже близок к концу, и взял инициативу в свои руки — остановил Мандоса, вылез из-под него и поцеловал, переворачивая на спину так, чтобы они с Мелькором лежали рядом, но головами в разные стороны. Затем он резво, по примеру Манвэ, оседлал любовника. Получилось так, что теперь Саурон и Манвэ были лицом обращены друг к другу.

Манвэ заметил это и потянулся за поцелуем. Саурон не стал протестовать, и они соприкоснулись губами, совсем слегка и почти неощутимо, но этот момент настолько сильно был напряженным, что слегка не получилось. Они соединились в коротком, но страстном поцелуе, потеряв возможность контролировать происходящее, и в этот момент кончил Намо. Еле успев вытащить член из задницы Саурона, он излился себе на живот, первым залпом спермы испачкав спину любовника.

Следующим «финишировал» Мелькор. Манвэ, к тому моменту уже разорвавший поцелуй с Сауроном, успел соскочить с члена брата и резво подставил под сперму свое лицо. Бауглир кончил обильно, а часть спермы так и не попала на лицо Манвэ, оставшись на мятых простынях.

Саурон, глядя на всю эту картину, ласкал свой член, но и ему не нужно было долго ждать: буквально пары движений хватило, чтобы достигнуть пика удовольствия. Многострадальные простыни приняли еще одну порцию спермы. В порыве эмоций он приблизился к Манвэ и в поцелуе собрал с его губ остатки спермы своего мужа.

Последним кончил Манвэ, едва губы Саурона коснулись его губ. И еще одна обильная порция семени пролилась на простынь, а несколько капель долетели до живота Гортхаура.

Все четверо с разницей в пару секунд упали на кровать, совершенно обессиленные и уставшие.

— Может, пожрем? — раздался громкий голос Саурона.