Зима в Средиземье подходила к логическому концу. Была уже примерно середина февраля, и по всей Арде прокатилась волна романтики в связи с приближающимся Днем Всех Влюблённых. Его тут тоже праздновали, правда, в особой, весьма странной и, можно сказать, извращённой форме.

У гномов в этот день было принято дарить друг другу различные камни, а перед закатом идти в кузню и разбивать их. Из самых красивых осколков делался амулет, ожерелье, кулон, браслет, серьги или любое другое украшение, и всё это происходило в одну ночь. Такая странная традиция имела популярность, и в ночь Всех Влюблённых все Подгорные Царства не спали.

Эльфы дарили друг другу духовные подарки: песни, стихотворения, картины и прочее подобное творчество. Самое главное в подарке было то, что он был сделан своими руками и не раньше, чем за пять дней до праздника. Считалось, что творчество, пролежавшее больше пяти дней и не подаренное адресату, теряет свою изначальную энергию. И эта традиция тоже существовала очень долго, передавалась из поколения в поколение и чтилась всеми народами. Если ты не мог сочинить или написать что-либо, то твоим подарком становилось чистое и искреннее признание в любви наедине. Большего чувственным эльфам не нужно было.        Люди же просто мастерили какие-то полезные безделушки и украшения из подручных материалов, или же выменивали их у гномов на еду и меха. В этом плане люди были самые неприхотливые и менее привередливы.

Но вот у Валар… У Валар всё обстояло куда хуже.

***

— Манвэ, какого Моргота ты творишь?! — разъярённый Намо влетел в покои Владыки Ветров, размахивая милым бело-розовым сердечком в форме жопы перед своим носом. Манвэ, в свою очередь, очень громко заржал, что сразу же наложило отпечаток на его и без того небезупречную репутацию: из дальних конюшен Оромэ отозвался Нахар. 

— Ну Намо, сегодня ведь… День Всех Влюблённых! — похлопал глазками Король Арды, и был вынужден как можно скорее уносить ноги по своим же собственным покоям от злого Владыки Судеб. Для красного словца можно было бы добавить, что из носа у Намо пар шёл, и это было бы близко к правде. Тем временем Мандос, исхитрившись, поймал Манвэ и зажал его в неожиданно крепких объятиях. 

— Я всё понимаю, но ведь о нас могут узнать… А ты же не хочешь двойной скандал на всю Арду похлеще Дагор Дагората? — горячий шёпот сильно обжигал ухо Владыки Ветров, и это нехило так действовало на его член, который начал вставать от этих манипуляций. А Намо всё продолжал: — Ты же знаешь, какой у Варды горячий характер, она не простит тебе подобного. А Вайрэ.. Вайрэ просто в ковёр нас закатает и за грань выбросит, причём в одиночку, без чьей-либо помощи, а потом еще и Ардой управлять будет вместо тебя, и души принимать вместо меня, и на свою работу ей времени хватит, — Мандос вздохнул. — Зря я ей подарил книгу про тайм-менеджмент.

Манвэ ловко вывернулся, воспользовавшись тем, что Намо отвлекся, и резко поцеловал его в губы. Владыка Судеб опешил и даже оттолкнул его.

— Что ты делаешь? — удивленно прошептал он, выставляя вперед руки, чтобы возбуждённый и разгорячённый Ветродуй не лез к нему. — День на дворе, еще светло, куча майар бродит по твоему замку. Ну потерпи до вечера! — Намо притянул к себе огорчённого Манвэ и, поцеловав его в шею, провёл языком до уха. — А вечером ты получишь свой подарок, неугомонный ветерок, — прошептал Вала в ухо любовника, вновь подняв по стойке «смирно» его член. Убедившись легким движением руки, что агрегат всё же стоит, он оттолкнул Короля Арды от себя и, чмокнув его в щечку на прощание, с хитрой улыбочкой покинул покои Манвэ.        Владыка Ветров остался с носом, каменным стояком и диким желанием выебать того засранца, который сводит его с ума уже не первое столетие.

Так уж сложилось, что с самого начала их странных отношений (а это началось очень давно) во всем вёл Намо: и в сексе, и в решениях. Не просто так на всех советах голос Мандоса имел решающую силу. Никто не понимал такой важности мнения Владыки Судеб в решениях Светлой стороны, а после советов среди многих майар ходил слушок о тайных отношениях между Намо и Манвэ, но оба провели просветительскую беседу о вреде пускания ложных и непроверенных слухов со всеми сплетниками, и разговоры приутихли. Ни тот, ни другой не хотели лишней огласки.

Так что Манвэ ничего не оставалось, кроме нервного ожидания и постоянного охлаждения причинного места. От каждой грёбаной мысли о предстоящем вечере у Владыки Ветров под мантией начиналось шевеление, и это был далеко не ветер. Майар странно оглядывались на ёрзающего за столом Владыку и перешептывались. Все единогласно считали, что у Перьеликого недотрах в острой анальной форме и его срочно нужно вылечить, но никто ничего не говорил вслух. Все боялись гнева, и очень оправданно.

А вечер неумолимо приближался, заставляя Манвэ ёрзать все активнее.