Закончив с делами в лучшей юридической фирме города, Арсений прогулочным шагом направился к месту, в котором они с Выграновским договорились встретиться. Погода стояла отличная: солнце, редкое в этом городе туманов, ласково гладило прохожих по головам, а пронзающий своими острыми ножами ветер, прекратился ещё ночью. Настроение Арса соответствовало погоде. Ранний визит в комнату Антона размягчил утренний боевой настрой. Казалось, что всё сейчас не имеет смысла кроме спящего мальчишки, да радостных лучей светила, согревавших графа. Хотелось бесконечно долго гулять, наслаждаться написанием портрета, да попивать пятичасовой чай в компании сестры, друга и…

     А кто они друг другу? Портретист и заказчик? Нет, с простым художником вы не разговариваете без умолку на волнующие вас темы. Знакомые? Которые знают о детстве и увлечениях друг друга очень многое. И это всего за пару дней. Приятели? За приятеля ты не станешь рисковать своей репутацией, бросаясь защищать его от ночных грабителей с огнестрельным оружием. Друзья? Предположим, что Сережу Арс легко бы смог пригласить к себе переночевать. Но они никогда при встрече не обнимались, наблюдая закат над Темзой. Да и особого желания смотреть на то, как тот спит без задних ног, тоже не возникало. Тогда кто же? Арс не хотел об этом думать, но первые сомнения закрались в его голову.

     Он и дальше бы мог мучать себя этими мыслями, но знакомый голос вырвал его из этой паутины:

     -Чего задумался, красавчик?

     Эд. Очень вовремя. Арс резко заставил себя перестроиться из лиричного настроения, на рабочее.

     В конце концов, я ищу убийцу отца.

     -Здравствуй, Эдди, — сходу серьёзным тоном отозвался Попов.

     Скруджи терпеть не мог, когда его так называли, но из уст Арсения это звучало так пошло, что Эду стоило больших усилий сохранить лицо.

     -Здравствуй, Сеня.

     Приветственный обмен колкостями завершился, и Арс решил перейти прямо к делу:

     -Я мог бы и сам добраться. Только бы адрес оставил, — безапелляционно выдал граф.

     Из-за тебя, придурок ты эдакий.

     -Я хочу получить от этой сделки всё, — сказал Эд.

     Попов удивлённо поднял брови.

     -Например, выводить тебя из себя по дороге, — а затем добавил, — не обольщайся.

     Но внимательный взгляд авантюринов заметил, что щёки собеседника немного порозовели.

     Что это с ним?

     Молча, они сели в экипаж, на котором приехал Выграновский. Кучер лениво окрикнул лошадей, и дорогая повозка двинулась по оживлённым улицам Лондона. На них было много машин. Арсению очень нравились автомобили. Ощущение того, что ты управляешь железной передвигающейся коробкой, невероятно бодрило и придавало уверенности. Но и конные прогулки с сестрой в окрестностях усадьбы всегда успокаивали и настраивали Попова на нужный лад. Но всё же пешие прогулки, хоть и не соответствовали статусу, оставались фаворитами графа.

     Пока Арсений вновь отдался мечтательному настроению, Скруджи наблюдал за ним. Всегда такой серьёзный, собранный. Что это с ним такое сегодня? Даже как будто не замечает меня. Такое ощущение, что он где-то не здесь. Витает в облаках. Что же ты делаешь со мной, граф? Где правильно уложенная чёлка? Почему глаза поменяли свой тёмно-синий на небесно-голубой? Что тебя изменило, Арсений? А может…

     Нет, этой мысли Эд не давал ворваться в своё влюблённое сознание. С чего он взял, что этот художник что-то значит для Попова? Из-за объятий? Нет, скорее всего, граф пытается вытянуть из художника полезную информацию. Да, это так. Разве может быть иначе? Граф ненавидит Шастуна. Наверняка. Его отец умер. Он должен его ненавидеть.

     Мысли Арсения текли параллельно. Он должен ненавидеть Антона. Но не мог.

     Из этих мрачных раздумий их вывел крик кучера:

     -Прррр, стой.

      -Приехали, — констатировал факт Выграновский.

     Выйдя из экипажа, они очутились возле красивого двухэтажного особняка. Плетущиеся розы и виноград обвивали каменные стены. Дом был цветущим, но притом строгим. Казалось, что эта внешняя аккуратность и консерватизм разорвутся и выпустят на свет своё истинное лицо приходящей эпохи. Арс усмехнулся.

     Вечно Эд выглядел в глазах окружающих примерным сыном. Но пришёл-то он из-за клумбы. А значит, всё это цветение — его заслуга. Вот чего не станешь ожидать от такого скользкого человека.  

     Пожалуй, нет абсолютно хороших и плохих людей. Они просто совершают разные поступки, но это не определяет их на сторону чёрного или белого.

     -Не переживай, они хоть и весьма сдержанные и серьёзные люди, но с пониманием относятся к твоей ситуации. Может даже переживают, — неожиданно, даже для себя, Эд поддержал графа.

     -Спасибо, что помогаешь. Что бы тобой ни двигало, — благодарно ответил Попов.

     После этого короткого разговора оба вошли в дом. Внутри он обставлен богато. В отличии от дома Арса, выполненного в тёмной цветовой гамме, это место светилось бежевыми и белыми тонами. Пришедших проводили в столовую. Там Арсений увидел высокого и сильного волевого мужчину и красивую темноволосую женщину.

     -Добрый день, Арсений Сергеевич, — поздоровался хозяин. –Здравствуй, Эдуард.

     -Здравствуйте, как настроение? — приветственно улыбнулась его супруга.

     -Добрый день, папа и мама, — смиренно отозвался Эдуард, пожимая руку отцу и целуя мать в щёку.

     -Здравствуйте, Эдгар Вальтерович, — приветствовал Попов и крепко сжал протянутую руку хозяина. –добрый день, Марина Леонидовна.

     Галантно поцеловав даме руку, Арсений вежливо отошёл. Он был собран. Ничто сильнее не подготавливает тебя к серьёзному разговору, как этикет.

     -Присаживайтесь, пожалуйста, — радушно пригласила хозяйка.

     После того, как все заняли свои места, подали блюда. Первые полчаса говорили о политике. Арсений скучал, но поддерживал тему разговора. Эд всё время смотрел на него. Это не понравилось его отцу, который заметил странное поведение сына. Поэтому мужчина прервал пустые разговоры и поднял тему, которой всё боялись касаться.

     -Арсений Сергеевич, мы все знаем, что вы пришли сюда не поговорить про деятельность парламента. Что конкретно вы хотите узнать?

     Эта реплика была насколько внезапной, что все разом замолчали и посмотрели на Попова. Тот был сбит с толку, но быстро нашёлся:

     -Спасибо вам за прямолинейность, Эдгар Вальтерович. Как вы знаете, моего отца убили. А предполагаемого стрелявшего сбили в день заседания суда. Я не уверен, что этого человека не подставили, а настоящий убийца не бродит сейчас на свободе. Я бы не обратился к вам, если бы Ваш сын не заверил меня, что вы готовы рассказать о том, что вам известно.

     -Очень похвально, что вы говорите обо всём так открыто. Это смело, — но тут хозяин задал вопрос, которого не ожидал никто, — вам нравится мой сын?

     Эдуард не знал, куда себя деть от пристального взгляда отца. Мария Леонидовна прибывала в тихом шоке. А Арсений, не подумавший даже о том, что этот вопрос имел двойное дно, ответил:

     -Мы враждуем с университета. И никогда не были приятелями. Я не знаю, почему он обратился в «П&М». Но я благодарен ему за помощь.

     Уровень напряжения в комнате упал, и семья Выграновских выдохнула спокойно.

     -За прямоту я отвечу вам тем же. Я расскажу вам всё, что знаю о вашем отце и его преждевременной кончине.

     Арсений легко кивнул в знак благодарности.

     -В те годы я был дружен со Стасом Шеминовым. Мы были хорошими приятелями. Он работал вместе с вашим отцом. Однажды он пришёл ко мне среди ночи и сказал, что у их фирмы неприятности. Что кто-то их пытается подставить. Говорил, что ему грозят подбросить в трюмы с фруктами что-то нелегальное. Он был в панике, хоть и очень умело скрывал этот факт. Я не мог предложить ему свою помощь, так как моя матушка очень сильно болела, и большую часть времени я оставался у неё в усадьбе. Поэтому подробности я так и не узнал. Кроме той, что у вашего отца появился знакомый, с которым Сергей Попов начал много общаться. Этим человеком был Андрей Шастун. За пару дней до убийства, ко мне снова пришёл Шеминов, чтобы извиниться за прошлый поздний визит. Так же он сообщил, что уладил ситуацию. Но я увидел, как он нервно подёргивал правой ногой. Это его дурная привычка всегда выдавала ложь. Потом все газеты затрещали: графа Сергея Попова убили в доках. Я не был близок с ним, но эта новость меня удивила и вселила подозрения. Через два дня был арестован Шастун. Все только об этом и твердили, охали и ахали. Я пришёл в зал заседания суда, потому что хотел понять, связана ли эта ложь Шеминова с убийством его партнёра. Но, как вам известно, Андрея Шастуна сбил кэб. Потом его посмертно обвинили в преднамеренном убийстве вашего отца, Арсений Сергеевич. Через месяц эта шумиха улеглась, и никто не вспоминал об этом событии. Но я перестал так близко общаться со Стасом. Вот и вся история.

     После этой долгой тирады никто не осмеливался произнести ни слова. Арсений долго собирался с мыслями, усваивая новую информацию. Наконец, решившись, он сдавленным голосом ответил:

     -Благодарю вас, Эдгар Вальтерович.

     -Рад был помочь, но боюсь, что вам эта информация не поможет, — высказался отец Скруджи. — Убийство произошло двадцать лет назад. Сведения неточные, а улик давно уж нет.

     -Спасибо огромное, но боюсь, что я заболтался. С вами приятно иметь дело.

     Обменявшись прощальными фразами, собравшиеся распрощались. Арсений быстрым шагом вышел на улицу. Ему нужен был глоток свежего воздуха. Он глубоко задумался. Он не мог представить мотива для Стаса убивать отца, да и вообще идея глупая. Они были лучшими друзьями и коллегами. Бизнес шёл в гору. Ему это не нужно. Но что-то другое определённо происходило, не мог же Шеминов так психовать без повода.

     Взгляд размышлявшего упал на испорченную клумбу. Да, действительно до того, как её повредили, она была произведением искусства. Любимые сорта роз, ирисы и пионы. В этом уголке светлого дома он почувствовал запах дома. Окинув взором место, давшее ему столько сомнений в своих убеждениях на счёт бывшего опекуна, Арс двинулся по направлению к фирме.

***

     Как только Попов вылетел из-за стола, Эд подскочил и собирался быстро проститься с родителями. Но его планы предугадал отец.

     -Нет, ты сегодня ночуешь здесь.

     Спорить с ним было бесполезно.

     -И да, — добавил Эдгар Вальтерович, — мне надо поговорить с тобой наедине. Прямо сейчас.

     После длинного нравоучительного монолога отца о серьёзности увлечений, «болезни», о том, сколько семья делает для того, чтобы покрывать ориентацию сына, Эд вышел из кабинета отца совершенно измученным.

     В оранжерее его нашла мать и, ласково потрепав Скружди по волосам, сказала:

     — А мне он очень понравился. У тебя хороший вкус.

***

     Шастун сладко потянулся и открыл глаза. Сразу почувствовав что-то неладное, он приподнял одеяло.

     Блииин. И что теперь делать?

     Антон, конечно, планировал, решишь свою проблему, но не здесь. Он и так встал поздно, ночевал в чужом доме. Неудобно.

     Его одежда, вычищенная и отглаженная, висела на дверце шкафа. Прямо из спальни одна дверь вела в ванную комнату. Умываясь холодной водой, Антон старался успокоиться.

     С чего ему вообще снится Попов? Вернее нет, с этим всё понятно. Они вчера встретились, гуляли, он спас ему жизнь. Тот даже обнимал его. Это тоже интересный пунктик, но его лучше пропустить, чтобы не усугубить ситуацию.

     Но что, чёрт возьми, за реакция его организма на эти сны? Нет, это понятно утренний стояк это абсолютно нормально, но чтобы такой? Проведя добрых полчаса за холодными обливаниями и медитацией, художник покинул ванную комнату и оделся. Взглянул на часы и ахнул. Одиннадцать утра. До неприличия поздно. Шастун аккуратно заправил постель и постарался устранить все следы его сегодняшнего пребывания в гостевой спальне. Алёна, зашедшая в комнату, удивлённо улыбнулась и сообщила, что Оксана Сергеевна сегодня тоже поздно встала и хотела бы позавтракать с Антоном.

     Ну, хоть не опростоволосился со своим сбитым режимом сна.

     Мягко спускаясь по лестнице, Шаст оказался в столовой, где его ждали прекрасный сытный завтрак и хозяйка дома.

     -Доброе утро, Оксана Сергеевна, — поприветствовал сидящую за столом девушку вошедший художник.

     -Доброе утро, как спалось? — отозвалась та.

     -Замечательно, спал как убитый, — лицо Поповой посерело, — хотя, это не самый удачный оборот, учитывая ночные приключения, — заключил он.

     Графиня улыбнулась.

     Дальше беседа из неловкой переросла в приятельскую. Вкусно позавтракав и испив потрясающе ароматный кофе, Антон, вежливо попрощавшись, пообещал вернуться, так как сегодня у них с Поповым было в планах закончить набросок.

     Оксана после этого разговора с художником поняла, почему брат так не хочет верить в причастность отца этого юноши.  

***

     Шастун же стремительно двигался в сторону своего дома. В пути к нему липли различные мысли, которые он старательно отгонял, что получалось довольно плохо. Все вопросы, которые накопились в его уставшей голове, всплывали один за другим.  

     Почему Поповы не игнорируют его как остальные аристократы?  

     Пожалуй, они молоды и непредвзяты. Ира же тоже не в курсе причины, по которой Шеминов выгнал его из дома. Хотя тот обругавший его на улице аристократишка был одного возраста с графом. Может быть они даже знакомы.  

     Зачем Арсений его спас?  

     Ну тут более или менее понятно, они вместе гуляли и беседовали. А раз он часто совершает променады в ночное время суток, то был подготовлен к подобным ситуациям. Но выстрел — не перебор ли? Может это личные замашки Попова? Скорее всего, раз Оксана не удивилась, а спросила про состояние нападавшего.  

     Почему Арс предложил перейти на «ты»? Тут мыслей не было никаких. Даже причины веской не завалялось.  

     Как и на вопрос о спонтанном предложении переночевать.

     Антон впервые чувствовал такой комфорт, ночуя в графском доме. Удобная кровать и свежие простыни. Вот почему все так стремятся разбогатеть.

     Но самый главный вопрос бился в сознании. Ответив на прочие, художник не мог более игнорировать его. Почему Попов обнял его при встрече? Где та известная сдержанность? Где разница между сословиями? Неужели граф что-то подразумевал? Это совершенно не прилично. Это выходит за рамки нормального.

     Почему я его не оттолкнул?

     Уважение, благоговение, приязнь или… Нет!

     Тогда почему я так бурно отреагировал на одно лишь появление в моём сне графа, стоящего с утренним кофе? Нет. Но это легко проверить. Не на улице, разумеется. Как доберётся до дома. Но эти мысли о графе, особенно в романтическом ключе, заставили щёки Шаста запылать. А место в штанах значительно уменьшилось.

     Ну вот, можно не идти домой. И так всё ясно.

     Антон не мог поверить. Раньше его тянуло только к девушкам. Вернее, только к одной. Ирина Шеминова. Он был влюблённым придурком, готовым продать душу за неё. Писал её портрет, вкладывая всего себя. А потом она уничтожила его жизнь, хоть до этого отвечала взаимностью. Он перебирал в голове все варианты: от того, что пэр нашёл улики против них, до того, что он надоел ей. Лишь потом заголовки про отца заставили его принять факт того, что его родитель не был законопослушным гражданином. Только бы понимать, что он такое сделал.

     Эти раздумья прекратились в один миг, когда чересчур высокий Шастун, заходя в дом своей благодетельницы, забыл наклониться и, ударившись о дверной косяк, с грохотом упал на пороге. Дарина почти моментально оказалась рядом:

     -Антон, ты что пьян? Где ты был этой ночью? Я уж думала, что снова решил искалечиться, упав с крыши. Но, похоже, что тебе для этого не нужна высота. Своей хватает.

     -И вам добрый день, Дарина Викторовна. Я задумался, вот и забыл пригнуться, — и тяжело поднявшись, добавил, — я не пил.

     -Вижу. Но тогда, где ты был? — Дарина заботилась о нём как о сыне, потому что юноша был сиротой.

     -Я встретил заказчика, и мы погуляли по набережной и паркам. Он замечательный собеседник. Не лезет в разные наискучнейшие темы знати. Потом на меня напал грабитель, а он помог вытащить меня из этой передряги. Мы были недалеко от его дома. Да и я боялся вас будить. Так что меня напоили, накормили и спать уложили. Не переживайте.

     -Как тебя вообще можно на улицу выпускать? То грабитель нападёт, то граф затянет в своё болото.

     В голубое болото.

     Приложив лёд к шишке, которую художник так удачно посадил на лбу, пострадавший поднялся к себе. Его взгляд упал на набросок. Оттуда на него смотрели ещё не получившие цвет, но такие манящие глаза. Антон крепко запер дверь. Время убедиться в своей теории или опровергнуть её.

     Спустив брюки, Шаст почувствовал несказанное облегчение. Его член в штанах налился кровью и требовал внимания. Проведя по нему один раз ладонью, и посмотрев на нарисованные глаза, очерченные скулы, внутри поднялась тёплая волна возбуждения, а внизу живота завязался тяжёлый комок нервов. Шастун ускорил темп, не отводя взгляда от недописанного портрета. Но чего-то не хватало. Незаметно для себя, художник облизнул палец и, поднеся его к пульсирующей дырочке, резко вставил в неё указательный палец. Ощутив в себе инородное тело, Шаст думал, что его признание самому себе обернётся крахом, но из его уст вылетел первый стон. Постепенно подключая другие пальцы, Антон начал растягивать себя, продолжая помогать себе другой рукой. А томный взгляд графа продолжал изучать тело юноши. А тот представлял, как Арс будет его трогать, бросит на ту кровать и займёт его попку чем-то более увесистым, чем тонкие пальцы художника.       Наконец, в глазах у рукоблудствующего потемнело, и он излился спермой. Она рвано вылетала и пачкала руки и живот. Пальцы с пошлым хлюпом покинули такое полюбившееся место. Антон не мог дышать.

     Что я только что сделал?

     Это же вроде карается законом? * Точно карается. Но зато я выяснил одну важную вещь.

     Мне нравится Попов.