Лансер говорил, что никто и пальцем не достоин коснуться этой девушки, а ей, медленно сползающей по грязной заплёванной стене, хочется расхохотаться ему в лицо, потому что да, парень, спасибо, ты спас меня, но что ты знаешь, чтобы оценивать меня так высоко?
Но Рин не смеётся – Рин всхлипывает, и этот всхлип выходит неожиданно громким даже для неё самой.
Рин держит себя в руках, что бы ни произошло.
Рин держит себя в руках, а вот ноги её уже не держат.
Лансер подхватывает её до того, как она окончательно сползает на асфальт.
***
– Знакомый твой?
Некоторые кофейни работают круглосуточно, и эта как раз одна из таких. Рин не знает, сколько сейчас времени – может, час ночи, может, больше; она греет руки о чашку зелёного чая и пытается собраться с мыслями.
Выходит хреново.
– А? – выжидающий взгляд собеседника намекает на то, что она что-то пропустила.
– Это был знакомый твой? – повторяет он терпеливо, хотя судя по всему терпение как раз сильной его чертой и не является. – Не тупи, девчонка.
– Ага, – Рин ещё и кивает зачем-то. – На одном потоке учимся.
Рин его вспомнила, этого парня. Синяя копна, забранная в длинный конский хвост, сигарета в зубах почти перманентно. Без передника и в темноте она его и не сразу признала – а он работал в этой кофейне, кстати.
Она сюда приходила с конспектами. После пар – или вместо, когда как. Парень то мог отпахать пару смен подряд, то исчезал куда-то на два дня – не то чтобы Рин следила, конечно, но его сложно не заметить или не услышать.
Мозг генерирует огромное количество бесполезной информации, а молчание становится почти неуютным.
– Спасибо, – выходит как-то косо и тускло. – Если бы не ты…
– Да, я в курсах, что стало бы, если не я, – парень перебивает достаточно бесцеремонно, и Рин это почти злит.
– Что, пафосно брякнешь, что так на твоём месте поступил бы каждый? – огрызается она, хотя секунду назад благодарила. – Так вот ни черта не каждый. Если бы все думали, как ты, и ситуаций бы подобных не было!
Она перенервничала, это ясно.
Парень смотрит на неё с понимающей усмешкой, и это злит ещё сильнее.
– Кто ты вообще такой? – фырчит Рин уже недовольно.
То, что он пытается отвлечь её от произошедшего, она понимает далеко не сразу.
***
Кто он вообще такой, Лансер рассказывает ей в кофейне. И когда домой провожает – тоже. Он вообще оказывается страсть каким разговорчивым, слегка грубоватым, но очень даже приятным.
Рин едва успевает за его широким шагом, и даже когда Лансер замедляется, видя, что ей тяжело – вскоре всё равно начинает идти быстрее.
Лансер записывает её номер телефона перед тем, как уйти. Смысла, правда, не понимает ни Рин, ни он сам – зачем номер, когда звонить не собираешься?
– Зови, если что, – широко ухмыляется он на прощание.
– Обойдёшься, – фыркает Рин, закрывая дверь.
***
Забавно получается, когда вроде бы эпизодический в твоей жизни персонаж внезапно выходит на первый план. Даже если и ненадолго, даже если его роль незначительно в общемировом контексте – забавно.
Синдзи она не избегает, но спокойно демонстрируя синяки на запястье, негромко информирует, что если тот подойдёт к ней ближе чем на пять метров – заявления ему не избежать. То, что у семейства Тосака есть связи везде, ни для кого не секрет, Синдзи каменеет и отступает, а она думает, что надо бы купить перцовый баллончик.
У семейства Тосака связи есть везде, а у самой Рин никого нет.
Но зато всё возвращается в привычное русло.
***
Конспекты Рин теперь повторяет уже в парке. Слишком жарко в кофейне, слишком нечего говорить, если столкнуться с.
Она повторяет конспекты, ветер треплет страницы тетради, и так неудобно и раздражает, что в конце концов она воет и запихивает тетрадь в сумку почти силой.
Лансер сидит на лавочке напротив и курит.
Телефон Рин на беззвучном.
На телефоне Рин – двадцать один пропущенный звонок.
Она смотрит на Лансера как баран на новые ворота. А Лансер курит.
И звонит.
На телефоне Рин – двадцать два пропущенных звонка.
– Ты дурак? – интересуется она, щурясь, хотя на самом деле ей почему-то и весело, и страшно, и волнительно. – Ты точно дурак.
Он тушит окурок о подошву и встаёт.
– Не тупи, девчонка, – смеётся. – Я телефонов из вежливости не беру.
Рин хочется кинуть в него конспектом.
***
Он провожает её домой этим вечером, и следующим, и всеми остальными.
Но на телефонные звонки Рин ему никогда не отвечает.
Из вредности.