Иногда злу бывает скучно. Палаты замка его становятся лабиринтом, а коридоры бесконечной дорогой в никуда, которая сворачивается лентой Мебиуса. Она смутно помнит, как выглядит эта лента и воспоминания о прошлой жизни так туманны, но они острее – когда она спасает свою бессмысленную жизнь.  

Иногда Зло тоскует и тогда ее платья мелькают в тёмных коридорах, в Мордоре ее одежды всегда чёрные, вдовьи. Цветок бежит так, как никогда не бегала, спасается от чужой скуки. Волосы, короткие и светлые, вспархивают крыльями всполошенных голубок. Она вскрикивает, когда оступается и в ответ ей лишь смех, наблюдающего за ней воронья.  

Она не умрёт. Не здесь и не так, но страх был сильнее разума, ведь когда Злу скучно – он становится на редкость изобретательным. Кошмары, которые преследуют её: липкие тени, вскрики жертв, тянущие к ней руки раненые эльфы. Эти кошмары наполняют коридоры и грудь ее разрывает боль за каждого убитого, за каждого, кого она принесла в жертву бессмысленным планам. Она кричит в ужасе и в ответ только рев разыгравшихся драконов, их будоражит эльфийский одинокий крик.  Никого нет на пути, даже орков, все жмутся в тени, когда Злу скучно. 

Злу иногда надоедает его игра, и тогда он сам ступает в коридоры и обращается волком. Тогда бежать нет смысла – он найдёт её, куда бы она не бежала. Он найдёт, и прижатая к углу одной из арок, она будет смотреть куда-то поверх гривы волка. Она в детстве так боялась больших собак, а теперь эта безумная псина ликующе скалит свои зубы. Не смотреть, только бы не опустить глаза на чужие, Майрон не любил, когда ему смотрят в глаза.  

Пока мгновения тянутся веками Эльфийка-без-имени, с улыбкой вспоминает их первую игру. 

Артано, что давно наблюдал за ней, подкараулил её в саду, усаживаясь напротив. Она тогда не подняла на него головы, стежок за стежком –  она вышивала алеющую розу.  

– Я помню тебя. Ты пришла ко мне в Тол Сирион, ты предрекла мне погибель.  

– Я помню Вас. Предрекаю Вам многие боли, но сейчас только головную боль с Единым Кольцом, Гортхаур.  

Он замер, а она даже не перестала вышивать. Спокойная, холодная, эфемерная – та, кто знал о его едва сложившийся в разуме идее. Никто не мог знать о ней, Майрон ещё сам не до конца понимал, что именно собирается создать. Ужас осознания, кольнул тогда его сердце – она была бы его погибелью, если бы захотела.  

– Я хочу быть твоим другом... – запел он песню, которую пел каждому, будучи Аулендилем, песню которая кружила голову её сёстрам и братьям. Друг. Нерождённый, а воплощенный, он положил ладони на руку с иглой, и тогда она впервые крупно вздрогнула и отпрянула. Единственный раз, когда она позволила себе такую слабость.  

– Как тебя зовут? – удерживая её руку, чуть более крепко, чем нужно спросил он Нолдо тогда.  

– У девочки нет имени, – шикнула она тогда, вырывая руку и резко поднимаясь на ноги. Платье еще тогда сыграло злую шутку, она запнулась, выронила иглу и едва не опрокинула стул. Ужасная неловкость, для эльфийки, несколько секунд промедления.

Артано снова ловит за руку эльфийку и в глазах его стынет раздражение, кожа запястья нагревается и дева понимает, что пропала. В это самое мгновенье не было даже и шанса отступить.

– Все, я сдаюсь, сдаюсь! Посмотрите на меня, я раскаиваюсь, взываю к Вашему милосердию и прошу прощения! – взмолилась эльфийка и в её глазах застыл страх и слезы. Как же страшно. Она не может умереть здесь и сейчас, только не так. Кожа запястье саднила, он все ещё держал ее, но не так крепко.  

– Мне нужно идти...  

– Нет. Тебе некуда уйти, скрыться, бежать – расскажи мне все.  

Так родилось её новое имя – Провидица. Он сам его ей дал, словно в отместку за то, что она не назвалась в первый раз. Она никогда так и не сказала его вновь, смирившись с сухим прозвищем.  

Волк шагает к ней медленно, после дышит горячим, зловонным дыханием прямо в лицо, огромный, в холке выше ее самой. Провидица знает правила и поэтому лёгкий голос, нежный, снова звенит в коридорах:

– Мне просто нужен выход, я пытаюсь выбраться отсюда. Я знаю, это скучная игра, и, должно быть, Вы разочарованы, но, пожалуйста, смилуйтесь.

Волк обращается Злом и зло протягивает к ней руку, усмехаясь:  

– Позволь пригласить тебя на танец.  

Иногда Злу скучно и тогда всю ночь напролёт он танцует с эльфийкой в пыльно-розовом платье. Она поёт ему, заверяя, что не знает почему он вновь зол, сбиваясь на пророчества, после на сбивчивый шёпот, прося отпустить. Он кружит её под сводами тёмного тронного зала, там они одни, под взглядом золотым, голодными глазами драконов. Кружатся под музыку, которую они исполняют вдвоём.  

Зло иногда смеётся, и когда его смех наполняет Мордор – она танцует, прижатая к магме его тела. Пока Провидица танцует, Мордор продолжает жить своей обычной жизнью, равнодушный к мольбам и песням.  Ему нет дела до чужого горя и страха.

Она сама к нему пришла.