Хосок бросает взгляд на звонящий мобильник и переворачивает телефон, чтобы автоматически включился беззвучный режим. Он нервно постукивает ногой по полу и пялится в одну точку, когда сзади к нему подходит Чонгук и неожиданно обнимает, пугая до чёртиков.

— Хён, ты чего такой грустный?

— Ничего, — бубнит Хосок, позволяя себя обнимать, словно плюшевую игрушку.

— И всё же? — сюсюкает Чонгук ему на ухо, зная, как подобное поведение поднимает настроение его хёна.

— Юнги меня игнорирует: он думает, что я специально затащил его к себе на ту вечеринку с Сокджином. Он даже в университете от меня бегает, — Хосок разворачивается в руках Чонгука и, прищурившись, заглядывает ему в лицо. — Вчера он устроил нам пробежку до парка. Я минут двадцать за ним бежал, думал, сдохну.

— Ещё помиритесь, — отмахивается младший от проблемы и чмокает Хосока в губы. — А я пока могу тебя отвлечь от плохих мыслей.

— И каким же это образом, — скептически интересуется Хосок, зная, что это не предвещает ничего хорошего.

— Я подготовил для тебя сюрприз, хочешь, я порадую своего пусюшечку?

Хосок уверен на сто миллионов процентов, что закончится всё плохо.

Он позволяет Чонгуку взять себя за руку и повести за собой в сторону кухни. Сердце ёкает в груди, а по телу начинает разливаться беспокойство. Чонгук улыбается так, словно он самое милейшее существо на свете, и Хосок готов визжать от страха и звать мамочку.

Чонгук усаживает его на табуретку, просит подождать немного и затем ставит перед ним на стол четырёх всадников апокалипсиса сегодняшнего вечера: бутылку дешёвого приторного шампанского, коробку ароматизированных презервативов с запахом клубники, баллончик со взбитыми сливками и моток красной атласной ленты шириной сантиметров в пять.

— Ну как? — Чонгук усаживается на пол рядом со старшим с безумно довольным лицом и обнимает его икры, при этом укладывая голову на колени. — Измажем тебя с ног до головы в сливках и перевяжем лентой. Будешь моим сладким подарочком.

Хосок в ответ может разве что истерически заржать, хватаясь за живот и случайно заезжая локтем по носу донсэна. Чонгук хмурится и не понимает, что сделал не так.

— Ну, если хочешь, можем обмазать меня. Раз ты так сильно хочешь меня всего вылизать.

Хосок резко затыкается и понимает одну вещь: Чонгук сейчас на полном серьёзе.

— Так, всё. Съебал в туман, никто никого облизывать не будет. Можем просто выпить и заняться сексом, но вот без этого, — Хосок машет рукой в сторону атрибутики, стоящей на столе, и качает головой: — Только через мой труп.

Чонгук недовольно фыркает, но под строгим взглядом хёна всё же решает пойти на компромисс.

Они напиваются, и поначалу посиделка даже протекает культурно. По крайней мере настолько, насколько пьянки с Чонгуком вообще могут быть культурными. Хосока развозит уже со второго стакана, и он начинает ржать над всеми тупыми приколами Чонгука, начиная от пародий на вечно угрюмого Юнги, пугающегося Сокджина, заканчивая дебильными каламбурами. Хосоку смешно: он стекает по стеночке и захлёбывается в хохоте. И вообще он давно не пил, а тут пузырики вдарили в голову с разбега.

Пиздец в виде Чонгука подкрадывается незаметно, повязывая ленту на шее в какой-то кривой бант. Хосоку всё ещё смешно, и ему начинает казаться, что они просто замутили какой-то очередной прикол. Он ржёт как лошадь, оголяя зубы и запрокидывая голову чуть назад, и просто следует за своими тараканами. Которые точно сбежали к нему от Чонгука, не иначе.

— Мяу, — тянет Хосок и мурлычет, потираясь макушкой о плечо Чонгука. Станция конечная, до свидания. Теперь Хосок может смело объявить всему миру, что ебанулся в край.

Хосок всё ещё угорает над своей пародией на [игривую], как он думает, кошечку, а у Чонгука тем временем коротят и сбоят системы.

— Гаф-гаф, блять, — отзывается в ответ Чонгук и усаживает Хосока на стол, устраиваясь у него между ног. Он сразу целует Хосока, чтобы тот не успел опомниться, и судорожно расстёгивает пуговицы на его домашней рубашке. Хосок бездумно отвечает на его поцелуй, запутываясь пальцами в чужих волосах, но всё же кусает пару раз за нижнюю губу, когда тот начинает напирать слишком яростно.

— Может, всё-таки немного притормозишь, — хихикает старший, отталкивая Чонгука от себя сантиметров на десять. У того взъерошенные волосы и радужки почти не видно из-за расширившегося зрачка. Хосок хочет добавить что-то ещё, но Чонгук резко дёргает его за бёдра, из-за чего старший плашмя падает на столешницу, опрокидывая пустую бутылку из-под шампанского.

— Придурок, — шипит Хосок сквозь зубы и зажмуривается от боли в лопатках. Чонгук ведёт горячей ладонью от чёртовой ленты на его шее вниз по рёбрам, обводит кончиком пальца пупок и останавливается у самой резинки домашних штанов. Хосок не любит трахаться нигде, кроме кровати, но после такого становятся как-то безразличны и конечности, которые затекут в ближайшем будущем, и ссадины от твёрдой поверхности стола. Хосок облизывает пересохшие губы и вспоминает, что именно так резко сорвало младшему голову.

— Мяу? — шепчет он с вопросом в голосе и неуверенно заглядывает в глаза Чонгуку. Тот лишь фыркает, но затем плавно толкается в промежность Хосока, и старший даже сквозь все слои одежды между ними чувствует этот каменный стояк.

Хосок ведёт руками по торсу Чонгука, заныривая ладонями под футболку и задирая её настолько высоко, насколько позволяет его положение.

— Да сними ты её уже, — ворчит и обхватывает ногами бёдра Чонгука.

Чонгука дважды просить не нужно. Он срывает свою чёрную футболку и зашвыривает её в дальний угол. Опускается на Хосока и опирается на предплечья по обе стороны от его головы, ведя кончиком носа по его подбородку и щеке. Хосок хнычет, когда Чонгук начинает плавными толчками двигать бёдрами, и шепчет мольбы остановиться.

— Серьёзно, — голос Хосока срывается на высоких нотах. — Хватит уже издеваться, и снимай штаны.

Чонгук кусает хёна над ключицей, оставляя багровый засос на коже, и отстраняется с довольной улыбкой. Он стаскивает штаны Хосока чуть ниже, оголяя тазобедренные косточки и любовно проводя по ним большими пальцами с лёгким нажимом. Хосок приподнимает задницу, чтобы младшему было удобно снять с него остатки одежды, но Чонгук на что-то отвлекается и, отцепив ноги Хосока от себя, куда-то отходит.

— Ну что опять, — бубнит под нос Хосок и уже собирается слезть со стола, когда слышит рядом знакомый звук. — Блять, Чонгук. Ебал я тебя в рот, мы же договорились.

Чонгук возвращается в поле его зрения и снова встаёт между его ног. В одной руке он держит открытый баллончик, а вторая его ладонь полностью перемазана сливками. Хосок закрывает глаза предплечьем и хнычет из-за абсурдности происходящего.

— Хён, — звучит голос Чонгука совсем рядом. — Ты же будешь хорошей зверушкой?

Хосок убирает руку от лица, чтобы остудить пыл младшего своим негодующим взглядом, но тот в этот же момент проводит липким пальцем по его губам, надавливая. Хосок готов рассыпаться проклятиями, роптать на свою никчёмную судьбу, но всё же не может отрицать тот факт, что от этого жеста вся его кровь приливает в пах.

Хосок бросает на Чонгука томный, но всё же несколько робкий взгляд из-под ресниц и втягивает указательный палец в рот. Чонгук шумно выдыхает и прижимается бёдрами к Хосоку ещё сильнее. Старший закрывает глаза и проводит кончиком языка по костяшке пальца, обсасывая каждый миллиметр кожи. Чонгук следит за ним будто завороженный и тянет руку на себя.

Хосок выпускает палец изо рта с громким и смущающим причмокиванием. Румянец разливается по его щекам и шее, но он совсем не обращает на это внимания. Чонгук снова подносит руку к его лицу, и Хосок смотрит ему прямо в глаза, когда широким движением языка слизывает сливки с его запястья. Чонгук пропихивает ему в рот по очереди остальные пальцы, толкаясь ими глубоко, надавливая на язык и дотягиваясь до глотки.

Хосок теряется в приторности. Он действительно старается так, словно это не имитация минета с правой рукой Чонгука, а что-то безумно важное в его жизни. Хотя на данный момент ему кажется, что, напротив, ничто, кроме этого, в мире больше не важно.

Чонгук выдавливает сливки из баллона на шею хёна и опускается, чтобы слизать их и оставить очередной засос. Хосок дёргается и стонет от неожиданности. Пальцы Чонгука выскальзывают из чужого рта, и он проводит всё ещё липкой и влажной ладонью по щеке Хосока, из-за чего на коже остаётся тонкая плёнка слюны.

— Всё ещё считаешь это плохой идеей, хён? — издевается.

— Заткнись, — всё, что может прошептать Хосок, прежде чем Чонгук снова покрывает его тело липкой субстанцией и припадает губами.

Чонгук постепенно опускается поцелуями ниже, измазывая старшего сливками вдоль и поперёк. Хосок уже скулит, когда тот мажет языком ниже пупка, и вцепляется в волосы на его затылке, направляя его голову ниже. Чонгук прикусывает кожу и бросает хитрый взгляд наверх, от чего Хосока окончательно кроет.

— Пожалуйста, пожалуйста, — всхлипывает он, даже не осознавая, что говорит всё это вслух. — Пожалуйста.

Чонгук стягивает его штаны вместе с нижним бельём, освобождая набухший член, и размазывает выступившую каплю предэякулята по головке. Хосок закусывает нижнюю губу и поджимает пальцы на ногах, пока Чонгук опускается перед ним на колени.

— Повеселимся, хён?

— Что? — не понимает Хосок, но Чонгук быстро доводит до него свою мысль, когда нажимает в очередной раз на кнопку баллона, наполняет ладонь белой сладкой массой и ведёт затем этой рукой по члену Хосока.

— Да ты ебанутый, — начинает Хосок, но обрывает речь недовольство стоном, когда Чонгук широким движением языка мажет по стволу члена, надавливая на выступающую вену. Он причмокивает, целует под головкой, после чего направляет член старшего в рот, обхватывая его плотным кольцом губ.

Хосок матерится, когда ощущает, как его головка упирается в глотку Чонгука и хватается свободной рукой за край столешницы. Его пятки удобно устраиваются на плечах младшего, и Хосок забывает обо всём на свете, пока Чонгук — его Чонгук — пытается заглотить ещё глубже.

Младший отстраняется, когда давится и ощущает рвотный позыв. От члена до его губ тянется тонкая нить слюны, смазки и долбанных сливок, и всего этого слишком много для Хосока и его психики. Хосок с трудом принимает на столе сидячее положение, едва не упав на пол. Чонгук вовремя ловит его, и Хосок тянется к его губам, чтобы вовлечь в пошлый и влажный поцелуй.

Чонгук запускает язык в рот Хосока и расстёгивает джинсы, пока старший расцарапывает его спину от переизбытка эмоций. Чонгук с трудом стягивает узкие штаны с накаченных бёдер и окончательно избавляется от них, наступая пятками на штанины и заваливаясь вперёд на Хосока. Хосок мокро целует его у линии челюсти и обхватывает коленями за талию.

Чонгук укладывает его обратно на стол и закидывает его ноги себе на плечи, доставая презерватив из валяющейся неподалёку коробочки. Он раскатывает резинку по члену и смачно плюёт на ладонь, используя слюну вместо смазки. Он замечает скептичный взгляд Хосока и пожимает плечами.

— Если хочешь, могу намазать этой фигнёй, — он кивает головой в сторону стоящего рядом баллончика со сливками. — Но за смазкой точно не пойду.

— Нет, спасибо, — истерично усмехается Хосок. — Давай уже прямо так.

Чонгук входит медленно, явно сдерживаясь с огромным трудом, и безостановочно наблюдает за Хосоком. Тот шипит, но пытается расслабиться сквозь боль. Когда Чонгук полностью погружает свой член в Хосока, он останавливается и выжидает, пока старший окончательно привыкнет. Дожидается, пока Хосок не начнёт неуверенно елозить под ним, словно в нетерпении, и делает первый пробный толчок.

Хосок улыбается чему-то своему и закрывает глаза, облизывая сладкие губы и подстраиваясь под ритм Чонгука. Он ползёт ладонями по рукам донсэна, затем перебираясь пальцами на свои бёдра, пробегается кончиками пальцев по стоящему члену, гладит от живота до груди, останавливается на шее, наткнувшись на повязанный бант из атласной ленты, и стонет.

Чонгук стонет эхом, наблюдая за проявлением нарциссизма Хосока от начала до конца, и тянется за стоящим рядом баллончиком. Он выдавливает длинную полосу на теле хёна до самого пупка. Хосок дёргается и выбивает сливки из рук Чонгука, которые брызжут во все стороны: часть попадает на стол, несколько капель даже оказываются на щеке у Хосока.

Чонгук наклоняется к нему и слизывает всё, игнорируя тот факт, что их тела слипаются. Он ускоряется, срывая с чужих губ всё больше стонов. Хосок окончательно теряется. Он гладит ладонями тело Чонгука, хватается за его бока. Марается в сливках и собственных чувствах.

Рука Чонгука соскальзывает, и он падает на Хосока, ударяясь о него подбородком и толкаясь внутрь ещё сильнее. Хосок, находящийся на пике, запрокидывает голову, вскрикивая не то от боли, не то от накатившего удовольствия, и кончает. Чонгук ощущает пульсацию податливого тела и начинает двигаться резче, рыча и вгрызаясь зубами в чужое плечо.

Хосок, слишком чувствительный после оргазма, хнычет и скребёт заднюю сторону шеи донсэна. Чонгука распаляет это лишь сильнее: он хватается за шею Хосока, запутываясь пальцами в красной ленте, и прислоняется своим лбом ко лбу старшего. Тот сразу тянется за поцелуем, но Чонгук лишь кусает его за губу и отстраняется, наблюдая за выражением лица своего хёна.

Чонгук кончает пару минут спустя. Хосок к тому моменту уже чувствует себя безвольной куклой и думает только о том, какой же он липкий с ног до головы. Чонгук выходит из него и стягивает использованный презерватив, швыряя его в сторону мусорного ведра.

— Вот же ты лох, — устало констатирует Хосок, миролюбиво поглаживая Чонгука по голове, когда презерватив падает мимо. — У тебя волосы слиплись.

— Пофиг вообще, — сипло отвечает Чонгук и трётся щекой о грудь Хосока. — Хочу спать. Хён, пойдём спать.

— Не, — тянет старший. — Сначала в душ, я тебя не пущу такого в кровать.

— Тогда я посплю тут. Прямо на тебе усну.

— Ленивый засранец, — хихикает Хосок и дёргается, когда слышит навязчивую мелодию звонящего телефона. Блаженная нега, напавшая на него после оргазма, моментально спадает, по телу разливается паника.

— Хён, это твой, — бубнит Чонгук, не сдвигаясь ни на миллиметр. — Ответишь?

— Нет, — шепчет Хосок, неожиданно теряя голос. — Перезвонят, если нужно будет.

— Отличная идея, я в восторге, — радостно соглашается Чонгук и ведёт ладонью по бедру Хосока.

Хосок же думает, что ему с Чонгуком ещё предстоит очень серьёзный разговор.