Аль-Бетиль с самого своего основания отличался от всех городов магов. Быть может, так было из-за его основателя, одинокого падшего ангела, отвергнувшего собственных братьев и отца и отвергнутого ими в ответ, погружённого в вечные поиски истины и своего собственного предназначения. Быть может, так было из-за судьбы, уготованной этому городу и Дому, объединённому им же. Никто не мог знать точный ответ на этот вопрос.

      Однако Аль-Бетиль по-прежнему отличался от всех остальных городов магов.

      Мрачный и угрюмый, многолюдный, словно улей, но вместе с тем совершенно нелюдимый, будто вымерший; с узкими, но тем не менее просторными, тенистыми улицами и громоздкими домами, вырезанными сплошь из тёмного гранита или дерева — даже в ясную солнечную погоду город всё равно сохранял свою холодную отрешённость, граничащую с уединённым суровым аскетизмом.

      Да, именно аскет стал первой ассоциацией Алехандро, когда он прибыл в Аль-Бетиль. Строгий и сдержанный, живущий в пещере в полном одиночестве и граничащих с крайностью ограничениях, когда под боком цветёт роскошью и жизнью целая бескрайняя Империя — Дом Этерна вместе со своей столицей был таким же холодным и отчуждённым в море песчаных дюн и в окружении других Домов, богатых, наслаждающихся благами и прелестями жизни, берущими от неё всё и наслаждающимися ею сполна; шумными и суетливыми, легкомысленными и самоуверенными.

      В то время как в мрачной тесной пещере аскета продолжает царить покой и умеренность, ограниченность во всём, кроме поисков истины и самосовершенствования — Алехандро такой уклад подходил как нельзя лучше.

      Однако не то чтобы Аль-Бетиль внутри себя слишком уж разительно отличался от всех остальных городов Семи Городов, нет. Здесь действовали те же принципы, ценились те же ценности, здесь также кипела жизнь, но в то же время…

      Здесь не было спешки и суеты, и оглушающего гула людских голосов, и непомерного любопытства к тому, чем живёт сосед, и безудержной чрезмерности. Здесь никому не было дела до того, кто ты и откуда, здесь жизнь текла размерено и неспешно, здесь все говорили негромко и каждый слышал своего собеседника. Здесь можно было стать тем, кем ты сам хочешь, но самое главное — здесь было время и тысячи возможностей остаться наедине с самим собой и собственными мыслями.

      Идеальное место для философских поисков и долгих путешествий чертогами собственного разума и памяти!

      Алехандро жмурит довольно глаза и улыбается. Сворачивает исписанный пергаментный лист в свиток и осторожно привязывает к лапке терпеливо ждущего его ворона.

— Я рассчитываю на тебя, Альма, — ласково гладя по мягким перьям птицу, верного питомца, подаренного сестрой незадолго до отбытия в семинарию, Алехандро через открытое окно посмотрел на тёмное звёздное небо.

      Он пообещал сестре писать обо всём, что происходит в его жизни, и теперь, когда он окончательно порвал с семьёй и Священной Империей, не был намерен предавать своё обещание. Тем более что Альма нуждалась сейчас в поддержке брата не меньше, чем он сам в сестринской заботе, всё такой же ласковой и неизменной.

      Это было слишком очевидно, что отец пришёл в ярость, когда узнал, что талантливый многообещающий отпрыск сбежал. И ладно просто сбежал! — ещё и с такой помпой и скандалом, от которого святой семинарии не отмыться теперь как минимум с десяток лет! Алехандро на это лишь самодовольно ухмыляется, и только одна вещь печалит его.

      Гнев отца на себе в полной мере ощутила милая Альма.

      Обвиняя сестру в скверном влиянии на брата, отец в ярости своей решил наказать её страшнейшим образом. Насильно забрав из обучения у Послушниц Света, он выдал младшую дочь замуж за первого же попавшегося вассала, сватающегося к нему. Альма, всегда грезившая милосердной и бескорыстной помощью нуждающимся в милости Эльрата, теперь могла забыть об этом, ведь всё, что её отныне ждало, — домашнее заточение, ведение хозяйства и многочисленные дети.

      Впрочем, Альма, которая никогда не жаловалась и никогда ни о ком не могла дурно даже помыслить, утешала брата тем, что нежеланное замужество не такое уж и отвратительное. Что муж её, хоть строг и старше её почти на десяток лет, тем не менее не жесток и ласков с ней. Он не запрещает ей читать книги и обучаться дома, а также наведываться в госпиталь — единственное место, где она отныне может быть полезной.

      Альма, однако, ни о чём не жалеет. И гордится братом, вымаливая у Эльрата благословение для него. В то время как Алехандро проклинает несправедливого бога и мечтает как можно скорее забрать любимую сестру к себе.

      Он гонит прочь задумчивость и едва заметно кивает ворону. Умная птица понимает его даже без слов, вспархивая со стола и вылетая в окно. Шум её крыльев заглушает храп соседей по комнате общежития, и Алехандро спешит задуть зажжённую свечу и лечь в свою кровать, глядя в чёрный потолок, прежде чем сон сразит его.

      В котором явит себя очередной фантастический мир, где не будет глупых оков, и Алехандро с Альмой будут вместе. Они будут свободны, и никто больше, кроме них самих, им не будет нужен. Где они сами будут вправе творить свою судьбу и делать со своей жизнью то, что они считают нужным. Прекрасный новый мир, один из многих, где нет проклятых паразитов, именующих себя богами, и каждый живущий в нём обладает своей собственной волей — Алехандро улыбается сквозь сон, и мечта вновь сплетается с явью.

      Теперь, когда перед ним распростёрлись безграничные возможности магии и никто не смеет ограничивать его в поисках, он сможет воплотить грёзы на грани реальности в жизнь. Он найдёт способ разрушить ненавистную тюрьму, и самое главное — прекрасный, дивный, новый, свободный мир он сможет подарить милой, доброй Альме.

      «Ты лишь дождись его, сестра»