Но только лишь ты можешь знать эту ложь
И видеть сквозь горький дым
Пусть я для тебя ни на что не похож
Придумай меня живым.
«Джем»
Тишину погружённой в полумрак комнаты нарушало только мерное тиканье настенных часов. Я же, затаив дыхание, не отрывала взгляда от экрана своего телефона.
Последние страницы книги. Осталась глава. Всего одна глава, где всё решится.
И отложить бы телефон в сторону и успокоиться немного, но остановиться невозможно. История, рассказанная автором, кажется слишком прекрасной. Это магия, с которой не хочется расставаться.
Но увы…
Я замерла, не в силах поверить в написанное и заново перечитывая последние страницы.
— Как ты могла? — спросила я вслух, конечно же, не ожидая, что мне кто-то чудесном образом ответит.
А вопрос был адресован главной героине романа, которая так легко и просто растоптала чувства мужчины, выбрав другого. И стоило так долго морочить ему голову? Ах да, кто же спасёт и кто придёт на помощь, когда твой будущий жених занят своими делами?
Меня всё ещё переполняли разочарование и обида за полюбившегося героя.
И что хуже всего, будучи отвергнутым, он погиб. Слишком сильными были эмоции. Слишком безрассудно он отправился в бой…
В соседней комнате скрипнула дверь. Домой с учёбы вернулась сестра. Погасив в себе первый порыв ринуться к ней, я безвольно откинулась на кровать. Какие глупости. Ну нельзя так переживать за вымышленного персонажа. Нельзя. Он — лишь плод чужого талантливого воображения и существует только на страницах этой книги. Здесь он живёт, любит и умирает.
Лагрис Итдин. Воин и маг, волею судьбы оказавшийся в чужом мире, но многого добившегося, благодаря своему несгибаемому характеру. Многого. За исключением сердца той единственной, кого ему хотелось оберегать всю свою жизнь.
Но, к сожалению, она выбрала другого. И он продолжил бы борьбу за её сердце, если бы этим другим оказался не его лучший друг. Вечная история, повторяющаяся во многих и многих вариациях. История, по завершению которой, кому-то из трёх следует забыть о дружбе, любви или самой жизни.
Как бы я хотела, чтобы он был настоящим. А главное — живым.
— О, а ты, как я посмотрю, уже дочитала книгу, — прозвучал голос сестры совершенно неожиданно, заставив меня вздрогнуть и открыть глаза.
На меня сверху вниз смотрела Светка. Судя по хитрющим зелёным глазам, она была крайне довольна тем, что я осталась под впечатлением таланта её любимой писательницы, Златы Крыловской. Вообще-то она давно уговаривала меня прочитать что-нибудь из её творчества, но я не особо тяготела к женскому любовному фэнтези и согласилась прочесть одну из книг только, когда мне совсем нечем было заняться. Вот, например, как сейчас, когда я из-за своей неаккуратности вывихнула ногу и вместо посещения занятий, вынуждена была отсиживаться дома. Телевизор — не вариант, а вот новая книга — почему бы и нет?
Теперь же я испытывала по этому поводу весьма противоречивые чувства. Даже книгу отдавала в руки сестре с некоторым сожалением, как будто навсегда лишалась чего-то своего. Важного. Необходимого.
— Правда, Дил — прелесть? — поинтересовалась она, забирая книгу и прижимая её к груди. А я не сразу сообразила, что она говорит о избраннике главной героини и лишь равнодушно пожала плечами.
— Знаешь, мне кажется, с Лагрисом поступили слишком несправедливо. Весь сюжет и самые интересные моменты держались исключительно на нём. И что в итоге? Пал смертью героя.
— Нашла из-за кого переживать, — усмехнулась Светка. — Он — второстепенный персонаж, который неминуемо должен был отойти на второй план. А Диллэм и Анелис действительно красивая пара.
— Не буду спорить. Я всё равно останусь при своём мнении.
— Как знаешь, Марин, — сестра подмигнула и прежде чем покинуть мою комнату поинтересовалась. — Принести тебе ещё что-нибудь почитать? У меня есть новый роман Златы. Буквально позавчера купила…
— Стоп-стоп! — я уже отчаянно замахала руками. — Ничего мне не нужно пока. Я ещё от этого творения твоей любимой писательницы не отошла.
Захихикав, Светка скрылась за дверью, а немного позже всё же закинула мне на шкаф новую книжку. Я честно даже не собиралась к ней прикасаться. Но как-то так вышло, что последнюю страницу я перевернула только в третьем часу ночи.
Видимо, со мной что-то не так. Но в этот раз мне понравился главный злодей книги. Настолько сильно цепляла его таинственная личность так сильно напоминающая мне Лагриса.
Чёрт, да что со мной такое? Как мне вообще настолько мог понравиться обычный персонаж из книги. Хотя, нет. С обычным я погорячилась.
И всё же…
Рисую я сносно, но никогда не занималась этим профессионально. Просто время от времени делала кое-какие наброски для души. Например, как сейчас. Невзирая на поздний час, мои руки сами потянулись к заветному альбому и карандашам.
Музыка в наушниках. Случайный выбор выдаёт, казалось бы, совсем не случайную композицию «Придумай меня живым» — Джем.
Ты можешь увидеть в сетчатке моей
Триумф и падение святынь
Но я умоляю на несколько дней
Придумай меня живым…
Лёгкие, но уверенные движения идеально наточенного карандаша по белому полотну бумаги.
Упрямые черты лица — острые скулы, резкий разлёт бровей, сомкнутые в тонкую линию губы: всё это выходит слишком легко и просто. Словно кто-то неведомый управляет моей рукой.
От ощущения разлитой в воздухе магии и нереальности происходящего у меня захватывает дух. Но по-настоящему тревожно становится, когда на меня смотрят с рисунка его глаза. Это всего лишь рисунок, сделанный простым карандашом, но под покровом серых штрихов я вижу эти удивительные угольно-чёрные глаза. Они таят в себе пламя жизни, бурю эмоций и невыразимо сильное желание быть.
Застываю, прикипев взглядом к собственноручно созданному рисунку. Его слегка растрёпанные волосы будто тревожит лёгкий ветер. А губы произносят что-то на грани слышимости.
Вот за его плечом на фоне сказочного города, взмывает в небо огромный крылатый ящер. Солнечный свет отражается от его блестящих антрацитовых чешуек.
Стоп! Какой город? Какой крылатый ящер? Я не рисовала ничего подобного! Да и не умею я так.
Безумие? Магия.
Реальность ощутимо вздрагивает, прежде чем я успеваю отвести взгляд и отпрянуть. Рисунок становится окном, куда я срываюсь, подхваченная неведомой силой.
Падение в пропасть. Головокружение. И цвета сливаются перед глазами в живое пятно. Я не успеваю даже по-настоящему испугаться, когда вдруг всё прекращается.
Обнаруживаю себя сидящей на какой-то лужайке. Под прозрачным голубым небом, в котором парит отчего-то видимая средь бела дня багровая луна. Надо мной же стоит он собственной персоной. Именно такой, каким я представляла его. Каким нарисовала.
Лагрис Итдин.
Его тёмные глаза изучают меня совершенно беспристрастно и немного скучающе, словно мужчина выбирает товар на рынке.
Так не бывает, и быть не может. Видимо, я перечитала и сплю крепким сном.
Рука застывает, прежде чем я успеваю себя ущипнуть. Я ведь не в кошмаре очутилась, верно? А в жизни Лагрис выглядит ещё лучше, чем в воображении.
— Девушка, вы ранены? — наконец замечает он мою перебинтованную ногу и протягивает мне руку.
Его удивительный голос мягко прокатывается по моей коже, словно лаская её. От этой мысли я невольно заливаюсь румянцем и принимаю помощь мужчины.
Когда наши руки соприкасаются, я почти воочию вижу маленькое яркое солнышко, возникающее между нашими ладонями. Так тепло и странно, что у меня перехватывает дыхание. Я не успеваю ничего сказать и лишь неловко цепляюсь за его шею, стараясь не опираться о больную ногу. Только сейчас я замечаю то, как поменялся его взгляд, став задумчиво-удивлённым. Он смотрит на меня во все глаза, не в силах поверить в то, что видит.
А ещё Лагрис так близко, что я чувствую через тонкую ткань своей пижамы удары его сильного сердца. Его запах ни на что не похож, но вызывает какое-то странное ощущение вроде того странного солнышка, появлявшегося между нами.
Знаю, утром я проснусь и всё, что мне останется от этого дивного сна лишь светлая грусть. Только сейчас мне хочется забыть о том, что это всего лишь сон. Хочется просто побыть немного рядом со своей воплощённой мечтой.
Хотя, ну кто же осудит меня, если это всего лишь сон?
Быстрым уверенным движением запускаю пальцы в его волосы и самозабвенно целую эти упрямые губы настолько нежно, насколько могу это представить. Я дарю свой первый поцелуй мечте и мечта эта от удивления видимо, отвечает не сразу. Но когда Лагрис начинает целовать меня в ответ, мои не совсем здоровые ещё ноги, подкашиваются.
— Лагрис Итдин. Теперь ты — мой любимый книжный герой, — прошептала я в тот миг, когда наш долгий поцелуй прервался.
— Ну знаешь. Таких слов мне ещё никто не говорил, — произнёс он, целуя меня в шею болезненно яростно и запуская пальцы под шёлк моей коротенькой рубашки, под которой, собственно, больше ничего и не было. Эти прикосновения весьма ощутимо обжигали мою кожу. Но вместо того, чтобы отпрянуть, я инстинктивно выгибалась навстречу.
— Лагрис…
Его пальцы пробежали по моей скуле и неожиданно больно ухватили за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.
— Ноххэт, если ты думаешь, что поймала меня, то глубоко ошибаешься. Моя стервозная богиня, тебе мало того, что заставляешь меня умирать здесь бессчетное количество раз? — последние слова он уже прошипел, заставив пьянящий дурман отступить.
Мои губы и кожа по-прежнему пылали от его поцелуев, но тепло вдруг куда-то исчезло, оставив вместо себя первый росток страха.
Почему-то в книге ничего не писалась о том, что Лагрис безумен.
— Что такое, дорогая? — поинтересовался он елейным голосом полным яда и злости.
— Отпусти. Ты меня с кем-то перепутал, — прошептала я, силясь вырваться.
И самое ужасное, что просьбу он выполнил, отшвырнув от себя, словно ядовитую змею, одновременно ударяя наотмашь. Больно. По щеке заструилось что-то влажное. Похоже, он сильно оцарапал меня своим перстнем.
— Ноххэт-Ноххэт, — он покачал головой, присев рядом и взглянув на меня сверху вниз с презрительной насмешкой. — Какие детские уловки для древней богини.
В его руках вдруг появился длинный обоюдоострый кинжал. Пальцы мужчины почти любовно пробежали по стеку и застыли у острия. На тонкой грани сверкнуло отражение солнца.
И неожиданно мне стало очень страшно. Будто, если я умру здесь, то умру на самом деле. Но ещё в этих налившихся тьмой глазах было обещание муки, по сравнению с которой быстрая смерть стала бы наградой.
— Ты даже не дашь мне объясниться? — спросила я, пытаясь отползти в сторону.
— Мне плевать на твои объяснения.
— Я разочарована.
Я с силой ущипнула себя за руку, неистово желая проснуться и покинуть того, кто больше не казался мне лучшим из героев.
Стоит ли говорить, что подобного эффекта я не ожидала. Окружающий мир развеялся, словно клочья тумана и я упала на пол посреди своей комнаты. На шум тут же прибежала сестра.
— Марин, у тебя всё нормально? Почему ты на полу? — спросила она, пытаясь разглядеть меня в тусклом свете ночника.
— Просто оступилась, когда вставала, — соврала я, опираясь на здоровую ногу, чтобы заползти на кровать.
Взгляд Светки тут же переметнулся к столу.
— Какой шикарный рисунок, — восхищённо проговорила она, хватая его в руки и передвигаясь ближе к свету. — Кто это?
— Никто.
В другое время я вскочила бы и забрала у неё этот несчастный рисунок, но из-за вывиха, вынуждена была терпеть её намекающую насмешку.
— Хорошо-хорошо, я верю, — произнесла она. — Сладких снов, сестрица.
Светка ушла, а я судорожно зашарила рукой по подоконнику в поисках зеркала. Когда я его нашла, то увидела то, чего так боялась — тонкую алую полосу на своей щеке, которую Светка просто чудом не заметила и темнеющие на шее следы поцелуев того самого выдуманного персонажа.
Ожившая мечта, представшая передо мной сущим и вполне себе реальным кошмаром.