— Ты позвонишь Рюноскэ и устроишь ему секс по телефону, — протянул его рыжий партнер на этот восхитительный вечер пьянства.

Ацуши бросил на него ошеломленный взгляд, но на лице Чуи не дрогнул ни один мускул, пока он протягивал своему другу телефон.

— У меня нет его номера, — попробовал отступить парень, но Накахара был бы не Накахара, если бы не загнал Ацуши в угол, отрезая все пути отхода. Растянув губы в хищной ухмылке, он достал свой собственный телефон, и за несколько нажатий нашел нужный номер.

— Ацу-кун, — позвал он, отправляя контакт под именем «Эмогот Дазая» на телефон парня. — Я пойду ещё пива возьму.

— Накахара-сан…

— Да ты задрал, Накахара, Накахара! Для тебя — просто Чуя, — он махнул рукой, покидая гостиную.

Наверное, именно в этот момент Ацуши пожалел о своём знакомстве с Чуей. А вот как это произошло — изумительная по своей глупости история, которую они вряд ли кому-то расскажут. Как минимум тем, кто не принадлежит их организациям, по одной простой причине — не поймут. И не то, чтобы они сильно надеялись на отношения с внешним миром, но Ацуши любил мечтать.

До одного знаменательного события, Ацуши даже не знал, что у Дазая был партнер, когда тот работал на Портовую Мафию. Когда он ответил на звонок с незнакомого номера, и человек на том конце провода вдруг сказал ему, что «гордится им», Ацуши не имел ни единой зацепки, чтобы распознать личность звонившего. Да вот только Дазай встрял с его издевательским «А чего тебе Чибик звонил?» и, потратив меньше минуты на объяснение, кем же этот «Чибик» являлся, заставил Ацуши побелеть от страха. Один из руководителей Портовой Мафии, да еще и с его личным номером телефона? Это что за триллер такой?

А причиной звонку Чуи был один занятный факт: чуть раньше того дня, Ацуши Накаджима вспомнил, что у него, оказывается, есть яйца, и влепил своему так называемому наставнику Осаму Дазаю пощечину за то, что последний продолжал нещадно поливать дерьмом его вполне реального партнера и соперника Рюноскэ Акутагаву. Парень же стоял позади мужчины, тихо слушая и покорно кивая на каждое слово, как будто Дазай зачитывал неоспоримую истину. Дазай ведь всегда прав? Ага, сейчас же! Только не в смену Ацуши. Бесспорно, Дазай был умным и, порой, даже нормальным наставником, а когда было необходимо, Ацуши был готов доверить свою жизнь в его руки, доверив контроль человеку, давшему ему шанс на жизнь. А порой, Дазай был такой занозой в заднице, что даже его заслуги меркли. И пусть у Ацуши не было тонны позитивных воспоминаний о его партнере по несчастью, слышать, как Дазай в открытую называл его бесполезным куском полнейшего дерьма было… тошнотворным<. Проведя годы наблюдая за Куникидой, Ацуши не знал другого способа заткнуть Осаму, так что он быстро развернулся на пятках и с недюжинной силой тигра влепил старшему пощечину на глазах всего Агентства. Да еще и прокомментировал это чем-то вроде «Это вам за то, что вы ведете себя как мудак, Дазай-сан».

Неудивительно, хотя Ацуши и надеялся избежать этого, ситуация привлекла внимание всех, кто находился в офисе в этот момент. Куникида разве что не сиял от гордости, показывая парню большой палец в знак поддержки, Ёсано расхохоталась, шипя «Наконец-то Ацуши-кун показал свою сторону сучки» — и, конечно же, это озадачило парня, ведь он совсем не был сучкой, так? — а Ранпо лишь невинно поморгал, пробормотав «Неудивительно» и вернулся к своему любимому занятию. Вот оставшиеся два взгляда Ацуши уж точно никогда не забудет: у Дазая взгляд был шокированный, с ноткой извращенной гордости, сиявшей в его глазах — на контрасте с алеющей пятерней на его щеке. В то же время Акутагава был напуган до смерти, возможно потому, что никогда не видел, как кто-либо раздавал Дазаю заслуженных пиздюлей посреди бела дня на регулярной основе — ему бы с Куникида-саном пообщаться, подумал Ацуши. Мгновение спустя, шестерёнки в голове его партнера начали движение, и калейдоскоп эмоций озарил его вечно хмурое лицо. Испуганное «Он что, ударил Дазай-сана?» сменило растерянное «Он что, ударил его из-за меня?» и, в итоге, гневное «Он ударил Дазай-сана!» завершило перфоманс. Ацуши лишь пожал плечами, ведь если он и ненавидел и не понимал путь, которым Акутагава шел по жизни, его партнер определенно не был бесполезным, но Дазай, почему-то, уверенно продолжал смешивать его с дерьмом.

Сейчас же, расположившись за дорогостоящим дубовым столиком в гигантских апартаментах Чуи, влив в себя уже около половины первой коробки не самого дешёвого пива, Ацуши искренне жалел, что стал друзьями с этим дьяволом в человеческой коже по имени Чуя Накахара.

После того звонка, Ацуши и Чуя встретились на очередном собрании их шаткого альянса, по настоянию Фукузавы и Мори, и рыжий мгновенно подскочил к тигру с рукопожатием, шепча «Каждый, кто может выбить дурь из Дазая — мой новый лучший друг» и, таким образом, обозначил прекрасную в своей ужасности дружбу. Чуя научил Ацуши быть уверенным в себе — показал ему черту его характера, которую не смогли найти ни Дазай, ни Кёка, а вот небольшой ураган разрушений смог. Он показал своему новому лучшему другу все самые изысканные места Йокогамы, не забывая о том, что у Ацуши не было возможности пожить на широкую ногу. Со своей стороны, Ацуши стал гораздо смелее в раздаче пиздюлей беспечному наставнику, часто волоча его за шиворот на собрания альянса, что отправляло Чую буквально на седьмое небо от счастья. Вопрос «Где же эта вонючая скумбрия и Ацу-кун?» стал своеобразным сигналом к началу, ведь после того, как магическое заклинание было произнесено, Ацуши буквально вламывался в кабинет, таща за собой Дазая, на лице которого застыло выражение вечного страдания.

— Ну, ты звонишь?

Накаджима вновь взглянул на свой телефон, где ярко сияла кнопка «Вызов», возвращая к жестокой реальности его положения. Их игра, «А тебе слабо?» началась сравнительно невинно: Ацуши придумывал простейшие вызовы, например, выпить две бутылки пива одна за одной, или использовать способность Чуи, чтобы сбить пустые бутылки на расстоянии и ничего не повредить вокруг. Но, видать его «А слабо отправить одну из своих шляп Дазаю?» вышло за рамки адекватных вызовов, и привело к тому, что Ацуши сидел сейчас с номером Акутагавы в одном нажатии от звонка.

— Так ты что, ссыкун, Ацу-кун? — усмехнулся Чуя, возвращаясь в гостиную со второй коробкой.

— Пошел нахуй, Чуя, — прилетел пьяный ответ. — Я звоню ему, и если он меня уебёт, виноват ты.

Чуя лишь открыл бутылку, махнув на него рукой. — Да, да, а теперь звони.

Ацуши зыркнул на него, но всё же нажал на вызов, старательно игнорируя собственные трясущиеся руки. Он надеялся, что Акутагава будет верен своему образу недружелюбного интровертного мудака и не ответит на звонок с незнакомого номера. Ну. По крайней мере, Ацуши надеялся, что у него не было номера, потому что иначе стоило уже подписывать заявление.

У судьбы были другие планы на его жалкую душонку.

— Акутагава, — раздалось на том конце провода, и Ацуши выматерился про себя, а Чуя мгновенно включился в происходящее, фокусируя опьяневший взгляд на своем друге с улыбкой, достойной дьявола. Честно говоря, Ацуши бы не удивился, если бы так и оказалось.

— Эй, детка~

Чуя буквально подавился пивом, которое решил в этот момент отпить. Он, конечно, взял своего друга на слабо, но от Ацуши он ожидал чего-то более… скромного. Да по правде он вообще не ожидал, что Ацуши решится выполнить вызов, но теперь парень смотрел на него с ухмылкой и слишком уж пьяным взглядом.

— Кто это, блять?! — голос Акутагавы был достаточно громким, и Ацуши не пришлось переключаться на динамик, чтобы Чуя всё услышал.

— Твоё будущее.

— Кажется, у меня больше нет блядского будущего, потому что как только я тебя найду, я разорву тебя на части.

Судя по слегка озадаченному гневному голосу Акутагавы, у того не было номера Ацуши, а значит, он понятия не имел, кто ему сейчас звонит. И когда Чуя уже был готов засмеяться в голос, ожидая, что Ацуши бросит трубку, младший удивил его.

— Можешь разорвать мою задницу.

Пошлость в голосе Ацуши не оставляла сомнений, что парень получает своё удовольствие от общения. Накахара тихо отставил бутылку, чтобы избежать лишних шумов.

— Ты, блять, в своём уме, уёбок? — закричал Акутагава, заставляя даже Чую моргнуть от удивления. — Ты, блять, кто такой?

— Ты не узнаешь меня, детка? — обиженно протянул Накаджима. — После всех ночей, что мы провели вместе? После всего напряжения, что искрится между нами?

На другом конце линии повисло молчание, и Ацуши воспринял это как сигнал продолжать. — Потому что я помню. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду.

Не имей Чуя навыков контроля эмоций, полученных за годы потерь и службы в Портовой Мафии, он сейчас сорвал бы их маленькую операцию. Его разрывал смех, но он взывал к последним крупицам уплывающего разума, чтобы сохранить ровное лицо и не сбить настрой Ацуши.

— Тебе не кажется, что между нами что-то есть? Ты ведь даже особенное имя для меня придумал…

— Кто-?!

— Я схожу с ума каждый раз, когда слышу как ты зовешь меня… Этот твой сексуальный голос заставляет меня… дрожать, — голос Ацуши постепенно становился ниже, и если бы Чуя мог видеть его глаза, он бы заметил не только туман опьянения и блеск от шалости, но и сильное возбуждение. — Ты так красив, когда злишься… Разорви меня. Я не против умереть на тебе.

Упс, подумал Чуя с хитрой улыбкой. Вот это поворот. Парень становился чересчур возбужденным, но Накахара не звался бы Богом Разрушений, если бы прервал его. Поэтому он продолжал смотреть. И записывать.

— Я-, — голос надломился, а затем сменился сильным кашлем, разорвавшим динамики. — Скажи мне имя, я убью тебя.

— Ого, знаменитая собачка мафии не может выследить меня?

— Заткнись!

— Заткни меня своим грешно красивым ртом, — Ацуши облизал губы, совсем не обращая внимания на то, как его лицо алело все больше. Неожиданное возбуждение требовало к себе немедленного внимания, но он останавливал себя всеми силами — он всё ещё был у Чуи, да и сам владелец был неподалеку. — Я так хочу попробовать тебя на вкус… Укусить тебя за язык… Узнать, как ты звучишь, когда твое дыхание сбито из-за меня.

— Я прекращаю этот бессмысленный разговор.

— Уже заканчиваешь? А я думал, ты выносливее… Ты ведь так много раз показывал мне это, так почему же ты отступаешь сейчас? — к этому моменту, Ацуши уже забил на присутствие Чуи в комнате, и его рука медленно скользила к промежности. — Выдержишь ли ты меня, когда я до тебя доберусь?

— Ты-!

— Я? О, не беспокойся обо мне, — Ацуши сухо рассмеялся, сжимая телефон. — Я буду стонать, я буду умолять тебя. Я сделаю всё, о чём ты попросишь.

—Как ты, блять, узнал мой номер? Откуда ты вообще что-то обо мне знаешь?!

— Я знаю многое, детка, — прошептал Ацуши, расстегивая пояс. — Я знаю, каково это, когда ты касаешься меня, каково это, когда ты ездишь на мне…

Чуя прикрыл глаза, тихо выдыхая. Кажется, время остановить Ацуши-таки пришло. Прежде, чем он выдаст себя Акутагаве или сделает что-то, о чём он пожалеет с утра.

— Я видел тебя голым.

Да, согласился Чуя со своим шестым чувством. Определенно пора.

***

— Н-накахара-сан, п-пожалуйста, скажите мне, ч-что это всё, — Ацуши пялился на кнопку повтора на экране смартфона Чуи, неспособный выровнять дыхание. Он поверить не мог, что говорил те вещи, да не просто кому-то, а его сопернику, Рюноскэ Акутагаве, кого он ненавидел всей душой.

— Просто Чуя, пацан, и да, это всё. Я остановил тебя до того, как ты разделся, — театрально сгримасничал Чуя. — Я не вуайерист, знаешь ли.

— Неужели, — Накаджима буквально рухнул на диван. Похмелье и так было отвратительным, а теперь ещё и это — что же он такого натворил в своей жизни, чтобы заслужить эти страдания? Вероятно, всё, подсказало его сознание, но он отмахнулся от мысли, напоминая себе, что Чуя учил его быть уверенным. — Он узнал меня?

— Хм, — Накахара присоединился к своему другу на диване, размышляя. Похмелье его не беспокоило — сказывались годы опыта. — Не думаю.

— Я всё равно буду его избегать.

Вряд ли у тебя получится, Ацу-кун, ухмыльнулся Чуя, но промолчал.

То, что он увидел вчера, то возбуждение, что сияло в разноцветных глазах его лучшего друга не было навеяно лишь алкоголем. И неважно, сколько Ацуши говорил, что ненавидит Акутагаву, Чуя уже видел, что скрыто в его словах.

Потому что он знал это чувство.

Он сам когда-то через это прошёл.

***

У Ацуши получилось. У него получилось избегать встречи с Акутагавой целых две недели, исчезая с миссий альянса быстрее молнии, пока его партнер не понял, что Ацуши вообще был на собрании. Ему потребовалось недюжинное количество лжи Куникиде и около тысячи одолжений от Чуи, который прикрывал его спину. Кёка тоже помогла, разбираясь с гневными выплесками заместителя директора, потому что без Ацуши, некому было заставлять Дазая появляться на собраниях, и он вовсе перестал приходить.

Ацуши спокойно спал, когда его телефон начал яростно вибрировать, оповещая о входящем звонке. Парень был слишком сонным, чтобы поднять трубку, но так как его номер был лишь у членов Агентства и Чуи, выбора у него особо не было. Последствия игнорирования звонка варьировались от звонящего: если это был Чуя, он вполне мог завалиться к Ацуши и разнести половину помещения, а если звонили из Агентства, то для него было задание, и он мог лишиться денег. Он на ощупь нашёл телефон, нажимая «Принять» ещё до того, как открыл глаза, и понял, какую ошибку совершил, когда на экране высветилось «НЕ СМЕЙ БРАТЬ» вместо имени. Акутагава.

— Тигр? — раздалось из динамиков, заставляя Ацуши подскочить на месте от страха. Голос Акутагавы, как ни странно, был абсолютно ровным, даже спокойным — слишком спокойным для человека, который полмесяца назад грозился его убить. Могло ли это значить, что Ацуши наконец был свободен от неминуемого смертельного приговора, который был бы приведён в действие его партнером, узнай он в нём звонившего? Акутагава звонил ему и не требовал сходу ответов, значит, он не узнал номер?

— Д-да…? — и Ацуши тут же проклял себя, ведь его хриплый сонный голос был чересчур похож на пьяный голос, который Акутагава, скорее всего, запомнил. С другой стороны, его нервозность проглотила часть растянутых гласных, так что, может быть, Акутагава ничего и не заметил.

— Я на оговоренном месте.

— Молодец? — на место нервозности пришел страх, заставляя руки парня вспотеть.

— Угадай что? — продолжил Акутагава самым спокойным голосом. Что-то скрывалось за этим напускным спокойствием, и Ацуши не очень хотел узнавать, что именно.

— Ч-что?

— Чего-то я, блять, не вижу тебя тут! — наконец закричал Акутагава, заставляя Ацуши отодвинуть телефон от уха.

В то же время, парень спокойно выдохнул, ведь теперь было очевидно, что его партнер был просто зол на то, что Накаджима в очередной раз пропустил их общую миссию, а не готовил ему гильотину за розыгрыш двухнедельной давности.

— Аргх-Акутагава, я заболел.

— Ты, блять, уже две недели болеешь, придурок, уже даже не смешно! У тебя есть сраная регенерация!

— Я-… — Акутагава был прав, но Ацуши всё ещё хотел избежать встречи с ним. Особенно сейчас, когда его собственный мозг решил поиграть с ним, не позволяя нормально подрочить, пока парень не представит человека, о котором он бы и не подумал никогда, если бы не тот идиотский звонок. — У меня серьёзное заболевание.

— Я знаю. Называется «неизлечимый кретинизм», — протянул парень, а затем снова заорал в трубку. — Быстро притащил свою пушистую задницу сюда.

Ацуши пялился на экран блокировки в шоке, пока тот не погас, возвращая его к реальности. Акутагава ведь не мог знать, что это он тогда звонил? Он бы вёл себя по-другому, так? А судя по тому, что Ацуши слышал, если уж его партнер и планировал убийство, то только за то, что младший пропускал миссию за миссией вот уже две недели.