Я даже и не знаю, собственно, с чего бы мне начать. На носу было 10 октября, день рождения моей одноклассницы, девчонки очень милой и сообразительной. Да и родители нарекли её нежным именем — её звали Анжелика. Анжелика Иванова, как сейчас вспомню. Стыдно было бы забыть ФИО дамы своего сердца. Ну, вернее, не совсем дамы. Анжелика — это обыкновенная девчонка, ничем не хуже и не лучше остальных. Ну, нет, было в ней что-то особенное... Улыбалась она как-то в одно время и мило, и подозрительно. И вообще слыла любительницей пококетничать, но я на такое не ведусь, поэтому пускаю слюни в подушку дома.

Ну, вернее, пускал. Сейчас-то всё совсем по-другому. Две недели я не покупал знаменитые во всей округе пирожки Веры Павловны. В последние дни она на меня смотрела так, будто проклятье навести хотела. Но я к Вере Павловне подошёл и честно сказал, что для подарка девочке откладываю.

— Ну и шо мы не берём пирожки? Петя, да ты ж исхудал совсем! Сколько не берёшь-то уже? Месяц? Два? Год? — вопила повариха на третий день после моего отказа от лишних трат. Я с умным видом продолжал нашу дискуссию.

— У меня денег нет.

— Да куда ж ты их деваешь, окаянный? Неужто пить начал?

— Да куда там, только бросил. Нет, Вер Павловна, мне копить надо.

— На что?

— На образование.

Она рассмеялась.

— Петя, помилуй мою грешную душу. Разве ж образование кого-то накормило?

— Ну… — тут я спорить не стал.

— В общем, заканчивай. У нас поставщик сменился, может, поменьше гнилых яблок будут привозить. Как оклемаешься — приходи. Я тебе такое образование дам, закачаешься, — подозрительно рассмеялась повариха. Я на такое заманчивое предложение соглашаться, конечно, не стал и старался всё это время избегать поваров и обходить столовую. Странно, конечно, подниматься на второй этаж, чтобы мимо столовой на первом не проходить, но это ладно. Наверно, поэтому-то я и исхудал.

У меня была задача, которая мне казалась гораздо важнее, чем какие-то там пирожки, хоть поесть я и люблю. Но, как мне казалось, Анжелику я люблю гораздо сильнее. Поэтому я копил, копил, копил… Думал, что уже ипотечный вклад могу сделать, но нет, с трудом набралось полтыщи. 

Стоял я, значит, посередине комнаты с копилкой и фонариком в руках в очень странной, но единственной удобной позе и думал, что же мне делать с таким богатством. Мама прошла мимо в комнаты, остановилась, заглянула ко мне и охнула. Начала кричать, мол я сектант или самоубийца, раз не сплю. Ну, в принципе, она была права, но я её тревожить не стал. Всё, как есть, рассказал.

— О! Так ты не… — улыбнулась мама и резко прикрыла рот ладонью. — Ну хорошо, хорошо. Только ты спать ложись.. 

Она вошла в свою спальню, откуда ещё долго доносились причитания: «Ой! Девочка… У моего сына.. девочка?»

На этом я и лёг спать. Наутро запланировал проснуться специально пораньше, чтобы успеть в магазин за подарком — сроки поджимали, день рождения Анжелики был уже завтра. Но, конечно, как это часто бывает, судьба пошутила и надо мной, заставив мой организм проспать. Нет, я был в этом абсолютно не виноват, не я же до пяти утра лежал и всё представлял, как дарю Анжелике подарок. Вот стоит она вся такая грустная, потому что её кроме родителей никто не поздравил, а тут к ней подходит самый красивый парень школы… Ну и я рядом с ним такой весь счастливый, поздравляю её. Разумеется, она сразу согласится за меня замуж выйти и ко мне переехать! Правда маму надо как-то к этому подготовить. 

С такими мыслями я уснул, проснулся же с мыслью о том, что сильно опаздываю, потому что на часах уже 9 утра. 

— Ладно, чёрт с ним, после школы подарок куплю, день рождения-то всё равно завтра, — подумал я вслух и, схватив содержимое своей копилки, пулей вылетел из дома, и уже через 10 минут оправдывался перед директором из-за того, что проспал. Но настроение у меня всё равно было хорошее, я бы даже сказал, боевое. 

У Коли, моего давнего товарища, настроение тоже было боевым, о чём он сообщил сразу, как только я ввалился в класс. Дескать, так и так, давай в карты, давай в карты. У меня не было настроения в карты играть. Всегда, когда я в карты играю, я очень злым становлюсь, а мне ещё нужно было у Кати списать химию, а ей что не так скажешь — сразу реветь начинает. А потом и всех остальных против меня науськает. И Анжелику особенно.. В общем, послал я Колю куда подальше с его картами.

— Иди с Егором сыграй. 

— Так он профи!

— Ты сам говорил, при любом удобном случае сразу его завалишь. Твои слова или чьи?

— Ну мои, — Коля отвёл взгляд. 

— Ну так иди.

— Дак он на деньги играет, — вздохнул товарищ. — У меня ни рубля лишнего.

— Ну возьми у меня, мне мать на обеды дала, а мне копить больше нет надобности, — вздохнул я в ответ. Деньги на обед лежали в кармане отдельно от денег на подарок, поэтому я особо не парился. Коля сразу развеселился.

— Половина чур моя, если что.

— Половина долгов? — рассмеялся он. Я отодвинул свой рюкзак. Коля сразу изменился в лице.

— Ладно, ладно, я тебя понял, — снова вздохнул Коля. Я отвернулся к Кате, позволив своему товарищу взять деньги. Настроение у меня всё поднималось и поднималось. Как оказалось, химии не будет, потому что учительница что-то там нахимичила.. в общем, на олимпиаду всяких ботанов увезла. И кому в здравом уме в голову придёт идея на олимпиаду по химии ехать? Но я отбросил эти мысли. Не о том надо было думать.

А вот о чём надо было думать: что дарить и как. С подарком-то проблем не будет, а вот со связной речью поздравительной.. Тут уж надо было что-то думать, а какой из меня выдумщик? 

— Эй, Серёж. Вот скажи, что можно девчонке на день рождения пожелать?

— Денег побольше и терпения, как и всем.

— Ну а поромантичнее?

— Поромантичнее? Ну, тогда ещё и любви.

— А ты голова, Серёга! Это ведь я так могу намекнуть, мол, я к отношениям готов хоть щас! — улыбнулся я.

— Анжелика, что ли?

— Да нет, ну… — в голову мою пришла мысль, что если уж я собираюсь с Анжеликой встречаться, то таить свою любовь к ней можно уже и перестать. — Ну да, типа того.

— Гм, — усмехнулся Серёжа. Я хотел было спросить, над чем он так ржёт, завидует, что ли, но в класс вошёл учитель, а вместе с его голосом в мои уши проник противный звук звонка.

Так пролетели первые пять уроков. Анжелика вела себя прилично, шушукалась с друзьями и, как мне показалось, пару раз даже взглянула на меня. Мне этого было более чем достаточно. Казалось бы, что может испортить идиллию? Звонок! Снова звонок, но на этот раз на перемену. На худшую перемену в моей жизни.

Ничего не предвещало беды. Я начал собирать портфель, как вдруг услышал, как открывается дверь, с привычным для неё скрежетом, будто кого-то в мясорубке крутят. Весь класс поднял глаза, как это обычно бывает. В двери показалось что-то странное и красное. Я вытянулся, чтобы разглядеть это получше.

В класс зашёл… огромный букет роз. Я не сразу понял, что к чему. Я посмотрел на Анжелику — она засияла и пулей соскочила со стула.

— Тиша! — всплеснула она руками. — Это же мои любимые!

— А как же? — послышался голос за цветами. Букет медленно перешёл в руки Анжелики, сопровождаемый моим гневным взглядом, и за цветами показалась противная рожа какого-то кучерявого старшеклассника. Все в школе по нему сохли, потому что он был гитаристом и стихи неплохие сочинял. Да ещё и химию любил. Вот что с людьми глупость делает! Готов поспорить, во мне тогда кипело всё, что только у человека есть — душа, вода, сок поджелудочной… В глазах, по словам товарищей, то и дело проскакивали чёртики, такие же кудрявые, как тот отвратительный Тихон. Ну и имечко у человека! Вот что значит — тихий омут.

— Кафе на завтра я уже забронировал, — улыбнулся парень. В ту же секунду Анжелика сделала кое-что такое, от чего мне самому захотелось блевать, что и говорить о том, что ты сейчас, наверно, чувствуешь. Она его поцеловала! Своими губами.. Поцеловала… В губы поцеловала, даже не в щёку! 

«Нет, это предательство», — думал я, — «самое, что ни на есть натуральное».

Мне вдруг стало так обидно и тошно, что не я на месте этого кудрявого чучела. Ну а чем я хуже-то?! Чем? Кудрей у меня таких противных нет, что ли? Глаз косых? Денег?.. «Денег нет, точно», — подумал я и тут же взял рюкзак в руки. У меня ещё есть шанс — я ей такую сладость подарю, что у неё все чувства к этому Тихону в один огромный ком слипнутся! И на меня места хватит.

Я поёрзал рукой по карманам. Деньги были почему-то только обеденные, пятьдесят рублей, как полагается. Я подозвал Колю. Тот уже был пьян азартом и еле стоял на ногах.

— Коль! Коля! — мне даже пришлось силой его оторвать от парты Егора.

— Минус двести! Нет, ну ты представь! За один раз! То ли ещё будет, — послышался недовольный голос. Я взял Колю за воротник и потряс.

— Коля! Опомнись! Где деньги-то, Коль?

— Какие деньги?

— Здесь которые лежали.

— Так ты сам их отдал, — вяло произнёс мой слабоумный товарищ.

— Коля… Ты что, все пятьсот рублей взял?

— Ну нет, — вздохнул он, и в сердце моём поселилась надежда, которую он тут же угробил. — Пятьсот рублей и мелочь. Ты уж прости, я верну. Через месяца два. Ты из-за этого такой грустный, Петь? — он печально посмотрел на меня.

Коля продолжал что-то бубнить, но я его уже не слушал, наблюдая за тем, как Анжелика и Тихон, взявшись за руки, выходят из кабинета под всеобщие радостные крики. Что-то щёлкнуло в моей голове. Все эти страдания, метания, терзания, накопления, подарки, дни рождения… Я посмотрел на часы и тяжело вздохнул.

Лучше бы пирожков взял.