Наконец-то придя на кухню, Германия начала привычным движением заваривать крепкий кофе. В голове, казалось, с каждой секундой вопросов становилось все больше, но она старалась абстрагироваться от них.

Мужчина зашёл на кухню и взглянул на дочь, поправив маску:

— Снова кофе? Ты не переживаешь из-за зависимости?

— А? — не оборачиваясь рассеянно ответила та, переливая напиток в чашку. — Нет, не переживаю. Не наркотики же. И это только мое дело.

Мужчина остановился.

«Она знает?.. Ох, Чёрт…! Нет, точно нет. Шансы малы. Скорее всего, сказала как стереотип о самой ужасной зависимости», — подумал Рейх и подошел ближе:

— Согласен. Что у тебя в планах?

— Так… Хм… Дописать отчёт. Переставить книги на новую полку. Не умереть от кофеиновой зависимости, — сказала последнее предложение наигранно серьезно, тихо хмыкнув и отпивая глоток крепкого напитка.

Рейх налил остатки кофе себе в кружку:

— Я могу помочь вечером. Если хочешь.

— Не надо. Сама справлюсь, — качая головой, прислонилась к стене и погрузилась в свои мысли, — но спасибо.

— Как скажешь, — отставив кружку, чтобы выпить позже, Рей достал телефон и отошёл в сторону. Набрав номер Японской Империи, он выдохнул, немного нервничая.

«Не шути, не шути…» — твердил здравый смысл Германии, задумавшейся сейчас о том, кому Рей мог звонить, при этом так сильно и заметно нервничая.

— Союзу звонишь? Вы уже помирились? — против воли вырвалось у неё.

Третий Рейх резко посмотрел на неё, прищурившись:

— Не дождёшься. Японской Империи звоню.

— Тогда почему так нервничаешь? — усмехнулась она.

Рей удивлённо посмотрел на экран телефона, когда услышал лишь один гудок и завершение звонка:

— Она меня заблокировала… Можно твой телефон?

— Можно, не буду же я мешать вашему с Союзом счастью.

Закатив глаза, мужчина подошёл к Германии и взял её телефон с кармана брюк. С третьей попытки угадав пароль в виде даты 3.10.1990, набрал номер ЯИ.

— Эм, он запороле… Так, стоп. Эй!

— Это мне мешает, думаешь?

— Мои выборы настолько очевидны?

— Не только твои, — прислонив телефон к уху, отошёл.

— Можешь не отходить, я хочу записать диалог для фанф… Кхм. Кхм, — прячет улыбку за чашкой с кофе, уходя в другую комнату.

— Ты серьезно? — обернулся к ней, но женщина взяла трубку.

— Алло?

— Доброго времени суток, Величественная Япония. Позвольте принести глубочайшие и искренние извинение за тот вечер. Я и вправду погорячился и…

— И многие после этих слов бросаются вам на шею? — перебила она. — Если вы решили, что я одна из таких дурочек, то я пойду. У меня есть дела поважнее телефонного разговора. И, думаю, что вам лучше вернуть телефон Германии ей. — со своей фирменной нарочистью и привитой манерностью в тоне произнесла Империя.

— Я не прошу бросаться мне на шею, уверяю. Вам решать, что делать. Остаться со мной или бросить. Я всё пойму, ведь повёл себя абсолютно неправильно и омерзительно. Мне очень стыдно. Да и, если Вы мне были не важны, я бы не терпел боль при каждом слове и написал СМС.

В ответ из трубки послышался тяжёлый выдох:

— Хорошо… Я вас прощаю. Это все, что вы хотели сказать, мой фюрер?

— Можем встретиться у меня, если хотите. Буду рад видеть Вашу прекрасную дочь. Примирительный обед за кружечкой Вашего любимого чая.

— Что ж… Через 15 минут и 46 секунд будем у вас.

— Благодарю, — завершил звонок. — Герми, ты будешь с нами? Через 15 минут придёт Японская Империя со своей дочерью.

— Нет, — взяла у него из рук свой телефон, — вы с ЯИ и Японию в вашу «команду» втянули? — неодобрительно покачала головой и поднялась к себе. Рейх промолчал и просто начал готовиться