Зимний предрассветный час встретил малыша тяжёлым дыханием пронизывающего вьюжного ветра. Он поднимал с земли недавно выпавший снег и кружил слипшиеся между собой снежинки, выстраивая в причудливые вихри. Зима в этом году была не такая холодная, как могла бы быть, однако бывали дни, как сегодняшний, когда метель атаковала юное тельце своими ледяными лапищами.

Мальчик был в изодранной одежде, которая едва скрывала его тело, покрытое ссадинами и укусами от дворовых собак. С последними, к слову, не редко приходилось сражаться за последнюю крошку хлеба. Из-за этого сложилась большая детская травма, малыш до судорог и безнадёжного крика боялся этих чудищ, больших или маленьких, пушистых или короткошёрстных, - все они приносили небывалое количество стресса и страха. Возвращаясь к одежде, можно ещё отметить и то, что она никак не защищала ребёнка от непогоды и ненастья, но это, кажется, волновало его в последнюю очередь. На самом деле даже летом в тряпице, которую он носил и именовал своей одеждой, было бы некомфортно. Как правило, он любил забираться в лаз под зданием трактира, где стояла огромная и тёплая печка. Возле этой харчевни также нередко можно найти остатки еды, так что в целом мальчик считал, что ему повезло.

Сейчас мальчик сидел и оголтело посасывал свой большой пальчик. Он снова не ел около трёх дней, поэтому желудок теперь сводило от неминуемого голода. Накануне ему не удалось прошмыгнуть в расщелину в трактире, поэтому ночевать пришлось на улице в эту студёную пору. Но малыш не чувствовал холода, и его это несказанно радовало. Правда, он не понимал, от чего это, ведь ещё несколько дней назад его плечики тряслись от падающих на них прохладных снежинок. Мальчик попытался встать на ноги, когда понял, что они окоченели от стужи. Теперь он старался их как можно тщательнее растереть подрагивающими ладошками, потому что видел на улице, как делают так взрослые, когда им холодно. Немного помогло, хотя бы можно было немного пошевелить конечностями. Встав на ноги, он поплёлся к одному постоялому двору, где иногда добросердечный хозяин мог угостить с утра пораньше свежеиспечёнными баоцзы. Мальчик понимал, что этот взрослый человек попросту не может на постоянной основе снабжать припасами, потому что тому приходилось кормить и других людей. Поэтому вовсе не расстраивался, когда хозяин порой ему отказывал, жалостливо разводя руки в стороны.

Повезло. Сегодня мужчина подарил ему к горячему баоцзы запечённое яблоко. Для ребёнка это был как дар с неба, поэтому счастливо светящиеся глаза заставили рассмеяться хозяина. Небо уже наливалось солнечными лучами. Рассвет нынче был поистине прекрасен. Когда небосклон окрашивается в ярко-бордовые и алые переливы, где-то виднеются даже такие красивые лиловые оттенки. Мальчик слышал от взрослых, что это предвестник заморозок. Возможно, они соврали, но ему бы очень хотелось верить в то, что эти неописуемые краски наверху можно трактовать как знак к чему-то хорошему или же плохому. Ребёнок бежит и счастливо улыбается всем прохожим подряд. Его улыбкой можно было бы осветить всё вокруг, настолько она была солнечной и беззаботной. Уже согревшиеся ножки быстро семенили по сугробам, расшвыривая во все стороны комья снега. Он разворачивает из платочка горячую булочку и с удовольствием впивается зубами в мягкое тесто. Рот обильно заполняется слюной, а живот зазывающе урчит. Мальчик считает, что это самая вкусная еда на всём белом свете. Второй рукой он всё ещё держит запечённое яблоко. Собирается оставить на потом, чтобы можно было ещё в одиночестве полакомиться сладким десертом. "Какой же всё-таки хороший день", - думает он, прожёвывая еду.

Глухое рычание донеслось до слуха малыша, и он тут же замирает столбом посреди улицы. Его зрачки тут же сужаются, а руки начинает потряхивать. Его голова, скорее на автомате, поворачивается в сторону исходящего звука. В паре чжанов от него стоят три огромные озлобленные собаки, с жадным интересом поглядывающие на аппетитную булочку и яблоко в маленьких ладошках. Сердце начинает учащённо биться от страха и подскочившего адреналина. Мальчик тут же срывается на бег, совершенно не разбирая перед собой дороги из-за накативших слёз. Его горло скребёт из-за встречного ветра, а щёки морозятся от скатывающейся солёной воды из глаз. Прохожие удивлённо расступаются и явно не собираются помогать бездомному ребёнку, который мчался по главной улице во всю прыть от гнавшихся за ним мохнатых чудовищ.

Ребёнок со всей скорости влетает в возвышающегося над ним человека. Мальчик тут же боязливо сжимается, ожидая грязные ругательство или тяжёлый кулак, который однозначно прилетит ему по голове. Но вопреки всем ожиданиям тёплая рука мягко ложится ему на макушку и успокаивающе гладит по грязным спутанным волосам. Собачий гул затихает за спиной, после грозного окрика со стороны: "А ну брысь!". Малыш тут же удивлённо поднимает свои большие серые глаза на своего спасителя. Взгляд сначала проходится по дорогим фиолетовым одеждах и цепляется за небольшой серебряный колокольчик с девятилепестковыми лотосами. Затем он поднимает голову и поражённо открывает рот. Перед ним стоит красивый статный мужчина, который однозначно является господином из какой-нибудь богатой семьи, но лицо его светится сердечной добротой и теплом, а улыбка такая ласковая и успокаивающая.. Мальчик не выдерживает и тоже начинает в ответ улыбаться, попутно стирая рукавами былые слёзы.

- Как зовут тебя, малыш? - спрашивает мужчина, не прекращая при этом гладить того по голове.

- В-Вэй Ин, - смутившись отвечает он, отходя на шаг и неуклюже повторяя поклон. Этому он тоже научился от взрослых, которые так обычно делали в почтенном жесте при приветствии другого.

Незнакомец на это тихо рассмеялся и снова потрепал по волосам.

- Я так рад, что наконец нашёл тебя, Вэй Ин, - нежно проговорил он, - Я друг твоих родителей. Глава Ордена Цзян, Цзян Фэнмянь, - мужчина также повторил поклон в сторону мальчика, но значительно увереннее и правильнее, - Но ты можешь меня звать Дядя Цзян.

У Вэй Ина снова засветились глаза, как только он услышал о своих родителей. Наконец-то он встретил хоть кого-то, кто знал их. Значит теперь есть вероятность того, что Дядя Цзян сможет приходить к нему сюда, на эту улицу, и будет рассказывать что-то про них? Ведь этого нельзя исключать, не так ли?

В этот момент на его хрупкие маленькие плечи ложится тёплая и непривычно тяжёлая накидка. Цзян Фэнмянь только что снял с себя свой дорожный плащ и укрыл им бездомного мальчишку? Вэй Ин не мог в это поверить, поэтому торопливо попытался снять с себя одежду и вернуть её владельцу, однако тот его остановил, подхватив на руки и бережно укутав снова.

- Пойдём, - голос Дяди Цзяна всё ещё оставался таким же ласковым и тёплым, - Я отведу тебя домой.



Голова немного кружилась от неописуемого восторга и от изобилия незнакомых, но уже таких чарующих, запахов. Полёт на мече дарил чувство свободы, от переполняемых эмоций хотелось счастливо рассмеяться и подставить лицо под ледяные порывы ветра. Вэй Ин покрепче цеплялся за ворот ханьфу Дяди Цзяна и с нескрываемым любопытством вертел головой в разные стороны, стараясь разглядеть даже самые маленькие детали внизу. Там, сквозь пелену облаков, виднелись редкие группы людей, спешившие по своим делам в городе. Они были похожи на маленьких муравьишек, с которыми Вэй Ин любил поиграться летом. Когда-то подобное развлечение показал ему отец, с тех пор мальчик особенно полюбил ковыряться палкой в маленьких норках и ворошить их домишки. Эта своеобразная игра дарила ему столько радости и интереса, что Вэй Ин порой не мог пройти мимо очередного муравейника. Воспоминания об отце вытеснила мысль о сравнении ходящих внизу людей с маленькими насекомыми, и поэтому мальчик весело рассмеялся. Цзян Фэнмянь никак не мог перестать улыбаться, счастье переполняло и било ключом, поэтому за этот полёт он никак не мог совладать с собой, чтобы лишний раз не прижать поближе к себе свою драгоценную ношу. Если бы он мог, то прямо сейчас, наверное, купил всё, что пожелает этот ребёнок. Однако Вэй Ин ничего не просил, лишь освещал дорогу своей улыбкой и порой так заразительно смеялся, что даже сопровождающие Главу Ордена не могли сдержать кротких взглядов на малыша и тёплых улыбок.

В Пристань Лотоса, так называлась резиденция клана Цзян, они прибыли лишь к позднему вечеру. Зимой темнело рано, поэтому они спустились на землю, когда на небе уже высыпались мириады звёзд, и показался неполный месяц. Возле главных ворот их встретили почтенными поклонами стражники. Адепты, которые вели ночное дежурство, с любопытством разглядывали чадо на руках Главы Ордена, а потом начинали о чём-то шептаться. Цзян Фэнмянь же не обращал на это совершенно никакого внимания, поглощённый тем, как воспримет новость о находке сына его друзей Мадам Юй, его жена. Долго размышлять об этом не пришлось, потому что в дверях резиденции появилась она: высокая молодая женщина с гордо расправленными плечами и приподнятым подбородком, её взгляд словно готов разрезать сталь, лицо выражало было неким суровым и волевым, несмотря на изящность черт, а прямая осанка и возвышенный вид говорили о высоком происхождении и о великолепных манерах. Мадам Юй была бесспорно красива, одна из лучших заклинательницей своего времени. Великая женщина и воин, по-другому и не скажешь.

Юй Цзыюань скользнула взглядом по мужу и заострила внимание на ребёнке, которого тот прижимал к своей груди. Вэй Ин с восхищением, но между тем и осторожностью, разглядывал женщину ставшую прямо перед ним и Дядей Цзяном. Последний же, заметив мрачный настрой жены, поспешил опустить мальчика на землю, чтобы с достоинством и почтением поприветствовать свою жену.

- Доброй ночи, моя Госпожа, - всё так же мягко прошелестел голос Цзян Фэнмяня.

Она ответила ему лёгким кивком головы и снова опустила взгляд на неловко переминающегося мальчонку. От его вида хозяйка Пристани Лотоса невольно поморщилась, выглядел Вэй Ин, мягко сказать, ужасно. Мальчик был до сих пор в своих обносках, пускай и укрытый дорогой мантией Дяди Цзяна, лицо и волосы покрыты комьями грязи. Но кое-что всё-таки зацепило Юй Цзыюань в его виде; эта не спадающая улыбка с его лица была такой искренней и по-настоящему живой, что даже отражалась в его серых, как грозовая туча, глазах, и они так резко контрастировали с солнечным и светящимся выражением лица Вэй Ина, что Мадам Юй не смогла сдержать лёгкого свистящего выдоха. Пурпурная Паучиха только сейчас заметила, что была натянута как струна, и напряжение начало немного отпускать.

- Моя Госпожа, этот ребёнок..., - Цзян Фэнмянь, видя состояние жены, решил немного разбавить обстановку и заодно представить малыша, - Я наконец нашёл его. Его имя...

- Сожалею, но я не знаю Вашего имени, госпожа, - задорно пролепетал Вэй Ин, невольно перебивая Главу Цзян, - Но я обязан поприветствовать Вас с должным почтением. Увы, я ещё не умею делать это правильно, но позвольте представиться мне самому, - он вопросительно посмотрел на Дядю Цзяна и после его кивка продолжил, - Моё имя - Вэй Ин, госпожа.

Мальчик склонился снова в неуверенном поклоне. Его худощавые ручки были сложены криво и слишком высоко, а тельце покачивалось из стороны в сторону, но было видно, что он прикладывает все усилия, чтобы выразить своё уважение к старшему, а заодно и удержать равновесие. Адепты, сопровождавшие Главу Ордена, тихо посмеивались с этой картины, до того забавно всё выглядело. У Мадам Юй невольно приоткрылись губы от удивления. Когда первостепенный шок сошёл на нет, она взяла себя в руки и властно, в своей манере произнесла:

- Как грубо с твоей стороны прерывать разговор двух взрослых, несносный мальчишка. Тебе стоит поучиться манерам, если ты собираешься остаться здесь.

Цзян Фэнмянь удовлетворённо вздохнул, и на лице его снова засветилась тёплая улыбка. Его Госпожа дала своё согласие, и это немерено осчастливило Главу Ордена. Когда Юй Цзыюань уже собиралась развернуться и уйти, Вэй Ин крупно задрожал и изо всех своих небольших сил старался стоять ровнее. Однако глаза его закатились, и он свалился бы на холодную землю, если бы сильные руки Мадам Юй, среагировавшей быстрее остальных, не подхватили молодое тельце. Она старалась привести его в чувства, но притронувшись ко лбу Вэй Ина, её глаза округлились.

- У него сильный жар, - констатировала Пурпурная Паучиха, - Позовите лекаря!