Сентябрь выдался холодным даже по меркам осени. Едва ли не с конца лета над Лондоном висели темные грозовые тучи. Но школьников, по большей мере, отнюдь не волновала погода. Едва ли она могла испугать после всех тех ужасов, что были пережиты в прошлом учебном году. Хогвартс-Экспресс, как ни в чем не бывало, отбывал все с той же Платформы 9. 3\4 и к нему спешили все те же улыбающиеся школьники.
Гермиона зажмурилась и поправила волосы. Шаг вперед, другой, третий. Впервые за все время на вокзале не было ее родителей. Пожалуй, не самое страшное, что могло бы случиться.

Удар по плечу. Кто-то разворачивает ее к себе и крепко прижимает к груди.

«Не смей!»

Но Гермиона давно уже не слушает саму себя. Принимает чужие объятия, даже не глядя на волшебника. Возможно, она даже знает, кто это, но что толку?

Тот, кто нужен, больше никогда ее не обнимет. А если попробует приблизиться — ему же хуже.

Отстраняется. С трудом. Словно что-то приклеило ее к этому человеку без лица. А на нее удивленно смотрит кто-то совершенно незнакомый.

— Прошу прощения — обознался, — краснея, выдавливает он из себя.

Гермиона лишь отворачивается.

Лучше ей не мешкать. Гермиона оглядывается в поисках знакомых лиц. И замечает.

Стоит такой, в идеальном черном пальто и бесцеремонно пялится в ее сторону. Он видел. Он все видел.

— Черт, — шипит Гермиона, понимая, что встречи с ним не миновать.

Драко не окружен свитой. Торчит у самого входа в поезд.

Шаг.

Гермиона поджимает губы, прикидывая мысленно, какими словами он наградит ее сегодня.

«Что, грязнокровка, обозналась?»

И тут же выискивая ответ:

«Разумеется — с твоим дружком спутала». 

Другой.

Или, что более вероятно:

«Вы только поглядите. Ищешь замену старым дружкам, а, грязнокровка?»

Удар в цель. Слишком сильный. Она закусывает губу, изо всех сил сдерживая слезы. Нет. Он слишком близко.

«Пошел ты, Малфой»— мысленно цедит сквозь зубы.

Прячет руки в карманы ветровки, сжимает кулаки. И будто воочию видит искривленные в холодной усмешке тонкие губы.

«Только учти — такую, как ты, мало кто захочет».

Удар.

Как тогда, на третьем курсе. Он хватается за разбитый нос. И все лицо в крови. Но этого мало. Чертовски не хватает. А он в замешательстве. Не ждет от нее большего. Еще один удар — теперь в живот. (Или лучше чуть ниже?) Отточенное движение — и волшебная палочка направлена прямо ему в лицо.

«Круцио!»
Что? Это она так думает? А Драко почти совсем рядом. Одного взгляда на него достаточно, чтоб неприятно онемел позвоночник, а рот наполнился горькой слюной.

И вот она его и нагнала.

Вдох-выдох.

Холодный взгляд, брошенный на него

— О, Грейнджер, — он делает вид — явно делает вид! — будто только что ее заметил, — здравствуй.

И улыбается, как старой знакомой. Хотя, собственно, почему «как»? Они же знакомы…

<tab— Привет, — ошарашенно не то говорит, не то выкашливает Гермиона.

И быстро заходит в вагон.