За спиной захлопнулась очередная дверь. Ещё один отказ. Бланш вздохнула: неужели поездка не помогла? Столько времени провести сначала в Альпах, потом в кабинете, полируя часами, доводя до идеала, — и всё для того, чтобы безрезультатно скитаться по студиям. Она взглянула на окно третьего этажа — кабинет агента, куда её так и не пустили. 

Нам нужно не такое… Вы не подходите… Не формат…

Что ещё они там говорят? Да какая разница, если на самом деле все они говорят одно и то же — ты не в трендах, детка. Твоя музыка — для старпёров. Максимум, что тебе светит, — пару раз в неделю звучать на «Chérie FM 80s»¹. Начни писать что-то современное — тогда посмотрим. А пока что — выход по коридору налево.

До работы ещё много времени: хватит, чтобы прогуляться до Вандомской площади и Оперы, а потом нырнуть в метро — и уже через полчаса стоять за прилавком цветочного магазина.

В Париже всегда много людей. Особенно сейчас, поздней весной. Только очередь в Лувр, наверное, всегда одинаково огромная. Ну, может, зимой чуть поменьше, но это ничего не меняет — здесь слишком много людей. 

Последний отпуск она будет вспоминать ещё долго. Как было хорошо сидеть у подножий, гулять по желтеющим лугам, иногда забираться в горы. И даже это ещё не самое главное в той поездке: главное, что там, сидя с гитарой то на площадке на склоне, то на веранде, то у костра, она всё же вытащила сидевшую внутри мелодию. Услышала её в шуме ветра, шелесте цветов и трав, в плеске горных озёр. Там, в Альпах, музыка наконец оформилась в скачущие по нотной бумаге точки. 

Тогда же написались и слова. Как будто песня ждала именно этой поездки, запаха зелени и снега, приносимых ветром. Текст просто вытекал из ручки — успевай записывать! Бланш тогда вспомнила, как еле поспевала за доктором Кревье на лекциях. 

А потом было возвращение в Париж и долгая, нудная и упорная работа над песней. Отпуск скушал почти все деньги, так что пришлось брать подработки. Иногда на творчество не оставалось ни времени, ни сил. Когда же жизнь вернулась в обычный ритм, почти сразу грянули Рождественские гуляния — не вырваться совсем. Зато после Нового года мёртвый сезон. Холодно, ни у кого нет денег, поэтому она и другие продавцы сидят почти без работы до самого февраля. Три месяца Бланш корпела над песней, доводя её до совершенства, а с апреля погрузилась в беготню по студиям, прослушивания… 

От рекламы зарябило в глазах. Хорошо, ехать всего пять станций. На выходе толкнул какой-то мужичок, похожий на таракана, и Бланш едва не влетела лбом в стену — только выругалась вполголоса, потирая ушибленное плечо. Повернулась, примериваясь, как бы встроиться в людской поток, но тут боковое зрение ухватилось за один из плакатов. Она уже не раз натыкалась на рекламу этого конкурса, но каждый раз отговаривала сама себя. Кому она там нужна? Неизвестная девчонка с одной-единственной песней, которую не захотела взять ни одна из звукозаписывающих компаний.

Бланш оперлась спиной на стену и помяла ручку сумки в руках. В конце концов, что она теряет? Хуже, чем сегодня, уже вряд ли будет. Сюда ведь по интернету нужно отсылать — хоть перед носом дверью не хлопнут. Правда, жить сколько-то времени в неизвестности, но к этому не привыкать. Поначалу, в самых мелких компаниях, ещё брали демо-запись, но… Не формат.

Остаток дня проплёлся, придавленный размышлениями. По пути домой ей показалось, что реклама дурацкого конкурса теперь на каждом углу, автобусной остановке, а про SkyRock² и говорить нечего. Как будто больше пиарить нечего! Красный цвет постеров выжигал глаза. Наверное, они даже сниться начнут.

Но Бланш ошибалась: постеры не снились, потому что она даже глаз толком не сомкнула. Провалялась часов до трёх, потом плюнула, включила ноутбук и уставилась остекленевшими от усталости глазами в экран. Даже щуриться нет сил. Сначала — быстрая регистрация, потом — заполнить анкету, приложить запись, текст… Больше у Бланш ничего не было, а потому она быстро отправила письмо, вписав в тему название песни — «Ветер с гор», и рухнула на кровать.

Наутро, ожидаемо, почта молчала. Как и в обед, и вечером. Как молчала и следующие несколько дней. А потом ей позвонили. После слова «приглашены» она перестала слышать. Мир замер для неё в этот сакральный момент. Мужчина в трубке продолжал что-то вещать, но это слилось в один булькающий звук. Всё, что она могла сказать под конец, — «Пришлите, пожалуйста, на почту, что мне надо делать дальше». Мужчина в трубке с улыбкой ответил, что письмо ей уже направили, и теперь её ждут на прослушивании.

Она будет участвовать в самом крупном вокальном конкурсе страны…