Четыре года – прогулки, стихи на коленках, поцелуи под дождём, переезды с места на место, огонь волос, волдыри шоколадных элдэ на твоих запястьях, утешаться и жить тобой. Обожать и ненавидеть.
В первый раз я запел про любовь.
Пару минут – осенняя ночь, подворотня, животный страх потерять тебя, крепко сомкнутые руки на шее. Целовать остывшие губы и рассыпаться влюблёнными проклятиями.
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Навсегда – «шизофреник» и «невменяем», дешёвое кольцо на безымянном, тишина в ушах, фото (там ты, надеюсь, улыбаешься и ни за что не постареешь) на могильный камень. Молиться и забывать, что тебя больше нет.
...в первый раз правда скучаю.
Примечание
Как говорила моя прабабушка-немка: "Ёпана ф рот". Могу только добавить, что я вернулась и именно с такими эмоциями.
Да, это именно Есенин. Тем, кому незнакома история Лёни и его невесты Ани, предлагаю ознакомиться с работой “Осень” в моём профиле.
А теперь ещё больше спойлеров!
Строчки из "Заметался пожар голубой..." и концовка - это то, что происходит с Лёней сейчас. В отличие от остального текста, здесь нет никаких противоречий - Лёня правда всё осознает и раскаивается. Он уже не видит в убийстве Ани борьбу со "злом" и тем самым "ним". В сожалениях проявляется некая здравость рассудка.
Абзац "навсегда" - своеобразный эпилог. Лёне поставили диагноз и лечат (теперь у него тишина в ушах), отсюда и междустрочное "просветление", но об Ане ему вообще ничего не сообщили (поэтому есть только надежда, что на фото для могильного камня она улыбается; но т.к. герой всё равно не здоров, он боится, что невеста постареет, хоть и на фото, хоть и мёртвая).
Будет ли ему выгодно дальше "выздоравливать", чтобы попасть из одного заточения в другое (уже непосредственно тюрьму) - вопрос спорный. Строчки-правды ("в первый раз...") - это его внутренний диалог с самим собой/умершей, а не признания в слух.