С ними – в подъездах, неснятой одежде и грубом беспамятстве; вжимаясь в кирпичные стены и плача в чужой кулак, поначалу вместе с «хватит, не надо!», а потом просто так; всегда всё сводить к одному,  делать это явно зачем-то (но для чего?), затыкать болтунов собственным ртом, оправдываться своей «пустотой» и повесившимся отцом.

 А с ней – целоваться под забором у церкви, смеяться ночами и видеть весну кончиками пальцев (скользящих по нежной груди), наконец-то начать понимать, что живёшь как-то не так, учиться заполнять ту «пустоту», пахнуть, как май (земляникой и жизнью), рисовать и верить в себя, любимых людей и мечту...

 ...никогда не было секса.