В тот день, Чисато Ширасаги предстояло выполнить важное поручение — разыскать и купить подарок для Майи в различных магазинах торгового района к её завтрашнему дню рождения. Поскольку Ив была занята сегодня, а Айя с Хиной уже отвечали за праздничный стол, Чисато была послана выполнять эту задачу.

— Это очень красивое платье… — прошептала она самой себе, разглядывая бело-розовое платье в цветочек, что было выставлено за витриной магазина, —…Но понравится ли Майе-чан носить такое?

Двигаясь к следующей витрине, Чисато подумала о той же самой мысли. И к следующей витрине. И к следующей. Она никак не могла решить, какой же подарок купить, в какой-то момент ей даже показалось, что именинница так и не получит тот подарок, который мог бы ей понравиться. Обогнув торговую улицу целиком, Чисато остановилась напротив той самой первой витрины, которую она рассматривала.

— Это и будет её подарком, — вздохнула девушка, открывая дверь магазина, — Она ведь обрадуется любому, что мы ей подарим.

В итоге Чисато решила купить то самое цветочное платье, которое разглядывала еще час тому назад, потратив восемь тысяч йен, что совсем немного превышало бюджет собранный участницами группы. Он казался немного чрезмерным для простого подарка ко дню рождения, однако зная, что у Майи всегда было что подарить другим девочкам на их праздник, даже если это было что-то не значительное, подруги решили отплатить за её доброту и сделать приятный сюрприз. К тому времени, уже было два часа дня, когда Чисато ужасно проголодалась после всех своих хождений, что она сегодня совершила. Она погладила свой урчащий живот, ища место неподалеку, где можно было бы поесть. Мясная лавка Хагуми за углом выглядела как хороший вариант, но Ширасаги решила не останавливаться там, так как она уже заказывала пару крокетов вчера. Через дорогу напротив находилась пекарня Ямабуки, семейный бизнес, где работала одна из её знакомых по школе. Чисато понимала, что не найдет никаких горячих обедов внутри пекарни, но будучи влеченной приступами голода, она поддалась и решила, что хлеб будет не таким уж плохим перекусом.

Войдя в заведение, девушка заметила, что там, как ни странно, не было посетителей. Во всем помещении не было видно ни души, кроме одинокой работницы с волнистыми каштановыми волосами и улыбкой на лице, которая раскладывала на деревянной полке разные виды пирожных, запечатанные в пластиковые упаковки. В последний раз, когда басистка была здесь много месяцев назад, в пекарне все еще было приличное количество людей, изучающих обширный ассортимент хлеба, а некоторые сидели, болтая друг с другом, наслаждаясь кусочком торта или свежеиспеченным печеньем с чашкой кофе. Теперь единственным звуком, который можно было услышать, оставался слабый гул кондиционера над головой. Может быть, это потому, что сейчас только два часа дня, подумала Чисато, но даже в этом случае эта сцена была необычной для пекарни, которая, как она знала, была относительно хорошо известна.

— Добро пожаловать! — прозвучал радостный голос с той же стороны, куда смотрела Чисато, когда она вошла через стеклянные двери. Это была её школьная подруга Саайя. — О, привет, Чисато-сэмпай!

— Привет, Саайя-чан — улыбнулась она и помахала рукой, глядя на ряды хлеба, выставленные на полках. — Сейчас твоя смена?

— Ага, — ответила ей девушка, поставив поднос на верхнюю полку, который держала в руках, и направилась к кассе, стоявшей рядом с эталажем где находились различного рода торты. — Что привело тебя в лучшую пекарню торгового района? Славный шоколадный рогалик на десерт? Или может кусочек нашего специального двойного шоколадного торта?

— На самом деле, я думала о шоколадном рогалике на обед, ахах. — Чисато выдавила из себя смешок, схватившись за живот, чьё урчание требовало немедленного поступления в него пищи. — Как видишь, я умираю с голоду… ходила по магазинам, даже не позавтракав.

— О, конечно! Бери все что хочешь, — хихикнула Саайя, разводя руками на пирожные перед ней, — У нас есть из чего выбирать!

Осмотрев все полки витрины, Чисато в конце концов купила три шоколадных рогалика и четыре ломтя хлеба из чувства голода. и села за столик у окна, принявшись за еду, пока Саайя наблюдала за ней из-за прилавка. Сначала девушка проглотила ломти хлеба и было видно что они ей понравились. Однако как только она откусила пару кусочков от шоколадного рогалика, её довольство постепенно угасло.

«Что же я ем…?» — подумала Чисато, жуя выпечку, чья якобы сладкая и насыщенная шоколадная начинка, сильно отличалась на вкус, от того что она ожидала.

Саайя заметила, что лицо басистки стало более серьезным и подошла к своей единственной покупательнице.

— Что-то не так с рогаликом? — спросила она обеспокоенно.

Чисато взглотнула, — С хлебом все в порядке, но шоколадные рогалики, не так хороши на вкус…

У Саайи упало сердце.

 — Ч-что?!

— Шоколадная начинка почти ни на что не похожа… это просто отвратительно. Без обид.

Губы девушки задрожали, так как она не могла поверить в то что ей сказали.

 — О-ох…

Чисато отдала свою тарелку с двумя оставшимися рогаликами.

— Вот. Они мне больше не нужны.

Мнение покупательницы о шоколаде, заставило Саайю недовольно нахмуриться, когда она вернулась на кухню, чтобы убрать остатки пищи. Бизнес её семьи был под угрозой закрытия из-за финансовых проблем, поэтому девушка очень долго пыталась улучшить качество своей продукции, чтобы вернуть клиентов, которые когда-то были в её пекарне. Но каждый раз, когда она пыталась сделать лучший рецепт шоколада для своей фирменной выпечки, он всегда казался ей еще более ужасным, чем раньше. Последний рецепт шоколада, который был сделан только сегодня утром, действительно заставил её надеяться, что Чисато понравится, так как она была первым клиентом, который пришел в тот день… однако теперь это ожидание было брошено на ветер.

Раз даже её «покупатель номер один» — Мока, что заходила сюда со свойственной ей нахальной улыбкой, чтобы потратить все свои деньги на покупку хлеба, больше не приходила так часто, то что же тогда станется с бизнесом?

Поскольку единственное, что умели делать ее отец и мать, — это управлять пекарней, то её потеря означала уничтожение единственного источника их дохода, а значит и инструмента их существования. Мысль о том, что их семье придется терпеть менее чем пригодные условия, действительно расстроила Саайю. Поселиться в маленьком ветхом доме, или в тесной квартирке, или еще хуже…

— Сана… Джун… вы не сможете жить подобной жизнью в таком возрасте…— девушка шмыгнула носом, вспоминая лица своих двух самых дорогих младших брата и сестру, чьи образы тут же всплыли перед взором: как они одеты в грязные лохмотья, как они дрожат снаружи в холодную зимнюю ночь, как медленно умирают от истощения…

 — Но не волнуйтесь, старшая сестра спасет наш бизнес!

Вытирая выступившие на глазах слёзы, Саайя немного поразмыслила, прежде чем вспомнить план, который она обдумывала в течение последних нескольких дней, её последний шанс. Несколько мгновений она бормотала себе под нос, пытаясь убедить себя сделать это, и по истечению этого времени, наконец, она сделала глубокий выдох и вышла из кухни.

Чисато же, в это время, писала сообщение с напоминанием Айе и Хине купить ингредиенты для праздничного торта, когда к ней неожиданно подошла Саайя.

— Мне очень жаль, что наши рогалики не оправдали ожиданий, — извинилась барабанщица с поклоном. — Хочешь я принесу тебе другой более свежий? Я обещаю, что на этот раз сделаю шоколад лучше!

— Ммм, хорошо — ответила она с улыбкой, — Спасибо.

Саайя извинилась и развернулась на кухню, чтобы приготовить новый шоколадный рогалик для Чисато. Правда, она не стала печь новую порцию, а только лишь разогрела старый рогалик, чтобы добавить в растопленный шоколад побольше сахара и немного алпразолама. Сделав это, приправленный рогалик оказался на тарелке и Саайя принесла его своей клиентке.

— Ну вот, свежеиспеченный! Надеюсь, тебе понравится, — сказала работница, отступая в сторону.

— Это было быстро, — пробормотала Чисато пробуя рогалик на вкус, — Ммм… Я думаю, он вышел вкуснее, чем прошлый…

Саайя улыбнулась уголками рта.

— Спасибо!

— Хотя… — заметила девушка, прожевав еще немного, — У него странное послевкусие… ты что-то в него добавила?

— А? Я просто добавила несколько дополнительных ингредиентов.

— Ну, что бы ты там ни добавила, похоже меня начало подташнивать…

Беззвучное хихиканье исходило от Саайи, когда смотрела, как Чисато борется с поеданием рогалика. Действие наркотика было быстрым. Оставалось надеяться, что последняя не словит передозировку…

Глаза Чисато закрылись уже наполовину, когда она попыталась встать, понимая, что с ней происходит что-то ужасное.

 — П-почему я чувствую себя… вот так? , — сказав это, девушка сонно прислонилась к окну, глядя на свое отражение налитыми кровью глазами.

— Возможно я могла добавить пару… <i>необычных</i> ингредиентов в шоколад… — произнесла вслух Саайя, чей голос теперь звучал более зловеще. Прежде чем та закончила фразу, Чисато упала лицом в стол, не в силах пошевелиться.

— Ох, ты потеряла сознание. Так жаль.

Убедившись, что в тот момент никто не подсматривал сквозь окна, что произошло внутри, Саайя перетащила Чисато на кухню, чтобы никто более не увидел её.

— У-угх… Гх-х…

Чисато застонала. Открыв глаза, все что она могла видеть — была темнота. Пытаясь пошевелить руками и ногами, девушка чувствовала себя необычайно измученной и могла лишь слегка вздрогнуть. Она попыталась разобраться в воспоминаниях, которые могла вспомнить до этого момента, но единственная вещь, засевшая голове, был неприятный привкус шоколадного рогалика, который ей пришлось съесть.

Шоколадные рогалики…

— Верно… — пробормотала она, наконец поняв все, что произошло. — Эта штука убила меня?

Внезапно Чисато ослепил яркий свет, нависший над ней. Посмотрев в сторону, чтобы скрыть лицо от бьющего в него света, первое что ей удалось заметить — силуэт, спускающийся по узкой скрипучей лестнице. Как только эта фигура приблизилась к ней, Чисато поняла, что это была Саайя, у которой на лице было написано такое жуткое выражение, какого она никогда раньше ни у кого не видела. Затем обнаружила, что лежит на жестком деревянном столе. Оглядевшись, она так же увидела плоские бетонные стены с расположенными на них парой полок, на которых лежали хлебобулочные изделия и крюки с различным кухонным инвентарем, рядом же висели и другие неразличимые орудия. В конце маленькой комнаты, откуда дул холодный сквозняк, была металлическая дверь.

— Хэй, ты наконец-то очнулась, Чисато-сэмпай! Добрый вечер! — Саайя встретила её с удивительной самоуверенностью, — Добро пожаловать в подвал моей пекарни! Надеюсь, ты не слишком замерзла, пока находилась здесь. В конце концов, ты же лежала рядом с холодильной камерой.

Девушка взволнованно посмотрела на Саайю.

 — Саайя-чан? Почему я здесь? Почему я в таком состоянии?

— Я накачала твой шоколадный рогалик наркотиком, который потом подала тебе. Ты была без сознания семь часов подряд! Я испугалась, что ты могла уже помереть!

— Н-накачала наркотиком?

— Понимаешь. — объяснила она, закатывая глаза. — В том шоколадном рогалике, который я тебе приготовила, были химикаты, которые люди используют для… похищения людей… гм, как это называется? Ах да, наркотики для изнасилований на свидании, верно!

— Что?! — Чисато не смогла придумать иной реакции, на сказанные слова.

Саайя схватила со стола маленький пластиковый контейнер, достала шприц и поднесла его к лицу Ширасаги.

— Что ж, теперь когда я знаю, что ты все еще жива и здорова, у меня есть к тебе небольшая просьба.

Глаза Чисато широко распахнулись, — Ч-что ты-

— Не будешь ли ты так любезна пожертвовать мне немного своей крови? Мне нужно это для моего недавнего шоколадного рецепта.

— С какой стати тебе нужна кровь для шоколада?! —с ужасом вырвалось у девушки.

— Потому что всякий раз, когда я добавляю её небольшое количество в шоколадную смесь, этот рецепт становится намного вкуснее, чем все остальное, что я когда либо пробовала!

— О-откуда ты вообще знаешь… — Начала было Чисато, но быстро проглотила свои слова, когда Саайя начала тереть влажный ватный шарик о ее руку, — Т-тогда используй свою собственную кровь! Или кровь какого-нибудь животного! — было видно что девушка запаниковала и её скрытый страх игл овладел вверх.

— Я не использую кровь животных, потому что не могу найти ее свежей, и не могу использовать свою, потому что не люблю иглы!

— А в чем разница? Это всего лишь небольшое количе-

— Достаточно разговоров! — Воскликнула Саайя, вонзая шприц в предплечье Чисато. Басистка прикусила губу от жгучей боли.

— Я не собираюсь терпеть это! — выкрикнула та, пытаясь оттолкнуть Саайю от себя.

— Всего десять ампул и мы закончим! Я даже могу заплатить пять сотен йен за каждую!

— Нет!

Саайя крепко сжала её руку.

 — Может перестанешь ёрзать? Так можно и иглу по полам сломать!

Одним мощным движением Чисато вырвалась из хватки Саайи и прыгнула на неё, пытаясь столкнуть на пол. Но несмотря на это девушка была готова к подобной атаке. Прежде чем Чисато приземлилась на неё, Саайя быстро отшагнула в сторону, заставив басистку повалится на землю. Когда же та встала и подбежала к ней еще более разъярённая, чем прежде, Саайя схватила кухонный нож, лежавший на соседней разделочной доске, и вонзила его чуть ниже сердца, остановив Ширасаги от дальнейших действий. Чисато слабо ахнула.

— Не заставляй меня выдергивать из тебя эту штуку, — сказала девушка серьёзно окинув Чисато взглядом, чьи губы дрожали, а глаза были широко распахнуты.

— Н-н-нет, — прошептала она, не в силах вымолвить ни слова.

— А теперь возвращайся обратно на стол.

Саайя с силой толкнула её обратно на стол, пока лезвие ножа все еще оставалось вонзенным в тело.

— Я больше не доверяю тебя веревке, поэтому буду использовать что-то другое, чтобы удержать тебя. Считай, что это твоё наказание за то, что ты попыталась вырваться на свободу.

Как только Чисато увидела, что Саайя берет со стола в другом конце комнаты молоток и жестяную банку с гвоздями, её сердце бешено заколотилось.

 — Нет… Саайя… нет! — умоляла она, изо всех сил стараясь встать, но острая боль, исходившая из груди, сильно давила на неё.

Саайя же игнорировала её мольбы и зафиксировав положение жертвы на столе, пригвоздила руки и ноги. Всё это время Чисато визжала от невыносимой боли, требуя чтобы та прекратилась.

— Впервые слышу, чтобы кто-то так пронзительно кричал, — прокомментировала Саайя, забивая гвоздь, из-за которого при каждом ударе молотка хлестала кровь. — Это звучит так приятно для ушей~

Слёзы начали течь вниз по щекам девушки.

 — Т-ты сошла с ума!

— Наверное, так и есть, — Она от души рассмеялась, — А теперь ты хочешь посмотреть, что делает сумасшедшая?

— Нет…

— К сожалению, тебе придется. Ты сама в это влезла, Чисато-сэмпай. Если бы ты дала мне только десять маленьких ампул, то могла бы уйти по-хорошему. А теперь, боюсь, мне придется взять сотню. Или даже больше. Все зависит от того, насколько твоё тело готово истечь кровью.

Сказав это, Саайя пошла наверх и принесла пару больших пластиковых контейнеров, используемых для хранения ингредиентов для выпечки, и выстроила их в ряд под краем столешницы. Затем она вытерла руки, прежде чем взять другой нож с верстака и показать его Чисато.

— Возможно, ты захочешь подготовиться к тому, что сейчас произойдет.

 — Нет… Нет… Нет…! — Басистка отчаянно замотала головой.

Тогда Саайя сделала длинный разрез по всей длине левой руки Чисато, от плеча до запястья. Ручьи крови тут же потекли из раны на стол. Она почувствовала пульсирующую боль во всем теле, когда её рука начала неметь. Так как стол был слегка наклонен, кровь что капала на стол, медленно стекала к краю в несколько контейнеров, установленных на полу.

— Мама и папа будут так гордиться мной! — воскликнула та, повторяя подобный порез на правой руке. Ещё больше мучительных звуков наполнило маленькую пустую комнату. Чисато медленно сдавалась и начинала смиряться со своей судьбой, отдавая свою жизнь полоумной, которую она когда-то знала как Саайя Ямабуки.

— П-пожалуйста, отпусти меня…- взмолилась она, когда Саайя сжала ее руку, стараясь выжать ещё немного красной жидкости. — Прости… мне не следовало говорить тебе таких резких слов…

— Извинения отклонены.

— Н-Но ты ведь оставишь меня в живых, правда?

— А, ну, я действительно думала об этом в течение последних пару минут, и, к несчастью, я думаю, что нет. Ты можешь сдать меня кому-нибудь, так как я уже упоминала, где мы находимся…

— Я-я…я обещаю, что никому не расскажу!

— И никто даже не спросит откуда в твоем теле ножевая рана?

Услышав это заявление, Чисато начала плакать и отчаянно умолять её освободить.

 — Ну пожалуйста! Выпусти меня отсюда! — всхлипнула она, извиваясь в тщетной попытке освободиться от гвоздей. — Я не хочу умирать… только не так…

— Мне очень жаль, Чисато-сэмпай, но единственное, что теперь от тебя требуется, — это позаботиться о том, чтобы я не потеряла свой драгоценный бизнес. Так что тебе лучше смириться с этим фактом раньше, иначе твоя смерть будет еще более удручающей.

Чисато открыла рот, словно собираясь возразить, но ничего не сказала. Через несколько секунд она отвернулась, окончательно отказавшись от попыток жить дальше. Одинокая слеза скатилась по ее щеке на жесткий деревянный стол, который теперь был испачкан её кровью. Чисато глубоко сожалела о своем решении лишний раз позволив своему языку произнести те резкие слова.

— С-сделай это быстро… — всхлипнула она.

— Я постараюсь, — хихикнула Саайя, — Но я же в первый раз делаю что-то подобное, так что могу немного увлечься!

Саайя продолжала делать тоже самое с ногами своей жертвы. Один длинный разрез шел от верхней части бёдер до самых лодыжек. Красная жидкость стекала наружу в контейнеры, что собирали её. Чисато же ничего не могла поделать, кроме как тихо всхлипывать, терпя жгучую боль.

— Хмм… ты не собираешься кричать? — спросила та с какой-то долей разочарования.

— Я… я не хочу… — прохрипела басистка.

— Но всё это действие не будет приятным без некоторой энергии, не так ли?

Ответа на её вопрос не последовало.

— Это скучно, — проворчала Саайя, размахивая ножом и думая, что делать дальше, — А как же мне теперь заставить Чисато-сэмпай закричать… Ах!

Взяв с полки садовые ножницы, Саайя приступила разрезать одежду Чисато по кусочкам. Сначала ее окровавленная блузка, потом пышная юбка и, наконец, белоснежное нижнее бельё с запачканной прокладкой внутри.

— О, так ты уже истекаешь кровью здесь, внизу? — сказала она, отодвигая прокладку в сторону и проводя кончиком ножа по всей длине обнаженного влагалища, так что часть менструальной крови попала на кончик лезвия, — Хм… я думаю, что кровь течёт слишком медленно. Позволь мне ускорить этот процесс.

Саайя поднялась наверх и быстро нашла то, что искала: маленькую скалку, которую можно было обхватить рукой. Вернувшись в подвал, она взяла молоток и жестянку с гвоздями, которыми пользовалась некоторое время назад, и начала мастерить что-то на другом столе, чего Чисато не могла видеть, так как та закрывала ей своим телом угол обзора. И всё же, девушка сразу пришла в ужас, когда конечный результат был поднесен к свету. В верхушку скалки теперь было вбито несколько гвоздей, остриё которых выступали с другой стороны, где они выходили, по существу, образуя грозное орудие.

— Ч-ч-что ты делаешь?! — Закричала Чисато в полнейшем ужасе, когда Саайя дотронулась рукой до внешней стороны её половых губ, прежде чем выровнять острие своего нового орудия почти ровно перед промежностью.

— Сделай глубокий вдох Чисато-сэмпай.

С огромной силой она вогнала скалку глубоко внутрь, заставив Чисато заорать так громко, что у Саайи буквально зазвенело в ушах.

 — Ой! — вскрикнула она и отшатнулась прочь, отпуская рукоятку скалки, чтобы закрыть обеими руками уши, — А-а, во имя всего святого что за-

Тёмно-алая кровь хлынула вдоль рукоятки, когда тело Чисато содрогнулось в агонии.

— А-агх… гха-а…гх-х! Э-это так больно! Так больно!!! — Она даже не могла правильно произнести эти слова, тем более дышать.

— Ахахаха! — она садистски рассмеялась, выдернув свое орудие, под звук разрываемой плоти. Она сбросила несколько кусков тканей, прилипших к наконечникам гвоздей, и бросила их на пол. — Я не ожидала от этого такой энергии! Я хочу сделать это снова!

Так она и сделала, но на этот раз более мощно, протолкнула скалку до упора внутрь и повернула её на целых триста шестьдесят градусов, когда та уже не могла двигаться дальше внутри промежности. Бедняжка Чисато ничего не могла поделать, только извивалась на месте, чувствуя, как её внутренности с яростью раздираются на части. Саайя вытащила скалку и несколько раз воткнула обратно, словно бы держала бильярдный кий. Как только она была удовлетворена, она позволила густой крови течь в контейнеры, пока сама очищала гвозди от плоти. Внутренности влагалища Чисато теперь представляли собой не более чем дырявую тёмно-красную массу.

— Хи-хи, — подхихикивала она, вытирая кровь с рук полотенцем. — Чисато-сэмпай потеряла девственность из-за скалки~

— Гх-гха-гх-х… — прошипела она, содрогаясь от невероятно чудовищной боли в нижней части тела. — Г-Гра…

— Хм… а в какие ещё отверстия я могу засунуть свое прекрасное орудие? А, точно! Здесь, чуть ниже есть ещё одно.

Поскольку ширина её скалки была велика для следующего отверстия, Саайя решилась воспользоваться своим ножом. Должно быть, ей пришлось приложить больше усилий, чтобы лезвие смогло войти, тем самым разрезая его на противоположных концах. Эти действия сделали отверстие в пять раз шире, чем оно было изначально. Рыдания Чисато становились все громче и громче, почти разрывая голосовые связки, которые звучали для ушей Саайи как сладкие мелодии. Как только лезвие полностью вошло внутрь, вдруг, тонкая струйка бледно-жёлтой жидкости потекла между ножом и кожей, капая на стол и смешиваясь с кровью, похоже было на то, что острие лезвия глубоко вошло прямиком в мочевой пузырь. Саайя быстро смахнула мешанину со стола подальше от своих контейнеров.

— Не-а, я не могу есть шоколад со вкусом мочи! — сказала девушка, качая головой, — Какая мерзость! Не надо было его туда засовывать.

Вытащив нож, Саайя вытерла его начисто и осмотрела Чисато с головы до ног. Как и следовало ожидать, тело превратилось в кровавое месиво, особенно после того, как её пытали, как пленницу Средних Веков.

— Твое тело все ещё выглядит не достаточно повреждённым, — пробурчала она, постукивая указательным пальцем по подбородку, — Ах! Это же прекрасная возможность испытать мое новое орудие!

Еще больше криков боли вырвалось у Чисато, когда Саайя схватила скалку двумя руками и изо всех сил ударила острым концом по левому предплечью жертвы. Этой силы было достаточно, чтобы сломать две кости и разорвать окружающую их кожу и мышцы. Она с трудом вытащила орудие, потому что несколько гвоздей пробили кость насквозь. А так же снова и снова ударяла им по одному и тому же месту, пока большая часть мышц не разорвалась в клочья, оставив кости открытыми под ними.

— Фух, как это утомительно, — выдохнула барабанщица, смахивая маленькие кусочки плоти, прилипшие к ее рубашке. — Ух ты, эта штука действительно причиняет много ущерба!

Как будто избиение руки до состояния комка кровавой массы все ещё было недостаточно для психопатки, она повторила весь процесс на остальных трёх конечностях. Полученная кровь была настолько обильна, что стол, к которому был прикована Чисато, полностью окропился красным. Саайя радостно вскрикнула, увидев, как огромное количество жидкости стекает вниз по едва заметному склону, капая во все контейнеры разом.

— О боже, думаю, что я получаю слишком большое удовольствие делая это, — сказала та, отбрасывая скалку в сторону, прежде чем обхватить себя окровавленными руками спускаясь ниже дозволенного.

 — Я думаю, что сделаю перерыв… пока что…

Саайя положила одну руку на стол, чтобы поддержать себя и начать свою нескромную деятельность. Чисато, теперь уже почти потерявшая сознание и медленно истекающая кровью при свете лампы, поняла, что делает Саайя. Это было последней каплей. Как будто жестоко мучить её было недостаточным, она должна была доставить удовольствие своим умирающим видом для девушки стоящей прямо перед ней. Басистка была так возмущена, что немедленно избила бы ту до полусмерти, если бы могла. Последняя мразь на земле. Вот кем она была. Как бы сильно девушка ни молилась о том, чтобы наконец умереть, лишь бы избежать этого отвратительного зрелища и своих страданий, она не могла.

— О-ох… Ух-х… — Чисато услышал тихий стон Саайи, чьи глаза были прикованы к её искалеченному телу, — Хнн… мгх…

Жертва должна была терпеть это великое насилие, причиненное ей в течение целых трех минут. Саайя же продолжала касаться себя, наслаждаясь этой ужасной сценой, которая была приятна только такому психопатке-садистке, как она. Время от времени комната наполнялась тяжелыми стонами и редкими ругательствами, которые она произносила, что ещё больше усугубляло унижение Чисато. Наконец, после того, что казалось вечностью, она услышала громкий вздох Саайи, а затем и её саму склонившуюся над столом. Ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от её собственного, когда та прошептала с извращенной улыбкой:

 — Ох, Чисато-сэмпай… ты так прекрасна, когда ты такая…

После этого небольшого перерыва Саайя вернулась к работе, скребя ножом по столу, чтобы очистить его от излишков крови.

— Похоже, ты мне больше не нужна, — сказала она, глядя на свои контейнеры, некоторые из которых уже были заполнены почти наполовину. — Здесь больше крови, чем мне понадобится в течение многих лет! Теперь мне придётся как-то избавиться от тебя.

Чисато же, все еще не очнувшаяся после пережитого кошмара, слегка улыбнулась. Она была счастлива тем, что впредь её более не подвергнут тем ужасным действиям. Саайя уставилась на тело, пытаясь придумать план действий.

— У меня нет никаких химикатов или сообщников по преступлению, которые могли бы мне помочь… так что, думаю, мне придется скрыть тебя где-нибудь в укромном месте. Но только после того, как я разрежу тебя на мелкие кусочки. Как тебе это нравится, Чисато-сэмпай? Если ты еще, конечно же, в состоянии говорить…

— Нгхх-а… — Чисато издала слабый гортанный звук, прежде чем прошептать, — Убей меня для начала…

— Ох, здорово. Я не настолько ужасна, не волнуйся.

 — Прежде чем ты умрешь, запомни, что ты спасла всю мою семью от участи жить на улице, — Саайя взмахнула ножом и покрутила его в пальцах, — Пекарня Ямабуки будет продолжать работать благодаря тебе. Одна человеческая душа — это всего лишь малая жертва для выживания пяти!

— Т-ты кусок… человеческого… отродья! — Вскрикнула Ширасаги из всех тех сил, насколько позволяло её слабо дыханье.

— Э-хе-хе, хорошо-хорошо.

В конце-концов Саайя выдернула вогнанный нож из тела Чисато, тем самым заставив сразу огромное количество крови хлынуть наружу, ведь его лезвие попало в главную артерию. Она увидела, как глаза девушки мягко закрылись, но даже так, та всё ещё продолжала хватать ртом воздух, мучительно ожидая, когда же потеря крови унесёт её прочь.

— Прощай, Чисато-сэмпай! Еще раз спасибо тебе за все! О, и за это действительно красивое платье, которое ты купила!

Последний вопль прозвучал, когда Саайя вонзила нож прямо в сердце, окончательно убив её. Оставшаяся кровь, которую ей удалось выкачать из разорванного органа, брызнула прямо на одежду из зияющей раны. Девушка нагнулась и заткнула её своим ртом, посасывая, чтобы самой попробовать немного крови. Она причмокнула губами и глубоко вздохнула.

— Я… это на вкус… странно вкусно, — пробормотала она себе под нос, когда тёмно-алая жидкость потекла по ее подбородку. — Наверное, я теперь вампир… нет, Саайя, нет! Нет больше нужды причинять боль людям, независимо от того, как бы сильно я этого не желала! Иначе это будет конец для меня и моей семьи!

Вылив содержимое всех контейнеров в одно ведро, которое должно было храниться в холодильной камере пекарни, Саайя бегло осмотрела полки, прежде чем взять мясницкий нож, который она же и украла из магазина напротив. Это был тот же самый нож, которым Хагуми разделывала ей мясо. Затем ей пришлось разрезать труп на шесть частей: туловище, голову и то, что осталось от четырёх конечностей. Так же она вырвала маленький клочок волос Чисато в качестве сувенира, прежде чем бросить все части в мешок с мукой. Вытирая вспотевшее лицо полотенцем, Саайя взглянула время на экране своего телефона.

— Половина первого ночи, — сказала она себе, поднимая мешок на плечи, прежде чем подняться по узкой лестнице из подвала, — В такой час меня вряд ли кто поймает.